Без нотаций. Окей?

Мари Стю

Бывает худо без добра. Именно об этом подумала Мирослава, когда поняла – ей не найти общий язык с молодым адвокатом. Он – бывший преподаватель юрфака, правильный до тошноты ученый, она же – самобытная юристка и привыкла играть по собственным правилам. И кто бы мог подумать, что им придется подружиться и объединить усилия в одном судебном деле. Иначе – не победить.

11

— Ленчик, привет! — переступив порог дома, Мирослава позвонила подруге.

— Приветик! — ответила Лена. — Быстро ты соскучилась.

— Ну да! Ни дня без тебя!

— Я тебя тоже люблю.

— Слушай, по делу звоню, — помолчав, сказала Мирослава в трубку. — Приехать ко мне сможешь?

— Когда? Сегодня?

— Ну да. Выпьем по бокалу шампанского, поболтаем.

— Если бы не шампанское, отказалась бы. О чем болтать? Позавчера, кажется, выболтали все, что можно, — проговорила Ленка и рассмеялась. — Да, шучу я, шучу. Во сколько?

— Я уже дома. Жду в любое время.

— Договорились.

Елена Премудрая, как иногда называла ее Мирослава, и от природы, и в силу богатого жизненного опыта могла по полочкам разложить поведение любого мужчины.

Она с ними на «ты» лет с пятнадцати и знала тонкости их ранимых натур. Ребята относились к Ленчику с уважением, как к своей в доску, как к дружбану. В принципе, ничего удивительного. Она росла пацанкой. Во всем повадки мальчишки — в манерах говорить, ходить, вести себя. С юности Лена не красила губы и волосы, как ее ровесницы, коротко стриглась, носила спортивную одежду и кроссовки, широкие джинсы и рубаху на размер больше, да еще материлась, как сапожник. Она лазала по деревьям с пацанами, ее ноги были в синяках и царапинах; могла надеть грязные штаны и пойти по лужам, не замечая. Из-за худобы и едва заметных вторичных половых признаков на улице или в магазине ее принимали за парнишку. А с сигаретой в зубах Ленчик и вовсе походила на дворового хулигана. «Видимо, — смеялась она, вспоминая детство и юность, — сказалось желание мамы и папы родить сына, и до самых родов они были убеждены, что во чреве мальчик».

Ей нравилось дружить с ребятами, но к восемнадцати годам, будучи студенткой юрфака, она поняла, что эта дружба убила в ней девушку.

Первый мужчина, с которым она переспала, был старше ее на двадцать лет. Иван Владимирович лишил Ленку девственности, раскрыл в ней чувственность и превратил в роковую женщину. Он же и научил «свою девочку», второкурсницу, как надо с мужчинами. Не обманул, уроки оказались жизненными.

Лена расцвела ближе к третьему курсу. Она отрастила волосы, окрасила их в рыжий цвет. Научилась стрелять голубыми, как небо, глазками, красиво ходить, сидеть, говорить и одеваться. И с этих пор мужчины бегали за ней, как кобели за сучкой. Каждый любовник раскрывал потенциал Елены Прекрасной.

После окончания института Лена ни дня не работала. И дело не в том, что не хотела. Не было нужды. Мужчины, с которыми она крутила шуры-муры, по уши влюблялись в нее и готовы были отдать последнее. Иван Владимирович, первый ее любовник, купил ей шикарную квартиру в центре города, второй — крутую машину, третий поддерживает материально по сей день, четвертый… В общем каждый оставлял что-то после себя. Самое забавное, что ей помогали и дарили подарки, порой, ни за что, просто потому, что Лена ходит по земле. Вот такой странной любовью могут любить мужчины. Наверно, если бы Ленка была наглой и жадной, она давно переехала бы жить, как минимум, в Москву и накупила бы себе мешок недвижимости. Ее же вполне устраивала жизнь в Южной столице и частые перелеты в Москву на свидания. Она любила отдых с широким размахом. Уж если курорт, то первоклассный, уж если отель — то фешенебельный, ну, и цацки она часто покупала, ничего не скажешь. «Пока я при памяти, — призналась она как-то Мирославе за бутылочкой сухого винца, — любого мужика околдую. А это значит, что в моих руках его кошелек».

Мирослава посмеялась, не поверила, убежденная, что та во хмелю преувеличивает. Но когда сдружилась с ней и стала вольным и невольным свидетелем ее жизни, поняла — подруга говорила всерьез. У нее оказалось много любовников, причем водить за нос трех и четырех одновременно для нее — в порядке вещей. Все ее мужчины, как правило, были женатиками. Вероятно, поэтому ей так легко доставалось сердце избранников. Но Ленку это устраивало. Замуж она не собиралась в принципе. С ее непомерной тягой к авантюрам, замужество лишило бы ее смысла жизни.

Хотя Лена не работала, иногда, ради интереса участвовала в сомнительных мероприятиях. Как-то одна женщина обратилась к ней со страной просьбой — стать любовницей мужа и увести того из семьи. Вот таким незаурядным способом женщина решила избавиться от надоевшего мужа. Когда у Ленки все получилось, благодарная клиентка привела к ней пару подруг. С тех пор время от времени Ленка играет роль разлучницы. Да, она всегда хотела быть актрисой. Кстати, Мирослава и Лена, хотя и учились в одной школе, сдружились в институте, благодаря театральному кружку, в который обе ходили. Лена училась на третьем курсе, Мирослава — на курс младше.

Когда Мирослава поняла, что Лена — нужный человек по жизни и для жизни, всякий раз искала повод с ней поговорить. Ленка девчонок с детства недолюбливала, считая их капризными, скучными и податливыми, но Мирослава пришлась по душе. И, пожалуй, она единственная, с кем Лена сдружилась по-настоящему, по-мальчишечьи.

Будучи юристом Мирослава часто советовалась с Леной. Можно ли оппонента сбить с толку женскими повадками? А как смутить судью, а то и вовсе лишить рассудка? В общем, Лена стала советником Мирославы.

В этот вечер Мирослава хотела поговорить с Леной о случившемся — надеялась понять, почему Даниил так себя повел. Ведь еще вчера, по словам Дмитрия Петровича, он ею восхищался. Должно же быть объяснение безумству. Да и потом, если этот недоумок все же задержится в бюро, Мирослава вынуждена будет с ним общаться, а, значит, общий язык все же придется искать. Вот Ленка и расскажет, как это сделать. Во всяком случае, Мира в это верила.

Лена приехала к Мирославе спустя пару часов.

— Какая прелесть! — ахнула та, когда увидела накрытый на кухне стол. — Сама готовила что ли?

— Ага, сама — сама позвонила в ресторан, сама заказала, сама накрыла. Все остальное — специалисты. Ну, ты присаживайся. Выпить охота, а точнее — напиться.

— Да ладно! Не узнаю тебя. Что стряслось? — спросила Лена, вытерла руки полотенцем, присела за стол и принялась накладывать в тарелку ресторанные харчи.

— Ты обалдеешь! Этот идиот, — сразу начала Мирослава, — я имею в виду Даниила… Помнишь, рассказывала о нем позавчера?

— Угу, — пережевывая отбивную, буркнула Лена.

— Так вот, этот идиот, как бы это, мягко сказать, — Мирослава замялась, подумала несколько секунд и прибавила, — поставил мне кол на экзамене… и отправил в академический отпуск, подучиться…

— Не поняла? — повертела головой Лена. — Что за аллегория?

Мирослава перевела дыхание, явно волнуясь.

— Я взяла его сегодня на консультацию. Признаюсь, дельце там не показательное. Но почему-то решила, что ученый муж нормально воспримет тонкости работы. И поторопилась с выводами. Когда ушла клиентка, знаешь, что он мне сказал?

— Боюсь предположить, судя по твоему выражению лица…

— Он сказал, что я — позор юридического сообщества, — Мирослава нервно хохотнула и шмыгнула носом.

— Хм, — Лена рассмеялась, прикрыв рот рукой, чтобы не вылетели макарошки.

— Тебе смешно, а мне обидно, — тут же вставила Мира. — Он говорил это вполне серьезно. И еще отказался от меня, как от наставницы.

Лена закатилась смехом еще громче.

— Перестань, — Мирослава, сама уже улыбаясь, никак не могла успокоить подругу. — Что ты хохочешь?

— Так это ж анекдот, Мирка! Вы знакомы всего несколько дней, а он тебя уже на место ставит. Пришел, что называется, увидел, победил. Ох! — вздохнула Лена. — Ты бы видела выражение своего лица! Что, вправду расстроилась?

— Ну, не так, чтобы очень, — слукавила Мирослава. — Однако! Задела его непосредственность. Вообще-то, еще никто так со мной не разговаривал. А этот болван отчитал меня, как двоечницу.

— Ладно, — успокоилась Лена. — Давай, выпьем.

— Давай, — согласилась Мирослава и подняла бокал с шампанским.

— Итак, — заговорила Лена, сделав пару глотков, — рассказывай еще раз с самого начала, как вы с ним познакомились.

Мирослава минут двадцать ведала подруге о слишком правильном ученике, который всем своим видом со дня знакомства демонстрировал пренебрежение. И если бы не Дмитрий Петрович, уверивший ее в том, что Даниилу все нравится, она бы никогда не подумала, что это так.

С каждой минутой, за которой следовал глоток игристого, отношение к произошедшему менялось. А к концу двадцатой минуты, Мирослава засомневалась, что эта тема стоит серьезного обсуждения. Но все же договорила, правда, и она, и Ленка уже хохотали даже там, где было не смешно.

— Представь, — веселилась Мирослава, — слушаю я наставления, как, блин, на уроке. Сказать ничего вразумительного не могу, чушь несу, оправдываюсь. Глазами хлопаю, как корова перед дойкой. Уже каяться начала. А он увидал, что вот-вот на колени упаду просить милости, да еще хлеще меня ругать… А-ха-ха!

— Он кайфанул, конечно, — вставила Ленка.

— Ага, стопроцентно!

— Трахнул тебя, и кайфанул, — уточнила подруга. — Только не своей балдой. Он трахнул тебя своим мозгом.

— Трахнул? — переспросила Мира и скривилась. — Как же я не люблю это слово! Оно совсем не звучит.

— А как сказать?

— Хотя бы так — переспал с моим мозгом.

— А это звучит? — рассмеялась Ленка, и, стараясь успокоиться, прибавила: — Хорошо, пусть будет так — он переспал с твоим мозгом. — И теперь они уже вдвоем расхохотались.

Такое случается, когда допиваешь вторую бутылку шампанского.

— А если серьезно, — Лена перевела дух, — я уверена, он отомстил тебе. Если все, что ты рассказала, правда, ты задела его мужское достоинство. Нет, не то, что в штанах, — серьезно уточнила Лена, чем вызвала очередной приступ смеха.

— Думаешь? — хохотала Мирослава.

— Уверена. Все, хватит смеяться. Мы же о серьезном, — приказала Лена и заразительно засмеялась.

Около получаса они не могли всерьез сказать ни слова. Когда же им все же удалось успокоиться, Мирослава спросила:

— И чем я задела его?

— Своим равнодушием к ученой персоне. Он почестей ждал, а ты его жизни учила. Зато он любовник классный, — как бы промежду прочим добавила Лена, пригубив шампанское, и хитренько глянула на подругу.

— С чего ты, вдруг, решила? — опешила Мирослава. — И к чему это ты? Мне неинтересно, какой он любовник.

— Неинтересно, значит, забудь, — сказала та и вновь пригубила вино.

— Нет уж, раз начала, говори.

— Забудь…

— Лена! Что за детский сад?

— Ты первая начала. «Мне неинтересно, какой он любовник», — передразнила Лена. — Нашла, кому сказки рассказывать.

— Ладно, ладно, интересно, — согласилась Мирослава, слегка раскрасневшись. — Он мне понравился. Хотя внешне — ничего примечательного, что-то притягательное в нем есть. Энергетика у него мужская, сильная, — уточнила Мирослава, помолчав. — Чувствуется. Но это не значит, что я думала с ним переспать…

Конец ознакомительного фрагмента.