Девушка в сонном царстве

Марина Сарычева

Маргарита, пережившая любовный крах, обращается за помощью к ведунье. Ведунья обещает помощь при одном условии, которое тревожит девушку. Одержимая желанием вернуть любимого, Маргарита соглашается. Дальнейшие события приобретают неожиданный характер. Девушка внезапно попадает в очень странное местечко, где окружающие поразительно похожи на ее сокурсников. Она решает, что и местечко, и «сокурсники» ей снятся, однако некий персонаж из сна с ней не согласен. Сон постепенно превращается в кошмар…

Глава четвертая

Я очнулась в постели и сразу же вспомнила сон.

Какой же он странный! Начинался как добрая сказка, а закончился сущим кошмаром. Все эти красавцы и красавицы, так похожие на моих сокурсников… Холодная, как лед, «сестричка» Маргарита, сдавшая меня каким-то трехметровым типам… Серая мгла… «Прореха» в пространстве… Бесконечная черная «труба»… Приснится же такое!

Интересно, сколько времени прошло? Может, я еще и в поликлинику успею? Вот только что-то я часов на тумбочке не вижу. Да и тумбочка куда-то делась…

— Сегодня эта гадина мне за все заплатит!

Что за черт? Я снова слышу голос в голове, но на этот раз довольно неприятный и гнусавый. Женский? Нет, скорее девичий. В то же время подозрительно знакомый…

Ничего не понимаю! Откуда взялся голос в голове, если я уже проснулась? Просоночное состояние? Возможно… Уф, кажется, прошло! Или не прошло? Что-то я не узнаю обстановку…

О, господи! Где это я?!

Я в каком-то крайне неприглядном помещении с темными обшарпанными стенами и очень низким потолком. Небольшое окно с непромытыми мутными стеклами выходит на улицу, но и на улице что-то не так — слишком уж сумрачно и ветрено… Погода, пока я спала, могла измениться, но комната…

Эта комната точно не моя!

Обои на стенах отсутствуют, и обстановка совсем другая. Громоздкий шкаф, квадратный деревянный стол, пара грубых деревянных табуреток… Допотопная лампа свисает низко над столом — неужели керосиновая? Деревянная кровать у стены напротив… Немного правее — низкая дверь отвратного серого цвета. Черная печь у торцевой стены…

Я лежу на второй кровати, на жестком, колючем матрасе. И я снова чувствую себя марионеткой.

Мои глаза рассеянно блуждают, а тело лениво потягивается, но все это (вот ужас!) без моего участия. Я как будто вновь попала в тело Маргариты, но, судя по длине конечностей, это совсем другое тело. Похоже, я в теле некой гнусавой девицы.

Внезапно низкая серая дверь отворилась, и в комнату вошла немолодая женщина (лет сорока пяти или чуть старше). Ширококостная, низкорослая, с плоским маловыразительным лицом и тусклыми полуседыми волосами, собранными сзади в куцый хвостик. На ней — рабочие брюки и грубая рубашка с рукавами до локтей. Предплечья и кисти у женщины крепкие, жилистые — дама явно привыкла к тяжелой работе.

Странно, но в ее лице я узнаю знакомые черты. Если бы некий художник-кубист изобразил тетю Машу, задавшись целью превратить в квадрат ее фигуру, а в круг — ее лицо, то получился бы портрет вошедшей.

— Рика, хватит дрыхнуть! — прикрикнула она.

Как и девица, в чьем теле я оказалась, женщина сильно гнусавила, но знакомые мне с детства нотки тетиного голоса были узнаваемы.

— Вставай, лентяйка! — не унималась женщина. — В это время ты уже должна быть возле проходной! Сколько можно опаздывать? Каачам не понравится… Тебя уволят, а я одна двоих не прокормлю.

Она досадливо взмахнула мускулистыми руками.

— Дело даже не в деньгах… Безработные куда-то исчезают! Вспомни нашего соседа Ваку: сначала потерял работу, потом и сам исчез. А вчера его комнату занял какой-то мужик. Значит, Вака точно не вернется. И куда он, по-твоему, делся? Не знаешь? Так я тебе скажу — его слопали каачи!

Мои губы нехотя пришли в движение и загнусавили.

— Тетя Мака, не ори, уже встаю.

Мое новое тело внезапно оперлось на руку и спустило с кровати ноги.

Все сомнения остались позади: теперь я в теле гнусавой Рики. Выходит, я вовсе не проснулась, а продолжаю спать.

Да что же это за напасть такая?! Что за пошлый сериал во сне?!

«Успокойся, Марго! Давай-ка без паники. Все сны рано или поздно заканчиваются».

Тем временем Рика, сунув ноги в рваные тапки без задников, подходит к мутному зеркалу и сонно смотрит на себя.

Я тоже смотрю на нее и не верю своим (точнее, Рикиным) глазам. Если вошедшая в комнату женщина — пародия на тетю Машу, то сама Рика — пародия на меня. Она — это я, но резко раздавшаяся вширь и ставшая заметно ниже ростом, с расплывшимся носом, небольшими серенькими глазками и словно припорошенными пылью волосами.

Я, всегда считавшая себя красоткой, с ужасом смотрю на отражение в зеркале и отчаянно пытаюсь себя убедить, что эта плотная, почти квадратная девица не имеет ко мне никакого отношения!

Сама девица оказалась вполне собой довольна. Сбросив перед зеркалом мешкообразную ночнушку, она обнажила свое тело — мускулистое, плотное, почти без талии и с легким намеком на грудь. Минуты две полюбовавшись своей фигурой, она достала из шкафа серые брюки из грубой брезентовой ткани, бледно-красную рубашку с рукавами до локтей и натянула все это на себя. Затем расчесала гребнем жидкие темные волосы, остриженные по типу «каре» чуть выше плеч, и подрисовала себе брови угольком.

Тетя Мака, наблюдавшая за ней, снова повысила голос.

— Да иди, наконец, красавица!

— Уже ухожу.

Девица взяла с табуретки холщовую сумку и снова открыла скрипучие дверцы шкафа.

На нижних полках лежали продукты, завернутые в серую бумагу, и стояло несколько бутылей темного стекла. Часть продуктов она сложила в сумку (краюху хлеба, кусок заветренного мяса со странноватым запахом и бутыль с какой-то темной жидкостью). Бросив быстрый взгляд на Маку, что-то достававшую из печки, незаметно положила в сумку большой железный нож.

«Сегодня Жака мне за все заплатит!».

Набросив сумку на плечо, Рика махнула тетке рукой и толкнула наружу серую дверь.

Мы оказались в сумрачном зальчике, в который выходило не меньше десятка дверей. Одна из дверей была чуть выше и шире других и даже имела врезной замок. К этой двери и направилась девица. Открыв замок примитивным ключом, вышла из дома и заперла дверь за собой.

Фу, какой же здесь ужасный воздух! Не воздух, а смесь дурнопахнущих газов. Главная пахучая нота, похоже, сероводород, но присутствуют и незнакомые мне примеси. Пусть и не мои легкие этим дышат, а как-то неприятно…

А еще здесь очень сильный ветер. Ветер не холодный, я бы даже сказала — тепловатый, но не будь я в столь приземистом и крепком теле, он бы точно сбил меня с ног.

Впереди лишь серые одноэтажные дома-бараки, стоящие друг к другу чуть ли не вплотную, да выложенная каменными плитами дорога, по которой куда-то спешат низкорослые люди в рабочей одежде. Растений не видно совсем, возле домов и вдоль дороги только темная иссохшая земля. Ну что за убожество!

Не обращая внимания на унылый пейзаж, Рика бодро зашагала по дороге. Ветер дул ей в спину, придавая дополнительное ускорение. Пока она шла на работу, в голове у нее вертелись странные мысли.

«Надо быть очень осторожной… Предложу махнуть настоечки… Ради настойки пойдет куда угодно… Зайду со спины и ударю… Сброшу в горячую яму… Никто подлюку не найдет!».

Вспомнив о ноже в заплечной сумке, я заподозрила недоброе. Похоже, Рика решила кого-то убить. Какую-то «подлюку».

Я вдруг вспомнила «сестричку» Маргариту, невольно сравнивая ее с Рикой. Как говорится — почувствуйте разницу! Если первая и слышать не хотела о насилии, то вторая — девушка лихая и отчаянная. С ней надо быть поосторожнее!

Все мысли Рики я читала так же просто, как если бы она их говорила вслух, что было совершенно невозможно с мыслями другой «сестрички». Объяснение нашлось быстро: Маргарита была девушкой продвинутой, поэтому легко скрывала свои мысли, а Рика довольно примитивна.

Примитивность новой «сестрички» позволяла надеяться, что уж она-то мои мысли не прочтет. По крайней мере, до тех пор, пока я этого не захочу.

Я решила разузнать о ней побольше, а пока себя не обнаруживать.

Минут через двадцать дорога уперлась в железный забор со шлагбаумом, перед которым выстроилась очередь из мужчин и женщин, таких же коренастых и приземистых, как Рика.

Вместо того, чтобы встать в конец очереди, «сестричка» пошла вперед, кого-то высматривая. Внезапно она остановилась, и я почувствовала, как ее губы тронула улыбка.

— Здравствуй, Киря! — прогнусавила она, хватая за руку русого парнишку. — Пустишь меня в очередь?

— Еще чего! — взвизгнула стоявшая рядом девица. — Пошла вон отсюда! Нечего чужих парней клеить!

Ненависть, как сноп огня, взметнулась в душе у «сестрички», но наружу так и не вырвалась. Губы Рики по-прежнему улыбались.

Я же испытала настоящий шок. Эта парочка из очереди… Конечно же, я сразу их узнала.

Приземистый, широкий, почти квадратный парень, с грубым лицом и мутными синими глазками, с дурацким именем Киря, был злой карикатурой на моего Лопатина. А его корявая коротконогая подружка с редкими светло-желтыми патлами была пародией на Жанку Сидорову.

Сделав удивленные глаза и стараясь выглядеть как можно добродушнее, Рика быстро загнусавила.

— Что ты, Жака? Зачем мне твой Киря? У меня есть Кока, мы уже неделю вместе. Я правду говорю! Не веришь — спроси у Коки.

Показное добродушие давалось Рике с большим трудом — в ее сердце по-прежнему бурлила ненависть. Но сильнее всякой ненависти в ней пылала любовь к корявенькому Кире, от которой она буквально задыхалась. Оба чувства (и любовь, и ненависть) она никак не проявляла внешне, и я невольно поразилась ее выдержке.

Жака все-таки пустила Рику в очередь. Все вместе тут же стали обсуждать каких-то Мику с Люкой. Речь ребят по большей части состояла из неприличных слов и пошлых шуточек.

Я не очень-то прислушивалась к общей болтовне, потому что Рика продолжала думать об убийстве. У нее был вполне конкретный план, а не просто девичьи фантазии, и весьма решительный настрой. Неужели я увижу в этом сне, как моя «сестричка» убивает Жаку?

Интересно, почему мне это снится? Может, потому что я должна «сестричке» как-то помешать? А если сон — это задачка, которую я обязана решить? Сумею помешать убийству — сон закончится, не сумею — будет продолжаться.

«Не сходи с ума, Марго! Какие могут быть во сне задачки?! Сон — на то и сон, что все в нем невзаправдашнее. Никакая Жака реально не погибнет, потому что она — порождение сна. Да, эта девушка выглядит весьма реально — виден каждый сосудик в мутно-зеленых глазах, каждая пора лоснящейся кожи лица… Даже запах непромытых прядей ощутим. И все же — это просто сон, и нет в нем никаких задачек!».

Тем временем компания приблизилась к воротам, возле которых я заметила странных существ. Поначалу я приняла их за сторожевых собак.

Они стояли на четырех конечностях и внимательно следили за вливавшимся в ворота людским потоком. Их заостренные уши были направлены вверх, а сзади имелись короткие гладкие хвосты. Но, приглядевшись к ним, я поняла, что это вовсе не собаки.

Удлиненные головы существ были гораздо крупнее собачьих, а их жесткие и злые лица, несомненно, принадлежали гуманоидам. Продолговатые глаза янтарного оттенка холодно смотрели на людей. Длинные плоские носы с фигурными ноздрями едва заметно вздрагивали, втягивая воздух. Рты были широкими, безгубыми, а челюсти напоминали стальные прессы. Все четыре лапы обладали очень развитой мускулатурой. На передних лапах пальцы были подогнуты к подошве, как у шимпанзе или горилл. Тела существ, кроме лиц и, возможно, подошв, были покрыты песочного цвета шерстью. В области паха шерсть становилась длиннее и гуще, полностью скрывая их половую принадлежность.

А еще у существ были крылья, плотно сложенные на спине и оттого не бросавшиеся в глаза!

За воротами людской поток распадался на мелкие группы, направлявшиеся к своим рабочим местам.

Наша группа за воротами повернула направо и пошла вдоль длинной насыпи из бурой глинистой земли. По пути ребята шутили и смеялись, я же напряженно думала, стоит ли мне заговорить с «сестричкой». В итоге решила, что момент не очень подходящий, и лучше немного подождать.

Впереди насыпь заканчивалась, и открывался вход в подземный туннель. Похоже, нам туда.

Возле входа в туннель нас догнали трое молодых людей — два парня и девица. Девица звонко чмокнула Рику в щеку, а оба парня ладонями приветственно коснулись Кири. Жаке все трое просто кивнули.

Новенькие сразу показались мне знакомыми. Пригляделась — опять карикатуры на моих сокурсников, на этот раз на Люську, Мишку и Ника Сысоева. Как же, однако, их здесь изуродовало!

Здешняя «сестричка» Люськи, которую ребята называли Люкой, напоминала большую плечистую жабу. Под стать ей был и парень по имени Мика (несомненно, «братик» Люськиного жениха). Внешне почти квадратный, с выдающейся нижней челюстью и недалеким выражением на широком костистом лице. Но впечатление менялось, когда парень смотрел нам с Рикой в глаза — взгляд у него был цепким и отнюдь не глупым.

«Братика» Ника Сысоева здесь называли Кокой. Он тоже был низкоросл и плечист, с маленькими глазками и широким плоским носом.

Возле входа валялся рабочий инвентарь. Каждый из группы взял себе ломик, лопату и большое железное ведро. Прихватив инвентарь, ребята двинулись в туннель.

Вот они уже под тяжелыми мрачными сводами из буроватых скальных пород. Мне показалось, что здесь добывают железную руду, однако это лишь предположение. Вполне возможно, тут добывают совсем другой металл, а, может, даже вовсе не металл… Какая разница!

Туннель уходит далеко вперед, полого спускаясь все ниже и ниже. По дну его проложены рельсы, на рельсах — пустые вагонетки. На одной из стен туннеля, метрах в пятидесяти друг от друга, тускло светятся электрические фонари. Фонари питает толстый кабель, проложенный по дну вдоль рельс. Кое-где от главного туннеля отходят боковые ответвления. В них нет освещения, и для добычи руды они явно не используются. Туда, как я узнала позже, забегают на пару минут, чтобы справить нужду, и возвращаются в главный туннель.

Под землей наша компания распалась. Ребята разбрелись по главному туннелю, ища участки с еще не выбранной породой.

Добыча велась довольно примитивным способом. Каждый из рабочих, независимо от пола, отбивал породу ломиком и лопатой складывал ее в ведро. Потом рабочий шел с ведром к самой первой вагонетке и вываливал в нее добычу. Мика, явно бывший здесь за главного, проверял, насколько вагонетка полная, и запускал какой-то механизм. Вагонетка выезжала из туннеля и скрывалась в неизвестном направлении.

Жака выбрала себе участок неподалеку от входа в туннель. Порода здесь была почти что выбрана, но девушку это нисколько не смутило. Видимо, она решила лишний раз не напрягаться, а дать поработать другим.

Рика пристроилась поближе к Жаке и подальше от других. Она незаметно наблюдала за соперницей и пока что выжидала.

Остальные прошли вглубь туннеля и практически скрылись из виду, что явно было на руку «сестричке».

Поколебавшись, я решила заговорить с «сестричкой» и уже подыскивала фразу для начала нашего знакомства, но она меня опередила.

— Ты кто? — внезапно спросила она.

Ее тон был злым и неприятным и невольно наводил на мысль, что мы вряд ли станем подругами.

— Тише, Рика, не привлекай внимания! — как можно мягче сказала я. — Обращайся ко мне мысленно.

Она минуту помолчала, затем повторила вопрос, но на этот раз, по моему совету, мысленно.

— Я твоя «сестричка» из другого мира, — приветливо защебетала я. — Мы с тобой похожи, только я чуть выше и худее. Даже имена у нас похожи: ты — Рика, я — Рита. Но лучше зови меня Марго, я к этому привыкла…

«Сестричка» угрюмо молчала, а я продолжала щебетать.

— Кстати, у тебя есть фамилия? Если есть, то я ее угадаю. Ты ведь Рика Самсонова?

Не дождавшись реакции, я продолжила.

— Тебе двадцать один год. Ты живешь вместе с тетей по имени Мака. Свою мать ты не помнишь, а отец о тебе не особо заботится. Ты безумно влюблена в синеглазого Кирю, но не можешь быть с ним из-за соперницы-блондинки. Она сейчас в двадцати шагах от тебя. Ну что, пока все правильно?

Я пыталась заинтриговать «сестричку», но, похоже, только больше разозлила.

— Ты мне зубы-то не заговаривай! — отрезала Рика. — Как ты попала в мою голову?

— Не знаю, — честно призналась я. — Но надеюсь, что я здесь ненадолго. Для меня все это просто сон, только очень долгий и довольно неприятный. Проснуться я пока что не могу, не от меня это зависит, но рано или поздно мой сон закончится. Как проснусь, так сразу распрощаемся!

Рика недовольно хмыкнула.

— Ненадолго, говоришь? А я не собираюсь ждать. Сейчас же выметайся вон! Выметайся, а то я тебя… Я тебе…

Она замялась, и я вдруг поняла, что практически неуязвима. По крайней мере, для своей «сестрички», а звать на помощь шурэнов здесь явно не принято.

— Да ничего ты мне не сделаешь! — засмеялась я. — Мы будем вместе столько, сколько будет длиться этот сон. И не надо на меня наезжать, давай поговорим спокойно.

«Сестричка» напряженно думала, как от меня избавиться. Так ничего и не придумав, она спросила.

— А почему ты не можешь проснуться?

— Возможно, чтобы проснуться, мне нужно кое-что сделать…

— И что же тебе нужно сделать?

— Для начала — поговорить с тобой.

— О чем?

— Мне известно, что ты задумала, — многозначительно сказала я.

«Сестричка» напряглась, и я решила перейти в атаку.

— Ты собираешься убить свою соперницу!

Рика аж подскочила, выронив ломик из рук. Ломик больно ударил ее по ноге, но девушка лишь поморщилась. Она опасливо огляделась. В зоне видимости была только Жака, с ленцой долбившая ломиком породу.

— Послушай, Рика! — продолжила я. — Не стоит ее убивать. Есть другой способ разлучить ее с Кирей — он гораздо проще и безопасней.

— Не лезь в чужие дела! — огрызнулась Рика. — Просыпайся и уматывай.

Совет был неплохой, но, к сожалению, невыполнимый. Я все время пыталась проснуться, да толку от моих попыток было ноль. Короче, я все больше убеждалась в том, что моя задача — помешать убийству. Если выполню ее, то проснусь!

— Видишь ли, — проворковала я, — мы с тобой в каком-то смысле родственницы. Думаешь, откуда я все знаю о тебе? Да просто у меня все то же самое. Моя фамилия — Самсонова. Мне двадцать один, и я до сих пор живу с теткой. Мне нравится парень по имени Кир, но он не со мной, а с некой заразой по имени Жанка.

— А ты не врешь? — угрюмо спросила Рика. — Так не бывает…

— Я не вру. У меня все так, как я сказала.

— И что ты собираешься делать?

— Лучше скажу, чего я не собираюсь. Я не собираюсь убивать свою соперницу.

— Почему?

— Потому что убийство — страшный грех!

— А что такое «грех»?

О, господи! Они тут все такие дремучие, или только моя «сестричка»?

— Грех — это очень плохой поступок, за который сурово наказывают.

— Нашла чем пугать! Я знаю, за что тут наказывают. Но никто не догадается, что это я убила Жаку.

— Ну, как тебе объяснить? Даже если никто на тебя не подумает, ты все равно будешь наказана. Не знаю как, но будешь.

Рика плюнула на землю и растерла плевок грубым кожаным ботинком.

— Ты говоришь какие-то глупости! Если никто не узнает, то никто и не накажет.

— Да ты сама себя накажешь! — брякнула я. — Совесть тебя замучает.

Похоже, зря я вспомнила про совесть. Слово «совесть» было ей знакомо, но вызвало совсем не те эмоции, на которые рассчитывала я.

— Совесть замучает? Из-за этой гадины? Ну ты даешь! Все, не хочу больше слушать чепуху. Когда ж ты наконец проснешься, а?

«Когда предотвращу убийство Жаки», — подумала я.

Скажете, бред? Согласна, очень похоже на бред. Но мне было неважно, на что это похоже. Лишь бы сработало!

Как же мне уговорить «сестричку» не убивать соперницу?

— Не понимаю, почему он выбрал Жаку… — задумчиво сказала я. — Да он просто слепой! Ты же такая… классная.

— А чего тут понимать! — фыркнула Рика. — Эта гадина — беременная.

Вот оно как! Выходит, Рика знает о беременности Жаки… Странно, что «сестричка» сама не догадалась решить проблему по-другому. Неужели она настолько глупа? Ладно, подкину ей дельную мысль.

— Зачем убивать Жаку, если можно устроить ей выкидыш? Найди знахарку, которая это умеет, и Киря — твой.

Рика молчала, ошалело таращась на кучу породы перед собой.

— Кого мне нужно найти?

— Знахарку, ведьму, ведунью… Короче, женщину, которая умеет колдовать.

«Сестричка» засмеялась, и я поняла, что сморозила страшную глупость.

— Тетка говорила, что ведьмы когда-то здесь водились. Только было это очень и очень давно. Каачи выловили всех ведьм — кого-то слопали, кого-то в горячую яму сбросили. С тех пор тут никто не колдует.

— А кто такие каачи? — с интересом спросила я.

— Хватит прикидываться! Каачей знают все.

— Так я нездешняя. Там, где я живу, нет никаких каачей.

— Везет тебе… Марго.

Она впервые назвала меня по имени, и я решила, что контакт налаживается.

— Так кто они такие?

— Наши хозяева. Ты их видела у ворот.

— Что?! Эти четвероногие — ваши хозяева?

— Да. А почему ты удивилась?

— Они похожи на зверей.

— Они и есть звери — опасные и страшные. Лучше их не злить.

— Ладно, поняла, обойдемся без колдуний. Но у вас же должны быть средства для аборта! Скажи, как вы решаете проблему нежелательной беременности?

Рика пожала плечами.

— Обращаемся к врачам-каачам, и они все быстро делают. Даже денег с нас не берут.

— Что, опять каачи? Вы хоть что-нибудь решаете без их участия?

— Да, но только тайно. Например, сейчас я собираюсь кое-что решить без них. Надеюсь, ты меня не выдашь?

Смеяться мысленно сложней, чем говорить. Я попыталась засмеяться, но результат мне не понравился. Тогда я просто мысленно сказала: «Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!».

— Ты надо мной смеешься? — обиделась Рика.

— Над твоими глупыми вопросами. Ну как я могу тебя выдать? У меня и тела-то нет. Только ты и можешь меня слышать, а больше никто.

— Ты не знаешь каачей! Говорят, они читают мысли.

— Но каачей сейчас здесь нет.

— Это правда…

— Я тебя не выдам, но каачи могут сами догадаться, что это ты убила Жаку.

— Не догадаются, я все продумала. Видишь справа вход в боковой коридорчик? Если пройдешь по нему ровно двести шагов, то наткнешься на горячую яму. Каачи забили ее досками, но я вчера все подготовила — сломала ломом пару досок. Я заманю в коридорчик эту стерву, убью и сброшу в яму.

— И чем же ты ее заманишь?

— Домашней настоечкой! Настоечка ядреная — не оторвешься. Выпьешь, и сразу так хорошо…

— Ну, предположим, заманишь… И что дальше?

— Незаметно зайду со спины и ударю ее ножом. А потом сброшу в яму через сломанные доски, и она там мгновенно сгорит. Все, нету Жаки! И никто на меня не подумает, все решат, что доски сами под ней сломались.

— Дура, ты же будешь вся в ее крови! — вырвалось у меня.

— Я порежу себе руку и скажу, что кровь — моя.

— Но есть же анализы на кровь!

— Что такое «анаизы»?

В этот момент я поняла, что криминалистика здесь не в чести. Бесполезно объяснять «сестричке», что кровь у людей вообще-то разная. Бесполезно, да и незачем.

И я решительно сменила тему.

— А с чего ты взяла, что Жака в яме сгорит?

— Потому что на дне этой ямы — кипящая магма, — со знанием дела ответила Рика. — В ней абсолютно все сгорает.

С ума сойти! Эта недоразвитая объясняет мне про магму.

— Я знаю, что такое магма, — заверила я Рику. — Вот только странно, что она на дне какой-то ямы.

— А где же ей еще быть?

— Глубоко-глубоко под землей.

— Ты тут умную не строй! Мне лучше знать, где находится магма. Тут много ям с кипящей магмой, в них каачи бросают преступников.

— Ну ничего себе… — ахнула я. — Какие же они жестокие!

— Это да!

— А ты не боишься, что тебя тоже бросят в яму?

— Пусть сначала поймают, — усмехнулась Рика. — Но меня не поймают.

Она подобрала упавший ломик и, с силой размахнувшись, отбила от стены кусок породы. Подбирать не стала, а вновь ударила ломом по стене, и еще один кусок породы упал к ее крепким, обутым в грубую обувь ногам. Когда возле ног выросла горка, «сестричка» пододвинула ведро и собрала в него куски. Затем с ведром в одной руке (по виду, в нем было никак не меньше ста килограммов!), семеня короткими ногами словно уточка, легко прошлась до вагонетки и, без особого труда подняв тяжелое ведро, высыпала внутрь добытую породу.

Работа у «сестрички» спорилась. Еще бы, с ее-то силищей! Некрасивость здешних жителей окупалась их выносливостью.

Мне же, лишенной собственного тела, оставалось только уповать на силу своего ума. Рика пока выжидала, но убивать соперницу, увы, не передумала.

Я решила отвлечь ее разговором — пусть хоть на время позабудет об убийстве, а там, глядишь, я что-нибудь придумаю.

— А почему у вас командуют каачи? — спросила я. — Может быть, они нагрянули из космоса и силой захватили этот мир?

— Чего?! — не поняла «сестричка». — Из какого «косомоса»?

— Ладно, забыли про космос. А где они живут?

— На больших зеленых островах. Говорят, они всегда там жили…

— А кто-нибудь из вашей, так сказать, бригады бывал на этих островах?

Рика оперлась на ломик и вытерла пот со лба.

— В детстве мы все там жили. Там очень красиво, много зеленых растений и белых цветов.

Я реально опешила. В моем воображении уже сложился образ жестоких и опасных тварей с крыльями, привыкших казнить людей по малейшему поводу. Так почему же человеческие дети живут на острове? Может, потому что дети — главный источник питания каачей?

— А почему человеческие дети живут среди каачей? — с невольным ужасом спросила я.

Тут «сестричка» начала что-то путано объяснять. Из ее гнусавых россказней постепенно сложилась цельная картина.

Дети в этом мире на особом положении, поэтому каачи сами их воспитывают. Когда рождается ребенок, его примерно на неделю оставляют с матерью, а после забирают в ясли на одном из зеленых островов. Там он живет до шестнадцати лет: учится элементарной грамоте и счету, выполняет несложные работы — помогает нянчить малышню, убирает помещения. Когда ребенок подрастает, каачи учат его одному из ремесел, например, готовить пищу или шить одежду. Ребенок может навещать родителей, но не часто, всего лишь раз в месяц. А как только ему исполнится шестнадцать, его возвращают в семью. И с этого момента больше никаких поблажек! Отныне все по-взрослому: шесть дней в неделю работа до позднего вечера, один день для отдыха.

— А тебя чему учили?

— Готовить пищу.

— Так почему же ты работаешь на руднике?

— Я не люблю готовить.

— Надо же, совсем как я!

Я хотела еще о чем-то спросить, но внезапно потеряла мысль. Вот уж некстати! Нельзя прерывать с ней разговор, нужно спрашивать ее и спрашивать, о чем — не важно. Наконец, вопрос нашелся.

— А кто готовит еду каачам?

Рика пожала плечами.

— Понятия не имею! Видимо, сами себе готовят. Да и зачем им повара? Они едят только сырое мясо.

Ее последняя фраза меня встревожила.

— И чье же это мясо? — испуганно спросила я.

— А сама-то как думаешь?

От воображаемой картины меня замутило — будь я в собственном теле, точно бы вырвало. Надо было срочно менять тему.

— А какие здесь развлечения?

— Ну ты даешь! — тихо хохотнула Рика. — Если ты у меня в голове, зачем тебе развлечения? Они для нормальных людей.

— Да мне просто интересно! Я же нездешняя…

— Развлечения разные! В каждом поселке есть трактир, где можно и покушать, и настоечки хлебнуть, и попеть, и поплясать.

— И это все? — обескуражено спросила я.

— А разве этого мало? — удивилась «сестричка».

Я вспомнила о ресторанах, ночных клубах и дискотеках, об интернете и телевидении, о мессенджерах и социальных сетях, о книгах и глянцевых журналах, о спортивных соревнованиях и эстрадных концертах, о путешествиях в разные страны… Похоже, здешним людям все это было недоступно.

— Ну ни фига себе, сколько у вас развлечений! — внезапно выдала Рика. — Вы там что, не работаете?

Похоже, она уже научилась читать мои мысли. Недоразвитая у меня «сестричка», но способная!

— У большинства из нас работа нетяжелая. И дней для отдыха у нас не один, а два. Мы работаем, пока не постареем, а потом получаем пенсию. Кстати, у вас старикам платят пенсию?

— «Пенсью»? — растерянно спросила Рика.

— Ясно. Выходит, не платят. Как же у вас живут старики?

— Работают, как и все.

— Даже если им уже много лет? Неужели они и в восемьдесят работают?

Рика снова уронила ломик.

— В восемьдесят лет?! — не поверила она. — У вас там столько живут?!

— Бывает, и дольше живут, — с гордостью сказала я. — А сколько лет живут у вас?

Рика застыла, наморщив лоб. Потом подобрала ломик и стала нервно постукивать им перед собой.

— Я знала одну старуху, — сказала она. — Ей было пятьдесят. Но до пятидесяти мало кто дотягивает. Те, кому больше сорока, обычно умирают прямо на работе. Их тела потом бесследно исчезают. Наверное, каачи их съедают. А может, в горячие ямы сбрасывают…

— Значит, кладбищ у вас тоже нет…

— А что такое «клабищ»?

Потрясенная услышанным, я даже забыла о том, что все происходит во сне. Достоверность сновидения была настолько высока, что критика просто отказывала. Этот странный и жестокий мир с каждым часом становился для меня все реальней и реальней. Он мне сразу не понравился, но я не думала, что все настолько плохо…