Меня зовут Марта Сюин, я дочь врагов народа Великой Народной Республики Индар. Меня зовут Марта Сюин, я единственная, кто знает путь к величайшей и запретной драгоценности – «слезам Инд». Меня зовут Марта Сюин, и я та, кто поднимется и проведет экспедицию на Ледник Плакальщиц, чтобы послужить своему народу и добыть самое мощное оружие в мире. Так мы одержим победу над врагами раз и навсегда. Я выполню свой долг патриота Родины, исполню предназначение и искуплю преступление родителей. Я готова на любые жертвы ради блага своей страны. Я… думаю, что готова.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ледник Плакальщиц предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 5
Просыпаюсь затемно. Голова и шея затекли от неудобной позы. Мне нужно в туалет. Аленка еще дремлет, но чутко, словно животное — вроде белки или рыси, того гляди побежит прочь.
Иван Лю включил фары, но и без них довольно светло, повсюду окружают огни. Я пытаюсь встряхнуться, осмотреться — высокий бетонный забор, оранжевые фонари. На миг сердце останавливается от ужаса: мы вернулись в «Солнышко». Человек в синей одежде меня обманул. Или мне все приснилось. Никаких слез Инд, никакой экспедиции, никакой правды о родителях. Он проверял меня, а теперь накажут, я ведь дочь изменников родины. Я не отделаюсь простым карцером, может быть, меня прилюдно высекут солеными розгами, а может, сразу расстреляют.
Я едва не кричу и зажимаю себе рот кулаком. Аленка перехватывает в полумраке взгляд и жест. Хмурится.
Это действует отрезвляюще. Мы как раз проезжаем блокпост — в довольно тесной каптерке сидят двое, один человек выглядывает — «Предъявите документы». Он одет в черную униформу Сферы Безопасности, но нет ни единой полоски, так что, делаю я вывод, он ниже смотрительниц в Солнышке. Его напарник курит прямо в этой маленькой комнатушке, где едва помещаются вдвоем, и наверняка, от сигарет жутко воняет.
Иван Лю протягивает желтоватый лист. Оба охранника сразу же кивают, захлопывают окно, делая характерный жест — проезжайте.
Мы пересекаем забор и я, уже окончательно проснувшись, понимаю: никакой это не интернат.
«Солнышко» был темным местом. Чаще всего — серым с коричневой массой копошащихся униформ, но порой непроглядно, чернильно-черным, особенно по ночам. Электричество немилосердно жгли колючими белыми лампами утром и днем, но почему-то ночью нельзя было даже зажечь маленький светильник, чтобы выйти по нужде. Если приспичило — изволь пробираться во мраке.
А здесь огоньков тысячи, сотни тысяч, так мне мерещится поначалу. Пахнет тоже иначе — не кислой капустой и прогорклой крупой, а незнакомо, сладко и солоно, горьковато — соляркой, табаком. Большую часть ароматов я не могу назвать. Аленка тоже вертит головой, ерзает. Наверняка, ей тоже нужно в туалет.
— Уже приехали, — сообщает нам Иван Лю. — Сейчас до кампуса десять минут, а там отдохнете до утра.
Последняя часть пути самая короткая, но и самая захватывающая. Мы едем по улицам мимо домов, я пытаюсь прочесть надписи и дорожные знаки, вывески, номера. Кое-где деревья. Я слышу лай собак. В некоторых домах горит огонь. Людей на улицах, конечно, нет: комендантский час везде одинаковый, и все же город живет, пульсирует, как сердце, и ощущает нас. Я даже машу в окно рукой. Аленка повторяет мой жест и подпрыгивает на сидении.
Машина поднимается по невысокому холму: дома закончились, зато на вершине большое здание. Оно похоже на интернат, хотя и немного поменьше. Оно ярко освещено уличными фонарями.
— Ну вот, это наш НИИ, здесь вам уже подготовили комнаты в общежитии. Сейчас проводят, а утром увидимся.
Иван Лю заводит машину в просторный ангар: это помещение расположено отдельно. Никогда не видела столько автомобилей сразу. Штук двадцать или тридцать, а то и пятьдесят. Потолок низкий зато в нем тоже электрическая подсветка. В интернате точно такого не было.
Мы с трудом выбираемся из машины. Ноги затекли. Снаружи холодно. Я не была вне помещения ночью много лет.
Странная мысль, но я задерживаюсь на улице, и поднимаю голову. Когда-то нравилось любоваться звездами: большими и яркими на черно-синем небе. Сейчас они мельче и тусклее. Разочарование.
— Пойдемте, — торопит нас Иван Лю, Аленка оглядывается, тоже смотрит вверх, пожимает плечами. По-моему, она считает, что на звезды смотреть никакого смысла.
Ну и ладно.
Я иду за ними, дрожа и стуча зубами.
Звезды похожи, говорят, на слезы Инд. Это не совсем правильно, потому что кристаллы небольшие, не крупнее перепелиного яйца, а те штуки наверху — огромные огненные шары. В легендах кристаллы становились звездами и наоборот, но я ведь не собираюсь верить в богиню, в ее глупых дочерей и в Плакальщиц? Правда?
Я впервые за целый день достаю фигурку и сжимаю в ладони.
Нас встречает женщина, которая просит называть себя Татьяной. Она высокая, крупная, с довольно светлыми и при этом вьющимися волосами, у нее большой нос картошкой с расширенными порами. Одежду она носит нейтральную — хаки, наверное, предполагаю я, обслуживающий персонал. Пытаюсь разглядеть полоски на обширной груди — ничего.
Аленка мнется. Я решаюсь спросить у Татьяны про туалет. Она почему-то улыбается, показывает в сторону двери, и мы с Аленкой ныряем туда, толком не оглядевшись.
Внутри блестящий кафель, светло — и несколько дверей. Это сбивает с толку. В интернате дырки в полу просто строились в шеренгу, совсем как мы перед выдачей рабочей смены. Некоторые новенькие стеснялись справлять нужду при других, но от неловкости быстро отучаешься — слишком мало времени давалось на естественные надобности. При всех, не при всех, какая уж разница.
Я уже и забыла, что надо уединяться. Зато Аленка помнит, она быстро ныряет в правую кабинку: всего их три. Снаружи еще большое окно, сейчас — темное, с пятнами фонарей за стеклом. На подоконники пепельница-жестяная банка из-под консервов, в ней вода и плавают окурки, но характерной табачной вони почти нет.
В кабинке тоже чисто. А еще здесь висит целый рулон бумаги. Большой. Белый. Не выданные два-три листика.
Потом мы моем руки. Вода теплая. На кафельной стене нашлепка из блестящего металла, похожая на маленькую корзинку, а в ней — розовый кусок мыла, я даже не сразу понимаю, что это мыло. Аленка подсказывает: берет, он пенится. Пахнет ягодой.
Забыла, какой именно.
Точно не морошкой.
Я плохо разбираюсь в ягодах, тундра небогата на них, да и в убогом лесу при «Солнышке» мало что росло.
Татьяна терпеливо дожидается нас снаружи, а потом ведет за собой. Я оглядываюсь, Аленка тоже. Здесь немного похоже на интернат, но коридоры поуже, а стены раскрашены в основном в синий цвет с белыми указателями. «Столовая». «Комнаты отдыха». «Лаборатории», — я читаю, проговаривая губами. Я замечаю плакаты с яркими картинками. В интернате тоже были плакаты — сплошь из серых и красных тонов, а речь в них шла о том, что надо работать, иначе ты так и останешься бесполезным балластом для Коллектива. Еще был один маленький плакат с техникой безопасности на разных видах работ. Только все равно никто не соблюдал никакой безопасности.
Я бы остановилась и почитала то, что написано здесь — может, про слезы Инд будет, хотя это дурацкая мысль. Татьяна нас торопит. Мы идем по направлению «Столовой».
Помещение просторное, хотя раза в три меньше, чем в «Солнышке».
— Уже поздно, поэтому выдам вам только сухой паек, — объясняет Татьяна. Она оставляет нас с Аленкой в окружении квадратных столов и скамеек. Они деревянные и цветные: желтый, зеленый, белый. Красиво, думаю я. Мы переглядываемся. Раздаточная стойка сейчас пустует, аккуратной и тоже разноцветной стопкой сложены пластиковые подносы. Я замечаю пару кранов прямо в стене, поворачиваю — льется кипяток.
Никогда прежде такого не видела.
— Бойлер сейчас толком не работает, — отпрыгиваю и отдергиваю руку, не успевая повернуть кран. Вытягиваюсь по струнке. Татьяна смотрит на нас удивленно, потом вздыхает и перекрывает кран с кипятком. — Утром дадут чай, сейчас только это.
Она вручает нам по картонной коробке. Не очень тяжелой, даже Аленка без труда удерживает.
— Комната вам уже готова. Одна на двоих, надеюсь, вам это подойдет. Одежда в шкафу, удобства на этаже.
Мы сбиты с толку. Я отвыкла от того, что можно не делить спальню с сорока другими девочками. Аленка как будто уверенней — ну да, она же еще совсем недавно жила дома. В настоящем доме со стенами и деревянной кроватью, может быть, там даже стоял радиоприемник.В тундре и то у нас был фургон-трейлер.
Татьяна провожает еще через полдюжины коридоров. Я запоминаю две лестницы: второй этаж. Полутемный коридор. Бежевые стены, под ногами что-то пугающе мягкое, я останавливаюсь, едва на выронив коробку, и трогаю: это ковер. Точно ковер, в трейлере тоже был.
Татьяна смотрит на меня странно, вздыхает.
Она еще потом говорит про полотенца, пижамы, зубной порошок и щетки. Мы едва слушаем: комната. Правда. Настоящая комната — с двумя кроватями друг напротив друга, на них пижама и полотенце. Шкаф. Стол, два стула. Можно включать электрическую лампочку — вот выключатель. Напротив двери — санузел. Я решаюсь спросить про душ, и Татьяна пожимает плечами — мол, сейчас вода будет холодноватой, но если с дороги не терпится помыться, то пожалуйста. Никаких ограничений.
— Завтрак в восемь, не опоздайте.
Она кивает на стену, где висят часы. Круглые. Корпус из синего пластика, черные цифры, белый циферблат.Татьяна о чем-то догадывается, потому что спрашивает:
— Умеете заводить будильник?
Я киваю.
До интерната, до гонгов и речей Великого Вождя, приходилось. У папы было несколько часов и других приборов — телескоп, секстант, теодолит.
— Вот и отлично. Спокойной ночи.
Она уходит.
Мы не решаемся сесть на кровать. Располагаемся прямо на полу — Аленка напротив меня, пол теплый, тоже обит ворсистым ковром. Сидеть приятно. Открываем коробки — в них бутерброды с мясом, яблоко и стеклянная банка, внутри которой — ягодный сок, который немного пахнет тем самым мылом.
— Клубника, — читаю я надпись на банке. Аленка улыбается и пьет его.
Потом она начитает беззвучно смеяться.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ледник Плакальщиц предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других