Лиговский пейзаж с пепелищем. Паулина делает первый шаг

Марек Корнов

1926 год, знаменитая бандитская Лиговка. Паулина с мужем приезжают в Ленинград на съезд милиции. Во время съезда муж Паулины бесследно исчезает. Пытаясь найти его следы, Паулина оказывается в Смольном, где получает назначение в 11-е отделение милиции. Здесь Паулина столкнется с коварством и предательством Лиговки. Ей придется встретиться со своим прошлым, которое наполнит ее ужасом и подарит надежду.Для справки: Паулина Онушонок – историческая личность, первая женщина-начальник милиции.

Глава 5

Перед самым Смольным машины разъехались. Кабриолет Кирова пошел вперед, а Паулину подвезли к черному ходу. Помощник Кирова молча открыл перед ней дверцу и помог выбраться из машины. Она чувствовала, что он готов броситься на нее при любом неверном движении, и злилась — на него, на Кирова, на себя.

Они прошли по пустым грязноватым коридорам, где, кроме охраны, не было никого. Паулину подвели к ничем не примечательной двери и велели ждать. Внутри был только стол с яркой лампой и несколько стульев. Типичная допросная, — в этом смысле, владения Кирова не сильно отличались от их Кингисеппского отделения.

Паулина готова была ждать несколько суток, но Киров пришел почти сразу. Он был один, и Паулина, вопреки здравому смыслу, немного приободрилась.

— Чем вы докажете, что вы действительно Паулина Ивановна Онуфриева, капитан Кингисеппского отделения милиции? — без обиняков спросил он, усаживаясь за стол напротив. Лампой в глаза светить не стал, на том спасибо.

— Документами, — буркнула Паулина. — А еще мой муж, которого вы знаете, мог бы подтвердить, что это действительно я. Если бы не пропал.

— Ваш муж? — равнодушно переспросил Киров, но под этим равнодушием что-то пряталось. Он явно побуждал ее говорить, проговориться, выдать себя.

— Мой муж, Дмитрий Владимирович Онуфриев. С которым вы, Сергей Миронович, работали в одной типографии еще в 1915 году.

— Каков он из себя? — продолжал расспрашивать Киров.

— Высокий, худощавый, уже седой, тогда был черный. Глаза карие, левый глаз чуть меньше правого. Картавит, но это почти незаметно. Шрам через правую щеку к уху. Но шрам вы, наверное, не видели. Дима его три года назад получил.

— Может, и не видел, — пробурчал Киров, думая о чем-то своем. С минуту он пристально смотрел на Паулину.

— В чем меня обвиняют, Сергей Миронович? — не выдержала Паулина. — Я уже объяснила, что оказалась на месте перестрелки случайно, и помогла в задержании бандитов! Я их одна положила! В чем, Боже мой, меня можно продолжать подозревать?!

— Ну, как в чем, — вдруг нехорошо улыбнулся Киров. — Если вы действительно милиционер, то должны сходу такие расклады понимать. Вы дождались, пока ваши сообщники донесут мешки с награбленным до подъезда, после чего перестреляли их, чтобы не делиться.

Он вытянул ноги и замолчал, выжидающе глядя на Паулину. Нужно было срочно найти какие-то убийственные аргументы своей правоты, защищаться, сражаться, что-то быстро придумать, но Паулина ничего этого не могла из-за подкатившей к горлу ярости. С ней иногда такое случалось. Сквозь броню холодности, которую она успешно носила на себе вот уже больше десяти лет, иногда прорывалась истинная ее натура, разрушая все на своем пути.

На глаза упала красная пелена, и Паулина одним гибким движением оказалась рядом с Кировым, резко вдернула его со стула и крутанула, до слез заломив его руку за спину. Пальцами другой руки она жестким захватом вцепилась ему в шею.

— Если бы я была бандиткой, я бы сейчас сломала вам шею, — прошипела она ему на ухо, и тут же отпустила.

Оказавшись на свободе, Киров раскашлялся и принялся тереть шею, которую она, видать, передавила. Тут же дверь распахнулась, и в проеме появился некто в штатском, ничем не примечательный мужчина с темными глазами и худым лицом.

— Мироныч? — тревожно спросил он. Глаза его при этом смотрели на Паулину, которая продолжала стоять, насупившись и ожидая худшего.

Киров отмахнулся, и штатский тут же закрыл дверь.

«Ну, все, — обреченно подумала Паулина. — Допрыгалась». Она почувствовала, как заныл потревоженный бок, но почти не обратила внимания на боль.

А Киров все кашлял, но смотрел, как ни странно, совсем не зло.

— И откуда же вы, дамочка, такие приемы знаете? — спросил он, наконец.

— Если вы действительно Киров, то должны знать, что мы с Дмитрием в разведке три года служили, — дерзко ответила она. — И нас там ко всему готовили.

Киров расхохотался. Он смеялся сочно, радостно, с удовольствием, и, слыша этот смех, Паулина невольно приободрилась.

— Надо же! Ну и жёнка у Нуфского, — сказал он сквозь смех. — Да вы садитесь.

Паулина улыбнулась, вспомнив партийную кличку мужа, и села обратно.

— Так вы мне верите? — спросила она.

— Если не поверю, вы мне шею сломаете, — отшутился Киров, усаживаясь на место. — Не держите зла, Паулина Ивановна. У нас в Ленинграде много чего бывает. И милиционерами прикидываются, и сами милиционеры в сговор с бандитами вступают… Особенно на Лиговке бардака много, будь она неладна.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Так что случилось с товарищем Онуфриевым?

— Дмитрий вчера пропал во время съезда, прямо перед вручением награды, — отрапортовала она. — Его никуда не посылали, я уточняла. Шинели его в гардеробе нет, поэтому можно предположить, что ушел сам. Но не факт.

— Понятно, — помрачнел Киров. — У вас есть версии?

— А вы ничего про это не знаете? — спросила Паулина. В ней до последнего жила надежда, что Дмитрий получил секретное задание отсюда, из Смольного.

Киров покачал головой.

— Я бы не стал вас так расспрашивать, если бы знал. Так у вас есть предположения?

— Первая — месть за его последнее дело. У нас бандиты грабили почтовые поезда. Часть шайки мы взяли, но несколько человек постоянно базируются в Ленинграде, и они еще не пойманы. Может, они.

— Так, кивнул Киров. — Всё?

Паулина заколебалась.

— Нет, — сказала она. — Я выяснила, что в последний год Дмитрий имел общие дела с какой-то проституткой с Лиговки. Их часто видели вместе. Мне он об этом ничего не говорил, поэтому я не знаю, боевая ли это задача, или… Или нет.

Она замолчала. Киров смотрел на нее пристально, как будто хотел прочитать ее сокровенные мысли.

— А Дмитрий все вам рассказывал?

Паулина задумалась.

— Не знаю, — наконец медленно сказала она. — У нас общие дела, общая работа. Мы много говорим о делах, которые вместе ведем. А вообще, в частной жизни… Он по натуре не очень разговорчивый человек, Сергей Миронович. Так что не думаю, что он рассказывал мне действительно все.

Секунду Киров буравил ее взглядом, будто проверяя, не врет ли она.

— Ладно. Так вы что, думаете, он ушел к проститутке? Прямо перед награждением?

Паулина пожала плечами.

— Я не думаю, что он ушел к ней, как к женщине. Ему что-то от нее надо. Может, она — агент… Понимаете, Сергей Миронович. Дмитрий вообще-то, не сильно обращал внимание на женщин.

Киров снисходительно усмехнулся.

— Это надежды жены. Тот факт, что человек оставляет важное дело и уходит к какой-то женщине, — если действительно так и было, — говорит о многом.

— О чем?! — вскинулась Паулина.

— О большой привязанности, — ответил Киров, вставая. — Подождите меня здесь.

Он вышел, а Паулина осталась сидеть в полном смятении. То, что озвучил сейчас Киров, было совершенно невозможно вообразить. Чтобы Дмитрий в кого-то влюбился?! Он был по уши погружен в свою работу, его даже на Паулину не хватало. Она могла еще предположить пару встреч, но душевную привязанность? «Нет, Дмитрий на это не способен, — повторяла она себе. — Тут должно быть что-то другое».

Минут через двадцать Киров вернулся с какими-то документами.

— Значит, так, Паулина Ивановна, — официально сказал он, усаживаясь за стол. — Это дело мы обязаны расследовать. Не иголка в стогу пропала — целый полковник. Мы по своим линиям будем проверять его заграничные связи, а вам задание — поймать эту самую проститутку. Возможно, она что-то знает.

Он посмотрел на нее, шевельнул бровями и подвинул документы.

— Для выполнения этой задачи вы назначаетесь оперативником в 11 отделение милиции Ленинграда. Будете помогать нашим сотрудникам на месте и попутно искать эту женщину.

Паулина, не сдержавшись, вылупилась на него.

— В смысле, назначаюсь в 11 отделение? — заикаясь, переспросила она. — Я же служу в Кингисеппе. Я же не могу их бросить…

— Это ж не навсегда, — сказал Киров. — Будем считать, что это — временная командировка. Или вы мужа не хотите найти?

Паулина закрыла рот и протянула руку за документами.