Терпение дьявола

Максим Шаттам, 2014

Полицейский рейд бригады по борьбе с наркотиками оборачивается ужасным открытием. В багажнике автомобиля обнаружены фасованные пластиковые пакеты с кусками человеческой плоти… Но кому мог понадобиться столь жуткий товар? В то же самое время на другом конце Парижа двое подростков устраивают кровавую бойню в скоростном поезде… Тут и там в городе начинают находить обезображенные трупы пропавших людей. И это только начало… Лейтенант Парижского отдела жандармерии Лудивина Ванкер вскоре понимает, что эти на первый взгляд не связанные друг с другом происшествия ведут к одному источнику. В самое сердце страха. Дьявол слишком долго ждал за кулисами, теперь ему не терпится выйти на сцену.

11

Майское солнце честно старалось, заливая мир теплом, но Лудивина мерзла. Руки были ледяные. Ей очень не понравилась эта история с бусами и слова Жабара, особенно после того как она побывала в логове сатаниста и прочитала его дневник. Лудивина была не из тех, кто склонен к суевериям, но когда тебя называют жертвой сглаза, это как-то не обнадеживает.

Они с Сеньоном вернулись в Отдел расследований, разместившийся в старом форте, и застали там Гильема, удрученного тем, что не удалось найти никаких зацепок. У него на компьютере была открыта программа Analyst Notebook — все это время он вносил в базу имена и фамилии, упоминавшиеся в протоколах опросов местных жителей, которые прислали ему из отделения полиции Ла-Курнев. Никто из соседей ничего не видел, не слышал, не знал и знать не желал. Типичная ситуация для иммигрантских кварталов.

Другая группа из Отдела расследований отправилась в Ла-Курнев брать показания у родственников убитого, опознанного Жозефом.

Лудивина и Сеньон поделились с Гильемом скромными результатами своего визита к Жабару. Лудивина не думала, что из этого можно извлечь хоть какую-то пользу — если и удастся вычислить аржантейскую банду, с которой общался ГФЛ, он же Чудила, это займет уйму времени. Но Гильем ее удивил. Он сделал несколько звонков кому-то из своих многочисленных знакомых и, не прошло и часа, триумфально вскинул руки над головой, будто выиграл футбольный матч:

— Приятель из версальского РУСП^[24] дал наводку. ЦББОП^[25] ведет наблюдение в районе Аржантея за группировкой, которая занимается трафиком всех видов наркотиков, преимущественно тяжелых. Во время слежки они вычислили еще одну банду, помельче, которая тоже приторговывает дурью, но на героин не замахивается. Эти парни устраивают собачьи бои. Вы же что-то такое упоминали, верно? Немногие банды способны серьезно организовать собачий бизнес, а поскольку в Аржантее сейчас полно ребят из Бригады по борьбе с наркотиками, мы их не упустим.

Лудивина подкатилась на кресле к столу Гильема:

— Личности уже установлены?

— Нет пока, но у меня есть подтвержденный адрес склада, на котором проходят собачьи бои, — это ведь лучше, чем ничего, да?

— Есть риск, что мы помешаем работе ЦББОП, если сунемся в Аржантею?

— Мой приятель из версальского РУСП сказал, что собачья банда их не интересует, но приближаться к той, что покрупнее, нельзя.

— Годится. — Лудивина схватила телефон.

— Что собираешься делать?

— Звонить полковнику. Пусть поднимает весь отдел — чем больше будет людей, тем лучше.

— Подожди хотя бы, пока они закончат с опросами в Ла-Курнев. Да и не успеем мы сегодня подготовиться к операции в Аржантее.

— К вечеру успеем. ГФЛ уже наверняка в курсе, что его логово спалили, и он побежит к тем, кто может ему помочь. Господа, вам придется отменить званые ужины, у нас сегодня вечером подают собачатину.

Сеньон понурился:

— Летиция меня убьет…

— Сегодня вечером?.. — повторил Гильем.

Лудивина уверенно кивнула и добавила:

— На этот раз ты нам понадобишься, так что тоже собирайся.

* * *

«Собачья арена» представляла собой огромный заржавелый ангар на отшибе между пустырем и лесом, где-то на полпути от Аржантеи к Кормейз-ан-Паризи, в северо-западном предместье Парижа.

Полковник внимательно выслушал Лудивину и возражать не стал, сразу дал добро на операцию и отправил часть наличного состава Отдела расследований на помощь ее группе. Подкреплению было приказано не вмешиваться, только вести наблюдение за местом и проверить, не скрывается ли там Чудила, он же ГФЛ. Жабар и Жозеф дали исчерпывающий словесный портрет этого человека, так что его вполне можно было опознать. Если он появится там и будет шанс взять его тихо, не всполошив банду, которая ему покровительствует, тогда арест проведет Отдел расследований; в противном случае в дело вступит Группа вмешательства. По этому вопросу полковник высказался категорично: никакого риска и как можно меньше шума.

Двенадцать жандармов в гражданском окружили ангар на приличном расстоянии и следили в бинокль за всеми входами и выходами, укрывшись в зарослях. У каждого была рация с подключенным наушником — это позволяло координировать действия всех постов наблюдения. Ночь подступала медленно, майское небо не торопилось темнеть, солнце — величественное и ослепительное, как король, ступающий к трону, чтобы занять его на ближайшие месяцы, — неспешно клонилось к горизонту, а за ним вился раскаленный шлейф. И пока тени вокруг обретали густоту, к ангару все прибывали и припарковывались у главного входа машины, из которых выходили зрители и любители делать ставки.

Лудивина, лежа за живой изгородью из самшита рядом с Сеньоном и Гильемом, разглядывала поклонников собачьих боев; оказалось, это публика всех мастей — среди них были отцы семейств, на вид положительные во всех отношениях, неудачники с ипподромов, охотники до сильных эмоций и даже трое месье в костюмах с галстуками, будто только что покинувшие офис и заглянувшие сюда после рабочего дня поставить пару купюр на какого-нибудь волкодава, потому что надоело таскаться по стрип-клубам. Женщины тоже попадались, и подростки, но их было гораздо меньше, чем мужчин. Вскоре ангар уже гудел от воинственного лая мнимых звезд шоу-бизнеса; на парковке, представлявшей собой укатанную площадку земли, были припаркованы полтора десятка машин и дюжина мотоциклов, скутеров и велосипедов.

Сеньон достал рацию:

— Франк, что там у тебя на задворках?

— Ничего, все спокойно. Иногда кто-нибудь выходит покурить и потрепаться по мобиле.

— Даже дозорных не выставили, — констатировала Лудивина. — Похоже, эти парни настолько уверены в себе, что ничего не боятся.

Гильем, сидевший чуть поодаль, спрятал айфон, на экране которого он минут десять изучал географию сектора по Google Maps, и подполз к коллегам:

— Поблизости нет никаких строений. Если Чудила хотел залечь на дно, он может быть только в этом ангаре.

— Или дома у кого-нибудь из бандитов, которые его прикрывают, — заметил Сеньон.

— Мы узнаем это только после того, как вычислим всех участников банды и установим слежку за каждым. Невыполнимая задача, — сказала Лудивина.

— А у тебя есть идеи получше? Мы тут, между прочим, по твоей инициативе.

— Я не думала, что здесь будет столько народу. Надо идти в ангар.

Сеньон мрачно уставился на нее:

— Не уверен, что полковнику Жиану понравится такое изменение в плане.

— Полковнику понравится результат, Сеньон. Дай мне рацию. — Следующие слова она произнесла в переговорное устройство: — Мы с Сеньоном и Гильемом заходим в ангар. Осмотримся там. Оставайтесь на связи.

Никто не возразил, и вся троица с красными флуоресцентными повязками и надписью «ЖАНДАРМЕРИЯ» на рукавах спустилась по склону недалеко от главного входа и прошла вдоль стены из листового железа до задней двери, за которой наблюдал Франк. Быстро оглядевшись, они один за другим проскользнули в ангар; каждый держал ладонь на кобуре служебного оружия, готовый выхватить его в любой момент.

Первым впечатлением был тяжелый запах — воняло псиной, экскрементами и… кровью, как будто во рту вдруг оказалась монетка, и на языке застыл металлический привкус. Яростный лай, резонируя в просторном помещении, бил по ушам, возбужденные зрители подбадривали бойцов истерическими выкриками, в толпе звучал смех, а все вместе это сливалось в оглушительный шум. В углу ангара стоял старый грузовичок, пикап и ярко-красная БМВ. Лудивина быстро осмотрела салон первой машины, Гильем и Сеньон занялись двумя другими. Три кивка — везде пусто. Дальше был огороженный сеткой загончик с курами — они все сбились в одну кучу, перепуганные шумом и воплями.

— Это что, корм для собак? — с отвращением спросил, глядя на них, Гильем.

— Ну вряд ли банда занимается еще и продажей яиц, — пожал плечами Сеньон.

Они пошли мимо клеток, и вдруг из тени метнулся черный силуэт, тело с размаху ударило в прутья всем своим весом в нескольких сантиметрах от бедра Сеньона. Он отшатнулся: в клетке прямо перед ним ротвейлер с пеной изо рта зашелся в лае. Трое жандармов невольно пригляделись к прутьям — выдержат ли еще один такой бросок — и поспешили дальше, мимо других клеток с бойцовыми псами. Шум толпы становился громче. В центре ангара на арене, обнесенной решеткой высотой в рост человека, два питбуля рвались с поводков, хозяева с трудом их удерживали. Человек сорок зрителей столпились вокруг, в первых рядах люди цеплялись за перекрестья стальных прутьев, чтобы их не оттеснили; все были возбуждены запахом крови и предвкушением нового боя. Букмекеры только что закончили принимать ставки, делали последние записи о пари в блокнотах и засовывали пачки денег в «кенгурушки».

Присев за бочкой с водой, Лудивина заметила здоровенного мужика в футболке с надписью «Неустрашимый» и тоже с питбулем на поводке. Она щелкнула Сеньона по плечу, обратив его внимание на этого громилу, и продолжила изучать беснующуюся толпу и окрестности. В конце концов удалось насчитать восемь членов банды: тот громила у входа с собакой, двое распорядителей на арене, четверо букмекеров и еще один тип, наблюдавший не за боями, а за зрителями — он разгуливал вокруг с помповым ружьем на плече. И никаких намеков на присутствие ГФЛ — никто не подходил под описание, полученное от Жозефа и Жабара.

Зверей на арене спустили с поводков, и лай перешел в ужасающее рычание, боевой клич. Челюсти заклацали под варварский рев толпы, пришедшей в неистовство. Из своего укрытия Лудивина не видела самой схватки и ничуть не жалела об этом, но она слышала глухие удары от столкновения тел и клыков, различала визг, когда челюсти рвали мясо.

— Ты что?.. — всполошился Гильем, уставившись на нее.

Лудивина только теперь поняла, что достала из кобуры оружие и сжимает его в руке. Еще немного, и она бы бросилась к арене.

Сеньон помотал головой — мол, сиди смирно.

— Мы еще не осмотрели левую часть ангара, — шепнул он. — Пошли проверим.

Лудивина еще раз покосилась на арену. Толпа, разгоряченная кровавым зрелищем, жестокостью и страданием, вызывала у нее отвращение. Она не знала, что эти люди представляют собой по одиночке, как личности, но все вместе они вели себя как обезумевшее от вида крови животное. В толпе, охваченной массовой истерией, как на каком-нибудь концерте, под влиянием стадного чувства исчезает понятие о добре и зле, и самые гнусные древние инстинкты берут верх над цивилизованностью.

— Лулу! — окликнул Сеньон. — Идем. — И потянул ее за собой.

Они вернулись ко входу и пошли вдоль левой половины помещения, мимо отсеков, разделенных перегородками из неструганных досок и выстроившихся как ложи в этом извращенном театре. Всего там было шесть дверей.

— Я уже начинаю сомневаться, что Чудила скрывается именно здесь, — сказала Лудивина. — А если его здесь нет — значит, он просто залег на дно в каком-нибудь очередном бараке.

— И тогда можно с ним распрощаться, — со вздохом докончил мысль Гильем.

Сеньон взялся за первую дверную ручку — оказалось, замок заперт на ключ. Он дернул следующую — внутри были кабинки биотуалетов. Третий и остальные отсеки пустовали. Тогда они вернулись к первому, запертому, и Сеньон лопатой, подобранной поблизости, выломал замок.

Это было помещение для подготовки к боям — «собачья раздевалка». К стене привинчены кольца, на полу валяются цепи, намордники, ремни, шприцы и «витаминные коктейли», с помощью которых из псов делают совершенные машины для убийства. Там было множество препаратов — метандростенолон, анаболические стероиды, шеренга флаконов, на этикетках которых написано «Гормоны», желатинозные капсулы с амфетаминами и даже какой-то порошок — кокаин, по предположению Лудивины.

— Бедные животные, — пробормотал Гильем. — Если они не погибнут на арене, их все равно прикончат инъекции вот этой дряни. И заметьте, здесь нет лекарств для восстановления от ран.

— А зачем? — пожал плечами Сеньон. — Псы, которые выживают в боях, становятся еще агрессивнее. Чем больше настрадались, тем злее. Не заблуждайся насчет их хозяев, Гильем, никто из них не любит своих питомцев, что бы они там ни говорили, для них это всего лишь мешки костей и мускулов, которые приносят прибыль.

Они уже собирались выйти из «раздевалки», как здоровяк вдруг насторожился, оттолкнул Лудивину и Гильема к стене и сам отступил от двери, толкнув створку, чтобы их не было видно из ангара. К отсекам приближались неровной походкой двое мужчин — Лудивине удалось рассмотреть сквозь дверную щель, что они несли собаку на куске брезента.

— Блин, тяжелый, зараза, — прошипел один.

Пес тихо поскуливал. Его морда превратилась в бурое месиво из мяса и лохмотьев шкуры, на шее и боках кровоточили другие рваные раны, одна лапа была почти оторвана. У Лудивины опять сжалось сердце, и она с трудом подавила желание выскочить из укрытия.

Мужчины дотащили пса в угол напротив «раздевалки» и сгрузили его около большой печи. Заметив топор и длинный двуручный секатор, Лудивина поняла, что они собираются делать дальше.

— Сходи за психом, — велел один другому. — Хоть какая-то польза от него.

— Не нравится мне этот чувак, из-за него у нас будут проблемы.

— Хочешь сам разделать тушку?

— Ты что, не видел? Он же кайф ловит, когда собак кромсает. Гребаный ублюдок!

— Заткнись и тащи психа сюда, а то сам будешь кромсать и жарить этого дохляка.

— Ладно, не пыли, щас сгоняю.

Трое жандармов проводили взглядами парня в шортах и майке до того места, где стояли три машины, а затем увидели, как он наклонился и потянул за кольцо, вмонтированное в крышку люка.

— Черт, — вырвалось у Лудивины, — как мы раньше этого не заметили…

Парень не разгибаясь, крикнул в дыру, открывшуюся в настиле:

— Эй, для тебя есть работа! Давай вылезай!

Лудивина подступила ближе к дверной щели, чтобы получше рассмотреть лицо человека, который поднимался по лесенке из погреба. И затаила дыхание, как только над полом показалась его голова.

Примечания

24

РУСП — Региональное управление судебной полиции.

25

ЦББОП — Центральное бюро по борьбе с организованной преступностью. — Прим. авт.