Повторим брачную ночь?

Майя Блейк, 2015

Ромео Брунетти никогда не знал отцовского внимания и материнской ласки. Повзрослев, он стал суровым и замкнутым человеком, не верящим в любовь. Сможет ли очаровательная Мэйзи О’Коннелл найти дорогу к его сердцу?

Глава 4

Ромео видел, как на ее лице сменилось несколько выражений.

— Что все это значит? — спросила она и, прищурив глаза, бросила встревоженный взгляд на рослых мужчин, охранявших парк.

Ромео сделал знак своим охранникам, и те быстро растворились среди деревьев, но выражение страха не исчезло с лица Мэйзи.

— Мой отель находится в десяти минутах ходьбы отсюда. Мы поговорим там.

По иронии судьбы почти те же слова он сказал ей пять лет назад. В тот раз это приглашение закончилось тем, что он совсем потерял голову.

То приглашение привело его теперь сюда, к его сыну. Он не сомневался, что это его ребенок. Так же, как не сомневался в том, что обязательно заявит на него свои права и защитит его от любой махинации, которую задумал Лоренцо. А пока что он не знал, каким будет его следующий шаг. Тем не менее был уверен, что одержит победу. Он прошел путь от подростка из бандитских кварталов в Палермо до своего нынешнего положения. И если чего-то захочет, то не позволит ничему встать у него на дороге.

Мэйзи покачала головой:

— Я не могу.

Ромео прищурил глаза, когда ему в голову пришла внезапная мысль.

— Не можешь? Почему? У тебя кто-то есть?

Он взглянул на ее руки. На них не было колец.

Но в нынешние времена это ничего не значило.

— Может быть, любовник? — Вопрос прозвучал, как выстрел.

Ее глаза расширились.

— У меня нет ни мужа, ни любовника.

Испытанное им облегчение Ромео отнес на счет того, что ему не придется разбираться с еще одной проблемой в этой и без того чреватой осложнениями ситуации.

— В таком случае нам ничто не мешает обсудить все в моем отеле.

— Я не поэтому отказываюсь идти с тобой. Я должна работать, а Люк живет по расписанию, которое я стараюсь не нарушать, иначе он начинает капризничать. Я должна накормить его ужином через полчаса и уложить спать, чтобы я могла вернуться в ресторан.

Он застыл.

— Ты уходишь на работу, когда он спит?

Она поджала губы.

— Да, хотя и не каждый вечер. Я живу над рестораном, а моя помощница занимает соседнюю квартиру. Когда я работаю вечерами, она присматривает за Люком.

— Это недопустимо.

Ее глаза расширились от возмущения.

— Прошу прощения?

— С сегодняшнего дня ты не будешь оставлять его на попечение посторонних людей.

На ее лице отразились обида и негодование.

— Брона не посторонний человек! Она не только моя помощница, но и близкая подруга. И как смеешь ты указывать мне, как я должна воспитывать своего сына?

Он обнял ее за плечи и прижал к себе, чтобы никто не мог услышать их разговор.

— Он наш сын, — прошептал Ромео ей на ухо. — Его безопасность и благополучие стали теперь такими же важными для меня, как и для тебя, gattina. Спрячь свои коготки и давай отведем его домой. Ты покормишь его и уложишь спать, а после этого мы поговорим, si?

Он отодвинулся и посмотрел на нее, обратив внимание на ее раскрасневшееся лицо и снова испытав острый приступ желания.

Dio, ему не хватало еще этого осложнения!

Она нехотя кивнула, и он опустил руку, обнимавшую ее за плечи.

— Люк, нам пора идти, — сказала она.

— Еще минуточку! — настойчиво ответил Джанлука.

Ромео взглянул на своего сына и испытал все то же сильное и непонятное чувство. В первый раз это случилось, когда Джанлука взял его за руку. Ромео не мог определить, что это за чувство. Но оно уже захватило его и росло с каждой минутой. И в голове у Ромео начал складываться план. Он все больше склонялся к пришедшей ему на ум идее, которая представлялась ему единственной возможностью сорвать замыслы Лоренцо Кармине и Агостино Фатторе.

Чем больше Ромео думал об этих стариках, которые, в желании удержать в руках разваливающуюся империю, втянули его в свою игру, тем больше его охватывала ярость. Но он пытался унять эту ярость, не забывая о том, что раненый зверь очень опасен. Помощник Фатторе мог быть очень стар, но Ромео знал, что для людей вроде Лоренцо хоть какая-то власть была лучше, чем никакой. И он будет цепляться за нее всеми доступными способами.

Ромео не собирался терять бдительности в том, что касалось коварной натуры Лоренцо. Безопасность его сына стояла на первом месте. Но даже если бы Лоренцо не угрожал ему, он все равно стал бы приводить в действие свой план, который теперь уже полностью сформировался в его голове.

Он последовал за Мэйзи, которая подошла к сыну и взяла его за руку.

— Пора идти, дорогой.

Они направились к воротам. Телохранители сели в джип, припаркованный позади лимузина, и Ромео кивнул водителю, который открыл дверь. Он повернулся, чтобы помочь сыну сесть в машину, и увидел, как Мэйзи нахмурилась.

— У тебя есть детское кресло в машине? — спросила она.

Ромео мысленно выругался.

— Нет.

— В таком случае мы встретимся в ресторане.

Она повернулась и пошла по улице. Он закрыл дверцу машины и догнал ее.

— Я пойду с вами.

Она открыла было рот, но удержалась, когда он взял сына за руку. Когда Ромео почувствовал прикосновение маленькой ладошки к своей руке, все внутри его перевернулось.

Накануне, подходя к усадьбе в Палермо, он и представить себе не мог, что его жизнь перевернется с ног на голову. Но его способность изменить ситуацию в свою пользу спасала ему жизнь в бандитских кварталах чаще, чем он мог вспомнить. Сейчас ему предстояло бороться не за свою жизнь, но он все равно был намерен выйти из этой борьбы победителем.

Когда Мэйзи обставляла свою квартиру, главным для нее было создать ощущение домашнего уюта. Но, открыв дверь в маленький холл, который вел в гостиную, она посмотрела на окружающую обстановку глазами Ромео. Ковер был слегка потертым, одну из подушек Люк испачкал краской. Хотя какое это имело значение?

Они вошли в гостиную, и Ромео застыл напротив обрамленного в рамку коллажа из фотографий, висевшего над телевизором. Двенадцать фотографий запечатлели различные стадии жизни Люка, начиная с его сморщенного личика, когда ему было несколько часов от роду, и заканчивая снимком с пасхальным яйцом, сделанным два месяца назад.

Люк выбрал этот момент, чтобы объявить, что он хочет есть.

Мэйзи не хотелось оставлять сына одного. Особенно учитывая то, что существовала какая-то внешняя угроза, чему свидетельством были телохранители в джипе. Для заурядного миллиардера Ромео слишком хорошо охраняли.

— Иди приготовь ему еду, Мэйзи. Я найду способ развлечь его, — сказал Ромео.

— Что ты можешь знать о том, как развлекать детей? — сердито спросила она.

Он сжал челюсти.

— Люди освоили даже запуск космических ракет. Кроме того, ты будешь в соседней комнате. Что может произойти плохого?

Все.

Это слово словно взорвалось в ее голове. Ромео какое-то время наблюдал за ней, стиснув челюсти.

— В доме есть еще выходы, кроме входной двери?

Мэйзи нахмурилась.

— В моей спальне есть пожарный выход.

— Он закрыт?

— Да.

— О’кей.

Он направился в холл, и она последовала за ним. Он закрыл входную дверь, вынул ключ и протянул ей.

— Теперь ты можешь быть уверена, что я не сбегу с ним, стоит тебе повернуться к нам спиной. Ты удовлетворена?

Она крепко держала в руке ключ, не позволяя запугать себя.

— Хорошо. Я буду отсутствовать недолго. Фрикадельки уже готовы… мне нужно только сварить пасту.

Ромео кивнул и посмотрел на Люка, сидевшего на полу в окружении огромного количества деталей лего. Мэйзи наблюдала за тем, как он приблизился к Люку, медленно, стараясь не напугать его, и сел на пол рядом с ним.

Люк поднял голову, улыбнулся и тут же набрал полные руки деталей лего и протянул их Ромео.

Мэйзи ушла в кухню, разрываемая самыми разными эмоциями. Упрекнув себя за то, что теряет контроль над собой, она поставила на огонь воду для спагетти, размышляя о том, что означает присутствие такого количества телохранителей.

Если у Ромео были какие-то проблемы, она наверняка прочла бы об этом в Интернете. Может быть, она реагирует сверх меры? Может быть, она ошибается по поводу того, что миллиардеры не путешествуют с такой охраной? И что означают слова Ромео о том, что его деловые партнеры нашли Люка? Из своей адвокатской практики она знала, что тщательное расследование прошлого потенциального партнера является нормальным при заключении сделки. Но она чувствовала, что здесь кроется нечто большее.

Ее сердце выскакивало из груди, пока в мозгу проносились самые ужасные версии. Мир был опасным местом. Даже в таком живописном раю, как Ранела, она не могла гарантировать, что сможет обеспечить Люку полную безопасность.

Но не привлекла ли она опасность, впустив Ромео Брунетти в свой дом? Или он был прав, говоря, что она инстинктивно доверилась ему уже тогда, в Палермо, иначе не пошла бы к нему в номер в тот день?

Наверняка так оно и было, иначе она никогда не отдала бы ему свою девственность с такой готовностью.

Единственный способ узнать, что происходит, — это поговорить с Ромео. И этого не произойдет, если она не перестанет тянуть время и не начнет этот разговор.

Мэйзи приготовила еду для Люка и поставила ее на кухонный столик. Войдя в гостиную, она замерла, увидев, как Ромео лежит на боку на полу. Вдвоем с Люком они построили гигантский замок и спорили, где расставить рыцарей.

Ромео почувствовал ее взгляд и поднял глаза. Мэйзи снова была потрясена выражением решимости на его лице. Откашлявшись, она сказала:

— Люк, твоя еда готова.

— Еще минуточку!

Ромео приподнял одну бровь и притворно содрогнулся.

— Ты любишь холодные спагетти, Джанлука?

Люк покачал головой:

— Нет, они противные.

— Тогда мне кажется, что тебе лучше съесть их сейчас, пока они не стали противными, si?

— Что такое «си»? — спросил Люк, широко раскрыв глаза.

Ромео протянул руку и нерешительно коснулся волос своего сына.

— Si означает «да» по-итальянски, — хрипло сказал он.

— А вы ита… итаянец? Мама говорит, что я наполовину итаянец.

Ромео бросил быстрый взгляд на Мэйзи, потом снова обратился к сыну.

— Да, она права. Кстати, она ждет, чтобы ты шел ужинать.

Спокойное, но твердое напоминание заставило Люка подняться.

Он проскочил мимо матери и взобрался на свое сиденье за маленьким обеденным столом. Едва дождавшись, пока она повяжет ему нагрудник, он принялся за спагетти.

Ромео оперся о косяк двери и загадочным взглядом внимательно следил за всеми действиями Люка.

В этот момент Мэйзи поняла: что бы она ни сказала или ни сделала, это ничего не изменит. Не имело значения, любит ли Ромео сына или нет. Он сделает именно то, что сказал ей сегодня утром в кабинете.

Ромео Брунетти имел твердое намерение заявить на него свои права.

Желая скорее со всем покончить, Мэйзи вошла в гостиную.

— Он заснул как убитый. Когда он так устает, то не просыпается до утра.

Мэйзи сама не могла понять, почему рассказывала ему о подобных пустяках. Потом сообразила, что причиной тому был сам Ромео, который жадно ловил любую мелочь, касавшуюся его сына.

Но неужели она и вправду верила, что сможет превратить заинтересованность Ромео их сыном в любовь? Ведь заставить любить нельзя. Любовь либо есть, либо ее нет. Ее родители были не способны любить. Ей не досталось ни капли их любви. Мэйзи сжала пальцы в кулачки.

— Ты хотел поговорить? — спросила она.

Ромео кивнул. Молчание воцарилось в комнате.

Мэйзи прерывисто дышала, мучительно сознавая, что они остались одни. Не зная, куда девать руки, она убрала их за спину.

— Я не хочу торопить тебя, но не могли бы мы покончить с…

— Сядь, Мэйзи.

Ее сердце билось и трепетало, когда она присела на краешек софы. Он сел рядом, и их колени почти соприкоснулись. Мэйзи напряженно ждала, когда ей сообщат то, что, как она инстинктивно чувствовала, изменит всю ее жизнь.

Она взглянула на Ромео. Его ореховые глаза испытующе смотрели на нее, ноздри слегка раздулись, словно его тоже смущала ее близость. Его взгляд скользнул по ее шее, по ее груди, и она услышала, как у него перехватило дыхание.

— Ромео…

Он сжал пальцы в кулаки и сделал глубокий вдох.

— Ты права по поводу телохранителей. Обычно меня сопровождают только двое.

Ее сердце сделало кувырок.

— Тогда… тогда почему их так много?

— В настоящий момент это просто мера предосторожности.

— Что это значит? Какой предосторожности?

— Это означает, что ни ты, ни Джанлука не находитесь в опасности в настоящее время.

— Но ты ожидаешь, что в какой-то момент это может случиться?

Ее начало трясти. Ромео покачал головой:

— У тебя нет оснований для паники…

— В самом деле? Ты сообщаешь мне, что мой сын может оказаться в опасности и предлагаешь не паниковать? — выпалила Мэйзи.

Все страхи снова всплыли в ее сознании. Она обхватила себя руками, почувствовав, как ее сковывает холод.

— Я имел в виду, что нет нужды паниковать, потому что я позабочусь о вашей защите, — сказал Ромео.

— Защите от кого? — Он промолчал, и она вскочила и стала расхаживать по комнате. — Мне кажется, тебе следует начать все с самого начала, Ромео. Кто эти люди и чего они хотят от тебя? И от нашего сына? — Мэйзи застыла на месте. — Ты не вовлечен… в преступную деятельность? — в ужасе прошептала она.

Он поджал губы, и его лицо стало жестким и решительным.

— Нет, не вовлечен.

Ромео сказал это так убедительно, что она поверила ему. Но страх не оставлял ее.

— Пожалуйста, объясни, что происходит.

— Мое прошлое не напоминает волшебную сказку, — уклончиво сказал он и мрачно улыбнулся. — К сожалению, моя жизнь была значительно более кошмарной. Человек, чья кровь течет в моих жилах, был главой сицилийской преступной семьи.

Мэйзи ахнула, затем отступила на шаг, когда смысл слов окончательно дошел до нее.

— Ты член мафии?

— Нет, — резко ответил он.

— Но твой… твой отец глава мафии?

— Он не был мне отцом. Просто у нас были одинаковые ДНК.

Глаза Мэйзи расширились. Словно осознав, какую реакцию вызвали его слова, Ромео глубоко вздохнул.

— Коротко говоря, я видел его всего два раза. Оба раза закончились… плохо. Чего я не знал до вчерашнего дня, так это того, что он следил за мной всю жизнь.

— Зачем? — спросила она.

Ромео пожал плечами:

— Поскольку я не был с ним знаком, могу только предполагать, что ему было интересно, утону я или выплыву. Могли быть и другие причины. Меня мало волнует, чем он руководствовался.

Мэйзи нахмурилась:

— Ты говоришь о нем в прошедшем времени… потому, что…

— Он и его семья погибли во время взрыва на яхте год назад.

— Это был несчастный случай? — спросила Мэйзи.

— Официально. Но вероятнее всего, нет.

Ее восклицание ужаса заставило его поднять голову. Пробормотав проклятие, он вскочил, подошел к ней и схватил за плечи.

— Я основываюсь лишь на своей интуиции, Мэйзи. У меня нет явных доказательств.

— И твоя интуиция подсказывает тебе, что его убили?

Ромео кивнул.

— Продолжай.

Он погладил ее плечи, и ее кожа предательски откликнулась на его прикосновение.

— Месяц назад я получил письмо от его адвокатов, которые вызывали меня в Палермо. В нем говорилось, что он оставил мне кое-что, что я должен забрать лично. — Он скривил губы. — Мое любопытство победило.

— И что это было?

— Его уродливый особняк. Вместе с планами на мое будущее.

Спина Мэйзи похолодела.

— Какими планами?

— У него никогда не было сына… по крайней мере, законного. Я думаю, что он планировал войти в контакт со мной и ввести меня в семейный бизнес. Но у него не хватило на это времени. Однако он рассказал об этом своему помощнику. Это он просил адвокатов связаться со мной.

— Чего он хотел от тебя?

— Famiglia распадается. Им нужно вливание свежей крови. А еще нужнее — вливание финансов.

— У тебя есть и то и другое.

— Но я не собираюсь отдавать им это.

Мэйзи внимательно посмотрела на него, и тут наконец до нее дошло.

— Но если ты не собираешься… О мой бог! Ты полагаешь, что они планируют использовать Люка, чтобы заставить тебя сделать то, что они хотят? — проговорила она в ужасе.

Ромео сильнее сжал ее плечо. У Мэйзи перехватило дыхание при виде свирепой решимости на его лице.

— Они никогда не посмеют тронуть тебя или нашего сына. Даю тебе слово, Мэйзи.

Она покачала головой, чувствуя, как с каждой секундой ее все больше охватывает паника.

— Но ты не можешь гарантировать это, не правда ли? Иначе ты не пришел бы сюда с шестью телохранителями.

— Есть один способ обеспечить вашу безопасность, — сказал он, внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Какой? — прошептала она.

— Ты выйдешь за меня замуж. Тогда и ты, и наш сын будете под моей защитой.