Курсанты – 3

Максимова Анастасия, 2023

Третий курс и экватор обучения совсем близко! Учеба стала не просто частью жизни, все слилось воедино. Курсанты уже не желторотые первокурсники, и теперь перед ними стоят проблемы иного рода. Но это не значит, что не осталось места любви, веселью и нескончаемым залетам Семен Семеныча…Все также основано на реальных событиях.Зоя Анишкина, Катя Упс и Нино Меладзе – псевдонимы Анастасии Максимовой.Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Глава 10. Вероника Фальцева

— Макар тебя точнозаберет? Машина у него какая-то не очень. Старая.

Смотрела на маму и вочередной раз диву давалась. Сначала радости моей не было предела, что она нестала злиться и психовать. Напротив, была искренне рада новости о том, чтоскоро станет бабушкой.

Тут же нашла мне врачей,наехала на руководство вуза, стала обращаться как с хрустальной вазой. Я какникогда чувствовала себя защищенной и любимой.

Страхи по поводу еереакции развеялись, даже токсикоз стал намного легче! А потом… Потом мнепришлось столкнуться с реальностью, в которой я не только мамина дочка, но ибудущая мать и даже… возможно, жена.

Потому что я думала, чтоослышалась тогда. Шутка ли, мне стало плохо и внизу все словно окаменело. Тогдая так испугалась, едва ли не впервые так по-настоящему.

А тут из-за тонкой двери,куда не пустили Макара, его: «Я бы хотел жениться на вашей дочери…». Врач тогдаухмыльнулся, а потом даже произнес:

— Ну вот, наше государствосвоими не особо качественными материалами весь сюрприз вам испортило.

Я тогда кивала и хлопалаглазами, ощущая себя странно. Я курсантка третьего курса. Беременная. Да, вмоей жизни все непросто, но денег хватает, уверена, проблем не будет.

Про замуж же даже думатьстрашно. Вот и мама ничем не дала знать, что слышала подобное от Макара. Апотом и вовсе все чаще стала повторять:

— Нужен он тебе, Ник?Понимаю, бывает такое. Но ты подумай.

Я не дура. Что матьпотихоньку выживает Сохина из моей жизни, стало заметно практически сразу. Онане любила, когда я звала его в гости. Наш с мамой дом для него был скореестранным суррогатом.

Она его критиковала.Спрашивала вроде бы безо всяких наездов, что он собирается делать дальше. Чемкормить семью? И как бы обычный вопрос, но что она ожидала услышать? Что ончто? Бросит учебу, уволится из МВД и пойдет работать?

И машина у него не та, ижилья отдельного нет, а то, что мы сами живем на служебной квартире, ее несмущало. Странно, но со временем я хоть и делала вид, что все нормально, но выпадыматери стали напрягать.

Тем более на фонеповедения самого Сохина. Потому что Макар просто идеально вел себя. Он ни разуне сказал ни слова против моей матери, хотя я точно видела, как он бесится.

Он постоянно был со мной,и я после той пары на физо, где мне плохо стало, посмотрела на него иначе. Ямогу на него положиться. Могу. В одно мгновение все страхи про НАС и отсутствиебезопасности рядом с мужчиной развеялись.

Потому что он действовалслаженно, как мужчина. А я могу не сама, оказывается. Оказывается, проблемырешать может кто-то, кроме меня и мамы, и как он стал с ней разговаривать. Радименя… Чтобы не расстроить МЕНЯ!

Иногда на лекциях ясадилась назад, где можно было открыть окошко. Мать наругалась, и теперь нашемукурсу ставили лекции только в аудиториях с окнами. Помню, когда это сталоочевидно, Диана объявила нашего ребенка сыном полка и клятвенно обещала потомотблагодарить.

Да, это мама выбила, да,Сохин бы не смог так. Но разве это говорит о том, что он какой-то не такой? Нет,конечно. Я изменилась. И менялась каждый день.

Пару дней назад Машасказала мне:

— Ты стала мягче. Ивзгляды свои на Сохина больше не прячешь.

Я тогда еще спросила,какие такие взгляды. Но Маша просто ответила:

— Влюбленные…

Ох! Это все было такстранно и ново. Животик начинал расти, и я с нетерпением ждала шевелениймалыша. Слава богу, с ним все было нормально. Но вот это вот пренебрежениематери…

Отправилась в институт.Сохин как штык ждал меня у подъезда. Я знала, что ему многого не хватало внаших отношениях. Должно быть, меня. Общения.

Чаще мы ехали до школымилиции молча, но тут я решила завести разговор:

— У меня идея появилась поповоду стенгазеты ко Дню милиции.

Он улыбнулся. Да, для насэто самое рисование оказалось тем, что и объединило. Все же началось именно снего. С ватманов и моей неуемной фантазии.

Он бежал от себя в краскии кисти, а бежала от рутины и проблем серых будней. А в итоге вот как мывстретились и нашли друг друга.

— Груша в обморок негрохнется от твоей идеи? Давай сразу говори, сколько ватманов?

Я улыбалась. Тоже. Гладиларуками живот, который потихоньку рос, и уже скоро придется отказаться отстрогой формы одежды. Ответила:

— Груша-то ладно. А вотСимон будет бдеть. Думаю, четырех хватит.

— После пьяногомедведя-то!

Я фыркнула. Да, было делона Восьмое марта. Я придумала очень спокойную стенгазету в виде известногосерого мишки, нарисовав ему счастливые глаза.

Почему-то тогда ещеначальник нашего курса Симон, увидев наше творение, строго приказал переделать.Мол, где вы видели серых медведей, да и вообще, глаза у него пьяные!

Где он видел медведей спьяными глазами, я не знала, но долго спорила и психовала. Стоять на своем менянаучили, это верно. И за три года это был единственный раз, когда я его несмогла переубедить.

— Я ему ту стенгазетупрезентую в миниатюре. В новый кабинет.

— Если он когда-нибудьбудет!

Мы переглянулись. Макарумудрился, несмотря на механическую коробку передач, положить свою руку на мою.Тепло. Тепло и как-то правильно. Ну почему мама его не принимает?

— Ник, помоги с процессом?Сегодняшняя тема вообще не зашла, хотя вроде все понятно.

Странно как. Двое людей,что скоро станут родителями, обсуждают учебу. Она по-прежнему давалась мнелегко. Я не корпела над учебниками и не сидела сутки с конспектами.

Составляла их кратко иемко, и у меня редко кто брал переписывать. Все же у меня имелась своясвоеобразная модель повествования. Это вон у Маши с Настей вечно очередьстояла. Они и ручками цветными пользовались и текстовыделителями.

— Давай говори, что тебенепонятно?

Оставшуюся часть пути мыпроболтали. А у меня язык жгло спросить про свадьбу. Точнее, правда ли он хотелна мне жениться. Что-то неуловимо поменялось.

Неужели я правда своимозги в гормонах утопила, как Алена выразилась про свою знакомую беременную?Надо думать об учебе, о ребенке, много о ком и о чем еще…

Кстати, ребята в целомочень удивили своим отношением и реакцией. Потому что я никак не ожидала такогоспокойствия. Никто не попрекал, не удивлялся. Ни единого слова против или внасмешку.

В других группахпроскальзывало, но не в нашей. Мне Настя Маркевченко рассказала, что как-то вкурилке Волобуева, тезка моя которая, очень некрасиво прошлась по нашей сСохиным ситуации.

Но Макар даже словавставить не успел. Практически все из нашей группы, кто там стоял, велели ейзаткнуться и за собой смотреть. Даже Вика потом негодовала, и народ слышал, какона ругалась с сестрой, высказывая, что у той у самой рыльце в пушку.

Приятно. Это невероятноприятно. Потому что я не ожидала. Я же Снежная королева. Я же та, кто мог радиоценки на первом-втором курсе вылезть куда не надо. Любви ко мне не испытывали,и друзей-то по большому счету не было.

А тут моя беременность каксплотила нас. Девочки стали фрукты таскать, веселить. А когда меня тошнило,просить открыть окно в классе, прежде чем я сама спохватывалась.

Парни вели себя тожеиначе. Да и Макар… Снова в мыслях был один Макар и Машино «влюбленно». Ну…может, ей и виднее. А пока мы готовились к обоим процессам. Ведь словно понасмешке судьбы нам их учебный отдел уже в третий раз ставил в один день.Гражданка и уголовка…