Чемоданчик для Бен Ладена

Максим Шахов, 2002

Они оба менты, только Олег отличник, а Максим троечник. Но жизнь не школа милиции, ее задачки если не сложнее, то опаснее. В городке Охтинске, куда они попали нести службу, идет смертельная война бандитских группировок. Непонятно, какую игру ведет начальник милиции. А главное – непонятно, вокруг чего ведется эта игра. Краса и гордость курса Олег не знает, что делать. Расследование берет в свои руки Максим. И дело завертелось.

Глава 1

Внизу, на огромном плацу, полторы тысячи курсантов Высшей школы милиции во всю глотку проорали «Здра-жела-това-майор!», здороваясь с дежурным офицером. Эхо заметалось между старинных корпусов, и в тот же миг в кабинете начальника школы тревожно зажужжал зуммер.

Начальник — высокий дородный мужчина лет пятидесяти в безукоризненно подогнанном полковничьем мундире — повернулся от окна к столу и ткнул пальцем в кнопку на селекторе.

— Слушаю!

— Андрей Дмитриевич! — томным контральто прогудела секретарша. — К вам товарищи из министерства, которых вы ждете. Просить?

— Проси! — быстро сказал начальник школы.

Поспешно пригладив черные как смоль усы, он повернулся к двери и изобразил на лице радушную улыбку.

Проверяющие из УУЗа — Управления учебных заведений МВД в последние годы наведывались в Сибирь нечасто. И начальник школы вторые сутки терялся в догадках, чем вызван столь спешный приезд «комиссии», как именовались в официальном факсе УУЗа приехавшие.

Ожидание несколько затянулось. Кто-то из «комиссионеров» неосторожно захлопнул за собой дверь в «предбаннике», пару раз ударился о стены в темноте и только потом нашарил ручку двери, ведущей в кабинет.

— Черт! Чуть не убился! — с виноватой улыбкой проговорил с порога вошедший.

При его виде начальник школы слегка опешил. На пороге, близоруко щурясь, стоял невзрачный толстяк неопределенного возраста в огромной лыжной куртке и с лыжной шапочкой в руках. Если что и выделялось в его абсолютно серой внешности, так это огромная лысина во всю голову.

Справившись с секундным оцепенением, начальник школы шагнул навстречу толстяку и протянул для приветствия руку:

— Здравия желаю! Как добрались? Как вам наши сибирские красоты?

— Да красоты-то красотами, — ткнул лыжной шапочкой в руку начальника школы толстяк, — а климат ни к черту. Я два часа как с аэропорта, а уже насморк подхватил.

— Да, — кивнул начальник школы, — весна у нас поздняя. Но это дело поправимое. Сейчас примем по сто грамм можжевеловой настойки, а потом в нашу сибирскую баньку — я уже распорядился. И насморк ваш как рукой снимет. Кстати, разрешите представиться — Андрей Дмитриевич Мартов.

— Семен Семенович Ползунков, — шмыгнул носом толстяк, стаскивая с себя лыжную куртку.

— Что-то знакомое, — наморщил лоб начальник школы. — Кажется, встречал ваше имя в руководящих документах УУЗа…

— Да нет, — вздохнул толстяк, бросая куртку с шапочкой на длинный приставной стол. — Я вообще-то из НИИ МВД. А мое имя вы встречали в кино.

— В каком смысле? — снова опешил начальник школы.

Под лыжной курткой у толстяка оказался почти новый мундир с погонами полковника. Правда, сидел он на нем примерно так же, как тельняшка на огородном пугале. Сунув руку в помятые штаны с малиновым кантом, толстяк извлек из них огромный носовой платок, тщательно прицелился и громко высморкался. И только после этого сказал:

— В прямом, Андрей Дмитриевич. Персонаж Никулина в «Бриллиантовой руке» тоже был Семен Семенычем.

— Ах да, — несколько смущенно проговорил начальник школы и тут же поспешил перевести разговор на другое: — Прошу, Семен Семенович, так сказать, к столу. Сейчас отведаете нашего сибирского «бальзама Биттнера»… Кстати, может, сказать Клавдии, чтобы пригласила э-э… остальных членов комиссии, а то как-то неудобно… Что они томятся в приемной?

— Да нет, Андрей Дмитриевич, не надо, — сказал Ползунков, пряча платок и отодвигая стул. — И бальзама не надо, как-нибудь в другой раз.

— Как прикажете, — заметно помрачнел начальник школы. — Тогда, может, чаю?

— Чаю можно, — согласился Ползунков. — Только погорячее.

— Клава, — наклонился начальник школы к селектору. — Два чая нам. Двойных.

— Итак, Андрей Дмитриевич, к делу…

— Да-да, — повернулся Мартов. — Я вас внимательно слушаю, Семен Семенович.

— Комиссия по распределению выпускников на когда назначена?

— На завтра, — осторожно сказал Мартов, пытаясь понять, откуда дует ветер. — Но можем провести и сегодня. Предварительное распределение уже произведено… В строгом соответствии с циркулярами УУЗа. Отличников и активистов — в областные центры, остальных — по городам и весям согласно успеваемости и участию в общественной жизни. Как говорится, каждому свое. Так что, созывать комиссию на сегодня?

— Да нет, — покачал головой Ползунков. — Торопиться не будем…

В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошла секретарша. Игриво покачивая бедрами, она с улыбкой прошла к столу с подносом. Ползунков невольно покосился на ее аппетитный зад, и Мартов с тоской подумал, что нужно попробовать «подложить» Клавдию под толстяка.

В распределении на преддипломную стажировку и последующую работу не все было так гладко и справедливо, как он пытался уверить Семена Семеновича. Не иначе, кто-то уже накатал «телегу» министру, и теперь Мартову предстояли тягостные объяснения с Ползунковым по поводу нескольких «папенькиных» сынков…

Клавдия словно угадала мысли своего шефа и на обратном пути вдруг томно произнесла:

— Разрешите за вами поухаживать, товарищ полковник?

Ползунков оглянулся, близоруко прищурился и сказал:

— Да-да, пожалуйста.

Клавдия с ленивой грацией пантеры взяла со стола куртку с лыжной шапочкой и с подчеркнутой аккуратностью упрятала их в платяной шкаф. Пока она все это проделывала, Ползунков поспешно достал очки, нацепил их и навел резкость. Когда секретарша, одарив на прощание толстяка улыбкой, выплыла из кабинета, он осторожно выдохнул и покачал головой:

— Да, есть женщины в русских селеньях…

«Клюнул! — пронеслось в голове у Мартова. — Ну, Клавка, ну, сучка…»

— Кхм-м, — быстро проговорил он. — Так это, Семен Семенович, может, настоечки все-таки под чаек, а?

— Да нет, — со вздохом покачал головой Ползунков. Сняв очки, он потянулся к чашке, отхлебнул чая и сказал: — Давайте лучше к делу. Время нас поджимает.

— Давайте, — обреченно вздохнул Мартов.

— А дело наше, Андрей Дмитриевич, заключается в следующем. У нас в Научно-исследовательском институте МВД уже ряд лет ведутся научные разработки по одной очень перспективной теме. Речь идет об объективной оценке профессиональных качеств сотрудников МВД. А то у нас ведь по старинке — люди оценивают людей. А оценки эти, как правило, субъективны. Отсюда все наши проблемы. Одним словом, я считаю, что вашей школе крупно повезло. Поздравляю!

— А с чем? — осторожно спросил Мартов.

— Вам предстоит стать, так сказать, первой ласточкой на пути внедрения нового революционного метода тестирования личного состава. Моя группа уже сегодня проведет комплексное тестирование всех выпускников, и мы распределим их на стажировку согласно набранным коэффициентам.

— Но… — уставился на Ползункова Мартов. — А как же… Ведь согласно всем руководящим документам УУЗа распределение — прерогатива школьной комиссии, так что…

— Ах, да, — виновато улыбнулся Ползунков. — Совсем забыл.

Сунув руку во внутренний карман кителя, он вытащил небрежно сложенную вчетверо бумажку и подал Мартову:

— Пожалуйста.

Тот поспешно развернул бумажку и похолодел. Приказ с личной подписью министра Мартову приходилось держать в руках впервые. На номерном бланке с огромной гербовой печатью рубленым канцелярским стилем было написано, что министерство в качестве эксперимента санкционирует безобразие, о котором Мартову только что рассказал Ползунков.

— Так, — вздохнул начальник школы, одним глотком осушив чашку с чаем. — Какие будут распоряжения?

— А очень простые, Андрей Дмитриевич. Нашей группе нужно просторное помещение с компьютерами, личные дела выпускников и план предварительного распределения…