Исповедь последней слезы

Максим Юрченко

Аннотация: Месть – какое жестокое и в то же время сладкое слово. Главный герой романа познает всю глубину этих пяти букв. Последняя слеза жертвы – необычайно искренняя и чистая. С первого взгляда она пленяет навсегда и из случайного свидетеля смерти превращает в одержимого приверженца искусства. Откровенная и мрачная история о человеке, чью, казалось бы, потерянную жизнь перечеркнула роковая случайность…

Глава 7

В момент, когда смерть подошла так близко, что я почти ощутил ее прикосновение на своих мокрых волосах, в момент, когда ее теплый поцелуй стал забирать в свой плен, в момент, когда я уже был готов сделать первый шаг навстречу и взять ее за руку… в этот момент послышался крик. Сквозь мое сонное состояние, с первого раза я даже не обратил на него внимания. Но когда он повторился снова, меня начало трясти от злости.

Этого просто не может быть…

Почему это проклятое человечество, которое я презираю всем сердцем, не может дать мне спокойно сдохнуть! Я ведь не так много прошу? Всего несколько минут покоя, пока глаза мирно не закроются, и всеми любимый Тихоня не затихнет навсегда. Всего пара минут, мне осталось-то чуть-чуть.

Но, нет…

Когда я решил отъехать, кому-то понадобилось обокрасть девушку в парке, где никого в такую погоду кроме меня — суецидника быть не должно. Я закрыл уши двумя руками, пытаясь не слышать ее криков. В конце концов, это абсолютно не мое дело, что там с ней происходит и из-за чего. Моя цель на сегодняшний вечер уже почти достигнута.

Но внезапно мне эта ситуация стала интересна.

Крик несчастной прекратился, а за ним последовало оглушающее рычание. Словно что-то свирепое и сильное было настолько раздражено, что не могло копить в себе эту ярость, и выплеснуло ее наружу, в надежде на то, что от этого станет чуточку легче.

Мои тяжелые веки поднялись, и в луже под ногами я увидел себя. Можно было и не помирать от малюток, что так уютно устроились в желудке. В отражении на меня уже смотрел покойник. Узкое бледное лицо, отросшие темные волосы, падающие на лоб из-под капюшона. А глаза… их уже и не было вовсе. Абсолютно пустой взгляд в бесцветных тонах, за который не сможет зацепиться ни один человек, прошедший мимо. От напряжения, на посиневших веках выступили вены. В этой луже я увидел человека, которого проще добить, чем продолжить операцию по спасению его жалкой ничтожной жизни.

Сделав глубокий вдох, я выпрямил спину и посмотрел по сторонам. Людей, отвлекающих меня от суицида, видно не было. Но затем я услышал еще один крик, а за ним последовал шлепок, очень четкий и громкий, словно кого-то ударили. Моя голова невольно повернулась вправо. За деревом, раскинувшим свои ветки по сторонам, я увидел женщину в вечернем платье и мужчину в пиджаке, державшегося ладонью за лицо. Видимо, пощечина предназначалась именно ему.

Наверное, больно.

Вот уж кого-кого, а пьяную парочку, так громко выясняющую отношения, я себе не представлял, особенно перед смертью. Не знаю, что они могли не поделить. В тени я не видел их лиц, но по одежде можно было заметить, что они весьма состоятельные люди. Вот так всегда… Человека постоянно будет что-то не устраивать. Даже не смотря на то, что они оба хороши собой, не из бедного сословия, всегда найдется то, из-за чего нужно устроить драму посреди парка, в котором я решил скоротать свой последний вечер.

Люди не могут дать мне спокойно уйти.

Но в следующую секунду случилось то, чего я никак не мог ожидать. Под желтым светом фонаря, освещающим их силуэты, среди капель дождя, в руке мужчины мелькнуло лезвие. Короткий отрезок времени. Только мгновение, всего доля секунды, но после этого страх, вперемешку с возбуждением, стали устраивать танцы внутри меня.

Эти двое не знают, что рядом с ними есть еще один человек — свидетель их драмы. Тот, кто запечатлит их перед собственным забвением. Их семейная ссора станет моим последним фильмом.

Борясь с тяжестью в глазах, я сполз со скамейки и на корточках пробрался через густые кусты, чтобы лучше увидеть сцену. От воды вся листва намокла, да и сам дождь скрывал мои шаги, так что я без труда вышел на позицию, из которой мог воочию рассмотреть этих двух персонажей.

Мужчина держался хладнокровно и жестко, в его правой руке блестело лезвие ножа. Сейчас мне это даже показалось слегка комично. Если бы на его месте был кто-то другой, даже такой как я: в капюшоне, серых джинсах и с лицом наркомана, которому нужна доза, то я бы заволновался. Но человек, слегка за тридцать или около того, в дорогущем костюме, с ножом в руке, и женщина в изящном вечернем платье — это больше напоминало мелодраму. Сейчас они поругаются, ее кавалер покажет, что он здесь главный, помашет ножиком, она испугается, затем успокоится и это будет самой бурной сценой в их жизни, о которой через много лет они будут вспоминать с улыбкой.

Как же я ошибался…

Незаметно для меня, мужчина схватил свою спутницу за горло, с такой скоростью, что этого движения руки я почти не заметил. Даже под желтым светом фонаря я увидел, как покраснело и налилось кровью ее лицо. Она пыталась сопротивляться, но ее хрупкие женственные руки ничего не могли сделать против свирепой хватки монстра. Именно монстра. Как только женщина оказалась в его руке, внешний вид этого человека изменился. Создалось ощущение, что из его спины выросли крылья, и непонятно кому они принадлежат — ангелу или демону — так гордо он держался в этом положении. Сквозь свои заспанные глаза, я в буквальном смысле слова, смотрел на то, как женщину покидает жизнь.

Я увидел ноги бедняжки, оторвавшиеся от влажного асфальта. Лишь пара одиноких капель, упали с ее белых туфель запачканных грязью. Девушка хрипела и дергалась, пока пальцы зверя все сильнее сжимали ее горло. Я по-настоящему испугался и уже хотел вмешаться, выйдя из укрытия, но он поставил ее обратно на землю.

Невольно, я ощутил свою правую руку на груди.

И вот случилось то, от чего мое дыхание прекратило свое существование. Со всей своей жестокостью и яростью мужчина вонзил в ее тело блестящее лезвие. Сдавленный всхлип вырвался из моих губ, и я зажал рот руками. Не отпуская жертву, он вынул из нее нож, и кровь густой массой стала капать на землю. Увидев, как частичка ее жизни в виде красной жидкости смешивается с грязью, я застыл в одном положении, боясь сделать хоть одно неверное движение. Мужчина поднес свою добычу поближе к себе и что-то прошептал ей на ухо. Я был искренне счастлив, что не слышал его слов. Я хотел лишь одного, чтобы все это быстрее прекратилось.

Закончив свою финальную речь, он развернул ее спиной к себе и поцеловал в шею. Не просто в шею, он словно специально отодвинул прядь ее волос, в поисках определенного места.

В небе сверкнула молния, и я увидел эту женщину целиком. Без теней и мрака, без драпировки из дождя, которая скрывала некоторые из ее деталей. В этот момент она предстала передо мной, словно обнаженная. Вот оно — мгновение, которое скинуло с нее все маски. Сейчас она такая, какой является на самом деле. Ее красивое запоминающиеся лицо впечаталось в мою память навсегда.

В последний миг я рассмотрел в ее глазах то, что и она меня видит. Я не мог это ни с чем спутать. По изгибу ее губ я прочитал: «Умоляю».

Не знаю, что это могло значить, и правильно ли я все прочитал, но следующее, что я увидел — это то, как лезвие вонзилось ей в горло и кровь начала хлестать фонтаном из раны. Брызги разлетались в разные стороны под светом сверкающей молнии, словно неуклюжие движения танцора под стробоскопом. Как только нож прошелся по ее коже, будто паяльник по пластмассе, мужчина выпустил ее из рук, и женщина рухнула на асфальт.

После того, как веки пару раз смогли моргнуть, я увидел, что человека сотворившего такое зло с несчастной, уже нет. Не знаю зачем, но как больной инвалид я вылез из кустов на четвереньках, и подкрался к беззащитной девушке, лежавшей на земле.

Она все еще была жива.

Я не могу себе представить, как сильно эта женщина хотела жить, что после стольких ран, все еще оставалась в нашем мире. Если бы я мог, то, скорее всего, поменялся бы с ней местами. В почти беспамятном состоянии я посмотрел на нее и почувствовал, что мое сердце вновь колотится. Под проливным дождем, разгоняющим кровь на земле, я положил ладони на ее горло, в надежде остановить кровотечение. Но, когда густая струя темно-красной жидкости просочилась через пальцы, и тонкий фонтан брызнул с такой силой, что его капли попали мне на лицо, я не смог удержаться, и все, что было в моем желудке, вылетело на окровавленное платье жертвы.

Я убил свое самоубийство.

Хрип бедняжки стал утихать, а кровотечение замедлилось. В последние секунды своей жизни, эта женщина увидела молодого парня, которого вырвало на нее таблетками снотворного.

Ужасно…

По ее глазам было видно, что она хочет что-то сказать напоследок, что она не готова уйти из этого мира молча, но все, что она смогла — это выдавить одну единственную слезинку, прокатившуюся по щеке.

Поэзия…

Если бы я был поэтом и написал о том, что увидел, это произведение я бы назвал: «Исповедь последней слезы». Этим жестом, она выразила гораздо больше, чем тысячи мастеров слова смогли бы описать в строках.

Когда ее теплая кровь на моих руках остыла, а жизнь ушла из ее взгляда, я еще долгое время не мог прийти в себя. Я до сих пор думал, что нахожусь во сне, и что все это нереально. Но когда я отпустил ее тело и встал на ноги, то заметил, что у меня сильнейшая эрекция, которая только была в моей жизни.

Это последнее, что я запомнил в тот вечер. Дальше пустота.