Девушка в сонном царстве

Марина Сарычева

Маргарита, пережившая любовный крах, обращается за помощью к ведунье. Ведунья обещает помощь при одном условии, которое тревожит девушку. Одержимая желанием вернуть любимого, Маргарита соглашается. Дальнейшие события приобретают неожиданный характер. Девушка внезапно попадает в очень странное местечко, где окружающие поразительно похожи на ее сокурсников. Она решает, что и местечко, и «сокурсники» ей снятся, однако некий персонаж из сна с ней не согласен. Сон постепенно превращается в кошмар…

Глава пятая

Внезапно Рика отложила ломик и осторожно огляделась.

— Ты что? — спросила я.

— Пора прибить заразу!

После этих слов мной овладело отчаяние. Увы, задачка оказалась мне не по зубам — «сестричка» у меня упертая, а подхода к ней я так и не нашла. Ничего удивительного! Местных реалий я совсем не знаю: что ни посоветую, все выглядит как верх идиотизма.

Короче, сдаюсь. Видит бог, я пыталась, но так и не смогла. А поскольку я «сестричке» не пособница, то и моя ответственность за то, что она делает, равна нулю. Если б еще в момент убийства можно было отвернуться или хотя бы закрыть глаза… Но нет! Мне придется смотреть весь спектакль из первого ряда.

Рика снова огляделась. Из глубины туннеля доносилось постукивание ломиков, но людей не было видно. Справа в стене зияло отверстие — вход в боковой коридор, облюбованный «сестричкой» для убийства.

Рика накинула на плечо холщовую сумку. Я внутренне содрогнулась.

— Вижу, ты сильно дрейфишь, — сказала она. — Зря! Не бойся, никто ничего не узнает.

— А если каачи прочтут твои мысли?

— Пусть читают! Я умею ни о чем не думать. Вот, смотри!

Три минуты она реально ни о чем не думала, потом спросила:

— Ну как?

— Превосходно, — мрачно ответила я.

— Сейчас мы раздавим эту гадину! — зловеще прошептала Рика.

— Мы?! Ты сказала — мы? — возмутилась я.

— Раз ты у меня в голове, значит, мы, — язвительно ответила «сестричка». — Смотри, что сейчас будет. Я предложу ей выпить настоечки — спорим, она не откажется?

И Рика решительно направилась к сопернице, а подойдя, невинным голоском спросила:

— Не устала еще, подруга?

Жака тут же отложила ломик и вытерла рукой со лба несуществующий пот. Хоть усталой она и не выглядела, но Рику охотно поддержала.

— Ужас как устала! Надо бы перерывчик сделать.

— Давно пора. Я тут как раз прихватила из дома настоечку. Хорошая настоечка, ядреная. Давай ее попробуем!

Услышав про настоечку, Жака аж облизнулась. Быстро глянула вглубь туннеля — нет ли кого поблизости?

Никого она, естественно, не углядела, но что-то Жаку все-таки тревожило. Может быть, дурное предчувствие?

— А если Мика нас застукает? — засомневалась девушка. — Он расскажет каачам про настоечку.

— Никто нас не застукает, — успокоила ее «сестричка». — Мы зайдем вон в тот коридорчик, там хлебнем настоечки, а бутылку за камушком спрячем. Еще и на завтра останется!

— Точно! — обрадовалась Жака. — А если бригадир нас хватится, скажем, что ходили по нужде. Пошли скорее!

Друг за дружкой они вошли в тот самый коридорчик и сразу оказались в кромешной тьме. Но «сестричка» все предусмотрела. Она извлекла из холщовой сумки какой-то предмет и щелкнула кнопкой.

Предмет оказался фонарем — грубым, примитивным и не особо ярким. Дрожащий луч желтоватого света осветил неровные стены, бугристый пол и низкий потолок. Но для Рики и Жаки, с их ростом — метр тридцать с кепкой, высоты потолка хватало с избытком.

Сам коридор местами был довольно узким, местами — заметно расширялся.

Девушки прошли вперед шагов на тридцать. Убедившись, что вход в коридорчик полностью скрылся из глаз, Рика остановилась. Пристроив зажженный фонарь возле стенки, она достала из сумки бутыль с темной жидкостью и дрожащими руками протянула ее Жаке. Бутыль была плотно закупорена.

— Открывай, подруга, — охрипшим голосом сказала она спутнице, и та склонилась над бутылью.

А Рика вновь полезла в холщовую сумку.

Я поняла, за чем она туда полезла. Меня мгновенно обуял ужас. Ощущение было такое, словно это вовсе не Рика, а я лезу в сумку за ножом.

«Марго, пойми, ты не в реальном мире, — убеждала я себя. — Ты спишь и видишь сон — дурной, кошмарный, но всего лишь сон. На самом деле никто никого не убивает, а сама ты ни в чем не виновата!».

Убедить себя не получалось — паника была столь мощной, что напрочь сметала барьеры из логики.

И тогда я что есть мочи завопила.

— Рика, не надо!!!

Запертый в мозгу и от того особенно пронзительный, мой внезапный крик вызвал у Рики смятение. Ее рука, уже схватившая нож, от неожиданности дрогнула и разжалась.

«Сестричка» злобно зашипела на меня: «Заткнись, придурочная!». Зашипела, как вы догадались, вслух.

Жака резко подняла голову.

— Что ты сейчас сказала?

— Ничего. Ничего я не говорила. Открывай скорей настоечку!

— Нет, говорила! Ты назвала меня «придурочной».

— Да не было этого!

— Я, между прочим, не глухая.

Рика пожевала губы, перебирая варианты действий, потом с фальшивенькой улыбкой произнесла:

— Так это я не о тебе, а о Люке. Эта дура вчера меня достала. Представляешь, назвала меня лентяйкой, сказала, что я ведра неполные ношу! А я ей говорю: «Заткнись, придурочная!». Вот, до сих пор вспоминаю…

Тон Жаки несколько смягчился.

— Да, Люка та еще зараза! Она и меня лентяйкой называла. Как Мику бригадиром сделали, так Люку словно подменили.

— Боится, что каачи будут Микой недовольны, — промолвила Рика, вновь выискивая в сумке нож. — И почему они выбрали Мику? Чем он лучше других? Лучше бы Кирю назначили — вот был бы бригадир!

— Да! — сказала польщенная Жака и вновь склонилась над бутылью.

Торопясь и волнуясь, Рика нащупала нож, но в спешке схватилась не за рукоятку, а за лезвие.

Мы вместе ощутили боль и теплую влагу хлынувшей крови. Я взвизгнула у Рики в голове, «сестричка» же стиснула губы и не издала ни звука. С каждой упущенной минутой она все больше нервничала.

Наконец, она надежно обхватила рукоятку окровавленной ладонью. Обойдя склонившуюся над бутылью Жаку, Рика встала за ее спиной и уже была готова нанести удар, но тут из главного туннеля донесся голос.

— Жака, ты здесь?

Я узнала басовитый голос Кири, а секундой позже он и сам возник из темноты и алчным взглядом вперился в бутыль.

«Сестричка» смачно выругалась и отпустила нож. Рука довольно сильно кровоточила, и Рика быстро сунула ее в карман, прижав к бедру.

— Что это вы тут делаете? — не отрывая взгляда от бутыли, поинтересовался Киря.

— Настоечку пить собираемся, — кокетливо прощебетала Жака.

— А почему без меня? — обиделся Киря.

— Как раз собирались тебя позвать, — упавшим голосом буркнула Рика.

— А я уже здесь!

Везенье от «сестрички», похоже, отвернулось, и это было, несомненно, моей заслугой. Не завопи я благим матом в ее дурной рисковой голове, труп Жаки уже горел бы в магме. Но я нарушила дьявольский план «сестрички», и все пошло по иному сценарию.

Вот только я по-прежнему не просыпалась! Не просыпалась, хоть тресни. Оставалось только наблюдать за развитием событий. А развивались они бурно и непредсказуемо.

Не успел к нам пожаловать Киря, как из темноты возникли Мика с Кокой.

Заметив бутыль в руках у Жаки, Мика хищно улыбнулся. Его крупные передние резцы были слегка коричневатого оттенка.

— Так вот вы где! — угрожающе промолвил он. — А я-то думаю, куда же все запропастились… Чем угощаешь, Жака?

— Это не мое… — залепетала белобрысая девица. — Это Рика принесла!

Бригадир сурово глянул на «сестричку».

— И что там внутри?

— Настоечка, — промямлила она. — Я теткину сумку случайно схватила, а там — эта бутыль… Ну, я и решила немного хлебнуть. И друзей заодно угостить…

— А у меня разрешение спросила? Я пока еще ваш бригадир!

Тут Кока слегка толкнул Мику в бок и что-то шепнул ему в ухо. Помедлив, Мика кивнул.

— Ну ладно, раз уж так получилось… Не пропадать же добру!

Кока вожделенно уставился на Рику. Его взгляд как будто говорил: «Видишь, я тебя отмазал. Где моя награда?». Но «сестричка» на Коку даже не взглянула.

Последней прибежала Люка. Она, как видно, следила за дружком и, когда он свернул в боковой коридор, без колебаний последовала за ним. Оглядев собравшихся, она обратилась к бригадиру.

— Мика, что происходит?

— Да ничего особенного… Рика угощает всех настоечкой.

Люка возмущенно глянула на Рику.

— Тоже мне, подруга! Всех угощаешь, а обо мне не вспомнила…

«Сестричка» опустила голову и промолчала.

Все, кроме Рики, обступили Жаку, отчаянно сражавшуюся с затычкой. Кока отобрал у нее бутыль и извлек, поддев ножом, плотный ком то ли материи, то ли бумаги. Отхлебнув настойки, он довольным голосом изрек:

— А ничего так… Ядреная настоечка! Тетка готовила?

— А кто же еще… — сквозь зубы процедила Рика.

Ее буквально трясло от злости и досады. Убийство соперницы, к которому она так тщательно готовилась, откладывалось на неопределенный срок. И весь этот срок Киря по-прежнему будет с Жакой!

Подобрав лежавший на земле фонарь, она еле слышно прошептала: «Сейчас вы у меня попляшете!» — и щелкнула кнопкой. В шуме возбужденных голосов щелчок, конечно, никто не расслышал.

Все мгновенно погрузилось во тьму.

— Эй, что происходит? — недовольно выкрикнул Мика. — Рика, это ты погасила фонарь? Сейчас же его включи!

Но «сестричка», злорадно ухмыльнувшись, прогнусавила:

— Я тут ни при чем, он сам погас. Наверное, батарейка села.

Минуту или чуть больше в коридоре было тихо. Потом из темноты послышалась какая-то возня с мужским сопением и женскими повизгиваниями — похоже, парни, оказавшись в темноте, не растерялись.

В отличие от Рики, я ни капли не расстроилась. Напротив, чувствовала радость и воодушевление. Свою задачку я решила и в ближайшее время проснусь. А как же иначе? А что там у них происходит во тьме — меня не колышет. Пообжимаются немного, потом кто-нибудь зажжет фонарь — у кого-то же он должен быть! Потом они, смущаясь, второпях допьют настоечку и разойдутся по местам. Надеюсь, к тому времени я буду уже дома.

Но время шло, а я не просыпалась. И света по-прежнему не было. Либо фонарь был только у Рики, либо здешней молодежи нравилось миловаться в темноте…

Из разных мест до меня доносились семенящие шаги, беззлобный матерок и возбужденное сопение. Кто-то с кем-то смачно целовался, кто-то, споткнувшись, громко ойкнул. Мимо «сестрички» прошел какой-то парень и раздраженно выругался. Возможно, парню просто не хватило пары…

— Включи фонарь, а то они переломают ноги! — зачем-то сказала я «сестричке».

«Марго, ты совсем сдурела? Какие переломы?! Все это сон, который вот-вот закончится. Кстати, пора бы ему уже и закончиться…».

— Ну и пусть переломают, — злобно процедила Рика, но фонарь все-таки включила.

В тусклом свете я увидела две обнявшиеся парочки: Мику с Люкой, Коку, как ни странно, с Жакой… Оказавшись в свете фонаря, девица резко отпрянула от Коки и демонстративно дала ему пощечину.

Зря старалась: Кири рядом не было. Вероятно, не найдя подружку, он уже вернулся на работу.

Выразительно взглянув на фонарь в руках «сестрички», Мика пригрозил ей пальцем.

Все неохотно потянулись к выходу.

Настроение у Рики окончательно упало — эта стерва Жака соблазнила даже Коку, а Киря так и не увидел, что подружка ему изменяет. Ну что за невезение!

Вернувшись к брошенным в туннеле инструментам, она с ожесточением схватила ломик и стала яростно долбить породу. Поврежденная ножом ладонь снова закровила, и Рика замотала ее какой-то тряпкой. Боли девушка не ощущала. Что касается меня, то обо мне она просто забыла.

Я тоже больше не пыталась с ней общаться и напряженно ждала пробуждения. Задачка мною решена, убийство Жаки я предотвратила… Так почему же я все еще в теле Рики? Почему я по-прежнему вижу эти бугристые бурые стены? Почему я все еще сплю?!

Прошло около часа. Внезапно властный голос бригадира громко выкрикнул: «Обед!».

Слово «обед» заставило Рику очнуться. Отставив ломик, она взяла холщовую сумку и заглянула внутрь.

Кровь, которой была испачкана сумка, запеклась, побурела и по цвету слилась с тканью. Пятна крови были и на бумаге, в которую завернуты продукты. Не обращая внимания на кровь, Рика нашла на дне сумки нож, сунула его в чехол из грубой кожи, подхватила сумку и засеменила к бригадиру.

Ее нагнала смущенная Жака.

— Ты это… Ты молчи про нас с Кокой, — пробормотала она.

«Сестричка» даже не повернула голову.

А возле Мики уже хлопотала Люка. Прямо на земле она расстелила грубую серую ткань в пятнах засохшей еды и теперь выкладывала на нее продукты из такой же, как у Рики, сумки.

Подошедшие девушки стали доставать свои припасы.

Над ними неожиданно склонился Кока и тоже положил на ткань что-то съестное.

Яства, принесенные ребятами, не отличались разнообразием. На брезенте лежали куски вяленого и запеченного мяса, бледно-желтый подсохший сыр, серый хлеб из муки очень грубого помола, круглые корнеплоды, похожие на картошку, и открытый бидончик с какой-то белесой жидкостью (возможно, настоящим молоком).

К трапезе пока не приступали — ждали Кирю. Мика достал из кармана плоский округлый предмет (определенно, часы!) и выразительно по нему постучал.

Прошло еще минуты три. Киря не появлялся.

Бригадир выразительно взглянул на Жаку. Белобрысая девица мелкой рысью побежала вглубь туннеля за замешкавшимся дружком. Вернулась минут через пять, запыхавшаяся и растерянная.

— Нет его там! — отдышавшись, бросила она.

И тут я ощутила внезапное волнение «сестрички». Ее сердце забилось так часто, что сосчитать удары было просто невозможно. В памяти у Рики возник подземный зальчик, забитая досками яма и (крупным планом) две сломанные доски, над которыми она вчера изрядно потрудилась. Она судорожно сцепила пальцы рук и почти перестала дышать.

— Ну где же этот придурок? — уже всерьез обозлился Мика.

Он ненадолго задумался, потом сурово глянул на Рику.

— Дай-ка мне свой фонарь! — приказал он.

«Сестричка» безропотно подчинилась.

С зажженным фонарем в руке бригадир вернулся в коридорчик, где всего лишь час назад все, кроме Рики, развлекались и пили настоечку. За бригадиром семенила Рика. Следом за ними тащилась Жака. Люка с Кокой остались охранять еду, что навело меня на мысль о промышляющих в туннеле крысах или схожих с ними тварях.

Пульс у Рики по-прежнему зашкаливал, ноги и руки дрожали.

— Киря, ты где? — громко выкрикнул Мика. — Отзовись, урод! Тебя что, понос накрыл? Давай, заканчивай свои дела! Вся бригада тебя ждет.

— Киря, хватит дурить, выходи! Ты что, из-за Коки обиделся? Так он случайно меня обнял, совершенно случайно! — виноватым голосом гнусавила Жака.

— Киря, одевай штаны и дуй сюда! — раздраженно рычал бригадир.

На крики никто не отзывался, и компания двинулась вглубь коридора.

Они прошли те самые двести шагов, о которых говорила Рика, и пространство заметно расширилось, образуя небольшой округлый зальчик.

Здесь было намного теплее, чем в начале коридора. Я бы даже сказала, что в зальчике было жарко. В его центре, закрывая крупное отверстие в земле, лежали плотно пригнанные доски. Само отверстие было округлой формы, метра полтора в диаметре, и буквально дышало жаром. Жар поднимался откуда-то из глубины вместе с едкими пахучими испарениями. Неприятный запах, постоянно присутствующий в здешнем воздухе, возле ямы достигал максимальной интенсивности.

Ребята подошли поближе. Тут Мика нецензурно выругался и замолк.

И вовсе не запах поразил бригадира — к ужасным запахам здесь все привыкли. Две широких доски из восьми были сломаны и провисали вниз. На острых отломках одной из досок виднелся клочок темно-синей ткани, подозрительно похожей на ткань Кириной рубашки.

Я почувствовала резкую дурноту, а в следующий момент сознание «сестрички» отключилось. Ее тело стало медленно заваливаться набок, угрожая нам обеим ударом о каменный пол.

Я рефлекторно попыталась удержать равновесие — напрягла ослабевшие ноги, выпрямила туловище. И у меня неожиданно все получилось.

Лишившись сознания, Рика дала мне контроль над телом — теперь я могла по собственной воле двигаться и говорить. Не знаю, надолго ли, но это тело стало моим.

Первой мыслью было сломя голову бежать отсюда, но я эту мысль подавила. Куда бежать во сне, да и зачем? Гораздо разумнее дождаться пробуждения.

И я осталась стоять возле ямы под душераздирающие вопли Жаки — до нее, наконец-то, дошло, что случилось с ее несчастным дружком.

— Да заткнись ты, дура! — прикрикнул на девушку Мика.

Жака послушно закрыла рот, но тут же вновь его открыла, чтобы задать вопрос, ответ на который был очевиден.

— Киря упал в эту яму, да?

Мика немного помолчал, затем мрачным тоном произнес.

— Похоже на то.

Он почесал костистую голову с жесткими светлыми патлами до плеч и удрученно пробормотал.

— А дело-то дрянь! Смерть работника — это не сломанный палец. Каачи будут очень недовольны. И я окажусь во всем виноват… Но это же неправильно! Разве я принес настойку на работу? Разве я устроил здесь попойку? Разве я вырубил свет? Все это сделала Рика, а накажут, как всегда, меня. Эх, зря я согласился быть вашим бригадиром! Впрочем, меня и не спрашивали…

Тут он поднял глаза на Рику, точнее, на меня («сестричка» все еще была в отключке).

— Ты хоть понимаешь, что наделала?

Не решаясь говорить за Рику (а вдруг мой голос будет чем-то отличаться?), я молча закивала.

— Ты меня подставила! Все из-за твоей поганой настойки! Повеселились, блин… Хотя Киря, конечно, сам виноват — зачем полез вглубь коридора, чего он там забыл? А эти доски — он что, на них нарочно прыгал? Допрыгался… Пропажу рабочего не скроешь. Я должен позвать каачей.

Он в отчаянии схватился за голову.

— Что же теперь будет? Что они с нами сделают? А вдруг они нас кинут в яму?

Как только он это произнес, на меня навалился смертельный страх. Я очень ярко, почти вживую, представила, как погружаюсь в кипящую магму, как кричу от невыносимой боли… Слава богу, вспомнила, что сплю.

Как хорошо, что это только сон! Скоро я проснусь в своей квартире и вернусь к обычной жизни. Задачку я решила и теперь с минуты на минуту должна проснуться. А что случится с этой бедолагой Рикой, меня не очень-то волнует. Да и что с ней может приключиться, если ее на самом деле нет?!

Преодолев минутную слабость, Мика вновь обрел командный голос.

— Значит, так! Вы обе оставайтесь здесь, а я к воротам, за каачами. К яме близко не подходить, Люку и Коку сюда не звать. Я им сам потом скажу…

И мы остались с Жакой вдвоем.

— Что, гадина, — злобно просипела Жака, — оставила меня без мужика?

Я хотела ответить что-нибудь язвительное, но почувствовала, что губы мне уже не подчиняются. Рика, наконец-то, очнулась и снова взяла контроль над телом. А в следующий момент меня накрыла лавина ее чувств. Страха в ней не было — лишь огромное, невыразимое словами отчаяние.

— Отстань, гнида, без тебя тошно! — бросила она Жаке и отвернулась.

Дальнейшие попытки Жаки хоть как-то ее достать не увенчались успехом. «Сестричка» не проронила ни слова. Я тоже попыталась с ней заговорить, но она и меня проигнорировала.