Девушка в сонном царстве

Марина Сарычева

Маргарита, пережившая любовный крах, обращается за помощью к ведунье. Ведунья обещает помощь при одном условии, которое тревожит девушку. Одержимая желанием вернуть любимого, Маргарита соглашается. Дальнейшие события приобретают неожиданный характер. Девушка внезапно попадает в очень странное местечко, где окружающие поразительно похожи на ее сокурсников. Она решает, что и местечко, и «сокурсники» ей снятся, однако некий персонаж из сна с ней не согласен. Сон постепенно превращается в кошмар…

Глава первая

Я навсегда запомнила тот теплый майский день — он был началом, главной точкой отсчета моей новой жизни. В тот день я впервые перешла к активным действиям. Капнула последняя капля в чашу моего долготерпения, и заветный сосуд переполнился. Тихоня и мечтательница внезапно взбунтовалась.

Да сколько ж можно?!

Я буквально сходила с ума от злости и досады. На кого я злилась? Естественно, на себя!

Сколько ж можно, свесив бледные ножки с кровати, ждать в подарок хрустальную туфельку? Сколько можно молчаливо наблюдать, как безвозвратно утекает время моей не слишком удавшейся жизни?

То, что жизнь не слишком удалась, мне тогда казалось очевидным — если девушке двадцать один, и она до сих пор одна, значит, удачей в ее жизни и не пахнет.

Но с этого дня все пойдет по-другому!

Я до боли сжимала кулачки, угрожая себе, небесам и еще неведомо кому.

Нет, я не буду больше ждать подарков от судьбы! Хрустальных туфелек не существует, да и я — отнюдь не Золушка из сказки. К тому же принц сейчас пошел ужасно робкий… Я сама его добьюсь, вот увидите!

Принца, которого я обещала добиться, звали Кириллом Лопатиным.

Кто такой Кирилл Лопатин? Ну, как вам сказать… Симпатичный шатен с большими синими глазами, в компании студентов — просто Кир, и вот уже почти два года — самый желанный для меня мужчина на свете.

Признаюсь, что самым желанным он стал не сразу. До второго курса я никак его не выделяла. Он учился в соседней группе и был всего лишь одним из вечно куда-то спешащих студентов. Обычный парень, как сотни других в нашем вузе…

Любовное чувство нагрянуло внезапно.

После летних каникул, отдохнувшие и загорелые, мы с Киром случайно столкнулись на лестнице. И не просто столкнулись, а буквально врезались друг в друга лбами.

Никто из нас серьезных травм не получил. Он извинился, я извинилась. Потом мы словно по команде взглянули друг на друга, и в тот момент со мной что-то случилось. Что-то новое и очень волнующее.

Парень не просто смотрел на меня, а разглядывал с особым мужским интересом. Этот интерес в глазах мужчины заставляет скромных девушек смущаться, а нескромных побуждает к глупому кокетству и нездоровой (на мой тогдашний взгляд) активности.

Я, как типичный представитель скромных девушек, от взгляда Лопатина сразу смутилась. Но перед тем, как стыдливо потупить глаза, успела кое-что заметить. Парень был ужасно симпатичный, а в его слегка прищуренных глазах плескалась синева — таких пронзительных и ярких глаз ни у кого на курсе не было.

— Ладно, пока, — бросил мне Кир и устремился вверх по лестнице.

Я же в смятенных чувствах, не замечая ничего и никого вокруг, направилась вниз и незаметно прошла два лишних пролета.

Казалось бы, невесть какое происшествие (студент со студенткой столкнулись на лестнице лбами), но именно оно и запустило процесс. Пару-тройку дней я ходила сама не своя, а потом внезапно осознала, что безумно влюблена в Лопатина.

Напомню, от природы я была весьма застенчива и «брать быка за рога», как мои разбитные сокурсницы, увы, не умела. Я не смогла бы первой назначить парню свидание, а уж тем более признаться ему в любви. Единственное, на что меня хватило, это томные взгляды, которыми я одаривала его на лекциях. Иногда наши взгляды встречались… В такие моменты я млела от счастья.

Я почему-то искренне считала, что между нами завязались «отношения». Да-да, я почти не сомневалась, что Кир Лопатин тайно в меня влюблен. Тот факт, что он не очень-то торопится с признанием в любви, легко находил у меня объяснение. Он просто ужасно застенчив! Чтобы признаться в любви, ему нужно созреть.

Мне бы хоть чуточку смелости, сама бы к нему подошла — и будь что будет. Все лучше, чем впустую потраченное время! Но я была такой, какой была, — все время чего-то боялась. Боялась, что Лопатин посмеется над моим признанием в любви (я, конечно, верила, что он в меня влюблен, но все же малость сомневалась). Боялась, что об этом узнают мои однокурсники, и на меня со всех сторон посыпятся насмешки.

Короче, я решила подождать, пока созреет Кир, а сама с головой погрузилась в мечты. В мечтах я была защищена и от позора быть отвергнутой, и от насмешек окружающих. Там у нас с Киром давно все сложилось, и никаких усилий от меня не требовалось.

В итоге мой «роман» переместился в виртуальное пространство и развивался уже там. Развивался, надо вам сказать, довольно бойко. Кир подарил мне колечко с бриллиантом, а потом еще браслетик и жемчужное колье. Потом мы с ним сыграли свадьбу в ресторане (раза три или четыре). А в одном из вариантов у нас даже были дети (мальчик и девочка).

Остатками ума я понимала, что безнадежно упускаю время, но сделать шаг из виртуального пространства в реальность не могла. Живя в защитном коконе из собственных мечтаний, я не очень-то стремилась на свободу. Снаружи был реальный мир взаправдашних страстей, который с малых лет меня пугал.

В мечтах и ожидании прошло почти два года, потом же все внезапно рухнуло. На нашем курсе нашелся человек, заставивший меня очнуться. Им оказалась моя подруга Люська Шилова. Даже не знаю, стоит ли ее благодарить?..

Все случилось на фармакологии.

Фармакология — не мой предмет. Лекции казались на редкость занудными, зато прекрасно подходили для виртуального романа. Спокойный голос пожилого лысого доцента был словно пульт от телевизора — едва его заслышав, я переключалась на другой канал.

Только что была на лекции — и уже, представьте, где-то на Мальдивах. Рядом, конечно же, Кир. Мы беззаботно болтаем в уютном приморском кафе, картинно загораем на песчаном пляже, плещемся в прозрачной тепленькой морской водичке и с упоением наблюдаем, как на дне, между камнями, копошатся крабики. Потом лениво шествуем в отель, где в просторном «президентском» люксе медленно танцуем под эротическую музыку. Внезапно, бросив танец, прыгаем на широченную кровать и торопливо раздеваемся. О дальнейшем я, пожалуй, умолчу.

В этот раз все было как обычно. Впереди и чуть правее сидел Кир, что давало мне возможность незаметно любоваться его красивым профилем. Рядом со мной восседала Люська Шилова и быстро строчила конспект, как всегда не замечая моих взглядов в сторону Лопатина.

До сих пор не понимаю, как мы с Люськой подружились.

Шилова — молодая волчица из глубинки с прищуром опытного менеджера, с железной хваткой маленьких, но цепких ручек и с упорством боевого танка. На лицо не красавица, но со стройной фигуркой и всегда безупречно одетая (за модой Люська следила очень тщательно, постоянно опасаясь, что неостромодная одежда подчеркнет ее провинциальность).

Еще на первом курсе она наметила себе добычу и очень ловко расставила силки — о, она это умела!

Добычу звали Мишкой. Внешне парень ничем не блистал, зато имел свое авто (подержанную иномарку) и проживал в трехкомнатной квартире недалеко от центра города. Квартиру Мишка пока делил с родителями, но был поздним и единственным ребенком…

Итак, рядом со мной сидела Шилова, а дальше за ней — тот самый Мишка. Порой он поворачивал к подруге голову и о чем-то тихо спрашивал, а Люська, отвечая, дула ему в ухо.

Я знала, что буквально через месяц у этой пары состоится свадьба, но нисколько Люське не завидовала. Мне было даже жаль подругу. Ее будущий брак по расчету (я почему-то была уверена, что Люська не питает к Мишке нежных чувств) представлялся мне сущим кошмаром. Как можно жить с мужчиной, которого не любишь? В таком сожительстве есть что-то безысходное, ведущее к депрессии. Чему же тут завидовать?!

Короче, мы все сидим на лекции. Я, как обычно, мечтаю о Лопатине. Люська строчит конспект, одновременно заигрывая с Мишкой. Все хорошо, и вдруг…

— Послушай, Марго, тебе еще не надоело? — внезапно шепнула мне Шилова.

Вообще-то, я — Маргарита, но с чьей-то легкой руки все однокурсники зовут меня Марго. Встретив новое имя в штыки, я постепенно так к нему привыкла, что теперь даже в собственных мыслях называю себя Марго. Впрочем, к делу это не относится.

Люська задала мне вопрос, и я, отвлекшись от фантазий о Лопатине, попыталась понять его смысл.

Что конкретно она хочет знать? Надоело ли мне сидеть на лекции? Надоело ли жевать ментоловую жвачку? Надоело ли ходить все время в джинсах? Надоело ли пользоваться розовой помадой?

— Надоело что? — решила я уточнить.

— Постоянно пялиться на Лопатина.

Вот те раз! Я-то думала, что Шилова ни сном ни духом, а она, зараза рыжая, все подмечает. Что же делать? Думай, Марго, думай быстрей! Попробую все отрицать, а вдруг прокатит?

— Да вовсе я на него не пялюсь! С чего это ты взяла?

Люська ехидно ухмыльнулась.

— Хватит вешать мне лапшу, Марго! Я не дура и не слепая. То, что ты к нему неровно дышишь, давно знает весь курс. А то, что с недавних пор твои шансы равны нулю, сообщать приходится мне. Мы ж, как-никак, подруги…

Упершись взглядом в испещренный надписями стол, я густо покраснела. Затем открыла толстую тетрадь и сделала вид, что записываю лекцию.

Не дождавшись ответа, Люська вернулась к конспекту.

Уверовав, что от меня отстали, я попыталась вернуться в мир фантазий, но с ним внезапно что-то случилось. Впервые за два года он меня отвергнул! Я осталась в жестокой реальности, среди примерно сотни однокурсников, со щемящим чувством надвигающейся катастрофы.

Отбросив маску под названием «не понимаю, о чем ты там лопочешь», я шепотом спросила Люську:

— Ты что-то знаешь о Лопатине?

Она многозначительно кивнула.

Тут я резко развернулась к ней и невольно повысила голос.

— Ну, так говори, что знаешь! Только умоляю, не ври!

— С какой это стати мне врать? — фыркнула Шилова. — Пока ты сидишь да мечтаешь, охомутали твоего Лопатина. Через месяц твой любимый женится на Жанке Сидоровой. Представляешь, совпадение? Две свадьбы почти одновременно — у меня и у Жанки.

— На Жанке, говоришь… — недоверчиво протянула я. — Не может этого быть! Она же… Она же — полная оторва, со всеми на курсе переспала.

Люська снова ухмыльнулась и решительно захлопнула конспект.

— Ну, не со всеми, а всего лишь с половиной курса, включая преподавательский состав. Переспала, и что с того? Кого в мединституте этим удивишь? Зато у Жанки внешность, как у модели, и папа — депутат. Но, скажу тебе откровенно, дело даже не в этом…

— Так Жанка что, беременна? — внезапно вырвалось у меня.

Люська, картинно поведя глазами, утвердительно кивнула.

— Тут ты в точку попала. Беременная она. Говорят, уже на втором, а то и на третьем месяце. Вот они и торопятся со свадьбой.

Страна моих фантазий внезапно рассыпалась на мелкие осколки, каждый из которых впился острым краем в сердце. От нестерпимой боли мне захотелось громко зарыдать, но я сдержалась. Зарыдаешь тут, когда вокруг почти что сотня человек с новейшими смартфонами! Я, конечно, не кинозвезда, но тысяча просмотров мне, пожалуй, была бы обеспечена.

— Люсь, а ты точно меня не разыгрываешь? — с тайной надеждой спросила я.

Господи, пусть все окажется розыгрышем — подлым, жестоким, но розыгрышем! Пусть я напрочь рассорюсь с Шиловой и останусь совсем без подруг, но только пусть окажется, что Люська соврала насчет Лопатина!

— С чего бы мне тебя разыгрывать?

— Ну, сейчас это модно…

— Я, конечно, слежу за модой, — презрительно фыркнула Шилова, — но не настолько же!

— Тогда почему я их ни разу не видела вместе?

Подруга снова фыркнула, на этот раз с оттенком возмущения.

— А ты, вообще, часто Жанку на лекциях видишь?

— Не очень. Можно сказать, почти не вижу.

— То-то же! Ей медицина без надобности. Отец в мединститут пристроил, а Жанке это даром не нужно. Мужика красивого охомутала и забила на учебу. Сидит себе дома, к свадьбе готовится.

Я склонилась над исписанным столом и закрыла лицо руками. Похоже, слез мне все же не избежать — они уже мощно рвутся наружу и вот-вот потекут по щекам. Ну, вот и потекли. Главное, не всхлипывать и не шмыгать носом, тогда никто, кроме Люськи, не заметит.

Увидев, что я плачу, она деликатно отвернулась.

Пока я беззвучно рыдала, в моей душе рождалось нечто страшное. Нет, не отчаяние — оно, бесспорно, тоже было, но вовсе не главенствовало. В моей душе рождалась злость, какой я еще не испытывала!

Это что же получается? Два года ожиданий — и все впустую?! Два безнадежно потерянных года?!

Когда я влюбилась в Лопатина, мне было всего девятнадцать. Я жила с ощущением, что все впереди, и торопиться особенно некуда. А сейчас мне двадцать один, и это, увы, очень много. Большинство моих сокурсниц либо уже замужем, либо активно готовятся к свадьбе.

Вот, Люська, например! У подруги через месяц свадьба, а у меня вообще никаких отношений. Мысль о тайной любви с Лопатиным оказалась полной пустышкой. Зря я, глупая, жалела Шилову, обошла она меня по всем статьям. И пусть подруге предстоит брак по расчету, зато в глазах сокурсников Люська «в шоколаде», а я — всего лишь жалкая неудачница…

И все из-за этой гадины Жанки! Ну, зачем ей, депутатской дочке, Кир Лопатин?! Он, конечно, красавец, но человек другого круга. Мать у парня — простая учительница, отец, насколько мне известно, автослесарь. Жанка, при своей почти модельной внешности и папаше-депутате, могла бы найти жениха и покруче. Впрочем, женихи покруче выбирают молодых невинных девочек, а по Жанке сразу видно, что оторва. К тому же ей недавно двадцать два исполнилось… Старуха! Вот она в Лопатина и вцепилась.

Что же мне, бедолаге, делать? Утереться и искать себе другого? Ну уж дудки!

Мои слезы как-то незаметно высохли. Теперь я сидела с сухими глазами и сжатыми в линию губами. Я уже была готова действовать, но пока не знала как.

Я вновь повернулась к Люське.

— А что Кир? Он действительно влюбился в Жанку или женится по необходимости?

Заметив, что я больше не плачу, Шилова улыбнулась.

— Мой Мишка тут как-то курил с Лопатиным. Разговорились… И знаешь, в чем признался Кир?

Я вся обратилась в слух.

— В том, что вовсе не горит желанием жениться, да только куда ж теперь денешься…

После этих слов мне полегчало. Кир, по крайней мере, не влюблен в свою невесту, а значит, есть еще надежда…

— Послушай, Люсь! А если б Жанка не была беременна, женился бы на ней Лопатин?

Скорчив брезгливую гримасу, подруга помотала головой.

— Думаю, вряд ли. Папа-депутат, конечно, круто, если это твой собственный папаша. А если это тесть с дурным характером, то ничего хорошего.

— Почему? — зачем-то спросила я, хотя все было ясно, как день.

— Загнобит, затюкает, опустит ниже плинтуса! — с чувством выпалила Люська.

Я вдохновенно закивала.

— Да и Жанка, если присмотреться, вовсе не модель! — продолжила подруга. — Ноги, хоть и длинные, но кривоватые. Грудь только в лупу рассматривать. На лице три слоя штукатурки. К тому же всем известно, что Жанка слаба на передок…

«Да-да, все верно, — думала я. — Кир не влюблен, он просто вынужден жениться, а Жанка — далеко не идеал. Если б у нее случился выкидыш, то у меня бы появился шанс. И на этот раз я бы его не проморгала. Ну, чем я хуже Жанки? Внешностью бог не обидел, к тому же жилплощадь имею — небольшую двушку на Чертановской. Правда, живу я там не одна, а с тетей Машей, папиной сестрой… Но мой папа — человек не бедный. Если надо, тетке новую квартиру купит. Если б у Жанки случился выкидыш…».

Захваченная новой мыслью, я полностью ушла в себя. Подруга, выждав пару минут, снова взялась за конспект. Я же продолжала напряженно размышлять.

К концу лекции план у меня созрел. Обрел, так сказать, плоть и кровь. Осталось только приступить к его реализации.

— Люсь, а ты к колдунье когда-нибудь ходила? — спросила я, не глядя на подругу.

Конспект был мгновенно отложен, и я виском почувствовала острый взгляд соседки.

— Ну, предположим, ходила… А что?

— Да так… Мне просто интересно. Помогла тебе колдунья?

— Откровенно говоря, не очень. Я, вообще-то, больше на себя рассчитываю. А с чего это ты вдруг интересуешься? Приворот на Кира хочешь сделать?

Я промолчала, и Люська, вздохнув, изрекла.

— Не советую. Грех уводить мужика у беременной, ребенок же ни в чем не виноват! Да и вообще, плюнь ты на Лопатина, лучше Ником займись. (Это она о Кольке Сысоеве, нашем одногруппнике.) Парень явно свободный и, между прочим, глаз с тебя не сводит. Внешне, может, и похуже Кира, но для мужчины ведь внешность — не главное. Мой Мишка тоже не красавец, а я с ним очень счастлива.

Ай да Люська, врет и не краснеет! Счастлива она, как же… Разве что счастье в московской прописке и в трешке, которая в центре.

— Забудь про Ника, он мне не нравится! — отрезала я. — А о колдунье я просто так спросила, о привороте даже и не думала.

Да что я, совсем с ума сошла?! Зачем заговорила с Люськой о колдунье? Она, конечно, мне подруга, но сплетница еще та!

Колдунью я найду сама. Есть источники и помимо Шиловой. Например, залезу в интернет. Или накуплю в киоске глянцевых журналов и полистаю последние страницы — там объявлений тьма тьмущая, и каждое второе — от гадалок, ведьм, ведуний и прочих экспертов в области магии.

Я даже знаю, кого конкретно мне искать. Некую ведунью Вальпраксию. О ней я узнала, случайно подслушав разговор двух старшекурсниц. Одна из девчонок уж очень ее нахваливала — мол, Вальпраксия решает любые проблемы, абсолютно любые! Имя я, конечно же, запомнила. Необычное такое — то ли греческое, то ли старославянское, то ли она сама его придумала…