Ветряные мельницы судьбы

Марина Безрукова

Что случается, когда женщина хочет изменить свою судьбу? Насте надоел слишком правильный муж, Анечка мечтает о горячем молодом парне из Индии, Таня скрывает от всех, что она жертва абьюзера, а Марина мучается от измены супруга, продолжая любить его. Каждая из них идет к своему счастью разными путями – через предательство, боль, растерянность и слезы. Это история, которую преподносит сама жизнь. Здесь всё по-настоящему, а потому она затронет любого. Правда.

Глава 14

Она все еще улыбалась, пока добиралась домой, пересаживаясь с одной ветки на другую, вспоминала всё, что в последнее время говорила и делала Настя, и всё отчетливее понимала: у Насти кто-то есть. Осталось узнать кто?

А дальше как обычно ее ожидала рутина. Заскочить в магазин, потом в садик забрать детей, они погодки и ходят в разные группы, а потом уж домой, готовить ужин. Остается только надеяться, что Мишка приедет в хорошем настроении.

Таня уже доделывала заправку с горчицей и оливковым маслом для салата с креветками, когда услышала, как хлопнула входная дверь. По звукам, доносившимся из коридора, она пыталась понять, в каком расположении духа сегодня муж. Вот звякнули ключи, брошенные на тумбочку, вот слышно, как он снимает обувь, шумно вздыхая.

Дети, увлеченные просмотром мультфильмов, даже не отреагировали на появление отца, а Танька из кухни выглянула.

— Привет, — улыбнулась она мужу и осеклась, заметив его тяжелый взгляд. Сердце тревожно забилось, но она все еще старалась убедить себя, что ей показалось.

— Ужин почти готов, сейчас только салат заправлю.

Все так же молча, муж вошел на кухню и огляделся. Танька лихорадочно бросилась складывать грязные тарелки в посудомойку и убирать остатки овощей в холодильник.

— Мой руки, сейчас накрою, — как можно спокойнее сказала она.

Достала именно те салфетки, которые так любил Михаил, он привез их из Испании, потом вынула из шкафчика низкий стакан толстого стекла и приготовила лед. Поставила на стол тарелку, положила приборы. На кухне продолжала царить тишина, муж молча внимательно следил за действиями Татьяны.

Она вынула из духовки только что приготовленную говядину с луком и грибами, добавила заправку в салат и взглянула на мужа:

— Садись, — голос немного задрожал.

Михаил ухмыльнулся, молча плеснул себе в стакан виски и, продолжая внимательно разглядывать жену, бросил несколько кубиков льда. Потом покрутил стакан в руке, как будто о чем-то размышляя, отпил небольшой глоток.

Татьяна замерла под его взглядом, говорить было бессмысленно. Настроение мужа предугадать почти невозможно. Он много работал, сильно уставал и требовал, чтобы к его приходу всё в доме было идеально. Поначалу Таня пыталась договориться с мужем, жаловалась, что не всегда успевает навести чистоту и приготовить ужин, но он оставался безразличен.

Михаил происходил из семьи этнических немцев, носил фамилию Блех, мыслил, как немец, работал много и трудолюбиво, как немец и требовал выполнения всех правил, которые установил дома. За это он обеспечивал семью выше среднего, вывозил в путешествия и не отказывал в дорогостоящих покупках. Точнее сам покупал или выдавал Таньке большую сумму сразу после…

Об этом Тане думать не хотелось. Мишка с юности оказался очень вспыльчивым и порой, жестким человеком. Для бизнеса его твердость характера была необходима, но часто и в семье она проявлялась. И не самым лучшим образом. Вот и сейчас он допил виски, со стуком поставил стакан на стол и шагнул к жене. Она замерла, сжавшись в комок, спина напряглась… но муж лишь молча оттолкнул ее плечом и сел за стол. По-прежнему ничего не говоря, неторопливо положил себе говядины, сбоку добавил салат и принялся ужинать.

Танька стояла неподвижно, боясь даже вздохнуть, чтобы Миша не обратил на нее внимания. Она смотрела на его уши, которые шевелились, пока муж пережевывал мясо, на его мощную шею, на безупречную дорогую рубашку. От него пахло хорошим парфюмом, на руке — дорогие часы. Ел он, аккуратно отрезая небольшие кусочки, ловко собирая подливу, мизинец на правой руке отставлен в сторону. Ни крошки, ни капли — всё безупречно.

Татьяна вдруг вспомнила, как на заре юности, когда они только поженились, и Михаил еще не добился таких высот, она однажды пожарила на ужин картошку и подала ее на стол прямо в сковороде. Так делали в ее семье, и маленькая Таня вместе с отцом с наслаждением уплетали горячую поджаренную картошку, и не было на свете ничего вкуснее. Отец всегда оставлял ей «подгарешки» — так они называли кусочки, покрытые румяной корочкой. Запивалось всё молоком.

Михаил, увидев сковороду на столе, уставился на нее, как будто перед ним была бомба, а потом грохнул кулаком так, что посыпались на пол вилки. Он схватил обмершую Таньку за шкирку, как котенка и прорычал: «Никогда, никогда в моем доме не будут жрать, как свиньи!» Со временем она уяснила многие правила, которые следовало неукоснительно соблюдать. Но и это могло не спасти.

«Кажется, сегодня пронесло», — подумала она несмело. Хотя гарантий нет, и в любой момент после ужина Михаил всё еще может заняться ее воспитанием. Именно так он называл то, от чего потом Таня тихо плакала в ванной и прятала под длинными рукавами несколько дней синяки. Поводом могло послужить все, что угодно: неубранная вовремя вилка или блюдце, недостаточно свежее кухонное полотенце или даже просто фраза, произнесенная не тем тоном. Зато на следующий день следовали извинения, цветы и сюрпризы. Поначалу Танька порывалась защищаться, но это распаляло мужа еще больше, да и силы были неравны. Потом думала о разводе, но к тому времени уже родились Данила и Оля, да и щедрые подарки и комфортная жизнь перевесили те жуткие мгновения, которые ей иногда приходилось испытывать.

Сегодня ей повезло. Муж будет просто молчать весь вечер, главное, не попадаться ему на глаза. Татьяна тихонько вздохнула и незаметно вышла из кухни.