Такси заказывали?

Маргарита Ардо, 2020

Не стоит запрыгивать, не глядя, в чужие роскошные машины, даже если уверены, что это ваше такси! Или таксист окажется слишком шикарным, или вы попадете не туда, куда планировали…

Глава 8

— Нателла, я не хочу заниматься аутсорсингом, честное слово! — проговорила я, ошарашенная новостями.

Солнце, мартовское и шальное, как дворовый рыжий кот, светило в окно и щекотало нос лучистым хвостом. Раньше времени проснулась залётная муха, шторы теребил ветерок так же, как я бахрому по краю синего свитера. Сегодня я была в стиле «бесформенный унисекс» в качестве отката после выпуклой женственности восьмого марта.

Я просто не могу быть всегда в строю гламура, тем более что вчерашний день вышел каким-то скомканным: ни расслабиться, ни повеселиться, но это и не важно, такие дни у всех бывают. Однако я вывела для себя правило: если стать жертвой завитых ресниц, эротичных платьиц и высоких каблуков, можно совершенно случайно начать принимать всё всерьёз, а жизнь для этого слишком коротка. Так что сегодня я решила «отдохнуть» от красоты, макияжа и прочих прибамбасов.

За столом с чашкой кофе сидела наша «мать-кормилица» и главная заводила Нателла, ничуть не похожая на директора учебного заведения, в светлом замшевом лапсердаке, джинсах, ковбойских ботинках и с кучей фенечек на запястьях. Немного взъерошенная внешне, но спокойная, как мастер дзен внутри. И с соответствующей улыбкой.

Нателла — умничка, в тридцать три она с нуля создала свою школу, которая превратилась в мультиязыковой центр. Тут было всё, что так или иначе касалось иностранных языков и стирания барьеров в коммуникациях между людьми, а главное — царила неповторимая атмосфера. К нам дети приходят даже с насморком, в каникулы и расстраиваются, если по какой-то жуткой случайности типа первого января или прорыва отопления отменяются занятия.

Взрослые тоже у нас занимаются, но акцент всё-таки ставится на подрастающее поколение. Мы все, как семья, держимся друг за друга и за работу, хоть и получаем далеко не большие деньги. Что поделать? За кайф надо платить, в том числе маленькой зарплатой.

Нателлу как олицетворение и душу нашего коллектива я страшно люблю и уважаю. И, конечно, не хочу подводить. Но с другой стороны, собственное мнение у нас принято высказывать, чем я и занималась в данную минуту.

— Мне прекрасно работается здесь, Нат! Я не хочу в чужой офис с дресс-кодом и занудами, — сказала я, садясь на стул. — И потом куда я дену детей?

— Никуда детей девать не надо, — улыбнулась Нателла. — Просто вместо дополнительных переводов, которые ты берёшь, будешь заниматься только одним проектом. Он для Центра очень важен, потому что ребята платят дурные деньги с барского плеча. Ты заработаешь здорово сама и мы заработаем. Кроме того, этим продажникам кто-то посоветовал именно тебя, как супер специалиста, так что о другом двуязычнике они и слышать не хотели. Подавай им Мари Убейволка и точка!

Приятно, конечно, но не радостно.

— Жаль, им не подошла Люся Штык. У неё тоже хорошая фамилия.

Я вздохнула. Сразу после универа я успела поработать секретарём и переводчиком, и впечатления остались так себе. В одном месте меня просто превратили в курьера за пирожками, в другом начальник распускал руки, в третьем я попала в натуральный клубок змей, где токсичный дух активно поддерживался руководством. Да уж, мне есть с чем сравнить!

— Не хочу-у-у, — снова выдохнула я, пытаясь надавить на жалость.

— Мари, детка, а ты представь, что ты лётчик. Вот прикинь, он не может сказать «не хочу, идите вы нафиг со своим Гонконгом»! Он садится за штурвал и летит. Или космонавт. Болтается там на своей орбите несколько месяцев. Хоть тебе месячные, хоть голова болит, хоть день рождения…

— У космонавтов не бывает месячных… — хмыкнула я.

— Они бывают у всех. Даже у нашего дворника, хоть и не явно, — тоже хмыкнула Нателла.

— Угу, когда он из вредности не чистит снег только у нашего крыльца или сбивает сосульки, целясь в прохожих.

— Зато видишь, ему душевно тяжело, а он трудится — посмотри на это с такой стороны! Никем не замеченный героизм и явная психотравма, — заявила Нателла. — Но ты точно осознанней нашего дворника Равшана, не так ли, детка?

Вот и что на это скажешь?

— Да уж, придётся побыть космонавтом. Земля-земля, я — Марс, полёт нормальный, — кисло ухмыльнулась я.

Нателла встала, обошла стол. Я тоже поднялась со стула, а она приобняла меня за плечи.

— Я горжусь тобой! Лети! И чтоб до пяти вечера я тебя здесь не видела!

— Господи, я же совершенно не одета для офиса! — всплеснула я руками, осматривая критическим взглядом свой синий балахонистый свитер, джинсы, кроссовки и три пера в пучке на голове. — Меня просто выгонят!

— Выгонят? Вольёшься в обычный режим, и дело с концом, — невозмутимо улыбнулась Нателла. — Давай, сходи, поговори с ними, это всего в двух кварталах от нас. Офис номер шестьсот. Они занимают весь шестой этаж в бизнес-центре на Красноармейской, не промахнёшься!

— Есть сэр, — отдала ей честь я, как американский «морской котик», щёлкнула подошвами кроссовок и подхватила рюкзак.

Мне очень понравилась мысль Нателлы про «выгонят и дело с концом». Тем более не стоит наряжаться. В конце концов, и правда, что я капризничаю? Пойду, как есть, и грудью на амбразуру.

* * *

Я шагала по залитой солнцем улице, смотрела на ветки с набухшими почками и пыталась вернуть себя в русло позитива. Итак, с одной стороны, я могу заработать деньжищ и отложить на поездку на море. Возможно даже на Италию, если меня не выгонят в течение всего периода аутсорсинга — это плюс номер раз!

Я окунусь снова в офисную скуку, чтобы ещё больше ценить свою практически свободную жизнь, стиль и возможность прыгать с учениками по классу в рабочее время. Хотя куда уж больше? Но ладно, это плюс номер два!

Я и на это место работы смогу дотопать из дома пешком, это плюс намбер три!

В проектах, тем более в канадских при компаниях с иностранным капиталом я никогда не участвовала, то бишь получу новый опыт, выучу новую лексику, расширю кругозор, но при этом не лишусь любимой работы, — это плюс номер четыре!

Я буду радоваться, если меня выгонят, и это будет жирный плюс номер пять!

Я хитро улыбнулась, затем набрала полные лёгкие свежей весенней прохлады и напомнила себе, что к тому же сегодня солнце светит и весна. Это постоянно хорошо — так же, как и дождь, наливающийся в крошечных тучках над городом! Прекрасен и этот день со всеми его неожиданностями! Просто сюрприз на сюрпризе! По сути, даже прорыв канализации можно рассматривать как приключение, а это… ещё одно.

Я повеселела и пошла быстрее, разглядывая автомобили и подсознательно оглядываясь на белые внедорожники, хоть сколько-нибудь похожие на Порше. Вспомнила о красавце-не-таксисте, о его губах… Занятное вышло у меня позавчера приключение, и его послевкусие, как шоколад с перцем чили и малиной, до сих пор слегка будоражило, несмотря на вчерашние неприятности. Но что проходит, то проходит. Даже самые вкусные шоколадки заканчиваются.

* * *

Так, размышляя обо всём и ни о чём одновременно, я доплелась до бизнес-центра через два квартала, одного из многих, недавно выстроенных на самом оживлённом проспекте города, и вдруг до меня дошло: тут же Валюха работает! Жаль, что вчера её загрузили работой, и она не пришла. Но плюс номер шесть, точнее даже семь, налицо!

Я вошла в холл, отразилась бледной молью с гулькой на макушке в зеркальной стене, получила уже подготовленный на моё имя пропуск на охране и вошла в лифт. Вместе со мной в него вплыли две леди в пальто и туфлях на высоком каблуке. Блондинка и ненатурально рыжая. Немногим старше меня, но по удельному весу апломба я по сравнению с ними находилась где-то на уровне дистрофика. Как из старого папиного анекдота «сестра-сестра, закрой окно, меня с горшка сдувает…»

Я улыбнулась. Они смерили меня взглядами и поджали губы. Мы вышли на одном этаже. Прошли к одной и той же двери, впрочем, тут единственной. Просочиться тенью мне не дали.

— А вы к кому? — с пристрастием спросила огненно-рыжая.

— В отдел кадров.

— Насколько я знаю, у нас вакансий нет, — язвительно заявила блондинка.

— Даже не представляете, как вы меня обрадовали! Спасибо за хорошую новость! — просияла я и протиснулась мимо застывших, как восковые статуи Мадам Тюссо, леди в просторный, полный импозантности холл.

Сплошной белый и бежевый, одно вкрапление серого — кажется, это норвежский стиль, очень модный ныне… А какой интерьер! Вон то супер-модерновое нечто смотрелось очень выразительно. А кожаный диван для посетителей! И картина… Хм… да… Очень абстрактная. Просто не офис, а выставка современного искусства в Нью-Йоркской галерее.

Определённо роскошь преследует меня в последние дни. В контраст с обрушившейся вчера на голову штукатуркой на кухне нашего дореволюционного дома.

Да здравствует пафос! — подумала я. И, чувствуя себя, как подкидыш на пороге Белого дома, пошла навстречу любопытству и цветочному запаху. Надеюсь, это не лилии. У меня на них аллергия.

И вдруг я увидела огромные серебряные буквы над столом секретаря “Karloff’s”. Ой, это я в Валюхину компанию попала? Ну надо же! Тот-то она удивится! За внимательность мне кол. Опять…

Ко мне навстречу вышла плавная, как статуэтка из молочного шоколада, девушка с роскошной гривой и не менее шикарным костюмом песочного цвета. Какая у них тут гармония светлых тонов! Мой синий свитер из-под куртки выглядел здесь нелепой яркой кляксой.

— Добрый день! Вы Марианна Владимировна Убейволка? — спросила девушка с самой любезной на свете, не очень искренней улыбкой.

— Да, это я, — я кивнула.

— Я — Лидия, секретарь. Можете звать меня просто Лида. Прошу вас, пройдёмте сюда. Для вас уже подготовлен отдельный кабинет. Формальности закончим там же.

— Кабинет?! Надо же… — удивилась я ибо ожидала приставной стул в уголке опен-спейса. — Спасибо.

— Убейволка?! Какая странная у вас фамилия! — проговорила подошедшая рафинированная дама отдалённо восточной наружности.

На бейджике на её груди я прочла: «Долгорханда Челенбазаровна Черпендгаджиева, главный бухгалтер».

— И не говорите! Чего только эти древние славяне не придумают, такие выдумщики! — ответила я и чихнула.

Неприятное ощущение в носу усилилось вместе с ароматом. Я обернулась и увидела в вазе на столе гигантский букет белых лилий. И по углам. Красиво, но… Надеюсь, лилия — не их корпоративный цветок! Иначе я не только месяц, я и дня тут не продержусь… Кажется, это знак.

Я потёрла нос, который начал чесаться, словно в него влезло гусиное перо из подушки, и поспешно прошла вслед за Лидой-секретарём вглубь современного офиса. От аллергена подальше. Но в милой светлой комнатке за дверью меня ждал другой сюрприз — ещё один букет белых цветов. Огромный.

— Лилии? — воскликнула я в смятении. — По какому поводу?

— Наш руководитель, Александр Игоревич, распорядился украсить кабинет. В компании «Карлоффс» всегда уделяют внимание дружественной атмосфере, особенно для новых сотрудников. Знаете, проект «Нью-вейл» очень важен для нас, и лилии олицетворяют собой чистоту замысла и синергетику естественности и новых технологий…

А по мне, так напоминание о французских неприличных женщинах, как в «Трёх мушкетёрах». Впрочем, от запаха мне уже было не до шуток, я полезла за платком в карман. В глазах начало резать.

— А вот, собственно, и он, наш уважаемый руководитель, Александр Игоревич Львовский, — милейше улыбнулась секретарша Лида и с театральным жестом указала мне за спину.

Воздух сгустился в груди, комом перехватило горло. Синергетика естественности и новых технологий грозила окончиться анафилактическим шоком. Я обернулась, из глаз сами собой брызнули слёзы.

На пороге стоял Мистер Элегантность. Из того самого Порше…