Зажигая звезды

Мари Милас, 2023

Аннабель Самой главной партией в моей жизни было заслужить любовь отца. Я танцевала ее годами. Но Леви Кеннет ворвался в мою постановку, нарушая порядок актов. Он появлялся на разных этапах моей жизни с самого детства. Был мальчиком, который еще ребенком смотрел и видел истинную меня. До тех пор, пока не повернулся ко мне спиной.Я любила балет и его. Любила, как он смотрел на меня, разбивая мою неуверенность. Я хотела излечить его душу и наложить на нее швы. Хотела и могла справиться с его демонами, но у меня отняли выбор. Потому что я не заслужилаЛеви Самым главным проектом в моей жизни было захлебнуться в чувстве вины. Я разрабатывал его годами. Но Аннабель Андерсон ворвалась в мой чертеж, стирая детали.Она с самого детства была моей одержимостью, которую я избегал. Безуспешно.Я любил ее и жизнь рядом с ней. Она была самой яркой звездой. Мне хотелось стать тем, кто покажет ей, что такое безусловная любовь. Заставил ли я сиять ее сильнее или превратил в звездную пыль?

Глава 9

Аннабель

Всю неделю Леви действительно ведет себя как мой друг: он помогает с учебой, а в особенности с математикой, в которой разбирается намного лучше, чем я. Ждет меня после тренировок и убивает взглядом Лиама. Пару раз мы были на ущелье, общались устно или письменно. Несмотря на всю странность нашей дружбы, мне комфортно. Он замечает мои изменения в настроении и спрашивает причину, на что получает одинаковый ответ: «Все в порядке, просто встала не с той ноги». Но правда в том, что я встала не с той ноги и наступила на своего отца.

Пока что мне удается не раскрывать всех подробностей своей жизни, потому что я не хочу выглядеть сумасшедшей, обвиняя папу в каких-то мелочах, которые на мне сказываются. Никто в это не поверит. На мне нет ни синяков, ни травм — просто моральное истощение. И, наверное, это мелочи, с которыми я просто не научилась жить, поэтому необязательно ими с кем-то делиться. Мне приходится скрывать от папы появление Леви, иначе он накинется на нас, как на свежий кусок мяса. Я не готова подвергать своего нового-старого друга его нападкам. Или просто мне не хочется знать, что Леви может быть согласен в чем-то с отцом.

В свою очередь я тоже замечаю, что иногда он слишком сильно уходит в себя. Это настораживает, потому что с моей стороны было множество попыток узнать причину, но все заканчивалось еще большей отстраненностью. Возможно, нужно попробовать другой подход: писать ему в блокноте намного проще, чем говорить. Странная вещь — мы вроде знаем друг друга достаточно хорошо, но в то же время будто узнаем заново. В моей голове крутятся два вопроса: к чему это все приведет и почему он захотел стать моим другом?

Вчера Леви предложил мне прийти на какие-то соревнования по плаванию. Я ответила, что подумаю. И вот я здесь — сижу на трибунах школьного бассейна. Мне не пришлось погружаться в раздумья так глубоко, как Леви только что погрузился под воду. Ответив, что подумаю, я размышляла лишь о том, почему для него так важно мое присутствие. Раньше никто не нуждался в моей компании настолько сильно.

Леви приходит вторым. Он выныривает из воды, и его голова сразу же поворачивается в сторону трибун, сканируя зрителей. Наши взгляды встречаются, и я не знаю, что делать. Помахать рукой? Нет, это будет слишком глупо.

Он улыбается. И я машу ему рукой.

Ты так прекрасно контролируешь себя, Андерсон.

Леви вылезает из бассейна и… Гребаный младенец Иисус, прикрой мне глаза, потому что сейчас совершается грех в чистом виде. А я все еще хочу попасть в рай. А может, это и есть рай? Если бы я сравнивала его с каким-то произведением искусства, чего определенно не собиралась сейчас делать, то сравнила бы с античной статуей «Дискобол Ланчелотти». Я не уверена, кто из них был бы лучше. Это… освежает.

Леви стоит ко мне спиной, но через несколько секунд разворачивается вполоборота и смотрит на меня. Он подмигивает, и я чувствую, как щеки заливаются краской. Чертов ловелас знает, что я его разглядывала. Да тут все этим занимались.

Стоя в коридоре, я жду Леви, чтобы поздравить его со вторым местом. Да, не с первым, но он определенно хорошо выступил и вложил в это немало сил. Мне хочется сказать ему, что он молодец и я горжусь им.

Крепкая рука обхватывает меня за плечи и притягивает к себе. Боже, я никак не могу привыкнуть к близости с этим человеком. С одной стороны, это так волнующе, но с другой — полностью умиротворяюще. Мне хочется каждый раз отстраниться, но в то же время я не могу этого сделать. В такие моменты чувствую, как мое эмоциональное напряжение притупляется, клубок нервов распутывается, и я могу сделать полноценный вдох.

— Скучала, Бель? — шепчет он мне на ухо.

— Я видела тебя пятнадцать минут назад.

— Так поэтому я и спрашиваю. Этого времени достаточно, чтобы соскучиться. — Соблазнительная ухмылка появляется на его лице.

— Кхм… Ты хорошо выступил, поздравляю. — Я искренне улыбаюсь ему, и Леви буквально начинает сиять. — Правда, я рада за тебя. Хоть ничего не понимаю в плавании, но искренне считаю, что ты молодец.

Я сжимаю его руку в знак поддержки. Он переплетает наши пальцы, рисуя на тыльной стороне моей ладони знакомый символ.

— Спасибо. — Его голос отдает небольшой хрипотцой. И мне кажется, что на секунду Леви не знает, что сказать дальше, но затем он продолжает: — Ты первая, кто сидел на трибунах ради меня после смерти мамы. Мне важно слышать твои слова и видеть тебя здесь. — В его взгляде смешиваются боль и такая искренняя благодарность, хотя я не сделала ничего особенного.

Но меня пронзает понимание его ситуации. Я не сталкивалась со смертью близких, но знаю, как важна чья-то поддержка в начинаниях или достижениях. Мои родители сторонились моих выступлений, я всегда была одна. Смотрела в заполненный людьми зал, но для меня он был пустым. Очень важно найти точку опоры глазами, чтобы не упасть. У меня ее не было, и я удивлена, почему до сих пор стою на ногах.

— Не за что. Спасибо, что позвал.

Я одергиваю руку и поправляю сумку. Слишком длительный контакт с ним ускоряет мое сердцебиение. Не стоит изнашивать свое сердце.

— Мы можем пойти сегодня на наше место? — спрашивает Леви с надеждой в глазах. И мне действительно хочется отложить все дела и пойти с ним, но я не могу.

— Прости, но нет: у меня вечерняя тренировка. Скоро просмотр, и я обещала Лиаму помочь в подготовке к его поступлению.

— Его поступлению? — Его тон становится резче, чем обычно.

— Ну да, а что?

Он хмурит брови.

— Ты говоришь не вашему поступлению, не твоему, а его.

— А… Да, нашему. Наверное. — Я опускаю взгляд в пол.

— Ты не собираешься связывать себя с балетом, не так ли? — Он приподнимает мою голову за подбородок.

Собираюсь, но не могу.

Я смотрю на него и не нахожу слов. Если потребуется, папа запрет меня в подвале Гарварда, лишь бы я не связала себя с балетом.

— Все слишком неопределенно. Я еще думаю, — лгу я, лишь бы избежать темы отца.

— Ладно, я знаю, что сейчас ты мне врешь, но в конце концов тебе придется все рассказать. — Он отступает на шаг и движется к выходу. — И я буду ждать тебя у школы, он не повезет тебя домой.

С этими словами Леви разворачивается и уходит.

Во что, черт возьми, я ввязалась?

Я смотрю на партию Лиама и Эми, и мне хочется плакать. Сколько бы мы не пытались, это все еще ужасно. На утренних тренировках Лиам репетирует в паре со мной. Иногда по вечерам мы пытаемся повторить то же самое с Эми — девушкой, которая с детства занимается вместе с нами балетом. Лиам отказывается менять партнершу на обязательных репетициях, потому что все еще надеется, что я пошлю все к черту и поступлю вместе с ним. Иметь бы мне его надежду.

— Лиам, ты поднимаешь Эми так, словно она весит тонну. — Я выключаю музыку и вздыхаю. Эми хмурит брови и выпячивает нижнюю губу. — Эми, ты не весишь тонну, это метафора.

— Что? — спрашивает она.

— Ничего. — Я потираю переносицу. — Говорю, что все хорошо.

Не знаю, как мне им помочь. Мне все равно на Эми, но я переживаю за Лиама. Знаю, что он сможет поступить благодаря сольной партии или даже с плохой техникой, если его родители приложат к этому руку, но также знаю, что Лиам не воспользуется их помощью. Он много раз предлагал мне поступить без просмотра с помощью своей семьи, но каждый раз я отказывалась. Если когда-то мне будет суждено достигнуть своей мечты, то я сама пройду все круги Ада. И даже сделаю это несколько раз, если понадобится.

— Аннабель, я не могу. Это ужасно. — Лиам запрокидывает голову, тяжело вздыхая.

— Я ужасна? — Эми в недоумении.

— Нет, — отвечаем мы в один голос.

— О, ну тогда все хорошо. — Она улыбается, накручивая прядь волос на палец.

Мне плохо, прекратите это.

— Эми, давай на сегодня закончим, — обращается к ней Лиам, одаривая ее своей самой лучшей улыбкой.

Спасибо.

— Да, у меня сегодня еще куча дел. Всем пока! — Эми машет нам рукой и тут же исчезает в коридоре. Вскинув брови, мы смотрим на то, как хлопает дверь, и вздыхаем с облегчением.

— Это было… — начинаю я.

— Дерьмово, — заканчивает Лиам.

— Ну, если избавиться от розовой пыльцы, под которой явно находится Эми, то да. — Я потираю виски, спускаясь вниз по зеркалу и садясь в позу лотоса.

Лиам гневно меряет шагами класс.

— Аннабель, пожалуйста, подумай еще раз. У тебя невероятный талант, и ты можешь добиться успеха, но загубишь все это ради него. Он не оценит того, что ты откажешься от своего выбора, а найдет другой повод уничтожить тебя.

— Я знаю, но пока что у меня нет плана, как воплотить все в жизнь, если приму решение поступать туда. Все это кажется нереальным.

Я упираюсь головой в руки, закрывая глаза.

— Ты обязательно что-то придумаешь. Но прошу, прими верное решение. Не для меня. Для себя.

— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя понятия не имею, как мне быть.

— Обещаешь? — Напряжение немного покидает плечи Лиама.

— Обещаю.

— Отлично. А теперь расскажи мне, что происходит у тебя с этим Леви-мудаком-Кеннетом. — Ему не хватает лампы, чтобы направить мне в лицо, и тогда я бы точно была на допросе.

— Ничего. Мы, вроде как… друзья? — Это звучит как вопрос, на который я сама не знаю ответа.

— Ты спрашиваешь меня? — Его брови взлетают вверх.

— Нет. То есть мы точно друзья. Как раньше. — Я жду его реакции, прикрыв один глаз. — И он не мудак.

— Насчет первого утверждения: вам больше не по десять лет, чтобы дружить как раньше. — Он тяжело вздыхает. — А насчет второго мне нечего сказать, для меня он такой.

— Ну мы же с тобой дружим, и нам тоже не по десять лет.

— Аннабель, ты прекрасно знаешь, что у вас всегда все было иначе. Мне становится жарко рядом с вами, если я нахожусь в другом конце коридора. — Он театрально обмахивает себя руками.

— Прекрати, — смеюсь я. — Все не так.

— О, все так, признайся себе в этом.

— Ну, возможно… мне тоже немного жарко. Совсем капельку. — Я показываю расстояние указательным и большим пальцами.

Лиам становится серьезным.

— Будь осторожна: не отдай ему вновь частичку своего сердца.

— Я тоже забрала частицу его. Все справедливо.