Свадебные армяне

Люттоли (Луи Бриньон)

Некоторые особенности армянского сватовства и «Слепого брака». Два незнакомых человека, мужчина и женщина, в силу неких соображений, не имеющих никакого отношения к любви или браку – принимают решение пожениться. Каждый из них уверен, что это всего лишь неудачная шутка, но…тут в дело вступают родственники.

Глава 3

— Будь проклят этот Ашот…

Эти слова Мерон повторял с завидным постоянством. Он во всём винил этого человека. Не пригласи он его на день рожденья, ничего бы не случилось. Он всего лишь хотелось отдохнуть от дел. Всего один месяц отпуска за последние двадцать лет. Неужели он не заслужил отдых? «И что теперь делать? Отказаться? Нет. Если откажусь, перестану уважать самого себя. Да и зачем отказываться? Может она сама передумает и откажется? Она же не знает, кто я такой. Надо ей позвонить и узнать. Не сегодня. Завтра позвоню». Неожиданно, Мерон хлопнул себя по лбу и громко вскричал:

— Я же номер телефона не спросил!

Он не замечал, что в этот миг мимо него проходила пожилая дама, держа за руку маленького мальчика. Оба вздрогнули и попятились от него. Он же стал совершенно бледным и, видимо, желая усилить эти перемены, направился к изгороди, окружающей парк. Справа от входа стояли ларьки с мороженым. Мерон показал продавщице на ведро с надписью «2 кг» и попросил ещё ложку или вилку. Сбитая с толку продавщица молча вытащила ведро и, положив на него пластмассовую ложку, протянула его Мерону. Мелочи в карманах не оказалось. Он отдал её официанту. Потому пришлось расплатиться купюрой в пять тысяч рублей.

— А сдачи? — крикнула ему вслед продавщица.

— Половину оставьте себе, а вторую раздайте мороженым, — не оборачиваясь, ответил Мерон. Он двинулся по красивой каменной тропинке, вившейся полукругом вдоль ограды. Он с непостижимой скоростью опустошал ведёрко, вызывая одновременно удивлённые и насмешливые взгляды прохожих, попадавших ему навстречу. Но ему не было дела ни до чего. Он вообще не мог думать ни о чём, кроме обещания, которое дал этой девушке. Думать-то он думал, а вот мысли по поводу решения этого вопроса никак не хотели лезть в голову. Он обогнул парк и направился, как ему казалось, в сторону набережной, когда на самом деле пошёл прямиком к дому того самого Ашота. Содержимое ведёрка таяло с непостижимой быстротой, оставляя заметные следы вокруг губ и на кончике носа. Мерон всегда ел много мороженого, когда был сильно расстроен. Но он был не только расстроен. Его раздражал тот факт, что он не мог дать определение своему новому положению. А ещё больше, что он не мог повлиять на него таким образом, чтобы успокоить свою совесть. К тому моменту, когда пустое ведро опустилось в мусорный ящик, его состояние стало близко к отчаянию. До него дошло с очевидностью, что в данном случае у него остаётся лишь два выхода: либо позорно отступить, либо поехать и увидеть пустую церковь. Ведь этот разговор мог быть просто шуткой. «Точно, шутка. Они хотели просто посмеяться надо мной, а я тут переживаю, не знаю как. Как там говорит моя любимая бабушка: «Если ума нет, никто его в долг не даст», — Мерон в мгновение ока преобразился. Он заулыбался и даже поправил свою кепку, придавая козырьку положенный вид. Как раз в эту минуту он достиг перекрёстка. Слева показалась маленькая, но очень опрятная улочка, по обе стороны которой тянулись респектабельные особняки. Перед одним таким были припаркованы несколько десятков автомобилей. Мерон подошёл к отворённым настежь воротам и, не останавливаясь, шагнул во двор. В глаза сразу бросилась группа людей, мужчин и женщин, разговаривающих вполголоса. Мужчины, как правило, были одеты в лёгкую рубашку, парусиновые брюки, которые перетягивал дорогой ремень, и блестящие туфли. Одежда женщин представляла собой смесь роскоши с разнообразием, к которому примешивалась лёгкая безвкусица. Последнее бросалось в глаза только по причине большого количества золотых украшений, которые подчас никак не вязались с остальным нарядом. Именно из этой группы людей на него устремились взгляды, в которых сквозило уже ставшее привычным высокомерие. Заметив взгляды, которые не так давно внушали ему оптимизм, Мерон на сей раз пришёл в раздражение. Он остановился и, бросив в ответ угрюмый взгляд, развёл руки. Показывая ими в свою сторону, он громко спросил:

— Что? Что вам не нравится? Человек уже не может прийти в простой одежде? Бедных не видели? Надо нацепить на шею золотую цепь в полтора килограмма или часы с сотней бриллиантов, чтобы вы ему улыбнулись?

Напротив начал раздаваться возмущённый шёпот в ответ на эти слова. Одновременно с этим Мерон увидел незнакомого седовласого мужчину. Тот, ни слова не говоря, подхватил его под руку и поволок в сторону беседки. Мерон было попытался сопротивляться, но услышал мягкий голос:

— Идём брат. Бедные люди собираются в другом месте.

«Бедные люди? Это его так называют. Хотя, почему бы и нет?» — подумал Мерон. Ему хотелось простого человеческого общения. Хотелось выговориться. А лучше всего это делать с незнакомыми людьми. Мужчина, который позже представился как Андро, привёл его к большой беседке. Внутри беседки он увидел стол, уставленный напитками, стаканами и стопкой лаваша. В нескольких шагах от беседки стоял мангал, над которым вздымалась струйка дыма. Вокруг него человек десять мужчин, весело жестикулируя руками, подшучивали друг над другом. В нос ударил запах жареного мяса. Вслед за Андро, Мерон вошёл в круг и коротко поздоровался со всеми. Его взгляд невольно устремился в сторону длинного ряда шампуров с мясом. Андро тут же занял позицию главного. Сделав несколько замечаний по поводу готовности мяса, он с откровенной насмешливостью обратился к тем, кто стоял возле мангала:

— Вот ещё одного бедного, но гордого армяна нашёл. Зовут… — увидев вопросительный взгляд, Мерон коротко назвал своё имя.

— Мерон, Мерон, — раздался вокруг него смех, — имя как у этого павлина, Аветисова, который школу не закончил. Попробуй позвонить ему. Скажи родственник. Может, даст пару миллиардов.

Мерон угрюмо наблюдал за весельем вокруг себя. Наблюдал, но недолго.

— Чем вам не нравится…Аветисов? — с откровенным вызовом поинтересовался он, оглядывая своих весёлых «соседей». — Школу не закончил? Вы на себя посмотрите. Законченные неудачники. Собрались в стороне от дома, жарите шашлык для гостей и треплете языками как бабы. Ну, да ладно. Это ваше дело. Но хотя бы помолчали…да нет, обязательно надо хорошего человека обгадить. Самому нехорошо, так пусть и ему будет плохо. Ему и так плохо. Он себя чувствует погано. Теперь вам лучше стало? — зло закончил Мерон. На него тут же устремились откровенно угрожающие взгляды, но Андро быстро остановил надвигающую ссору.

— Наш Мерон не в духе, — Андро подмигнул всем, тем самым давая понять, как именно следует отнестись к этим словам. И уже обращаясь к нему, строго спросил: — Ты родственник Ашота?

— Нет. Я ему не родственник. И предваряя второй вопрос, скажу, что и уважения к нему у меня нет, — с откровенным злорадством ответил Мерон. — И что теперь? Шашлык не дадите поесть? Нужно сказать хорошие слова про Ашота, чтобы заслужить мясо?

— Нет, — ответил Андро с непонятной улыбкой, — нужно сказать правду. Ты два раза сказал правду, поэтому…двойной, по-бакински.

Андро прихватил два шампура и понёс в беседку. Мерон с откровенным удивлением наблюдал за тем, как Андро положил их на стол. Затем расстелил целый лаваш, снял с шампуров куски мяса и уложил их в два ровных ряда. Затем посыпал луком и зеленью и завернул. После всего этого, он вручил «двойной по-бакински» Мерону и снова занял своё место. Почти сразу же среди мужчин раздался недовольный голос:

— А почему по-бакински? Неправильно.

— Правильно, да, — тут же возразил другой, — первый раз «двойной» придумали бакинские армяне. Это все знают.

— Анекдот есть на эту тему, — с совершенно серьёзным лицом заговорил Андро и продолжал, видя, что все с интересом прислушались к его словам, включая и Мерона, который вовсю уплетал шашлык. — Один армянин решил найти место на земле, где вообще нет армян. Поехал на северный полюс. Нашёл деревню на краю земли. На тысячу километров никого, а в деревне только три дома. Заходит в один, видит, сидит мужик с одной ногой и с одним глазом, а над ним надпись: «Есть здесь ещё бакинские армяне»?

Все хохотали, держась за животы. Только Мерону было не до веселья. Но у него были свои причины не веселиться. Возле мангала ещё один человек кроме него, оставался серьёзным. Невысокого роста, смуглый, с вызывающим взглядом. И он обрушился с негодованием на Андро, как только тот послал ему приветливую улыбку, словно прося не принимать близко к сердцу безобидную шутку:

— Ты что имеешь против нас, Андро? Почему без ноги и без глаза? Хочешь сказать, что мы некрасивые? Что мы неполноценные? А у вас в Ереване все глаза и ноги имеют? Что ты других опускаешь? Раз с другого города, не армяне что ли? Что? — оборвав свою речь, хмуро спросил он, заметив, что Андро поднял руку.

— На эту тему есть реальная история, — ответил тот с едва заметной улыбкой на губах и делая вид, будто сказанные слова к нему вообще не относятся. Было понятно, что он не хочет ссориться. — Сосед у меня новый. Виталик зовут. Украинец по национальности. Пришёл ко мне на днях и рассказал одну историю. Несколько лет назад этот самый Виталий решил выучить армянский язык. Три года учился у сухумских армян. Каждое слово записывал. Научился, в общем, хорошо разговаривать. Ну и, — продолжал рассказывать Андро, — появилась у него возможность в отпуск поехать. Он выбрал Армению. Решил блеснуть своими знаниями. Прилетает в аэропорт Еревана. Когда проходит таможню, начинает говорить на армянском языке. Девушка из таможни в ответ предлагает ему говорить или на русском или на английском. Ну, Виталик, уже на русском языке, её и спрашивает: «Ты что, своего родного языка не знаешь?». Та в ответ: «Мой родной язык армянский». Ну, а я на каком языке разговариваю? — спрашивает у неё Виталик. Она в ответ: «Не знаю». Три дня пробыл в Ереване, и все три дня жестами изъяснялся. Никто его не понимал. Он мне как рассказал эту историю, я его и спрашиваю: «А ты почему на русском не разговаривал»? Обиделся. Говорит: «Я не для того три года армянский учил, чтобы в Ереване на русском языке разговаривать». Пришлось ему объяснить, что у нас каждый город имеет свой армянский иностранный язык, — под громкий смех Андро протянул руку тому самому человеку, который чуть ранее обиделся на его слова. Тот, широко улыбаясь, пожал руку, при этом не удержавшись от замечания:

— По юмору мы первые!

— Ну, нет, — возразил на это Андро, — по юмору у нас первые армяне из Ленинакана и Тбилиси. С этими ребятами вообще разговаривать нельзя. Каждое слово в асфальт закатают, а потом ещё и утрамбуют. Я с одним таким в молодости в общаге жил. Так он вообще ничего не говорил. Только выбирал отдельные твои слова и повторял их с такой хитренькой улыбочкой. Я потом завёл тетрадь, где записывал список слов, на которых он меня ловил, и старался их вообще не повторять. Не помогало. Как-то раз… — он осёкся, так как совсем рядом раздался целый сонм радостных визгов:

— Мерон, Мерон, Мерон Аветисов приехал!

Вокруг мангала в мгновение ока образовалась пустота. Остались только Андро и сам Мерон, который доел «двойной» и в данный момент искал, чем бы вытереть жирные руки. Остальные побежали к воротам. Там уже столпилась куча народа. Все вытягивали шею, надеясь первыми увидеть желанного гостя.

— Ты почему не пошёл? — задавая этот вопрос, Андро убрал руку с шампура и стал усиленно протирать глаза. В них попал дым, вздымающийся от раскалённых углей. Чуть позже он даже отошёл назад на несколько шагов и вытащил платок. — Не хочешь отвечать? — снова спросил Андро. Протерев платком глаза он, наконец, посмотрел в сторону Мерона.

— Его там нет! — угрюмо отозвался Мерон.

— Откуда знаешь?

— Откуда знаю? — раздражённо переспросил у него Мерон. — Да потому что я и есть Мерон Аветисов. И если я стою рядом с тобой, то меня не может быть за воротами или где-то там ещё.

— Ты Мерон Аветисов?

Андро не выдержал и рассмеялся.

— Что смешного? — угрюмо поинтересовался Мерон.

Вместо ответа Андро направился в беседку. Через минуту он вышел оттуда с двумя стаканами и открытой бутылкой водки. Один из этих стаканов он вручил Мерону со словами:

— Держи. Надо выпить, а то у тебя такой вид, будто все деньги отняли.

Мерон стакан принял, но от удивлённого взгляда не удержался.

— Ты насмехаешься надо мной после того, как узнал кто я? — спросил он с недоумением. Андро подмигнул ему и разливая водку в стаканы, ответил:

— Перестань. Тебе это не идёт, Мерон. Ты ведь хороший человек. Вот и оставайся им.

— У меня сегодня плохой день, Андро, — Мерон собирался было выпить водку, но Андро не позволил нарушать обычаи…

— Эй, эй, так нельзя, Мерон. Нужно тост сказать, — остановил он его и, поднимая свой стакан, добавил: — Выпьем за нашу голову. Пусть она всегда склоняется перед сединами и всегда поднимается перед трудностями.

— Поднимаю голову, — Мерон приподнял правой рукой свою кепку, чокнулся с Андро и разом выпил водку. — Давай вытащим стол сюда? — неожиданно предложил он после выпитого. Андро отнёсся к этой идее с воодушевлением. Сказано — сделано. Они вытащили стол со всем содержимым. Вытащили два табурета. Затем дружно сняли с шампуров всё мясо. Оба справедливо рассудили, что к тому времени, когда гости управятся с первыми блюдами, вторая партия шашлыков будет готова. А эту они могут съесть сами. Затем насадили новое мясо на шампуры и, поставив их жариться на мангал, уселись за стол с чувством выполненного долга. После второго выпитого стакана, Мерон снял кепку и положил её на стол. Он сидел спиной к воротам, поэтому не мог видеть, что там происходило, да и не хотел видеть. Ему было достаточно комфортно рядом с Андро. Тот сидел лицом к воротам, но смотрел большей частью на шампуры, чтобы мясо не подгорело. Дело пошло очень быстро. Тосты стали меняться один за другим с той же быстротой.

Наливая пятый стакан, Андро вдруг вспомнил слова Мерона.

— У тебя трудности? Помощь нужна? — спросил он чокаясь с Мероном.

— Большие трудности! — ответил Мерон.

— Выпьем за них. Пусть превратятся в пыль и растворятся.

— Золотые слова. Ты мне нравишься, Андро!

Они снова выпили. Мерон с грохотом поставил пустой стакан на стол и, взявшись за очередной кусок мяса, добавил:

— Всё превратится в прах. Ты прав. Я обещал жениться, но это не значит, что я должен жениться. Правильно? — он с надеждой посмотрел на Андро. Тот отрицательно покачал головой.

— Нет. Если обещал, значит, уже женился.

— Не согласен. Я обещал. Только обещал, а не женился.

— У нас это одно и тоже. Дал слово — должен жениться. Не хотел жениться — не надо было обещать.

— Правильно. И я не против наших обычаев. Но у меня другой случай. Обещание я дал себе и поэтому дал обещание ей. Если я сейчас верну своё обещание назад, получится,…что обещание ей уже не имеет силу. Всё просто… — довольный собственными рассуждениями, он издал короткий смешок. Он даже хотел откинуться на спинку стула, но поскольку её не было, едва не свалился на землю. Ему удалось лишь в последний миг удержать равновесие. После этой маленькой неприятности, он расстегнул все пуговицы на рубашке, а затем и рукава закатал. Пока всё это происходило, Андро снова наполнил стаканы. Спиртное делало своё дело. Андро пытался выглядеть трезвым и у него это хорошо получалось. А вот с Мероном дело обстояло несколько хуже. Он не привык пить водку и особенно в таких количествах, поэтому начал быстро пьянеть. Однако услышав очередной вопрос от Андро, он бодро опорожнил очередной стакан и приступил к объяснениям. На сей раз Мерон не ограничился одними словами. Он решил использовать мясо, чтобы наглядно продемонстрировать свой ответ. Разложив куски на столе согласно некой загадочной схеме, Мерон поднял мутный взгляд на Андро и слегка заплетающимся языком спросил:

— Ты не понимаешь? Сейчас объясню, — он ткнул пальцем в первый попавшийся кусок мяса, затем во второй, сопровождая свои действия словами: — Вот мой дом, а это дом Ашота. Утром я вышел из своего дома и пошёл в дом Ашота, — он прочертил кривую линию поверх кусков с лавашем и, тут же подняв указательный палец, добавил: — Я не хотел идти. Было чувство в душе, — Мерон взялся правой рукой за ворот своей рубашки и, сморщившись, затряс её, словно это и была его душа. — Не ходи, Мерон! Но это всё наше проклятое уважение. Наши обычаи говорят «окажи уважение», а про то, чем заканчивается это уважение, они молчат. Знают, если правду расскажут, никто никого вообще уважать больше не будет. И этот Ашот со своей дочкой, — на лице Мерона появилось брезгливое выражение. Андро, услышав эти слова, с тревогой посмотрел за спину Мерона и, снизив голос до шёпота, посоветовал: «Ничего не говори про Ашота. Мы не одни».

— Почему это я не могу говорить про Ашота? — повышая голос, хмуро поинтересовался у него Мерон. А затем ткнул указательным пальцем куда-то в сторону и решительно продолжил: — Я буду про него говорить, потому что он мне всю жизнь испортил. Ашот нехороший человек, выскоч…ка, — последнюю часть Мерон почему-то прокричал, но затем сразу же продолжил спокойно и даже с некоторой рассудительностью, — выскочка. А его дочь…страшилище. Ты её видел? Полтора метра ростом…и то, после того как феном волосы накрутит. Нос как у попугая, глаза…глаза, как у лягушки, которая кокаина нанюхалась. А моя тётя женить на ней хочет. Один раз ночью во сне увидел, до утра не мог заснуть. Бегала за мной с лопатой и кричала «женись на мне». Да что там лопата…фотографии хватит, чтоб человек заикаться начал. Понимаешь, Андро? Дал ему деньги, дал фонд…с условием, чтобы бедным помогал, а он вместо этого новые кафе открывает, деньги вкладывает, акции покупает, и думает, я ничего не знаю. Растолстел так, что когда домой приезжает, перед ним обе створки ворот открывают. В одну уже не пролезает. И это ему мало. Хочет дочь свою пристроить, чтобы всё получить. Только шиш ему с хреном, колбасой и голубцами, а не свадьба. Свадьба? — Мерон озадаченно почесал голову, не замечая, что Андро едва сдерживается, чтобы не расхохотаться и постоянно смотрит ему за спину. — Свадьба это очень плохо. Очень, Андро. Ты даже не знаешь, какое это несчастье. Перестаёшь уважать самого себя. Говоришь невесте, «отвали», а в ответ тебя совесть «козлом» называет. Как такое можно терпеть? Лучше уж жениться, чем кто-то тебя будет оскорблять, а ты не сможешь ему говорильник начистить. Хотя говорят, что врачи могут сделать операцию и совесть удалить. Меня и так все двоечником считают. Буду «бессовестный двоечник». Наполовину такой же, как Ашот. Я как раз шёл к дому этого…больше не буду упоминать его имя. Когда я это делаю, начинаются неприятности. Так вот, когда я шёл к этому…всё время на язык попадает, никак отделаться не могу, поэтому начну с гостиницы. Увидел возле моей гостиницы…да к чёрту этих проституток, лучше сразу расскажу, какое несчастье случилось в кафе. В общем, я решил…не помню, что я там решал, но ничего хорошего из этого не получилось, потому что я дал себе клятву, что женюсь….если меня попросят. Нет, чтобы просто денег дать…до этого не додумался. Ну ты понимаешь, Андро… В итоге ко мне в кафе подошла девушка и назначила день свадьбы, сама, меня не спросила. А я забыл взять у неё телефон. В общем, придётся ехать в Грецию на свою свадьбу…

Заслышав позади себя отчётливый шум, Мерон обернулся и… узрел за спиной большую толпу во главе с хозяином дома, который взирал на него с гневом. Его тётя лежала на траве в полуобморочном состоянии. Рядом с ней хлопотал дядя Кероп и ещё несколько человек. Почти все смотрели на него с ужасом. Мерон же с минуту взирал на них с откровенным удивлением, а потом решил узнать, в чём причина появления такого количества народа.

— Что за праздник? — стараясь говорить твёрдым голосом, поинтересовался Мерон.

Ответом на эти слова стал хохот Андро. Он поднялся с места и, подхватив его под руку, повёл к воротам. Мерон попытался было возразить, но Андро даже слушать его не стал. Часом позже уехали и его дядя с тётей. Прибыв домой, они узнали, что Мерон отправился в какой-то ресторан праздновать свою будущую свадьбу.