Первая леди

Майя Максимова, 2020

Что может женщина в масштабах истории целой цивилизации? Как быть, если приходится решать за всё человечество? И так ли очевиден враг, когда на кону чуть больше, чем мировое господство?

14

Вопреки не самому политкорректному предположению Рика Стивенса я никогда не считала себя атеистом. Да, у меня было немало вопросов к современным институтам религии, но где-то там, в глубинах моего подсознания, жила убеждённость в существовании единственного творца вселенной. Не обладая при этом хоть каким-нибудь теологическим образованием, я долгие годы избегала конфликтов на почве веры. А ведь мне в силу своего положения в обществе приходилось сталкиваться с представителями почти всех течений. Но даже такая многолетняя практика общения не подготовила меня к откровенному разговору с дочерью. И едва Кира упомянула Бога, мой мозг потерял всякую способность мыслить.

— Да что с тобой, мама? — недоумённо пробормотала она. — Я просто пытаюсь помочь тебе разобраться с хаосом. А заодно вношу вклад в дело защиты Земли, которую, кажется, не в состоянии спасти правительства.

— Спасибо, — короткий ответ невпопад дал мне возможность привести себя в порядок. — Я оценила и возьму твой совет на вооружение. Если, конечно, мне представится выбор.

— Представится, — многозначительно пообещала Кира. — А тебя напрягло моё упоминание о Боге?

— Вообще-то да. Мне казалось, я знаю свою дочь как облупленную, но теперь… Мы словно чужие люди.

— Так бывает. Только не думай, что кто-то пытался спрятать свою веру. Просто сегодня я проснулась совершенно другим человеком.

— Из-за сна? — наконец-то, меня пронзила догадка. — Бомбёжка Изумрудного города убила в тебе атеиста?

— В яблочко, — Кира испустила глубокий вздох облегчения, и в глазах её заблестели слёзы. — Мама, прости. Я не знала, как объяснить случившееся, чтобы в итоге не показаться сумасшедшей. Но бардак, который творится в управлении… Им не найти лекарство от неизведанного.

Я не сразу сообразила, что именно она хочет донести до меня последней фразой, и потому огорошила её не самым уместным вопросом:

— То есть, ты не в курсе, где находится Изумрудный город?

— Нет. И вообще, не думаю, что это имеет значение. Скорее всего, он просто олицетворяет зло. Которое, к счастью, поддалось Соединённым Штатам.

От её ассоциативного ряда у меня закружилась голова, и какое-то время я снова собиралась с мыслями.

— Погоди, — мой мозг медленно возвращался в реальность. — Хочешь сказать, в твоём сне Вашингтон был в роли спасителя?

— Именно так. Я знаю, что ты недолюбливаешь США, но в этой войне Рик Стивенс — хороший парень.

— А кто плохой? — я настолько увлеклась беседой, что совершенно забыла об оставшемся у меня мороженом. И в этот самый момент сорвавшаяся с края надкусанного стаканчика капля очень эффектно приземлилась мне на блузку.

— Упс, — только и смогла сказать я, глядя как бледно-кремовое пятно медленно расползается по белоснежной ткани.

— Мама, — укоризненно произнесла Кира, протягивая мне салфетку. — Я понимаю твой интерес к моему сну, но он не содержит никаких конкретных ответов.

— Тем не менее, ты сама придала ему статус вещего, а значит мы можем найти в нём крупицу истины.

Кое-как я отчистила блузку от мороженого и стала ждать хоть каких-то пояснений от дочери.

— Ну, хорошо, — сдалась она после короткой паузы. — Давай попробуем мыслить рационально. Кто вообще участвует сейчас в конфликте? И на кого готова направить свой гнев Америка?

— Мы, США, Китай и пришельцы, — первая часть вопроса не вызвала у меня ни малейших затруднений. — А что касается агрессии Вашингтона… По логике происходящего им стоило бы направить её на гостей из космоса.

— А почему не на нас или не на Китай? Земные мишени куда доступнее, чем звездолёт пришельцев.

Рассуждение Киры ввело меня в глубочайший ступор. На мгновенье я даже решила, что это какая-то шутка, цель которой — снять напряжение от сегодняшнего калейдоскопа событий. Но, заглянув в её широко открытые глаза, мне расхотелось иронизировать над услышанным.

— Выходит, Земин Чэнь был абсолютно честен со мной, когда утверждал, что не доверяет Вашингтону? А убеждённость генерала Кручинина в наличии у Китая секретного оружия — всего лишь гипотеза, не имеющая под собой основы? Инте…

— Мама, — дочь прервала меня на полуслове. — Ты опять сваливаешь всё в кучу. Сны, догадки, своё предвзятое отношение… Пойми одно — у тебя слишком мало вводных данных. И дальше ситуация будет запутываться ещё сильнее. Да, США разбомбят плохих парней. Так сделай всё, чтобы не оказаться в их компании!

Мороженое выпало из моей руки и звучно плюхнулось на светло-бежевую тротуарную плитку. Мы раздосадовано посмотрели друг на друга: одна — с упрёком утомлённой матери, другая — с обидой нашалившего ребёнка.

— По-твоему, я враг человечества? — происходившее не укладывалось у меня в голове, но я как могла сохраняла внешнюю невозмутимость.

— Нет, — без колебаний ответила Кира. — Проблема в должности, способной превратить тебя в дьявола.

— Предлагаешь сдать президентский пост и занять место среди благородных зрителей?

— Не ёрничай. Ты прекрасно понимаешь, что к чему, и не сбежишь от взятой на себя ответственности.

— Ладно, — я демонстративно подняла руки вверх. — Полагаю, эту тему можно считать закрытой?

— Да, — легко согласилась она. — Теперь моя очередь задавать вопросы.

— Я написала папе полчаса назад и настояла, чтобы он завтра же возвращался в Россию. Ты ведь хотела поговорить со мной об этом?

Похоже, мне удалось удивить дочь своим решением и тем самым избавить нас от неуместного разговора. По крайней мере, Кира сразу стала заметно спокойнее, да и вокруг нас как будто наступило затишье.

— А бабушка с дедушкой? — осторожно поинтересовалась она. — С ними ты тоже обсудишь эту тему?

— Ещё не решила. В конце концов, им не нужно возвращаться из-за границы, а у меня банально не хватит времени.

— То есть, ты не расстроишься, если они останутся в Сочи и будут там вплоть до начала военных действий?

— Абсолютно. К тому же ты знаешь моего отца. Он что угодно отдаст за эти каникулы. В его возрасте и с таким графиком работы отдых приобретает совсем другую ценность.

— Семейка психов, — беззлобно подытожила Кира. — Так может отпустишь меня в Новую Зеландию? Какая разница, где встречать апокалипсис, если все близкие заняты своими делами?

Я внимательно посмотрела в глаза дочери, но не сумела оценить серьёзность её намерений.

— Шучу, — она безошибочно уловила причину моего замешательства. — Как я могу оставить тебя без присмотра?

Мне сразу вспомнился наш недавний разговор с Жанной, в котором я попросила её позаботиться о Кире. Забавным образом всё перевернулось вверх ногами, однако на сердце стало намного легче.

— Спасибо, — я не нашла подходящих для ситуации слов и просто смахнула навернувшиеся на глаза слёзы.

Удивительно — никто из посетителей парка всё это время не обращал на нас внимания. Мы словно исчезли из пространства обычного мира, погрузившись в свою, изолированную от остальных вселенную. Но стоило только прерваться на небольшую паузу, к нам подбежала девочка лет семи и беззастенчиво обратилась ко мне с вопросом:

— Тётя, скажите, а вы правда президент России?

Кира едва не прыснула от смеха — настолько нелепой выглядела эта сцена, где её мать, застывшая с полуоткрытым ртом, меньше всего походила на первую леди государства.

— Правда, — я быстро справилась с парализующим эффектом внезапности и, не раздумывая, сама перешла в наступление. — Вот только откуда ты узнала эту страшную тайну?

— От папы, — с лучезарной улыбкой сдала своего отца девочка. — А мама считает, что у него разыгралась фантазия. Но я ей не верю — она всегда отвергает интересное.

Окончательно справившись с эмоциями, я поискала глазами нерадивых родителей и обнаружила их в пятнадцати метрах от себя, в обнимку сидящих на включённой доске гравискутера. Им было лет по тридцать — возраст, в котором большинство только начинают задумываться о ребёнке. Женщина с умилением наблюдала за разговором дочери с президентом, а мужчина смотрел на противоположный берег реки, туда, где, эффектно подсвеченное заревом заката, высилось здание министерства обороны. Мир пошатнулся. Что-то неуловимое прошило меня насквозь и исчезло, оставив странное ощущение пустоты на месте бившегося в учащённом ритме сердца.

— Идите сюда! — махнула я незнакомцам, и гравискутер, сделав замысловатый вираж, повис аккурат напротив нашей скамейки.

— Стас, — первым представился мужчина.

— Юля, — тут же отреагировала я, чувствуя ревность во взгляде его супруги.

— А мою маму зовут Света, — всё так же беспечно сообщила девочка.

— Аня, довольно, — вмешалась в разговор женщина, явно расстроенная нашей нелепой встречей. — У тёти полно очень важных дел, и будет лучше, если ты оставишь её в покое.

— Да нет, всё в порядке, — аккуратно возразила я. — Нам, президентам, тоже нужен отдых. Кстати, раз уж мы затеяли перекличку, спешу вам представить — моя дочь Кира.

Стас посмотрел на супругу с видом победителя, а я поняла, что обрела в её лице соперницу. И пусть наше знакомство не предполагало длительных отношений, поведение Светы могло доставить мне определённые неудобства.

— Вы ведь не просто так оказались сегодня в парке, — намекнула она, едва мы покончили с приветствиями. — Полагаю, тут есть какая-то связь с выступлением Папы Римского и его бредом про инопланетное вторжение?

— Это не бред, — мне захотелось поставить её на место, пусть даже ценой разглашения секретных данных. — К Земле действительно приближается чужой корабль, и есть вероятность вооружённого конфликта.

— Мама? — только и смогла сказать Кира, глядя на то, как вытягивается лицо Светланы.

— Всё под контролем, — успокоила я дочь, стараясь не думать о последствиях своей болтливости. — Завтра эту новость подтвердят независимые наблюдатели, и джин в любом случае выберется из бутылки.

— К нам прилетят инопланетяне? — из всех собравшихся Аня была единственной, кто продолжал жить в безмятежной вчерашней реальности. Мне было жаль разрушать этот хрупкий детский мир, но Света убила остатки моего милосердия.

— Прилетят, — я ответила одним словом и без паузы обратилась к Стасу. — Ну, и зачем весь этот спектакль? Вы просто хотели познакомиться с президентом?

Он явно опешил от перемены тона беседы и, отстранившись, едва не потерял равновесие.

— Мы можем идти или есть ещё какие-то вопросы? — войдя в азарт, я переключилась на Светлану.

Та не успела проронить и звука. Мой браслет замигал тревожно-красным светом, и я активировала передачу голосового сообщения.

— Юлия Александровна, — без предисловий сообщил Кручинин. — США узнали о марсианской базе. Мы всеми силами пытаемся убедить их в непричастности к этому происшествию, но Пентагон уже приписал нам союзничество с пришельцами! Регина Вуд вот-вот выступит с официальным заявлением и… Мне кажется, генштабу пора перемещаться под землю.

— Чёрт! — я резко вскочила со скамейки, всей своей сущностью устремившись на противоположный берег. — Стас, не подкинете нас до управления?

— Давайте я, — неожиданно предложила Светлана. — Эта штуковина не рассчитана на троих взрослых.

— Марк Андреевич, буду через две минуты! — крикнула я, взбираясь на гравискутер. — И передайте этой американской дуре, что если она не хочет мировой войны, ей стоит засунуть своё заявление в одно место!

Удивительно, но Кира обошлась без упрёков и молча последовала моему примеру. Через мгновенье под нами блестела Москва-река, а мы на всей скорости неслись навстречу закату. В другое время я бы оценила этот аттракцион на пять баллов — хотя бы из-за того, что он противоречил всем правилам эксплуатации минитранспорта. А какой вид открывался с высоты при скорости более десяти метров в секунду! На один вдох я почувствовала себя ребёнком, впервые в жизни испытавшим ощущение полёта. Жаль, всё закончилось спустя мгновенье мягкой посадкой на по-прежнему безлюдную крышу.

— Спасибо, — я поблагодарила Свету за помощь, стараясь не думать про возникшую между нами антипатию. А она, развернувшись, наигранно отдала мне честь — то ли с издёвкой, то ли с добродушной иронией.

— Береги себя, — бросила я на прощание и, засмущавшись, поспешила к лифту. Кира как тень бесшумно двинулась следом, явно рассчитывая получить от меня объяснения.

— Зачем ты устроила этот балаган? — спросила дочь, едва мы спустились с крыши. — Решила, раз уж грядёт война, пусть все увидят твоё умение проявлять агрессию?

— Не было никакой агрессии. Просто она попыталась влезть на мою территорию, а я поставила её на место.

— И заодно разворошила всю страну. Ты хоть догадываешься, что произойдёт дальше?

— Уже не важно, — я приобняла Киру за талию, — мы на пороге мировой войны. И это единственное, что сейчас имеет значение.