Все люди – животные

Магдалина Шасть (2024)

Муж старше Веры на 15 лет. Он настоящий хищник: жёсткий, агрессивный и беспринципный. Отказать ему невозможно. Он считает Веру слабохарактерной овцой, поэтому ежедневно её воспитывает. И однажды жестокие уроки дают неожиданные плоды. Вера наконец понимает, что она… животное.

Глава 9. Начало нулевых. Не лезь не в своё дело

Когда Вера с Машкой возвращались домой из школы, из арки вырулило уже знакомое подружкам авто.

— Вера, в машину садись, — Роман опустил окно и приветливо улыбнулся Вере из своего чёрного мерседеса. Как будто ничего не случилось. Да и, в сущности, что случилось-то? Если Кристина перебирала картошку, значит так было нужно. Они с дядей Ромой взрослые, сами разберутся.

— Вера, не садись к нему, — перепуганная Машка потянула подругу за рукав, — Пойдём домой. Тебя мама ругать будет.

От резкого порыва ветра рядом стоящие деревья задрожали и осыпали девчонок сморщенными листьями.

— Маш, ну, чё ты несёшь? Мама на работе до шести. Она даже не узнает, — Вера колебалась. Сегодня после школы она планировала большую стирку, но стирку можно перенести на другой день. Тем более, что стирает стиральная машина, а она только сортирует и развешивает бельё.

А ещё в пять у неё тренировка. Но до пяти времени полно.

— Это он? Тот, из гаража? — глазастая Машка, кажется, Веру раскусила. Ну, и ладно.

— Вер, долго тебя ждать? Боишься? — серо-зелёные глаза демона-искусителя заблестели от смеха, — Да ты ссыкуха?

— Ничё я не боюсь! — Вера смело направилась к пассажирской двери, слегка виляя бёдрами. Наглый водитель мерседеса перегородил своей машиной проезд через двор, и сзади им уже вовсю сигналили. Нужно было действовать.

— Вер, он тебя на слабо берёт! Не ходи! — Машка явно переигрывала.

— Маш, не завидуй, — эти слова сорвались с Вериных губ сами собой, а нос высокомерно задрался. Куда Машке до неё? Её никто в мерседесах не катает. Ну, кроме папы, конечно.

— Зави… что? — растерянно произнесла Маша себе под нос, но Вера её не услышала.

Она мягко приземлилась в уютное и удобное кресло, слегка хлопнув дверцей, а машина уже лихо тронулась с места. Круто! Даже уши от восторга заложило. Наконец-то, нищебродка Верка Иноземцева почувствовала себя человеком. Это не на троллейбусе 40 км в час, и не в переполненной маршрутке в час пик. Ехать в автомобиле кайфово. Когда вырастет и встанет на ноги, Вера обязательно купит себе такую же машину! Нет, даже лучше купит!

Но через пару секунд самообладание покинуло девчонку, а её живот свело от страха, потому что… сзади сидел ещё кто-то. Она почувствовала чужое присутствие позвоночником.

— На, вот. Вы в траве забыли, — водитель презрительно швырнул пачку дорогих сигаронн на приборную панель, — А вообще — бросай это дело. Тебе ещё рожать. Ненавижу, когда девки курят. Вот Кристинке уже можно. Она отстрелялась. На свалку её везу. Да, Крис? Будешь сигаретку? — он обратился к кому-то сзади. Крис? Значит, там, на заднем сиденье, та самая жуткая Крис?

Вера выдохнула. Хотя бы не другой мужик.

— Не курю, — хрипло буркнул кто-то девчонке в затылок. Вера развернулась вполоборота, намереваясь поздороваться. Она совершенно не понимала, как ей себя вести. Если это жена Романа, то зачем здесь она, Вера? Или это не жена? Вряд ли, жена. С жёнами так не разговаривают. По крайней мере, Вера на это надеялась. Да и выглядела Кристина… хм, как бы помягче сказать, гораздо старше Романа.

— Здравствуйте, — Вера почувствовала слабый запах подвальной сырости. Видимо, так пахло от Кристины? Или просто показалось?

Сегодня Крис выглядела неплохо: на ней была спортивная шапочка и вполне сносная курточка. Женщина даже над лицом поработала: неброский макияж, длинные пушистые реснички. Вера почувствовала в районе груди что-то вроде ревности — сегодняшняя Крис вполне могла оказаться женой Романа. И… та угрюмо молчала, сознательно игнорируя Верино приветствие.

— Обычно я не перед кем в своих решениях не отчитываюсь, но сегодня сделаю исключение. Просто у меня настроение хорошее, — заявил Роман воодушевлённо, — Ты меня, Вера, монстром считаешь? Думаешь, за что я эту гнилую старушонку в холодном гараже прикрыл? А я тебе так отвечу: каждая тварь за своё злодеяние ответит. Вот, если ты, Вера, к примеру, купила бы гараж, а вот эта дрянь повадилась бы в нём картошку хранить. Что бы ты сделала? — голос мужчины набрал агрессивные обороты, отчего Вериным ушам стало ощутимо больно.

— Мы же не чужие… Я же, — залепетала Крис испуганно.

— Рот закрой, овца! Тебе слова не давали. Пусть Вера ответит, — гаркнул водитель глухо и низко. Инстинктивно Вера сжалась в комочек, — В ТВОЁМ гараже ЧУЖАЯ картошка. Что бы ты сделала, Вера?

— Наверное, выкинула бы. Не знаю, — Вера абсолютно растерялась. Каким образом Кристина в чужой гараж попала? — А как Крис в Ваш… твой гараж попала? — спросила девушка нерешительно.

— О! Вот. Ключевой вопрос. КАК? Теперь послушаем Крис. Точнее, не Крис, а Крыс! Да, крыса? Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Рома, я не со зла, ты же тоже эту картошку ел, ты же мне, как сын, — Вера почувствовала панику Кристины и тоже запаниковала. Жили они на окраине, и катать по городу Роман их явно не собирался. Они уже свернули на трассу и неслись с нереальной скоростью в сторону городской свалки. Неужели он везёт Крис на свалку, как и сказал? Вера уже несколько раз проезжала эти хмурые места на автобусе, когда ездила с мамой на море. Слухи о городской свалке ходили страшные. Он же не собирается… Нет-нет, не может быть.

— Сын? Ты, дура? Да ты по пьяни ко мне в штаны лезла, выблядь. Уже забыла? Познакомься, Вера, это папина сожительница. «Мама» моя, — Роман громко и глумливо заржал, — А картошку эта дрянь тайком приносит, пока меня нет. Ключ ворует. Прикинь? И банки с компотом притащила. Втихушку. БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ!

— Рома, ну, у нас там целый подвал. Места всем хватит. Рома, — Кристина, видимо, тоже поняла, куда они направляются, поэтому кричала почти в голос.

— У НАС? У кого, у НАС? Ну, ты и отмочила, овца. ТВОЕГО там ничего нет. Поблагодари меня за сегодняшний урок. И за то, что дяде Гере про твоё блядство не рассказал. Как же вы мне противны. Тащит всех вас в наш дом. После матери ни одной бабы нормальной не было — одни прошмондени.

— Ты же уже квартиру себе купил, Рома. Ты можешь туда съехать. И не будем мы тебе с отцом мешать, — Кристина начала громко и истерично хныкать. Машину слегка качнуло в сторону. Роман сбавил скорость и съехал на обочину.

— Пойду колесо посмотрю. А вы пока поболтайте, девчонки, — улыбнулся он белозубой улыбкой и неспешно вылез из машины. Автомобиль заходил ходуном.

— Это всё из-за тебя, тупая малолетка! — Вера даже обалдела от такого заявления, — Кто тебя просил не в своё дело лезть? Шла бы мимо! Кто тебя просил лезть?

— Но Вы же сами нас позвали. Попросили, чтобы мы Вам помогли, — девушка уже ничего не понимала. Почему из-за неё? Чем она перед этой странной Кристиной провинилась? — Почему из-за меня-то? Я тут причём?

— Я бы посидела там до вечера, он бы и отстал. А тут ты своим любопытным носом влезла! Мама-то знает твоя, что ты со взрослым мужиком зажигаешь? Не стыдно? Проститутка. Шалава, — Крис стукнула по сиденью Веры кулаком.

Веру переполняли противоречивые эмоции. Вот так новости. Она же просто хотела этой незнакомой женщине помочь? А теперь осталась крайней? Как же так?

— Эй, Вы чего дерётесь? Я не проститутка. И не с кем я не зажигаю. Чё Вы обзываетесь? Я… дяде Роме расскажу.

— Дяде Роме, — передразнила Крис, но бить по креслу перестала, — Он нам с отцом ВСЁ о тебе сказал.

— Что, ВСЁ?

Вернулся Роман. Вместе с ним в салон проник запах дождя и мокрых листьев. Небо заволокло тучами, и это немного угнетало. С минуты на минуту начнётся дождь. Вере захотелось домой.

— Пока поставлю запаску, а на обратном пути на шиномонтаж заедем. Тут недалеко уже. Вера, можешь выйти, а то как бы от этой овцы чумкой не заразилась, — обратился Роман к притихшей, как мышка, Вере, видимо, поняв по её кислому лицу, что оставлять девочек вдвоём ни к чему.

Пока он менял колесо, Вера стояла рядом, чувствуя себя ненужной. Дальше ехали молча.

Водитель высадил ревущую Крис у городской свалки и равнодушно развернул автомобиль в сторону города. Когда машина набрала скорость, мужчина включил радио «Европа-плюс», наслаждаясь музыкой. Заиграло что-то весёлое. В сторону Веры он не смотрел, задумавшись о чём-то своём. Странно, что он слушает попсу.

— Вы… ты… Вы её тут оставите? Там же… бомжи?

Роман сделал вид, что не расслышал. Или реально не услышал — орущее радио перебивало все посторонние звуки. Вера никак не могла понять, зачем он взял её с собой и что хочет этим сказать. Наверное, Крис не самая хорошая женщина, но оставлять её здесь, в степи, как-то жестоко. Тем более, что в это время года скоро начнёт смеркаться.

Роман молчал. Не так она представляла себе эту поездку.

Где-то минут через десять на дороге мелькнула маленькая чёрная фигура, и машину ощутимо тряхнуло, как будто они кого-то переехали. Водитель резко ударил по тормозам, съезжая в сторону и включая аварийку, выключил радио. Стало тихо.

— Кажется, собаку сбили. Здесь сиди, — констатировал он с неудовольствием, неохотно отстёгивая ремень безопасности.

Но Вера не послушалась и выскочила вслед за Романом. Начался дождь.

Действительно, собака. Окровавленный, ещё живой пёс лежал в нескольких метрах позади автомобиля и мучительно скулил, бессмысленно дрыгая передними лапами. Его задние лапы были неестественно вывернуты и не двигались.

— Его надо в ветеринарную клинику, — произнесла Вера, захлёбываясь от жалости, — Ещё можно спасти. Давайте его возьмём с собой. Я помогу, — она вытерла выступившие слёзы ладонью и всхлипнула. Вера любила животных и с детства мечтала о собаке, но строгая мама заводить питомца не разрешала.

Роман молча обхватил голову страдающего животного сильными руками и резко дёрнул. Раздался хруст поломанных позвонков. Тело сбитого пса обмякло. Веру резко затрясло и с некрасивым утробным рыком вырвало прямо на асфальт.

— Эвтаназия, — ободряюще подмигнул ей Роман и потащил мёртвую собаку к обочине.

Вера вернулась домой уже в сумерках, поникшая, грустная, голодная и абсолютно больная. Мама, заподозрившая, что Вера прогуляла тренировку, внимательно на неё посмотрела, покачала головой, но ничего не сказала, и лишь молча сунула бледной дочери градусник.

Трудный возраст.