Первая леди

Майя Максимова, 2020

Что может женщина в масштабах истории целой цивилизации? Как быть, если приходится решать за всё человечество? И так ли очевиден враг, когда на кону чуть больше, чем мировое господство?

7

Когда США и Китай провели собственный анализ ситуации, со мной поочерёдно связались президент Рик Стивенс и председатель Земин Чэнь. На удивление, суть их основных предложений свелась к одному — ни в коем случае не допустить утечки информации. Земля должна была жить как раньше, и лишь немногим стоило приоткрыть завесу тайны. У этой стратегии был неоспоримый плюс — мы сохраняли спокойствие среди населения. Ибо хаос, который мог возникнуть в случае обнародования всех данных, грозил дестабилизацией мирового экономического равновесия. И пусть отсрочка носила кратковременный характер, каждый час имел принципиальное значение. Интернет-трансляции с марсианских баз тут же попали под прицел модераторов, в обсерваториях ввели режим максимальной секретности, а для СМИ приготовили несколько вариантов объяснений на случай, если что-то пойдёт не по плану.

— Выходит, Европа будет пребывать в счастливом неведении? — спросила Жанна, когда суета сменилась ожиданием. — По-твоему, они не поймут, что случилось нечто невероятное?

— Поймут, если невероятное станет реальностью, — в сложившихся обстоятельствах я не горела желанием оправдываться перед ассистентом. — А пока у нас есть час свободного времени, чтобы хоть как-то подготовиться к новому мировому порядку.

— Ты допускаешь глобальный военный конфликт? — без промедления отреагировала на это Кира.

— Он неизбежен, — печально сказала я. — И дело не в том, что вам с Жанной приснились бомбёжки.

— Но кто? США? Европа? Китай? Или какие-то террористические организации?

Мне очень хотелось дать дочери ответ, который бы разом избавил её от терзаний. Вот только для этого нужно было хладнокровно солгать, а я не любила слишком простые решения.

— Зависит от ситуации, — пришлось говорить ей правду. — Всё может повернуться таким образом, что именно нам придётся примерить костюм агрессора.

— Мама! — она даже не попыталась сдержать эмоции. — Как ты вообще додумалась до такого варианта?!

— Президент должен держать в голове все возможности по урегулированию кризиса. А силовой метод — это самый эффективный путь. Если, конечно, у тебя достаточно необходимых ресурсов.

— Но… — Кира посмотрела мне в глаза и вдруг замолчала, словно испугавшись своей смелости.

Я догадалась, что заставило поступить её подобным образом — метаморфоза, превратившая меня в чудовище. Впервые в жизни дочь столкнулась со мной на рабочем месте, и, как назло, именно в тот момент, когда обстоятельства, обрушившиеся снежным комом, смели в преисподнею мою человеческую сущность.

— Всё хорошо, — я попыталась успокоить нас обеих. — Мы справимся, потому что нет другого выбора.

— Да, — тихо ответила она. — Ты справишься, потому что у тебя есть ресурсы.

Не знаю, о чём думала Кира в тот момент, но её лицо не выражало никаких эмоций. Скорее всего, это был психологический шок — закономерный итог уже случившихся за полдня событий. И мне следовало посидеть с дочерью, чтобы хоть как-то сгладить его негативное воздействие. Однако тут снова раздался звуковой сигнал, вслед за которым центральная проекция обратилась в космическую мглу — чёрное облако диаметром три с половиной метра.

— Прямая трансляция с Марса-37, — сообщил министр, возвращаясь за стол. — Конечно, с поправкой на несколько минут задержки.

— И сколько осталось до визуального контакта? — мне показалось, что я потеряла ощущение времени.

— Полчаса, — генерал немного взбодрился и даже попробовал отвлечь нас от голограммы. — Может быть, чаю? Пока есть небольшой перерыв, лучше использовать его по назначению.

— Согласна, — я изобразила на лице улыбку. — А заодно ты расскажешь нам о Марсе. Насколько я помню, у американцев там тридцать человек персонала. Но, хоть убей, мне не ясно, что они ищут.

— То же, что и все, — пожал плечами министр. — Полезные ископаемые и следы разумной жизни.

— А китайцы? Они построили целый город в надежде, что кто-то забредёт к ним в гости?

— Не знаю, — нам принесли чай, и Юрий Сергеевич первым взялся за чашку. — К сожалению, в данном вопросе нельзя полагаться на разведку. Всё, что известно — это численность персонала станции. Тысяча тридцать два человека. Плюс пресс-релизы, которыми они кормят прессу.

— То есть, найди там китайцы что-то ценное, мы будем в неведении до скончания времени?

— А что поделать? — попытался оправдаться министр. — Марс — единственное доступное место, где можно хоть как-то утаить свои секреты. Мы сами приняли программу его разобщённого исследования, а Китай… Он просто не пожалел ресурсов.

Внезапно мне стало обидно за Россию — первый раз за годы моего президентства! Да, мы по-прежнему во многом отставали от запада и не во всём успешно конкурировали с востоком. Но я видела, как страна идёт вперёд и как меняется само мировоззрение нации. И всё же… Что она могла противопоставить соседу, чьё население перевалило за два миллиарда жителей?

— Ирония в том, что на ценное наткнулись мы, — я осторожно пригубила из своей чашки. — Вот только как обратить это на наше благо?

— Хороший вопрос, — усмехнулся Юрий Сергеевич. — Ты всерьёз веришь, что от пришельцев может быть польза?

— Нет, если ориентироваться на кино и книги. Но я президент, и моя главная задача — искать преимущества даже в глобальных катастрофах.

— Мама, достаточно, — жалобно взмолилась Кира. — На твоём месте я бы лучше поговорила с папой.

Видимо, Бог услышал её просьбу. Раздался лёгкий щелчок, и, бросив взгляд на браслет на левой руке, я обнаружила, что это звонок от мужа. Сердце тотчас же забилось в учащённом ритме, а на висках выступили капли пота. Генерал понял всё без слов и по-отечески похлопал меня по предплечью.

— Иди. У тебя есть несколько минут. Уверен, ты не разболтаешь лишнего.

Я пулей выскочила в коридор, плюнув на имидж первой леди государства. Мне повезло — моё исчезновение осталось незамеченным, ибо вокруг творилась сама история. Забежав за угол и плотно прислонившись к стене, я активировала дополнительное шифрование. Конечно, это была бессмысленная предосторожность — нас прослушали бы при любых обстоятельствах. Но что-то, сидевшее глубоко внутри меня, настойчиво требовало соблюдать все правила.

Антон нисколько не удивился моему нежеланию включать видеорежим и по привычке начал с традиционного приветствия:

— Доброе утро, президент! Ты уже на пляже?

— Здравствуй, любимый, — я отступила от обычного сценария и тут же почувствовала, как между нами повисло напряжение. — Пляж отменился. Возникли неотложные дела, поэтому мы сегодня на работе.

— Мы? — от неожиданности Антон потерял дар речи, — Но… Чёрт возьми, что всё это значит?

В глубине души я даже обрадовалась его реакции. Для стороннего слушателя наш разговор превратился в фарс, и теперь мне оставалось только не ляпнуть лишнего.

— Кира со мной, — сообщила я после паузы, — и нам обеим не хватает твоего присутствия. Прости, но мне нужно бежать. Крепко целую. Перезвоню, когда будет возможность.

Не дожидаясь ответа, я отключилась от сети, тихо всплакнула и вернулась в зал управления. Антон услышал то, о чём мы условились ещё до моего президентства, так что теперь мог самостоятельно принять решение. Признаться, я не ждала, что он как ошпаренный полетит домой, однако надеялась на небольшую коррекцию его долгосрочных планов.

Кира встретила меня вопросительным взглядом и улыбнулась, прочитав в моих глазах облегчение. Я заговорщицки подмигнула ей — почти как в детстве, когда мы играли в одной команде. В который раз за день мне захотелось побыть рядом с дочерью, но разум упрямо напоминал о президентском долге. Пришлось задушить свои чувства на корню и вновь приступить к исполнению должностных обязанностей.

От суеты в зале не осталось и следа. Юрий Сергеевич что-то искал среди голограмм, а Жанна понуро изучала чашку с чаем. Я аккуратно подошла к ней со спины и, наклонившись, прошептала в ухо:

— Жалеешь, что согласилась стать моим ассистентом?

— Ни капельки, — на удивление спокойно ответила она. — Я и сейчас сделала бы такой же выбор.

— Хочешь увидеть, как разбомбят Нью-Йорк? — мне было трудно удержаться от этой шутки.

— Нет, — в её голосе прозвучали нотки меланхолии. — Желаю узнать, где находится Изумрудный город.

Внутри меня словно возникла пустота, и что-то холодное коснулось моего сердца. Я посмотрела на висевший над нами эллипсоид — крошечную проекцию грядущего мирового кризиса. Так ли в своих мечтах мы представляли контакт с инопланетной цивилизацией? На то ли надеялись, веками вглядываясь в ночное небо?

Ответ пришёл сам собой — рациональный и оттого ещё более пугающий своей сутью. Я никогда не задумывалась об этом всерьёз, ибо не верила в саму возможность существования пришельцев. И потому то, что творилось вокруг меня тогда, казалось крахом прежде непоколебимой религии.