Дневник Неизвестного

Марат Зайнашев, 2020

Людям несвойственно знать ответы. Где мой смысл? Под каким корытом, стесняясь, он прячет свой хвост? По крайней мере, на один вопрос я могу дать ответ: смысл ищут все, а кто не ищет – давно уже мёртв, даже если его жизнелюбивый скафандр не выпускает ложки из рук. Наверное, я сам лишь сосуд. Пустой, немотствующий, неодушевлённый. Спускаюсь по лестнице жизни в сугубую бездну, она ведь именно такая – всегда ведёт вниз, к промёрзшей до дрожи земле.

XII

Было уже двенадцать, когда Солнцев поглядел на часы в подъезде Саши; и вот уже как пять минут он добирался на своих сильных ногах до бара, в котором условился выпить со своей женщиной, другом и его Женой.

Через спокойные переулки и через не очень спокойные он быстро достиг нужного места. Из-за угла показалась сильно освещённая улица и Солнцев услышал глухую музыку, сопровождаемую живым разговором знакомых ему голосов.

На крыльце, выходящем с торца нежилого дома, в котором и находился бар, стояли курящие и пьяные самые разные личности, а у первой ступени внизу те, кто был Солнцеву дорог.

— Такси снова побрезговал? — Улыбаясь, спросила темноволосая миловидная женщина, завидев Солнцева.

— Он всё о своём весе беспокоится? Как вообще можно с таким человеком спокойно уживаться? Ох, Лена, я тебе сочувствую. Даже прими мои соболезнования. Мужик без машины в наше время… — Ответил ей, смеясь, мужчина, стоящий рядом в обнимку с Женой.

— Максик! — как-то неясно, то ли шутливо, то ли действительно серьёзно одёрнула мужчину Жена, хлопнув ладошкой по его большому и крепкому с рыхлой кожей плечу, некрасиво обтянутому синтетической футболкой. — Человек за собой следит и прекрасно выглядит, в отличии от некоторых.

— Ну какой Максик, милая? Я своё имя ненавидеть начинаю, когда ты меня так зовёшь. — Нахмурившись иронизировал мужчина.

— Я твоё имя вообще в любой форме не перевариваю, дружище. — Громко и радостно сказал Солнцев, здороваясь с другом и целуя руку его Жены, как это по его мнению верно делали встарину, и как он считал, должно делать и сейчас.

Обернувшись, Солнцев встретился взглядом с энергичными глазами темноволосой женщины. Он тепло обнял её, как мальчишка и коротко поцеловал, а после, глядя на неё, приподнял брови и придавил зубами свои губы изнутри, будто бы извиняясь, досадуя, что опоздал.

После приветствий все они весело вошли в бар и разместились за первым свободным столиком. Вокруг было много народу, много шума и много всего вообще. Они заказали всё привычное, однако Елена ещё не была полносью привычна к подобным посиделкам, как не была привычна и для этих троих посидельщиков; для неё это был только второй совместный с ними раз, и все удивились, когда она заказала горькое тёмное пиво, а потом с наслаждением его потягивала, держа тяжёлую кружку двумя руками и мило придерживая пальцами кудрявые чёрные волосы, норовившие искупаться в питье.

Первые полчаса разговор шёл оживлённый, но лишь о самом простом и обыденном, что нравилось Солнцеву, но явно утомляло его спутницу. Спеша развлечь друзей, Максим с Женой занимали и даже донимали Солнцева и Лену расспросами о всяком важном; им необходимо было наставить Солнцева на правильный по их мнению путь, и всё это важное заключалось в совместной жизни и в особенности, — на что делала упор Жена Максима, — в «акте дачи показаний», как она, желая быть остроумной, выражалась, или даже в «даче взятки». Всё это относилось, конечно же, к предложению руки и сердца, однако Солнцев страшно не любил говорить о подобном, и ещё больше сердился, когда слышал эти фразы не к месту. Он безуспешно пытался вежливо сменить тему, но постоянно сдавал назад под натиском упорствующей Жены Максима.

Лена относилась к этому очень легко, как и вообще, за исключением некотрого, ко многому; её веселил уверенный в себе и сильный, но робеющий перед женитьбой Солнцев; веселила и Жена Максима, своим желанием их свести, несмотря на то, что знакомы они чуть дольше полугода, а стали вместе жить только месяц как — на что Лена улыбалась не слишком искренне, скорее воспринимая всерьёз; веселил и Максим, который, пока Жена увлекалась разговором, поглядывал на двух девушек за стойкой, бросающих на него в ответ странные взгляды, явно несущие в себе негатив о его Жене, а он эти взгляды не понимал и определял их как самые настоящие знаки внимания.

— А куда ты ходил-то, кстати, перед баром, и почему мне пришлось идти одной? — Как можно громче и заметнее сказала Лена, подперев рукой левый бок и делая вид, что возмущена.

Её приём подействовал и Жена Максима наконец отвлеклась от единственного, что занимало её всю жизнь. Она повернулась к мужу и что-то заподозрила, пристальным взглядом пронзив его до самой души; она вскрыла его и обнаружила внутри мужа, как и всегда, одну глупость и испуг пред ней. Однако это было как раз то, что Максим показывал снаружи, и до нутра его она добралась лишь в своих мыслях.

— Я по работе заходил, — с облегчением откликнулся на вопрос Лены Солнцев. — Хотя вообще-то не по работе, то есть, не официально, но надо было срочно проверить одного экземпляра, который только недавно вышел. С ним ещё давняя история и я с ним очень знаком. А ещё, почему собственно и задержался, в том же месте живёт мой хороший друг. Молодой парень Саша, я его с малых лет знаю. Он мне по определённым причинам дорог. — Солнцев смолк и направил в рот горсть солёных орешков, которые не любил, но решил, как-то машинально, отведать.

— Это интересно. Расскажи! — Лена чуть подалась к Солнцеву и положила свои красивые тонкие ручки ему на плечо, сверкая глубокими голубыми глазами. — Ты, кстати, совсем не пьёшь. Можешь расслабиться, меня твой небольшой животик не смущает, и вес ты набрал только от моей готовки, а отнюдь не от кружки пива по выходным.

— Я… Ну, немного. — Засмущался Солнцев и сделал освежающий хмелем глоток. — И за твою заботу я тебе без меры благодарен! Если бы не этот побочный, как его там… — он нахмурился и улыбнулся, что-то вспоминая, — абдоминальный, что ли? Да, если бы не этот побочный эффект в абдоминальной области. Про Сашу, значит, рассказать? Кстати это слово от него сегодня услышал. Было неприятно про живот, хотя он заметил шутя. Ох, ладно. — Солнцев вздохнул. — Вообще не для такой обстановки разговор, но если ты готова выслушать, то я вполне могу.

— Да, давай! Люблю как ты умеешь рассказывать. — Воскликнула Лена и ещё сильнее всмотрелась своей синевой в лицо Солнцева.

— В общем, так: это наверное у многих, что первое дело самое запоминающееся, и я не исключение. Сие конкретно было не первым, но одним из, и я как сейчас могу картину в голове нарисовать.