Его личная звезда. Выбор. Книга 1

Марина Кистяева, 2018

«– Где она? Затянувшееся молчание, которого не должно было быть. – Мне повторить вопрос? – Нет. – Тогда в чем дело? Почему молчим? – Да, она дома. – И… – Черт, я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать! Приглушенное рычание, таящее в себе угрозу, послужило лучшим ответом…»

Глава 1

«Звезда» врезалась в него, когда он выходил из огромного стеклянного лифта, плавно остановившегося на сто одиннадцатом этаже жилого дома.

— Ой!

Девушка, неуклюже взмахнув руками, отступила назад. Как оказалось, неудачно. Двенадцатисантиметровый каблук подвел её. Нога подвернулась, и Ирида стала заваливаться назад.

Падение было неизбежно, если б не сильные мужские руки, вовремя подхватившие её за талию, и удержавшие от позорного растекания по полу вестибюля.

— Тихо. Что же ты так неаккуратно.

Всё случилось за считанные секунды. Мужской голос с легкой хрипотцой обволакивал и странным образом успокаивал. Точно принадлежал близкому человеку, которого ты давно знаешь и бесконечно доверяешь.

Ирида мотнула головой, прогоняя легкое наваждение. Вот она бежала по вестибюлю, спеша покинуть квартиру брата, с которым в очередной раз произошёл нелицеприятный разговор. Эту квартиру они себе смогли позволить полгода назад, когда Ирида устроилась на работу, и банк одобрил им ссуду. Квартира была небольшой, состояла из двух спальных отсеков, гостиной, кладовки, которую Стас перепланировал в рабочий кабинет, и ванной. Ирида со Стасом искренне верили, что в купленной квартире смогут обрести мир и душевное спокойствие.

Как оказалась, оба они ошибались.

И всё из-за Стаса. Так думала Ирида. Брат, как раз, думал наоборот.

Поругавшись в очередной раз и выслушав нелестные замечания (кстати, вполне оправданные) в свой адрес, Ирида, из последних сил сдерживая слезы, схватила сумочку, впихнула ноги в первые попавшиеся туфли и выбежала из квартиры. Куда она неслась — не знала. Лишь бы подальше от дома. От брата. Знала, что если не уйдет, то смалодушничает и помириться с ним. А сейчас так делать было нельзя. Ей необходимо удержать позиции.

Ирида была очень близка с братом, он заботился о ней последние пять лет, и ссориться с ним она не могла. Сердиться тоже. Всегда приходила мириться первой.

Но не сегодня.

В последние два месяца многое изменилось. Очень.

Главное — изменилась она. Это и стало причиной ссор со Стасом.

Пока Ирида, лихорадочно прижимая сумочку к груди, быстро шла по коридору, предательские слезы всё же выступили на глаза, подернув окружающий мир туманом. Сдерживая их из последних сил, она прикусила нижнюю губу. Слезы — не выход. На душе распускался черный цветок сожаления, угрызения совести пришли вместе с раскаянием.

Зачем, вот зачем, она снова подняла запретную тему? Что пыталась доказать?

Не доказать. Убедить брата. Ей отчаянно важно было, чтобы он её понял и поддержал. Чтобы перестал на неё смотреть осуждающим взглядом. Без теплоты. С укором.

Не получилось. В очередной раз её жалкая попытка рассказать Стасу о своих чувствах натолкнулась на холодность, рвущую и без того неспокойную душу.

— Ты знаешь закон, Ирида. Что будешь делать через месяц, когда тебе исполнится двадцать?

Она начала сумбурно что-то отвечать в ответ. Мол, всё будет хорошо, не стоит волноваться. Закон будет исполнен, причин для беспокойства нет.

Ирида говорила, а в её голосе не слышалось убежденности. Стопроцентной уверенности. Она сама с толикой отчаяния заставляла себя верить в то, что говорит.

А кого ты сможешь убедить, если твою душу терзают сомнения?

Любовь — она да, такая. Заставляет нас видеть то, чего и в помине нет.

Или есть? Кто же разберет.

Сегодня вышел особенно тяжелый разговор. Когда Стас махнул в её сторону рукой, как бы говоря, что ему уже всё равно, что будет с сестрой — пусть, что хочет, то и творит — по сердцу Ириды точно полоснули ножом. Боль обожгла внутренности.

Но как же так…

Стас…

Он же всегда ее понимал?

Всегда…

А тут…

Не в силах оставаться в квартире, Ирида сорвалась с места. Куда угодно: на пляж, в кафешку, к НЕМУ — лишь бы не видеть осуждение и, да, боль за неё, за Ириду, в глазах брата.

Поглощенная собственными невеселыми мыслями и чувствами, балансирующими на грани отчаяния, Ирида не видела перед собой никого и не замечала ничего. Когда створки лифта плавно разъехались, Ирида шагнула вперед.

Чтобы налететь на каменную стену. Так ей показалось в первую секунду. Ошиблась.

Каменная стена оказалась мужской грудью. Чуть позже Ирида вспомнит, что она даже не нажимала на кнопку вызова на сенсорной панели. Их со Стасом квартира находилась под самой крышей и была единственной на этаже.

Мужчина, поднимающийся на лифе, ехал к ним.

Но эти мысли придут потом.

Сейчас же главной для неё задачей оставалось удержаться на ногах.

Ирида, почувствовав крепкую хватку мужских рук, даже немного стушевалась. Вот это объятия! Вроде бы случайные. Но такие… Не нашлось слов, чтобы подобрать правильную характеристику.

Стыд затопил девушку. Как же нелепо все получилось.

Вскинув мордашку кверху, чтобы, наконец, увидеть своего нечаянного спасителя, Ирида натолкнулась на серьезный темный взгляд синих глаз. Не голубых, а именно темно-синих. Гипнотизирующих. Взгляд, который в одно мгновение проник в ее кожу, вывернул душу наизнанку, выдернул, вытряхнул и изучил истинную ее, ту, которую она прятала даже от себя самой…

Глаза были знакомы. Она точно где-то их видела. Растерявшись, Ирида не смогла вспомнить.

Тщательно выбритое лицо. Высокие скулы. Короткие, немного всклокоченные темные волосы. Четко обрисованные губы незнакомца показались Ириде слишком яркими, словно природа-матушка взяла кисть и добавила чуть-чуть красок от себя лично. Глупая ассоциация.

Её спаситель оказался высоким. Выше её на голову, учитывая, что на ней были туфли с ого-го таким каблуком, так подставившим её сегодня. А еще у него были широкие плечи и узкие бедра атлета, которые не могла скрыть даже одежда. И каждый его жест, каждое движение и даже взгляд дышали такой внутренней силой, что девушка почувствовала себя словно под микроскопом. Он смотрел на нее. Изучал. Узнавал.

— Простите, — пролепетала Ирида, пряча красные глаза. В другой раз рассмеялась бы, изловчилась и всё свела к шутке. А сейчас чувствовала унижение от того, что так нелепо врезалась в незнакомца.

— За что? За то, что мне выпал шанс подержать звезду в руках?

Ирида часто-часто заморгала и нахмурилась.

— Откуда вы…

Она не договорила, облизнув губы.

И не заметила, как взгляд тех самых гипнотизирующих глаз на жалкое, очень короткое, ничтожное мгновение метнулся к ним.

— Откуда я знаю, как дразнил тебя в детстве брат? — усмехнулся мужчина и, видимо, вспомнив, что слишком долго удерживает девушку за талию, разжал пальцы, прежде убедившись, что она твердо стоит на ногах.

— Да…

Ирида пребывала в полной растерянности.

Высокий мужчина с иронией наблюдал за ней, не скрывая своего приподнятого настроение.

— Ирида, ты меня не узнаешь?

Девушка сделала шаг назад. Вот что хотите с ней делайте, а от этого мужчины исходило нечто такое, что все её чувства обострились и закричали в один голос, что он опасен. Смертельно опасен. Что за красивой внешностью скрывается хищник. Настоящий. Один из тех, что содержат в криозоопарках.

Моргнув, Ирида покачала головой. Внутреннее смятение усилилось.

— Простите… нет.

— Значит, долго буду жить, — усмехнулся мужчина, и мурашки хороводом побежали по спине Ириды.

Мужчина был в гражданской одежде, но по выправке Ирида сделала вывод, что он имеет прямое отношение к военным. А военные — это зло. Ирида точно знала, и никто, никакие силы, никакие доводы её не могли бы переубедить в обратном. Военные несут разруху. Нет, не в существование, не в быт людей.

В души.

— Я…

— Звезда, — протянул мужчина и, откинув голову, рассмеялся.

Ириду точно током пронзило. А вот этот смех и тон, наполненный ироничной ленцой, с которой мужчина протянул «звезда» она узнает и через сотню лет! Да эта интонация ей больше года снилась в кошмарных снах, наполненных непонятной неподвластной вразумлению тревогой!

— Богдан? — Ирида не смогла скрыть накатившее на неё удивление, граничащее с легкой паникой.

— Так точно, — и снова эти губы — мечта любой девчонки — растянулись в улыбке.

Ирида опять шагнула назад и в недоумении пожала плечами.

— О, — выдохнула она и вовремя прикусила язычок, чтобы не сболтнуть лишнего.

Богдан. Не может быть.

Друг её брата. Высший эшелон. Власть. Легенда.

Кошмар.

— Интересная реакция, — наблюдая за Иридой, прокомментировал Богдан, а потом вышел из лифта и встал рядом с девушкой. В его глазах что-то промелькнуло.

Показалось? Да, скорее всего. Как придумалось и легкое раздражение в его движениях.

— Просто я… Извините, я даже не знаю, что вам сказать.

Он смотрел на неё, и у Ириды всё сильнее возникало желание сбежать. Нырнуть за его огромную фигуру, поскорее нажать на сенсорную панель и увидеть, как закрываются стеклянные дверцы лифта, отгораживая её от этого… человека?

Стало страшно. И Ирида взмолилась, чтобы на её лице не отразились те нелепые чувства, что неконтролируемым потоком затопили её и без того растрепанную душу.

— Вижу, удивлена. Конечно. Нормальная реакция. Сколько лет мы с тобой не виделись, звезда?

И вот опять. Какое-то нелепое наваждение. Он сделал акцент именно на словах «с тобой». Игра воображения? Или это нервы, расшатанные ссорой со Стасом, дают о себе знать?

— Не знаю, — глухо отозвалась девушка, ощущая себя последней лгуньей.

Огоньки, вспыхнувшие в синих глазах, подтвердили, что её ложь раскрыта.

— Четыре, Ирида. Мы не виделись с тобой четыре года.

— Долго, — ей надо же было что-то сказать?

Он специально встал таким образом, чтобы ей не удалось пройти к лифту? Да и просто сбежать будет некрасиво, неэтично. Как-никак друг семьи. Едва ли не покровитель.

О, Небеса…

Ирида едва не застонала вслух, сильнее сжав сумочку, отчего костяшки на пальцах побелели.

Она не заметила своих манипуляций.

Заметил он.

— Время быстротечно. Когда я улетал, ты была ещё ребенком, а сейчас я вижу перед собой взрослую девушку.

— Да, время… оно такое, — что за чушь она несет? — Вы, наверное, к Стасу? Так он дома. Проходите. Он будет рад вас видеть.

Прежде чем ответить, Богдан выдержал небольшую паузу. Словно размышлял, подтверждать её слова или опровергнуть.

— Я не сообщал о своем приходе. Решил устроить сюрприз.

Сюрприз удался на славу. Знала бы Ирида, что к ним придет Богдан, ещё с утра сбежала бы из дома.

— И перестань мне выкать, звезда, — вроде бы предложил, но в его интонации слышались отголоски приказа. Привычная форма разговора для того, кто привык командовать. И кто знал, что ему беспрекословно подчинятся.

Богдан Славинский, чем же ты занимался все эти долгие четыре года?

Ирида смущенно улыбнулась.

— Да, конечно.

Переходить на «ты» с ним сей момент она не собиралась. Перед ней стоял отнюдь не друг брата. А человек, чье прошлое и настоящее были слишком туманны и пробуждали в ней природную осторожность.

Заставляли дергаться и нервничать. Это плохо. Подобные ощущения не должны возникать при общении с мужчиной.

— Вот и славно.

И снова нелепое ощущение, что он говорит, забавляясь. Что ему нравится смотреть, как она неловко реагирует на его присутствие. И главное — ему привычна подобная реакция. Точно он наблюдал её сотни, нет, тысячи раз.

Оно и понятно. Военные…

Ирида выдавила из себя еще одну улыбку и решилась.

— Богдан, я спешу, — её ложь была столь очевидна, что не имело смысла скрывать. — Вы… вы не отойдете в сторону?.. Мне надо к лифту.

На сей раз темные глаза чуть заметно прищурились, отчего от уголков побежала тонкая сеть морщинок.

И снова тишина, режущая по и без того натянутым нервам.

В конце концов, что ему от неё надо… Она — глупая девчонка из прошлого. Ребенок. Сестра его друга. И всё.

Сердце ухнуло в груди. Такое бывало с Иридой, когда она врала сама себе. Знала — всегда, черт возьми, знала — что «и всё» тут совсем не уместно.

Но сейчас не то время и не то место, чтобы пускаться в философские размышления.

Её дыхание участилось, пауза удлинялась.

— Ты снова мне выкаешь, — наконец, Богдан разжал губы, и Ирида непонятно почему вздрогнула. Словно этот человек имел право отчитывать и наказывать её. Или он собирался заняться именно этим.

Стало страшно. Именно страшно.

Глупо? Нелепо? Она не знала. Она просто чувствовала, как ноги становятся ватными, перестают её держать, в горле пересыхает, а мышцы живота инстинктивно сжимаются в преддверии чего-то дурного.

Бред. Иллюзия. Да, да, ничего большего.

Или…

— Я…

Ирида начала говорить и замолчала. Небеса, да что же это такое? Сначала скандал со Стасом, теперь это. И почему-то скандал с братом отошел на задний план перед несуществующей, но от этого не менее устрашающей угрозы.

— Беги, звезда, не буду я тебя задерживать, — снова с иронией протянул Богдан, не сводя с неё слишком пристального взгляда. Взгляда, впитывающего в себя всё — все изменения, что произошли с ней за эти безумно долгие четыре года.

Девочка выросла.

Его девочка.

Он сделал два шага в сторону.

Ирида только этого и ждала. Коротко кивнула, заставив себя выдавить вежливую улыбку, и нырнула мимо нежданного гостя.

Как только она оказалась в лифте, поспешно нажала на сенсорную панель, выбрав нулевой этаж.

Но Богдан не ушел. Стоял и смотрел на неё. И от взгляда его темно-синих глаз становилось дурно.

Стеклянные створки лифта соединились, отгораживая её от него. И лишь тогда Ирида позволила себе выдохнуть. Расслабиться.

Но ненадолго. Что-то в её сознании противилось расслабленности, продолжало бить немую тревогу. Точно где-то рядом существовала угроза, которую она не заметила, и только инстинкты вопили о ней.

Лифт плавно поехал вниз, набирая скорость. Только тогда Ирида с немалой долей недоумения вспомнила, что раньше у Богдана Славинского глаза были голубыми.

Не темно-синими.