По следам Атани Дюбарри

Маргарита Мартынова

Графиня Атани де Лакойе забыла о прошлом капитана пиратов и мирно живет на уединенном острове посреди Тихого океана. Много воды утекло с тех пор, и у Атани и ее супруга Армана, ставшего пиратом, выросла дочь – юная Эжени, которая знает о Европе лишь по рассказам родителей. Размеренная жизнь маленькой колонии прерывается, когда на острове появляются французские военные и арестовывают Атани. Арман отправляется на поиски супруги, но внезапный шторм нарушает его планы.

* * * *

Маленький остров окутывали сумерки. Темнота наползала во всех сторон, превращая воду в серую пустоту. Пахло цветущими растениями и соленой водой, громко кричала какая-то птица. То тут, то там расплывались пятна костров и факелов, принимая причудливые формы. У кромки воды на сыром песке сидел мальчик лет девяти, обнимая себя за колени, и смотрел в одну точку. Волны, уже казавшиеся почти черными, еле слышно набегали на берег и также незаметно скрывались, оставляя после себя лишь еле уловимую глазом белую пену.

Зашуршали легкие шаги за спиной ребенка, и он вздрогнул, слегка обернувшись. Потом поджал губы, ковырнул носком сапога песок и снова уставился на воду.

— Если ты хочешь плакать — сделай это, — тихо и ласково сказал женский голос и кто-то сел рядом с ним. — Это нормально, Эдвард…

— Я не должен плакать, — пробормотал тот, но без особой уверенности. — Это ведь неправильно… Маме бы не понравилось.

— Видишь ли, милый мой, иногда слезы — очень нужная вещь… Особенно в твоем возрасте. Твоя мама сейчас в лучшем мире, она видит тебя, и она будет гордиться тобой, даже если ты позволишь себе горевать по ней…

Эдвард обернулся:

— Мадам Жанна, мой отец все еще там, да? Почему он не захотел, чтобы я тоже остался возле мамы… — в голосе мальчика появилась обида.

— Он беспокоится о тебе… — женщина аккуратно обняла ребенка, подбирая слова. — И еще… Ему трудно. Еще труднее, чем тебе сейчас. Твой папа взрослый и сильный, он боится признаваться, что ему больно, а ты можешь это делать — вот в чем разница…

Повисло молчание, сопровождаемое угрюмым сопением Эдварда. Мальчик взял в ладонь горсть мокрого песка, взглянул на него и выбросил в воду.

— Мадам, вы помните свою мать? — вдруг спросил он.

Жанна слабо улыбнулась.

— Мне было двенадцать лет, когда она умерла…

— А мне скоро девять…

— У тебя есть мы. Я, графиня де Лакойе, Кассандра — мы обязательно будем с тобой. Мне тоже будет очень не хватать твоей мамы.

Эдвард вгляделся в ее осунувшееся лицо. В бликах плывущих по острову огней оно будто светилось от доброты:

— А вы не плачете…

— Я не могу, — Жанна снова слабо улыбнулась. — Я обещала твоей маме, что не буду тратить время на скорбь. А еще я ей дала слово, что буду стараться быть тебе вместо неё…

— Ваш сын давно взрослый, — странным голосом сказал Эдвард, видимо, смутно сопоставляя себя с Арманом де Лакойе.

— Да, — кивнула женщина. — И ему я не нужна…

Мальчик со вздохом встал на ноги, собираясь что-то сказать, и тут же ему в лицо полетела какая-то мокрая тряпка. Эдвард замер от неожиданности, Жанна ахнула, прижав ладонь к груди.

— Я попала! — с радостным криком забегала вокруг них маленькая девочка, и ее платье засверкало в теплых оттенках вечерних огней. — Теперь твоя очередь!

Мальчик слабо улыбнулся, наблюдая за ней грустным взглядом, и выпрямился, словно стараясь казаться старше.

— Маленькая она, — пробормотал он с удивительной теплотой. — И глупенькая еще…

Жанна со вздохом поднялась на ноги и ласково подозвала к себе девочку:

— Эжени! Подойти ко мне, пожалуйста!

Та на секунду перестала прыгать, склонила голову к плечу, затем приблизилась. В ее зелёных глазах отображалось любопытство.

Женщина присела перед ней и что-то тихо сказала, показав на Эдварда. Эжени понимающе кивнула, медленно подошла к нему и обняла, уткнувшись лицом в его живот…