Терпение дьявола

Максим Шаттам, 2014

Полицейский рейд бригады по борьбе с наркотиками оборачивается ужасным открытием. В багажнике автомобиля обнаружены фасованные пластиковые пакеты с кусками человеческой плоти… Но кому мог понадобиться столь жуткий товар? В то же самое время на другом конце Парижа двое подростков устраивают кровавую бойню в скоростном поезде… Тут и там в городе начинают находить обезображенные трупы пропавших людей. И это только начало… Лейтенант Парижского отдела жандармерии Лудивина Ванкер вскоре понимает, что эти на первый взгляд не связанные друг с другом происшествия ведут к одному источнику. В самое сердце страха. Дьявол слишком долго ждал за кулисами, теперь ему не терпится выйти на сцену.

12

Чернильно-черные волосы падали на плечи, пирсинг густо покрывал губы, крылья носа и надбровные дуги. Кисти и предплечья пестрели татуировками, рисунок которых на таком расстоянии трудно было различить. Сомнений не осталось: это был тот самый человек, которого называли Чудила и ГФЛ. Очень бледный, невысокого роста, в черном спортивном костюме, «рейнджерах» и грязной темной футболке. Определить его возраст было невозможно — вроде бы лет тридцать с небольшим, но потом освещение поменялось, и показалось, что ему в два раза больше. Наркотики, бродяжничество и все порочные склонности в совокупности перемешали и перепутали в его облике приметы времени.

Насколько Лудивина сумела рассмотреть издалека, взгляд у него был странный — может, из-за очень густых бровей и глубоко посаженных глаз, но дело было не только в этом. Чудила не моргал. Совсем. В течение трех минут, пока слушал двоих бандитов, объяснявших ему, что нужно сделать с умирающей собакой — разрубить на куски и сжечь в печи так, чтобы остался только пепел, — его веки не опустились ни разу.

— Я и без вас все знаю, — раздраженно отмахнулся он наконец, — утром ведь уже это делал.

Голос у него был довольно высокий, с присвистом.

— Нам нужно, чтобы ты все сделал именно в таком порядке. Только на этот раз сначала прикончи пса! — потребовал парень в шортах. — Утреннего ты начал рубить живьем, садист хренов!

ГФЛ насмешливо взглянул на собеседника:

— Это я-то садист?

— А кто? Ты гребаный извращенец, у тебя это на роже написано!

— Пошли со мной в погреб, и я покажу тебе, что такое настоящее извращение.

Второй бандит поспешил вмешаться, пока дело не дошло до драки:

— Эй, хорош уже! А ты не забывай, что мы тебя укрываем! И если хочешь тут остаться, раздобудь нам еще товар. У нас полно клиентов, повернутых на всяких побрякушках из человеческой кожи. Спрос есть, надо обеспечивать предложение.

— О, все будет, — заверил ГФЛ, — не переживайте.

— Присматривай за ним, БТ, — обратился второй бандит к парню в шортах. — Проследи, чтобы он все правильно сделал и никаких следов не осталось.

— Че? А почему я?.. — возмутился было БТ, но начальник поднес кулак к его носу, чем пресек дальнейшие протесты.

— Я жду от тебя покорности и подчинения, БТ, как от тех вонючих псов. — Покачав головой, он зашагал к арене, оставив обоих с агонизирующей собакой.

Трое жандармов выждали минуту, убедились, что больше никто из банды не направляется к печи, и тихо вышли из укрытия, нацелив оружие на двоих мужчин, которые по очереди затягивались одной сигаретой, глядя, как пес истекает кровью. Пока они приближались, БТ начал закидывать в печь поленья, а ГФЛ взялся за топор.

— Прикончи его, перед тем как будешь рубить лапы! — еще раз потребовал БТ.

— У кого топор, тот и решает, так что отвали.

Лудивина взяла сатаниста на мушку и ускорила шаг.

— Брось топор, — негромко произнесла она, чтобы не всполошить весь ангар.

БТ обернулся и с удивлением уставился на незнакомцев.

— Блин, вы кто такие? — спросил он и только после этого заметил флуоресцентные повязки на рукавах.

ГФЛ нахмурился, будто не понял приказа.

— Бросить топор? А то что? — поинтересовался он. — Выстрелишь в меня, что ли? В меня? — и усмехнулся, оскалив желтые зубы.

— Жандармерия! Бросай топор! — повторила Лудивина.

Гильем, приблизившись к БТ, заставил его опуститься на колени и положить руки на затылок. Сеньон незаметно обходил всю компанию по кругу.

— Вы не можете мне ничего сделать, — сообщил ГФЛ. — Я под защитой. У меня большие связи.

— Не сомневаюсь. Можешь ими воспользоваться, когда окажешься в камере. А сейчас не дури, положи топор.

ГФЛ поднес лезвие к глазам и принялся завороженно его рассматривать.

— Есть у меня один знакомый, который может с помощью этого топора заставить тебя очень громко кричать, — сказал он Лудивине.

— Мечтаю с ним познакомиться.

— Я могу представить тебя ему, но нужно, чтобы ты отдала мне пистолет и пришла совсем одна. Иначе он откажется от встречи.

Чудила определенно был болен, но Лудивина недооценила степень его безумия — все оказалось гораздо хуже, чем можно было предполагать. Клинический психоз? Наверняка. Надо быть осторожнее, такие больные непредсказуемы.

— Думаю, хозяин будет доволен, если я пущу тебе кровь, — сообщил ГФЛ, немного поразмыслив.

Лудивине очень не хотелось в него стрелять, чтобы остановить, если он вдруг бросится на нее, поэтому надо было отвлечь его разговором, но она не успела: ГФЛ сжал рукоятку топора и решительно шагнул к ней:

— Если такова его воля, он меня защитит.

Сеньон одним прыжком оказался у него за спиной, обхватил его огромными руками поперек торса и так крепко сжал, что ноги Чудилы оторвались от пола. Лудивина метнулась к ним, начала отбирать у сатаниста топор — он рычал и отбивался, но у Сеньона было достаточно силы, чтобы обездвижить его и лишить возможности сопротивляться. Жандармы быстро надели на него наручники, после чего Лудивина, не теряя времени, помчалась к люку — нужно было посмотреть, где скрывался Чудила. Беглого взгляда хватило: это был крошечный погреб с походной кроватью и керосиновой лампой. Она вернулась к печи.

— А с этим мне что делать? Забираем его тоже? — спросил Гильем, державший на мушке парня в шортах.

— Нет, — отозвался Сеньон. — Мы пришли только за этим, — он указал на Чудилу. — Остальные — не наше дело.

— Но… — начала Лудивина.

— Лулу! — перебил он. — Надо уважать чужую собственность. Отдел расследований этой бандой не занимается, у нас свои клиенты.

— То есть просто оставим их на свободе?

— Ими займутся другие.

— Ты представляешь, сколько времени на это понадобится, если они сейчас разбегутся? А так можно всех взять на месте!

Сеньон подошел к ней поближе и зашептал на ухо:

— Ты не Супервумен. Решила в одиночку установить во всем мире закон и справедливость? Не выйдет, и с некоторых пор ты сама должна это понимать. Наша цель — вон тот псих, остальные — по боку. Или ты собираешься потратить три дня на то, чтобы их допросить и составить протоколы? А кто в это время будет заниматься убийством в Ла-Курнев и свежевателем из Лилля?

ГФЛ воспользовался этим моментом, чтобы снова начать вырываться, но Сеньон быстро обездвижил его и достал рацию:

— Подозреваемый задержан, срочно машину к задней двери ангара. Мы выходим.

Гильем между тем совсем растерялся:

— А мне-то что делать? Если этого чувака оставить здесь, он всполошит своих, как только мы к нему спиной повернемся!

Лудивина указала на клетки с псами:

— Заткни ему рот и запри вон там.

— Это как-то не по правилам…

— Думаешь, он подаст на тебя жалобу в полицию?

Гильем со вздохом завязал парню рот, а когда подвел его к пустой клетке, Лудивина их остановила:

— Не в эту. В соседнюю.

— Ты спятила? — обернулся Гильем. — Видела, кто там, внутри? Ротвейлер его сожрет!

Лудивина спокойно смотрела на него ярко-синими глазами. Если в этом взгляде и были какие-то эмоции, они скрывались где-то в этой сияющей сапфировой глубине, а на поверхности был жесткий приказ действовать так, как она сказала.

— Ты серьезно? — все-таки не поверил Гильем.

Сеньон крепко сжал ее руку огромной ладонью:

— Такси подано. Идем. Гильем, запри его в пустой клетке.

В душе у Лудивины клокотала ярость. Голос разума, призывающего взять себя в руки, пытался перекрыть оглушительный хор чувств. Их мощный рев был требованием капли справедливости в варварском мире, но Лудивина прекрасно понимала, что заставить этого жалкого придурка в шортах расплатиться за всех означало сорвать злость на первом попавшемся ради того, чтобы почувствовать немного облегчения. Она работала следователем не ради этого, хотя иногда очень трудно было сдерживаться. Вот и теперь пришлось проглотить горечь, отвести от преступника взгляд и встряхнуть головой. Двое ее коллег уже вышли из ангара и заталкивали арестованного ГФЛ в служебный «универсал».

— К черту конспирацию, — пробормотала она и выстрелила в голову еще поскуливавшего пса.