Без нотаций. Окей?

Мари Стю

Бывает худо без добра. Именно об этом подумала Мирослава, когда поняла – ей не найти общий язык с молодым адвокатом. Он – бывший преподаватель юрфака, правильный до тошноты ученый, она же – самобытная юристка и привыкла играть по собственным правилам. И кто бы мог подумать, что им придется подружиться и объединить усилия в одном судебном деле. Иначе – не победить.

6

На следующий день Мирослава приехала в офис в начале десятого. Даниил сидел за рабочим столом и внимательно что-то читал.

— Доброе утро! — поздоровалась Мирослава и приветливо улыбнулась молодому человеку.

— Здравствуйте, Мирослава Александровна!

— Руководство в переговорной?

Мирослава прекрасно знала, что в это время Дмитрий Петрович на каком-нибудь судебном заседании или важной встрече. А Виктор Игоревич приезжает в офис обычно не раньше десяти часов — далеко живет; всегда попадает в пробки на дорогах, если только не выедет из дому часиков в шесть утра.

— Я не видел, — ответил Даниил. — Когда пришел в офис, в половину девятого, здесь были стажеры и Оксана Валерьевна. Максим и Руслан ушли сразу же, а Оксана Валерьевна чуть-чуть побыла и тоже ушла.

— Понятно.

Мирослава прошла к переговорной и заглянула туда. Так и есть — комната пустая. «Значит, — подумала она, — мы с ученым мужем вдвоем. Что ж, у меня есть минут сорок, чтобы наладить связь».

На рабочем столе Мирославы лежала копия материалов гражданского дела.

— Хотите почитать, — она взяла в руки листы дела. — Вчера подшила копию решения суда, кстати, в нашу пользу. Ждем, когда вступит в силу.

— С удовольствием, — отозвался Даниил, глянул на Мирославу, искренне улыбнулся и заинтересованно спросил: — А предмет иска?

— Определяли место жительство ребенка, — обрадовалась Мирослава успешному началу. — Если коротко, мать с отцом развелись. Сын остался с матерью. Жил с ней пятнадцать лет. Потом мать вышла замуж за итальянца и решила переехать в Италию вместе с сыном. А отец, — Мирослава развела руками, — разрешение на это не дал. Вот и судились.

— Интересное дело. Можно прямо сейчас почитать?

— Конечно, — сказала Мира и додумала: «Похоже, мы сработаемся».

Даниил подошел к столу Мирославы, взял материалы дела и вернулся на место, жадно перелистывая страницу за страницей.

Пока молодой практик изучал иск, возражения, протоколы и прочие процессуальные документы, Мирослава поговорила по телефону с друзьями из Росреестра — вопрос, не продал ли Леонид имущество за бесценок, чтобы не делится с Кристиной, не давал ей покоя с самого утра.

Пару звонков и все операции с недвижимостью, которые Леонид провел за последние полгода, в кармане Мирославы — ей по большому-большому секрету прислали информацию на почту.

— Ах ты, сукин сын! — пробормотала Мирослава, прочитав письмо. Этот лис покупал и за копейки продавал недвижимость некому господину Некрасову. «Выходит, — подумала Мира, — квартира, дача и машина, которые он щедро отдает Кристине, всего лишь косточка».

— Нет уж, Лёня, не бывать этому! — прибавила она вслух.

— Что вы говорите? — спросил Даниил, оторвавшись от изучения материалов дела.

— Я сама с собой. У меня такое бывает, — ответила Мирослава. Она еще не придумала коварный план, но то, что он будет — точно. — У вас как дела, Даниил Андреевич? Все понятно? — тут же поинтересовалась она успехами ученика.

— Спасибо, хорошо. Читаю, мне нравится. Столько вопросов, правда.

— Так задавайте! — подбодрила Мирослава и спросила: — Как вы смотрите, если мы перейдём на ты?

Даниил поднял глаза, серьезно посмотрел на девушку:

— Как-то неловко. Я привык даже к студентам обращаться на вы. А вы — наставник.

— Глупости, — по-свойски сказала Мирослава. — Сколько вам лет?

— Двадцать восемь.

— А мне двадцать девять. У нас год разница.

— Ну, хорошо, — пожал плечами Даниил, насторожился и прибавил: — Вы можете ко мне на ты, а я все же буду обращаться к вам на вы. Так будет правильно.

— Нет, — возразила Мирослава. «И все же зануда ты, ученый муж», — подумала она и прибавила вслух: — Даниил, обращайся ко мне на ты, прошу. В конце концов, я не такая важная, чтобы выкать мне.

Даниил пожал плечами и натянуто улыбнулся:

— Попробую.

— Вот и чудесно, — Мирослава присела в рабочее кресло. — Планы такие. Сейчас ты задаешь мне вопросы по делу, я на них отвечаю, потом мне надо поработать, а после предлагаю вместе пообедать и, так сказать, продолжить знакомство. Как тебе идея?

— Я согласен, — негромко сказал тот, но без особого энтузиазма, что не ускользнуло от внимания Мирославы.

Она деловито закинула ногу на ногу в ожидании вопросов новичка.

— Задавай!

Следующие полчаса Мира отвечала на все вопросы любознательного, где-то дотошного Даниила. Она ничего не скрывала и не стеснялась в выражениях, когда требовал того контекст объяснений. Он же ничего не говорил в ответ, просто слушал и наблюдал, порой делал слишком серьезное выражение лица, когда, казалось, Мирослава говорила о смешном.

— Проблема с юридическими шутками состоит в том, что сами юристы не считают их смешными, а все прочие — не считают их шутками. Законы Мерфи для юристов, — в какой-то момент вставила Мирослава, когда Даниил погрузился в глубокие раздумья после очередной реплики юристки. Она хотела разрядить обстановку, но не вышло. Даниил не понял и этой шутки.

К слову сказать, Мирослава не только отвечала на вопросы, но и внимательно изучала Даниила. Обычно, она быстро разгадывала людей; бывало, с первых минут общения ей становилось ясно, что за фрукт перед ней. Но тут — совсем другое. Даниил вызвал в ней противоречивые чувства. С одной стороны, за эти полчаса он произвел хорошее впечатление — воспитанный, в меру скромный, интеллигентный и образованный. В то же время, он не раскрывался до конца, не показывал свое истинное лицо, так упорно пряча его за прошлым педагогическим опытом. Надо сказать, преподавание наложило отпечаток на его личность. По манере задавать вопросы и гримасничать, услышав ответ, можно было догадаться, что в прошлом он принимал зачеты или экзамены у студентов. Мирослава даже пару раз улыбнулась, не сдержалась — кто кому наставник и учитель, не разберешь. Но при всем при этом Даниил оставался для нее неразгаданной загадкой, по всей видимости, как и она для него.

Мира и Даниил, наверно, еще долго бы играли в игру вопросов и ответов. Но пришел Дмитрий Петрович, положил документы на рабочий стол и, воспользовавшись образовавшейся тишиной, попросил Даниила пройти с ним в переговорную на пару слов.

— Как дела, Даня? — спросил Дмитрий Петрович, присаживаясь за стол.

— Все хорошо.

— Тебе нравится у нас? — не отступал Дмитрий Петрович — он с первой секунды разговора уловил некоторое недовольство Даниила.

— Да, очень, — покивал тот.

— А Мирослава Александровна нравится? Я имею в виду, как наставник, — уточнил Дмитрий Петрович и заулыбался.

— Да, нравится, — быстро ответил тот и опустил глаза.

— А если честно?

— Если честно, — помолчав, прибавил Даниил, — не очень.

— Та-а-ак, — протянул Дмитрий Петрович. — Что смущает?

Даниил посмотрел на Дмитрия Петровича, будто сомневался в том, стоит ли начинать этот разговор, но потом сделал глубокий вдох и решился:

— Дмитрий Петрович, я могу говорить искренне?

— Естественно. Только так и нужно. Иначе, как я пойму, что тебя смущает.

— Хорошо, — Даниил вздохнул.

Дмитрий Петрович молчал и ждал, что дальше скажет племянник его близкого друга. Он видел, что парень колеблется и не хочет говорить на эту тему.

— Говори, что случилось? Разговор между нами, — подбадривал Дмитрий Петрович. — Я же вижу — что-то не так.

Даниил вновь вздохнул, посмотрел на Дмитрия Петровича и все же решил проговорить то, что его беспокоило.

— Не хочу сказать, что Мирослава Александровна как-то не так относится ко мне, — начал он. — Напротив. Утром, когда пришла, уделила мне внимание, дала материалы гражданского дела, я с интересом читал, потом задавал вопросы, и она на них отвечала, вполне профессионально, как мне показалось. — Даниил замолчал, поморгал, раздумывая, потом нерешительно продолжил: — Правда, я не всегда понимал ее шутки. Она смеялась над тем, над чем любой уважающий себя юрист не может смеяться, это не по-человечески. А вместо возмущения или осуждения реальных проблем правосудия, она с непростительным спокойствием говорила о том, что это — цветочки, и что, когда я начну вести дела, то мне придется мириться с несправедливостью.

Даниил замолчал. Дмитрий Петрович покивал головой:

— Говори дальше.

— Я ей задал вопрос, — все еще смущаясь, говорил Даниил, — почему в том гражданском деле, которое мы обсуждали, она не сразу предъявила суду все доказательства, а ждала последнего заседания. Мирослава Александровна почесала нос, посмотрела на меня, как на идиота, простите за мой французский, и вместо ответа задала вопрос, как бы поступил я. Конечно же, я сказал, что представил бы доказательства сразу же, что бы у другой стороны было время проанализировать должным образом новые доказательства и надлежащим образом возразить. Иначе суд вынесет несправедливое решение. Мирослава Александровна ничего не ответила, только усмехнулась и сказала: «Понятно».

Даниил опять замолчал.

— Но и это не все. Я стал невольным свидетелем ее разговора по телефону с кем-то из Росреестра. Мирослава интересовалась операциями с недвижимостью своего клиента и ей прислали эти данные. Признаться, я в растерянности. Так же нельзя поступать. Это противоправно! — возмутился Даниил, вздохнул, перевел дыхание и продолжил: — Дмитрий Петрович, у меня сложилось впечатление, что Мирослава Александровна — неправильный юрист. Вполне возможно, — помолчав, прибавил он, — мне было бы все равно, какие методы она использует, если бы вы не назначили ее наставницей.

— Т-а-а-ак! — протянул Дмитрий Петрович, встал и начал расхаживать по переговорной. — Я внимательно слушаю.

— Боюсь, если мои выводы верны, — уже спокойно прибавил молодой человек, помолчав, — я попаду с такой наставницей в неприятную ситуацию, и заработаю дурную репутацию, едва приступив к адвокатской практике. Буду очень рад, если ошибся, — помолчав, скала он. — Но если прав, Дмитрий Петрович, прошу вас назначить мне другого наставника.

Когда Даниил замолчал, Дмитрий Петрович нахмурился, подошел к окну и какое-то время смотрел вдаль, едва сдерживая улыбку на лице.

— Хорошо, что ты мне сказал, — заговорил Дмитрий Петрович, обернувшись к Даниилу. — Я побеседую с ней. Но другого наставника назначить тебе не могу. Во всяком случае, в ближайшее время. Потерпи немного. А если в будущем у тебя будут какие-нибудь вопросы и претензии к профессионализму Мирославы, ты не стесняйся, говори ей, прямо в лоб. Понимаешь?

Даниил заерзал:

— Думаете?

— Уверен. Так будет честнее, не правда ли?

— В принципе, да. Но, боюсь, у нас с ней испортятся отношения, если я буду откровенен. А я просто хочу другого наставника. Такого, как вы, Дмитрий Петрович! Вы — авторитетный адвокат, опытный, мудрый. В конце концов, вы — мужчина, а, значит, здраво мыслите, логичный и последовательный в словах и поступках.

— Спасибо, Даня, за доверие! — Дмитрий Петрович похлопал Даниила по плечу. — Хочешь меня в наставники, значит, так и будет, — Но позже.

— Когда?

— Я тебе скажу. Хорошо? — Дмитрий Петрович присел за рабочий стол. — А сейчас можешь идти. И позови Мирославу Александровну. На минутку.

Даниил поблагодарил Дмитрия Петровича и вышел из кабинета.

Через пару секунд в переговорную комнату, обворожительно улыбаясь, вошла Мирослава.

— Вот и я!

— Вижу, — улыбнулся Дмитрий Петрович. — Я на пару слов, буквально.

— Слушаю, — Мирослава присела напротив.

Дмитрий Петрович откинулся на спинку рабочего кресла, хитро улыбнулся:

— Дорогая, — сказал он, — Даниил в восторге от тебя! Ему все нравится. Так что, продолжай в том же духе. Единственное, старайся вводить его в курс дела постепенно. Он, конечно, радуется, но все же я боюсь за его неокрепшую психику. В нашем деле, он, как ребенок. Понимаешь?

— О да! Я заметила, — согласилась Мирослава и заулыбалась. — Мечтатель он, идеалист.

— Ну, или так, — проговорил Дмитрий Петрович и сгримасничал. — Не стращай, ладно? А то сбежит. Помни, он очень нужен нам.

— Как скажите, босс! — Мирослава кокетливо отбросила волосы с плеч.

Дмитрий Петрович улыбнулся и отпустил Мирославу заниматься делами.