Бывшие. Преодолевая сопротивление

Марта Заозерная (2025)

— Зачем ты пришла? — голос Димы неприязнью пропитан. — Желаемый биоматериал тобою получен. Бабло я тебе перевел. Ещё что-то надо? Если денег не достаточно много, могла бы написать, вопрос бы решился. Приходить из-за такой мелочи не стоило. Я стою и молчу. Что тут скажешь? «Я была не права, извини»? Нет, слишком убого и низко звучит. Быстро соображать не выходит. — Юль, ты меня отвлекаешь. Я такси тебе вызвал. Можешь спускаться. Черный Мерс, три девятки, уже ожидает. Передай секретарю, чтоб зашла. Если тебя это не затруднит, — взглядом на дверь мне указывает.

Пролог

— Тук-тук-тук.

Так входить в мой кабинет, со звуковым сопровождением, распахивая сходу дверь, может один единственный человек. Саяра Нагорная — мой лучший друг и по совместительству дочка моего босса. Девочка, гоняюшая на самом дорогом кроссовере в городе, при этом радующаяся самым заурядным мелочам. В этом легко убедиться.

— Хм, — останавливается на пороге. — А я думала, ты будешь рад меня видеть, делает обиженный вид. — Я вообще-то пришла тебе помочь, — обводит глазами стопки папок на столе, смежном с моим. — Вдруг найду что-то интересное для себя. Уморили меня дома сидеть.

Смотрю на её животик, он стал заметен отчетливо.

— Ты серьёзно? И пары месяцев не прошло с тех пор, как ты с заповедником разобралась.

— Я не с заповедником разбиралась, а с теми, кто хотел их землю отжать. Разницу чувствуешь? — приподнимает бровь и плюхается на стул.

— Да как тут не почувствовать, детка? Если я тебе дам какое-нибудь дело, то отец твой на части меня разорвёт, а муж, тоже твой, кожу с меня сдерет заживо и стул деревянный ею обтянет, а потом… меня к нему гвоздями прибьёт, — откидываюсь в кресле, стараясь улыбку сдерживать. По сути, сказанное мною — правда, оба мужчины души в ней не чают.

— Ты на папу наговариваешь, — произносит беспечно и тут же тянется к документам своими пальчиками.

— Брось каку сказал. Что ты там принесла? Еды нам заказала?

Яра дует губки.

— Мы с Дмитрием Руслановичем сами готовили, — опускает взгляд на животик.

Беру первую попавшуюся бумажку со стола, сминаю и бросаю в Яру.

— Тебе не стыдно меня обнадеживать? — произношу с укором.

Яра хохочет, запрокинув голову.

Это называется одним ударом двух зайцев убивать. Муж Яры — Руслан, бесится неимоверно, когда она заводит разговор о том, что сына их в честь меня назовет. Его не волнует ни то, что мы с ней знакомы с детства, с Яркиного детства, а это почти двадцать лет, ни то, что они в моем доме познакомились, и мы с ним тоже друзья. Заодно и мне пустую надежду даёт на то, что в честь меня назовут маленького человечка. Странно, конечно, но я горю этим желанием.

Саяра встаёт и раскрывает пакет, достает из него контейнеры, один из которых отдает мне.

Открываю крышку.

Теперь мне в пору хохотать. Передо мной лежат четыре бутерброда с сыром и копченой индейкой. Естественно. Сама же готовила.

Ярка подходит ближе, становится надо мной, сжав ладони около груди. Поднимаю голову и смотрю на неё снизу вверх, глаза мелкой сияют.

— Скажи же красивые вышли?!

Это беременность так на мозге женском сказывается?"До"она такой не была.

— Кто красивый? Они? — опускаю большой палец вниз, указывая на еду.

Яра толкает меня в плечо ладонью.

— Ты обалдел? Посмотри, как моцарелла растеклась равномерно и корочка румяная. Ну же, смотри!

Что я говорил? Счастье для неё в мелочах, а не в материальных ценностях, которых казалось бы, хоть отбавляй.

— Я специально везла тебе. Быстро. Чтоб остыть не успело, и хлеб хрустящим остался. Ешь. Выхода у тебя нет. Мужчинки мои даже отстали, так я к тебе торопилась.

Хмурюсь.

— Да ну брось. Великие конспираторы нашлись. Я знаю, что за мной снова охрана катает, — Ярка набирает моего секретаря и просит принести мятный чай.

— Давно узнала? — спрашиваю её по окончанию разговора.

— С месяц назад, — то есть почти сразу. — Вы меня за дуру держите знатно. Хорошие мужчины попались, отзывчивые, — лукаво приподнимает уголки губ, глаза снова светятся.

— Им запрещено к тебе подходить. Внешний контроль ситуации, не более того.

— Мне захотелось с ними познакомиться. Аварийку включила и припарковалась на обочине, сделала вид, что недуг одолел, — раскидывает руки по сторонам, голову назад откидывает, высунув при этом кончик языка. — Они в течение десятка секунд материализовались. Говорю же, хорошие. Но староваты. Пятьдесят плюс мне не нравится. Я люблю помоложе, — намекает на то, что муженек её на пару лет младше.

— Это повеление Руслана и было. Чтобы спецы были опытные, с проблемами в части потенции.

— Я вас прощаю. Всех троих. Но лучше бы сказали мне сразу.

Никто не рискнул портить ей настроение. Мало ли, какова будет реакция.

Надо признать, бутерброды и правда улёт. Руслан своим появлением в жизни Саяры не только сделал её свободнее от предрассудков, но и мягче. Показал, что в жизни не только работа может быть. Ехала через весь город, чтоб показать, как сыр красиво растекся… Моя, прошлая Саяра так бы не сделала.

Пока обедаем, она листает папки с делами, документы, полученные из суда.

— Хочу уголовку, — изрекает задумчиво. — Есть что-нибудь по сто пятой?

— Даже не думай. Ты у нас по части природооханы. Какие убийства теперь. Яр, я серьезно — забудь. Мурат Азатович когда возвращается? — отец Яры в затяжном отпуске.

— Хочешь папу на меня натравить? Тоже мне, ещё друг называется. Он с Верой и девочками в Праге. Сказал, что вернутся к концу недели.

Чудесно. Без шефа завал. Объем работы руководства становится понятен, только когда его нет. Мурату Азатовичу Алееву принадлежит одно из крупнейших в стране юридических бюро. Я как его заместитель могу сказать, «по начинке» таких больше нет. Обычно крутые дядьки арбитраж предпочитают. Всё бабло там. Если хочется риска вкусить, можно ввязаться в спор с государством. Там процент выигрышей ничтожен, и тридцати процентов не составляет, антимонопольная, приставы, налоговая… решения в их пользу принимаются в более чем семидесяти процентов случаев. Алеев же не боится, и даже любит уголовщину не меньше, чем всё остальное. Но после того, как нашел себе женщину по душе, он сбавил обороты, и то, что осталось, теперь я разгребаю.

— Хочу дело интересненькое. Очень хочу. Я, правда, нормально. Смерть — это процесс естественный, как и роды.

Ярка берет телефон, своими тонкими пальчиками тычет по экрану, на мой телефон сообщение падает. Открываю мессенджер и вижу картинку, на которой клоун из «Оно» в знак ответного приветствия машет чьей-то оторванной рукой. Улыбка у героя от уха до уха. Позитивная короткометражка длиною в пару секунд, на которой я залипаю.

Ярка в голос смеется.

— Я вот так же с утра. Мне так понравилось. Беспричинно. Это ужасно! Но при этом до колик смешно. Почему так? Рус меня скоро в психдиспансер отвезет. Мы с ним все выходные «Следствие вели» смотрели. Как думаешь, кто выбирал?

Глядя на неё, нельзя не смеяться. Так было всегда. Когда хочет, она может быть нереальной обаяшкой.

Последующие три с половиной часа она мне помогает с работой. Саяру мучает совесть за то, что не она приняла от отца управление фирмой. Не захотела. Ей никогда не хотелось быть у него в подчинении, чтобы не думали разного. Немного позже, мы вместе едем поужинать. Раз уж она всех рассекретила, прошу одного из мужчин отогнать её Феррари к их с Русланом дому.

На одном из перекрёстков в правый бок моей тачки влетает такси. Удар не сильный, но я успеваю и сдохнуть от страха, и впасть в состояние бешенства. Там ведь Яра. Именно её дверь помята больше всего.

— Яр, детка, ты как себя чувствуешь? — взглядом её окидываю, всё внутри цепенеет. Она сидит, прикрыв глаза, обе ручонки живот гладят, дышать старается глубоко, но рвано.

— В порядке. Ничего не болит. Испугалась слегка. Не убивай никого.

Смотря на её дрожащие руки, не уверен, что могу дать такое обещание.

Приподняв взгляд выше, первое, что вижу — испуганные глаза таксиста. Ну что же, это оправданно. Затем перевожу его на пассажирку такси. Внутри что-то ёкает. Знаю её достаточно хорошо, но такого ужаса на её лице даже в страшном сне не мог бы представить.