Первая леди

Майя Максимова, 2020

Что может женщина в масштабах истории целой цивилизации? Как быть, если приходится решать за всё человечество? И так ли очевиден враг, когда на кону чуть больше, чем мировое господство?

5

В центре управления на Фрунзенской набережной царило неожиданное для всех нас спокойствие. Никто не перебегал из кабинета в кабинет, не ездил вверх-вниз на лифтах, да и общий фон, приближенный к полной тишине, на сто процентов соответствовал воскресному утру. Единственным человеком, встретившим гравилёт на крыше, был генерал-полковник Фомин, вот уже год руководивший этой структурой. Он и отвёл нас в новый зал управления, на ходу объяснив причину столь странного гостеприимства.

— Мы подняли по тревоге только технических специалистов. Сейчас идёт совещание дежурного штаба с целью понять, кого ещё можно привлечь к работе. Но, в любом случае, нам потребуется ваше согласие.

— А как же протокол на случай чрезвычайной ситуации? — я непроизвольно замедлила свой шаг, лихорадочно вспоминая перечень полномочий министра.

— В том-то и дело, что мы оказались вне регламента. С одной стороны, есть непосредственная внешняя угроза, но с другой — мы всё равно не в состоянии перейти к фазе активных действий.

— И каков уровень военной опасности на данный момент? — вдруг ожила молчавшая всё это время Жанна.

— Технически — красный, ибо речь идёт о человечестве в целом. А практически — можно только строить догадки, ибо никто не в курсе истинных мотивов пришельцев.

Кира, шедшая в нескольких метрах позади нас, весьма недвусмысленно отреагировала на это усмешкой. Я собиралась отчитать её за неуважение к старшим, но не успела — мы добрались до зала управления. Внутри уже ждали министр обороны, бригада техников и десятки трёхмерных проекций. Увидев меня, генерал принял стойку смирно, однако я опередила его приветствие:

— Юра, давай без официальной мишуры. Не та ситуация, чтобы соблюдать все правила.

Министр кивнул и протянул мне руку, а я в свою очередь ответила ему улыбкой.

— Ну, выкладывай, — мы быстро расселись по местам, не в силах и дальше пребывать в состоянии неведения.

— Всё началось примерно полчаса назад, — доложил генерал, взвешивая каждое слово. — Марс-37 сообщил о неопознанном летающем объекте, внезапно возникшем в двух миллионах километров от планеты.

— Марс-37 — это станция оповещения, работающая под управлением искусственного интеллекта, — мои пояснения были обращены к Кире, единственной среди нас, кто не владел фундаментальной для представления общей картины информацией.

— Попытка установить с чужаком контакт не привела к желаемому результату, — министр нахмурился, словно неудача каким-то образом зависела от его компетенции. — А на момент, когда мы поняли, что не дождёмся ответа, корабль пришельцев преодолел сто тысяч километров. И это — за семь минут реального времени!

— Полагаю, объект направляется к Марсу? — спросила я, медленно собираясь с мыслями.

— Да. И если его скорость останется неизменной, часа через два он выйдет на орбиту планеты. Разумеется, мы сразу послали за тобой, хотя очевидно, что ты тут не помощник.

— Ну, почему же? — мне стало немного обидно. — В конечном итоге решения принимает главнокомандующий. Кстати, а где генерал Кручинин?

— На Дальнем Востоке. Я собирался вызвать его в Москву, но предпочёл дождаться твоего прибытия.

— Пусть вылетает. Немедленно. У нас нештатная ситуация, и начальник генштаба должен быть здесь, а не на краю света.

Министр сделал экстренный звонок, после чего мы вернулись к обсуждению марсианского кризиса.

— Что ещё известно на данный момент? — моя растерянность уступила место собранности. — Какие-то факты, теории, предположения?

Юрий Сергеевич кивнул на проекцию в центре зала, и я, наконец-то, разглядела виновника сегодняшней неразберихи. Вернее, его схематическое изображение — сплюснутый эллипсоид в окружении постоянно меняющихся цифр.

— Вот он, наш гость, — устало произнёс министр. — Сто метров в диаметре и никаких опознавательных знаков.

— Всего сто метров? — удивилась Кира. — И эта посудина прилетела из далёкого космоса?

— А почему бы и нет, — моментально парировала Жанна. — К тому же не факт, что на борту есть органическая форма жизни. И если эта гипотеза подтвердится, молчание в эфире получит вполне логическое объяснение.

Юрий Сергеевич вздрогнул от неожиданности. Похоже, такая версия ещё не рассматривалась специалистами. Кто-то решил, что на борту присутствует экипаж, и допущение обрубило целую ветвь вариантов.

— М-да, — задумчиво пробормотала я. — Вот так мы готовы к нестандартным ситуациям.

— Юля, прости. Ребята только приступили к работе. Да и потом… Нам всё равно не проверить это.

— Ладно, забыли, — я предпочла не раздувать из мухи слона и моментально переключилась на другие вопросы. — А что на Земле? США? Европа? Китай? Кто-то из них уже выразил обеспокоенность случившимся?

— Пока тишина. И есть определённая вероятность, что мы единственные, кто знает о незваном госте.

— Как так? — снова не удержалась Жанна. — Они же дежурят 24 часа в сутки!

— Дело не в этом, — министра явно смущало присутствие за столом Киры, но я не желала ни на секунду расставаться с дочерью. — Марс-37 принадлежит России, как и все станции, находящиеся в этом секторе. А значит, чужак попал в зону нашей ответственности, и нам решать, с кем и когда делиться информацией. Конечно, вскоре его заметят и остальные, но я убеждён, что пока мы имеем небольшую фору.

— То есть, у нас есть выбор: сообщить об открытии миру или дождаться, когда тайное станет общеизвестным? — я сжала правую ладонь в кулак и мысленно прокляла тех, чей звездолёт поставил меня перед этой дилеммой. — И сколько времени мы имеем в запасе?

— Максимум час, — не моргнув глазом, ответил генерал. — Но не советую оттягивать до последнего.

Я поняла, к чему клонит министр. Наличие проблемы в космосе не отменяло геополитическую ситуацию на Земле, весьма чувствительную к малейшему недопониманию между странами. Особенно если речь шла о России, Китае и США — трёх китах, удерживавших мир в равновесии. Стоило только заподозрить нас в преднамеренном утаивании информации, цивилизацию накрыло бы волной очередного кризиса. Мне, как президенту, это было нужно меньше всего на свете, и я без сомнений согласилась со словами генерала.

— Тянуть не будем. Свяжитесь с США и Китаем. Пусть их структуры тоже займутся гостем.

— А как же фора? — неожиданно возмутилась Кира. — Вы говорили, у нас есть немного времени.

— Мы всё равно связаны по рукам и ногам и можем лишь ждать, пока звездолёт не приблизится к Марсу, — Юрий Сергеевич потянулся к коммутатору, но моя дочь проявила свойственную ей настойчивость:

— Так давайте и подождём хотя бы полчаса, а уж потом растрезвоним о пришельцах миру.

— Она права, — вступилась за Киру Жанна. — Риск минимален, зато есть вероятность джекпота.

Я почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля, и пресекла все дальнейшие обсуждения вопроса:

— Хорошо. Ждём ровно полчаса. А пока… Что там у нас на Марсе?

— Научно-исследовательский комплекс, десять человек персонала. Мы активировали секретный канал связи, но есть неудобство — слишком большая задержка.

— Чёрт! — я покопалась в своих знаниях по астрономии и догадалась, что между планетами сейчас далеко не минимальное расстояние. — Выходит, они будут действовать на свой страх и риск, невзирая на наши распоряжения?

— Увы, мы не в состоянии координировать их действия, — помрачнел Юрий Сергеевич. — Более того, Марс-37 запрограммирован так, что в случае угрозы будет стрелять на поражение. Впрочем, как и любая другая станция защиты.

— Да, я помню, — мне захотелось взять кирпич и швырнуть его в висевшую перед нами голограмму. — Но это фактически будет объявлением войны! И не кому-то, а инопланетной цивилизации!

— Давай без паники, — министр посмотрел на часы. — Пока наш гость не проявляет никакой агрессии.

— Вот только он летит прямиком на Марс. И вряд ли догадывается, что там есть защитный периметр. Кстати, скажи… А почему мы засекли его в непосредственной близости от планеты? У наших радаров ограничение два миллиона километров?

На лице Юрия Сергеевича отобразилось такое напряжение, что я догадалась — мой вопрос снова попал в десятку.

— Радары тут ни при чём. Мы могли бы обнаружить звездолёт и раньше, но он, словно в сказке, появился из ниоткуда.

— Телепортация? Маскировочное поле? Прыжок через гиперпространство? — я перечислила всё, что пришло мне в голову.

— Юля, остынь. У нас нет возможности проверить твои гипотезы. Просто прими как факт наличие у них недоступных на Земле технологий.

— И что в итоге? Ощущение полной безнадёжности перед лицом всемогущего противника? — я зажмурилась, пытаясь упорядочить свои мысли. — Да, и ещё… Юра, тебе не снилось ничего необычного?

Министр не сразу принял моё любопытство всерьёз, и какое-то время над столом висело молчание.

— Нет, — наконец, честно признался он. — Меня вообще редко посещают видения.

— И слава богу, — я снова открыла глаза и обнаружила, что прошло уже четыре минуты. Время таяло, ручьями стекая в прошлое, но в сводках с Марса менялись только цифры.

— Может быть, ты позвонишь папе? — в голосе Киры всё отчётливее звучали нотки страха. — Он же вообще не догадывается, что происходит.

Я вздохнула. Мне очень хотелось поговорить с Антоном. Вот только Лондон находился по ту сторону открытого нами фронта, и мой звонок стал бы подарком для спецслужб Великобритании.

— Не сейчас. Сначала уладим проблемы мирового масштаба, а уж потом перейдём к семейным вопросам.

Дочь явно не обрадовалась моему вердикту. В её глазах я прочла желание продолжить спор, наплевав на всё, что происходило в мире. Но вышло иначе. Прозвучал короткий звуковой сигнал, и зал управления превратился в улей. Техники разбежались по компьютерам, а Юрий Сергеевич застыл посреди этого хаоса подобно статуе, неподвластной самому времени.

— Что?! Что случилось?! — выкрикнула я в пустоту, одной рукой хватая за запястье Киру.

Только тогда министр отвёл глаза от голограммы и лишённым малейшей интонации голосом произнёс:

— Госпожа президент, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Чужак проснулся и передаёт сигнал.