Бей ушастых. Часть 1

Марина Владимировна Добрынина, 2023

Счастливая Ханна совсем было уже собралась замуж за любимого, но тут выяснилось очень неприятное обстоятельство – после воскрешения он бесплоден. А интересы государства требуют, чтобы у наследницы престола были дети. Но ничего! Наш потенциальный свекор кто? Повелитель времени. Тем временем князь Террин Эрраде все пытается воевать. С переменным успехом. А Дульсинея – ему помогать. С таким же. У Вальдора же неожиданно находится внебрачный сын. С воооот такими ушами. Продолжение Зулкибара.

Глава 3

Дульсинея

Переместились мы в библиотеку. Я это место хорошо знаю, еще в первые дни, как попала в этот мир, ее изучила. От скуки. А потом книжечку с картинками здесь стырила — «Тысяча и одна поза шактистанских наложниц». Она на шактистанском языке написана, так что пришлось Терину переводить для меня. Мы ее год после свадьбы изучали. Из любви к искусству. Одним словом, с зулкибарской библиотекой у меня самые теплые воспоминания связаны. Еще прелесть ее в том, что здесь пепельницы стоят. Не знаю, зачем, для красоты, наверно. В этом мире считается, что курить неприлично. Такое позволено только гномам, ну и еще пифиям, которые, впрочем, вовсе не табачком балуются. Но мне-то на приличия плевать с высокой колокольни. Так что я удобно устроилась в кресле у стола и радушно указала принцессе дымящейся сигарой на второе кресло:

— Садись, Ханночка, чувствуй себя как дома.

— Я и так дома, — напомнила она и села. Нервничает, наверно, девочка наша.

Я махнула тапком, и на стол перед нами свалился пухлый фолиант. Отлично, чем толще книга, тем больше вероятности, что там картинок много.

— Так, давай посмотрим, что у нас тут есть. Заодно и для Лина что-нибудь подыщем. Бедный ребенок не хочет быть слугой. Ты уж там нежнее с ним. Кстати, не знаешь, отчего это Саффа такая расстроенная?

— Лина отпускать не хочет. Боится за него. Она же сама не своя становится, когда дело его касается. Я это давно заметила. Было дело, даже сомневалась — а оглушающим ли он ей пять лет назад в лоб зарядил?

— Оглушающим, — подтвердила я, продолжая листать книгу. — А что, она все это время неровно к нему дышала? Бедная девочка, сколько терпения. Пять лет! Да я бы на ее месте… хм, в общем не будем об этом, я старая женщина и мне надо вести себя подобающе. Что это за звуки ты издаешь, Ханночка?

Подняла я взгляд на принцессу, а она похрюкивает весело. Это типа не верит, что я старая женщина? В общем-то, правильно делает.

— О! Ханна, смотри, что я нашла!

Иоханна веселиться перестала, опустила взгляд в книгу и задумалась.

— Расслабься, это не тебе, это Лину, — уточнила я. — Вот такая белая рубашечка, ему очень пойдет. Сверху безрукавку, хм, ну поскольку он слуга, цацки всякие мы на нее нашивать не будем, и так сойдет, просто черного цвета. О, а штанишки-то какие забавные у вас тут носили тысячу лет назад! Обтягивающие. Ха-ха, сразу можно было понять, что там у мужчины с достоинством.

— Дуся!

— А что Дуся? Я уже… кхм… много лет как Дуся! А штанишки, и правда, прелесть. Надо уговорить Терина так хоть разок нарядиться. Ему пойдет. А обувь что-то не того. Неудобная, наверно. Ладно, значит, для Лина наряд нашли. Поехали дальше. Ханна, не смотри на меня так, я не виновата, что в этой книге сначала про мужские шмотки речь идет, сейчас и до бабских дойдем.

— Дусь, ты уже почти тридцать лет княгиня, а выражаешься как… как…

— На папу своего посмотри! — огрызнулась я, сунула в книгу закладку и принялась листать дальше.

— А папа от тебя нахватался!

— Он и без меня не блистал чистотой речи. И с кем только общался? С гоблинами какими-нибудь, наверно.

— Кто такие гоблины?

— Хм… прости, не смогу толком объяснить, не увлекалась фэнтези. Ты у Коли спроси, может быть, он знает. О! Вот, смотри, Ханночка, какое прелестное платьице!

Ханна глянула в книгу и как-то не проявила особой радости.

— Ну что ты куксишься? Вот, гляди, здесь написано, что особенностью наряда этой эпохи было торжество чарующей женственности — свободные мягкие формы, пластичность и благородство силуэта. Плавность и изящная простота, легкость и стремительность образа воплощали идеал юной девушки…

— Дусь, я поняла, хватит зачитывать описание. Нормальное платье.

— Ну да… как думаешь, мне пойдет такое? А может быть, когда вы вернетесь, устроим костюмированный бал? Что ты ресничками хлопаешь? В моем мире… то есть в мире, где я родилась, это обычное дело — маскарады. А у вас вот я почему-то такой развлекаловки не видела никогда.

— Это эльфийское развлечение. Лет пятьдесят назад была мода на маскарады, а потом все остыли.

— О, какая ты образованная, Ханночка. А я вот так и не удосужилась историю этого мира изучить, — пробормотала я, разглядывая наряд на картинке.

То есть даже не наряд, а последовательное изображение каждой детали туалета. Тонкая белая рубашка, на нее сверху надевается платье, кстати, не особо отличающееся от современных, только без рукавов. Рукава длинные с раструбами и вычурной вышивкой, прилагались. Неудобно конечно, что они не пришиты к платью, а крепятся к нему с помощью шнуровки. Ох, и «весело» будет Ханне этот наряд снимать и одевать! А, в общем-то, пусть спасибо скажет, что к этому наряду не прилагается какой-нибудь уродский чепчик, обязательный для юных дев, а то замучилась бы в таком виде полковника нашего соблазнять.

— Ну что, Ханна, пошли ваших портняжек озадачивать?

Лин

Мать и Ханна объявились в кабинете Вальдора не скоро. При виде блонды пес Кир завилял хвостом и тут же удивленно оглянулся. Понятно, хвост у него сам по себе, без его ведома вилять начал — обычный собачий рефлекс, непривычный для свежепревращенного человека.

— Привыкай, — с ухмылкой посоветовал я, — он не только виляет, он еще и поджимается, когда страшно.

— Лин, отстань от песика, лучше посмотри, какой мы прикид тебе клёвый выбрали! — предложила мать.

Любит она у меня иномирскими выражансами публику пугать, но здесь все свои собрались, так что никто особо не удивился, ну разве что на лице Кардагола недоумение отразилось, но спрашивать, что такое «клёвый прикид» он не стал, гордость не позволила.

Когда мать показала картинку, с которой мне должны одежду пошить, я чуть заикой не остался. Это с какого такого перепугу я должен буду на себя колготки напяливать как барышня какая-то?

— Подходяще, — к моему огорчению, одобрил Кардагол на правах знатока моды того времени.

Выбранный для Иоханны наряд он тоже одобрил. Да только блонде больше, чем мне повезло — ей подобрали вполне приличное платье, не вызывающее желания разразиться дурацким хохотом, как в случае с моим «шедевром»… бедные мужики того времени! Неудивительно, что они так воевать любили! Попробуй не озверей, когда на тебе такие вот обтягивающие колготочки надеты. Что ж, мне оставалось только порадоваться, что ноги у меня не кривые и все остальное тоже в порядке.

А как обрадуется придворный портной, когда ему велят за ночь сшить вот это чудо старины глубокой, я себе вполне могу представить!

Дульсинея

— Дульсинея, любовь моя, подойди ко мне, разговор есть.

Кардагол задался целью отлюбить меня на словах так, чтобы у меня при виде него зубы сводило. Ну да, было дело, строила я ему глазки, когда он нас с Иоханной похитил. Так и что? Он же не хуже меня понимает — я дурака валяла. А что чмокнулись мы с ним разок, так это вообще, как говорится, не повод для знакомства. Но этот недотраханный новоявленный родственничек по поводу и без продолжал награждать меня слащавыми эпитетами типа «любовь моя» или еще что похуже. Я ему тем же отвечала. Терин на это дело смотрел равнодушно. А если и не равнодушно, то вида не показывал.

— Что, Кардагольчик, сладкий мой? — зловеще промурлыкала я, и не думая приближаться к этому засранцу.

Знаю я его — морду озабоченную! Всех фрейлин-девственниц Аннет перепортил. И если Лина при зулкибарском дворе считали сексуальным бедствием, то даже не знаю, кем считают этого… дедушку его новоявленного. Признаться честно, я Кардагола немножко побаиваюсь, хотя понимаю, что ко мне он вряд ли всерьез полезет со всякими намерениями. Вот к Аннет — это да. Он на нее слюни пускает, не скрываясь, к неудовольствию Вальдора.

— Дусь, ну подойди! — прошипел Кардагол.

Физиономия у него при этом была серьезная. Я и подошла, встала с ним в уголке этом темном.

— Что тебе, харя ты мерзкая?

— Надо поговорить, но запомни, это секрет! — зашептал Кардагол, наклонившись к моему уху. — Есть идея, как без лишних хлопот отвоевать Эрраде. Не магически — это много времени занимает. Сама видишь — почти месяц прошел, а воз и ныне там.

— А куда тебе спешить? — спросила я, отодвигаясь подальше.

Незачем так близко ко мне стоять, вдруг, кто увидит? Еще неправильно поймут.

— Мои люди там! — напомнил Кардагол и опять перешел на эту свою идиотскую манеру речи: — Дуся, заинька моя, ты же знаешь, какой я ответственный. Не могу по ночам спать спокойно, думая о том, что мои ребята в плену томятся.

— Кардагольчик, сдается мне, что по ночам ты по другим причинам не спишь. Всех зулкибарских девиц окучил, вот и заскучал.

— Дура ты, Дуся, — кажется, он по-настоящему обиделся, — я к тебе с серьезным предложением, а ты…

— Ладно, давай серьезно, — согласилась я, — я так понимаю, у тебя какие-то мысли по поводу возвращения Эрраде появились, да?

— Именно так. Я знал, что ты очень догадливая, сладкая моя.

— Хорошо, я рада, что ты такой весь в идеях, но при чем тут я?

— Дусь, мы решили воевать не магически, а то, что я придумал, связано с магией. Терин не одобрит.

— Конечно, не одобрит, — с умным видом подтвердила я, — ты наверно и сам в курсе, что, если комиссия от Совета чародеев засечет применение магии в этой войне, Эрраде придется признать поражение и выплатить Арвалии компенсацию.

Кардагол зашипел нечто весьма нецензурное на тему того, что Арвалия это вообще провинция Эрраде, и все мы тут слабаки и размазни, боимся лишний раз пукнуть без контроля Совета.

— Кардагольчик, законы надо соблюдать, — наставительно изрекла я.

— Дуся, то, что я предлагаю, ни один маг не засечет! — заверил Кардагол и признался: — Но Терин не одобрит. Не только как Глава Совета, но и как твой муж.

— Интересно, — промурлыкала я, — ну-ка выкладывай, что ты там придумал?

— Надо надеть на Дафура «ошейник покорности».

— Отличная идея, — буркнула я, — а ничего, что ошейник у Терина? Лично я не рискну спрашивать, где он его прячет!

— И не надо! Ошейник у меня, я его у Терина выменял.

— На что? — заинтересовалась я.

Вряд ли супруг мой просто так за какую-то фигню игрушку эту свою отдал бы, особенно учитывая недавние события. Я бы не удивилась, запри он этот ошейник на тридцать три замка.

— На обещание не соблазнять Аннет.

Кардагол это с таким тоскливым видом сказал, что я сразу поверила. Надо же, какой у меня Терин добрый… то есть, точнее сказать, какой он хороший друг. Вот ради спокойствия Вальдора не пожалел свою дипломную работу, то есть ошейник этот самый.

— Офигеть, — только и смогла пробормотать я.

— Потом офигевать будешь! — прошипел Кардагол, взял меня за плечи и развернул так, что я оказалась зажатой между ним и стеной

Хотела я ему тапком по морде дать, слышу, идет кто-то. Понятно мне стало, с чего он вдруг меня прижать решил — не хочет, чтобы видели, что я тут с ним в уголке шепчусь. Думала, он меня просто собой загородит, чтобы не увидел никто, с какой именно дамой он тут беседует. Так нет, этот засранец озабоченный, когда шаги приблизились, всерьез меня к стенке прижал и давай нацеловывать! И ведь не заорешь потому, что идет там кто-то. Судя по хихиканью, фрейлины топают. Ну, растудыть их всех в тудыть! Стою, молчу, только лицо отворачиваю, чтобы родственничек этот меня ненароком в губы не чмокнул, а то ведь потом хрен оторвешь его, засранца такого.

Хихиканье стихло, потом по новой захихикали и, судя по быстрому топотку и шуршанию юбок, побежали. Правильно, бегите. Чем быстрее вы убежите, тем быстрее я Кардагола отпихну и дам ему по морде тапком!

Ну и дала я, конечно же. Он с видом оскорбленной невинности потер ушибленную щеку.

— Злая ты, Дуся. Я же по-родственному.

— Странные у тебя представления о родственных отношениях! — прошипела я. — Ты мне это брось! Я, конечно, понимаю, что тебе не дает покоя воспоминание о том, как ты в отношении меня слабость проявил и был бит по морде тапком. Но, может быть, хватит уже мстить мне таким наивным образом — пытаясь заставить меня потерять над собой контроль? Давай, выкладывай, что ты там придумал?

— Ты проникнешь во дворец, наденешь на Дафура «ошейник покорности»…

— Почему я? — перебила я.

— А кто? Я что ли должен под видом сластолюбивой шлюшки к нему в постель залезть? — возмущенно прошипел Повелитель времени.

— Ну, я уверена, ты сможешь наложить на себя такую иллюзию, что Дафур сойдет с ума от любви и позволит тебе не только ошейник на себя напялить, — похихикивая, заверила я.

— Дуся! Я уверен, у тебя это получится лучше! Я не смогу!

— Не сможешь бабой притвориться?

— Не смогу иллюзию на себя наложить, — неохотно признался Кардагол. — Не получается у меня над собой колдовство творить.

— Так давай я на тебя наложу. Я из тебя такую девочку сделаю, пальчики оближешь!

Я с готовностью махнула тапком. Кардагол поймал меня за запястье и нежненько руку мою, в которой я тапок держала, к стеночке прижал.

— Не надо, Дусенька, боюсь я, что ты такого намагичишь, что мне потом всю жизнь придется дамой ходить. Ты лучше подумай о благе княжества своего. И о том, что Терин нам в итоге спасибо скажет за наше самоуправство.

— Ему не понравится, что я в это влезла, это, во-первых. А во-вторых, с чего ты взял, что использование «ошейника покорности» комиссия не засечет?

— Да когда они успеют засечь-то? От этого ошейника магии всего ничего.

— А он потом в Совет жалобу подаст, будет расследование и…

— Ну и воображение у тебя, Дуська! — перебил Кардагол. — Не переживай, когда Дафур сделает все что нам надо, я ему память почищу так, что ни один маг не заметит. Я умею. А Терин твой, когда мы все это провернем, будет доволен и забудет на тебя рассердиться. Видишь, душа моя Дульсинея, как я забочусь о твоем семейном благополучии.

— Вижу-вижу, только морду свою подальше от меня отодвинь, не люблю я, когда посторонние мужики мне в лицо так многозначительно пыхтят.

— Дура ты, Дуська! — проворчал Кардагол, оскорбленный в лучших чувствах, немножко отодвинулся и продолжил излагать свой «гениальный» план: — Проникнешь к Дафуру, наденешь на него ошейник, дашь мне знать, я приду и…

— К чему такие сложности, Кардагольчик? Я и сама могу приказать Дафуру убрать войска из Эрраде.

— Дусенька, любовь моя, ты можешь что-нибудь напутать, будет лучше, если я сам…

— Дульсинея. Кардагол. Все готово для отправки Иоханны. Ждут только вас.

Вот честно, у меня волосы во всех местах дыбом встали от ужаса, когда я услышала голос Терина. Интересно, что он подумал? Я стою у стеночки вся такая слегка потрепанная, после показательных кардаголовых обнимашек, сам Кардагол напротив меня стоит, да какой там стоит, практически лежит на мне! И когда успел так прижаться? В общем, красивую такую картинку мы из себя представляли.

— Надеюсь, ваш разговор можно отложить? — холодно спросил Терин.

— Ну конечно, мой сладкий сахар, — мурлыкнула я, ткнув Кардагола кулаком в живот, — о чем таком неотложном можно говорить с этой жопой озабоченной?

Пока Кардагол ловил ртом воздух после моего удара, я шагнула ближе к Терину и взяла его под руку. Терин молча телепортировал нас в зал и тут же отошел от меня. Хм, кажется не в настроении мой супруг.