Со слов мертвецов

Люсьен Эгген, 2022

Писатель графических романов, в поисках вдохновения отправляющийся в другую страну. Простой семьянин, возвращающийся с работы домой, к своей семье. Ребёнок, идущий со своим отцом на рыбалку, в свой день рождения. Бизнесмен, борющийся с тяжёлой болезнью. Парень, переезжающий в другой город, в поисках лучшей жизни.Возможно, эти и другие истории закончились бы хорошо, если бы кто-то (я) не добавил парочку монстров и немного волшебства в их однообразную, скучную жизнь.Пишу об обычных людях в необычных ситуациях.Надеюсь прочтение этих историй принесёт читателю столько же удовольствия, сколько мне приносит их написание.

Тёмное озеро в лесу Ронье.

— Ну, наконец-то! Надеюсь, всё сегодня получится, и зло будет наказано раз и навсегда, — думал я, глядя на вереницу людей, везущих на тележках мимо меня мешки.

Мне не важно, поверят в мой рассказ, или сочтут за бред сумасшедшего. Хотя и это я тоже смог бы понять, так как если бы меня это не коснулось, сам бы я в такое никогда не поверил. Мне важно лишь одно, если кто-то, так же как и я, сталкивался или столкнется с подобным, он сможет последовать моему примеру. А хороший это пример или плохой, я скоро узнаю.

Как же давно я этого ждал! Надеюсь, скорее даже я уверен, что сегодня я покончу с кошмаром, преследующим меня последние двадцать пять чёртовых лет моей жизни. Каждую ночь один и тот же кошмарный сон. Каждую ночь лесное озеро, мой отец и восьмилетний я, стоящий у самой воды, парализованный сковывающим все мои движения и мысли страхом.

Меня зовут Алекс Грейсмит, и история, которую я хочу вам рассказать, началась ровно двадцать пять лет назад, восьмого июля 1996 года. На тот момент мне было всего восемь лет.

Родился я восьмого июля 1988 года в городе Вашингтон, но волею судеб, в семилетнем возрасте нам всей семьей пришлось переехать в небольшой городок в штате Миннесота под названием Гросстаун, с населением 4743 человека по состоянию на 1996 год. Я точно помню это число, так как на въезде в город находился билборд с надписью «Добро пожаловать в Гросстаун, счастливый город для счастливых людей. Основан в 1839 году» и внизу приписка «население 4743 человека». Цифры эти, конечно, менялись, время от времени, но в основном в большую сторону. Город находится между долиной реки Протаска и лесной глушью, полной маленьких водоёмов, от крошечных прудов, в диаметре не более 10 метров, до довольно больших озёр. Как раз об одном из таких водоёмов и будет мой рассказ.

В основном население города занималось тем или иным видом фермерства, в долине было нескончаемое количество ферм и полей. Свиньи, коровы, овцы, лошади, овощи, фрукты, всего этого было у нас в избытке. Крупные торговые сети наладили на постоянной основе скупку излишков с фермерских хозяйств и целыми днями туда-сюда колесили грузовики. С другой стороны города была та самая лесная глушь, под названием лес Ронье, это местное название, не нанесённое ни на одну карту мира. Лес так назвали в честь основателя города, француза Жака Ронье. «Француз по национальности и настоящий американец по духу», как гордо гласила надпись на туристических брошюрах и плакатах, повсеместно развешанных в магазинах города.

Жил я в то время в довольно большой, по современным меркам, семье. Родители, Мария и Виктор Грейсмиты, и три старшие сестры, Джоана, Виктория и Лидия. В соседнем с нами доме жили мои бабушка и дедушка, Лиза и Джон Грейсмиты. Собственно, к ним мои родители и переехали, когда врачи посоветовали мне больше свежего воздуха из-за моей астмы. До переезда отец работал главным инженером в одной из крупных компаний в столице. И, как мне рассказывала потом мать, бросил и высокооплачиваемую работу, и всех своих друзей, ради меня. Они переехали к его родителям в поисках спокойной и безопасной жизни для детей. Он устроился на работу инженером на гидроэлектростанцию в соседнем городе.

Восьмого июля 1996 года был яркий солнечный день, для меня гораздо более яркий, чем для остальных обитателей дома, так как был днём моего рождения. Как и полагается ребёнку в его день рождения, я проснулся раньше всех, и шатался по дому в ожидании поздравлений и подарков, производя, как бы случайно, много шума, для ускорения пробуждения всех и вся. Несомненно, огромным плюсом большого количества родственников для детей является количество подарков, получаемых ими в день рождения. Изрядно пошуршав мусорными пакетами, и подразнив соседскую собаку, я добился желаемого эффекта, мои родители проснулись.

Мой отец привил мне огромную любовь к рыбалке, мы с ним рыбачили и на реке, и на всевозможных лесных водоёмах. Так что самым желанным подарком ко дню рождения для меня была не новая игровая приставка, как у большинства детей того времени, а новая удочка от фирмы «LuckyFisherman». И надо сказать, цены на эти удочки были весьма и весьма высокие, сравнимые с ценой на хороший велосипед. Но моя удочка требовала замены, так как была подарена мне дедушкой, он отдал мне ее, как только мы переехали к ним. Мне тогда казалось, что моему дедушке эта удочка в свою очередь была подарена его дедушкой, так как отремонтировано в ней было всё, что только можно было отремонтировать. Моя мечта сбылась. Подарком мне стала телескопическая удочка «FishCatcher Pro» в комплекте с катушкой от той же фирмы. Это была самая новая модель удочки, вышедшая только в марте этого года, удочка, о которой я не мог и мечтать. Именно с такой удочкой Стив Смит выиграл последний чемпионат США по спортивной ловле. Удочка мечты любого рыбака, и, судя по взгляду моего отца на неё, мечты моего отца тоже. Очень жаль, но после событий этого дня я целых двадцать пять лет не держал удочку в руках.

Задувая свечи на праздничном торте, я видел не торт, и не довольные лица моей семьи, а озеро, свою новую удочку, и огромного размера рыбину, которую я обязательно должен был поймать.

— Ну что, сынок, жара спала, думаю самое время пойти опробовать твоё новое оружие? — под одобрительные взгляды сказал мой отец, похлопав меня по плечу. Это были те самые заветные слова, которые я хотел поскорее услышать.

Я конечно же согласился, возможно даже до того как он закончил свою фразу. Оказалось, мой отец ещё вчера накопал червей, что сильно сократило моё время сбора. Обычно поиск червей занимал у меня минимум минут пятнадцать, а то и больше, а время и так уже приближалось к обеду. Спустя несколько минут мы уже держали путь в сторону леса Ронье, к одному из многочисленных сокрытых там водоёмов. Подходя к первому попавшемуся озеру, я тотчас же принялся распаковывать свой рыбацкий рюкзак, вынимать банку с червями и раскладывать удочку. Но отец прервал меня словами о том, что для такой особенной удочки нужен особенный водоём, и что мы пойдём к тёмному озеру. Я до сих пор жалею о том, что не воспротивился тогда отцу в его намерении отправиться туда.

Почему его назвали тёмным озером, никто толком не мог объяснить. То ли от того что вода в этом озере почему-то была гораздо темнее остальных, то ли от того, что обычно это озеро упоминается в довольно дурных историях с плохим концом. О нём в городе ходило огромное количество слухов, передаваемых, казалось, с самого основания города. Говорят ещё при основании города один фермер хотел поселиться поодаль от всех, и выбрал берег того самого озера, собирался разводить там уток. Спустя некоторое время кто-то из поселенцев пришёл к нему, узнать, как обстоят у него дела. Но ни его самого, ни его жены с детьми, не было и следа, от них осталась только одежда на берегу озера. Говорили, что вокруг этого озера полностью отсутствуют следы животных, не встретишь там и птиц, и иную живность. Так что идея отправиться туда мне сразу не очень понравилась. Но идея быть первым, кто поймает там рыбу, очень даже, к тому же никто не знает, какая она там водится, да и водится ли вообще. Ко всем историям об этом озере я тогда относился довольно скептически, как к страшным сказкам. Да и к тому же был тёплый, беззаботный летний день, и лёгкий ветерок сдувал с меня всякие дурные мысли.

Находилось озеро довольно далеко, около двух часов пешком на север от города. Подгоняемый желанием поскорее закинуть удочку, я ни на шаг не отставал от отца. Часа через полтора нашего пути я стал замечать нечто странное. По мере приближения к пункту назначения стали постепенно пропадать все звуки в лесу. Щебетание птиц, и даже, казалось, шевеление листьев на ветру, стало понемногу утихать. Мне тогда это не показалось таким уж странным. Хотя раньше я подобного никогда не замечал. Мне, как и остальным детям в городе, запрещалось подходить к этому месту под страхом длительного домашнего ареста и других, как мне тогда казалось, страшных наказаний. Да и при всём желании его не так уж просто было найти, надо было знать извилистые лесные пути, ведущие к нему. Спустя ещё минут двадцать пути, мы были на месте. Озеро с первого взгляда ничем не отличалось от других подобных ему озёр, разве что вода в нём действительно была какая-то тёмная, темнее, чем во всех водоёмах, виданных мной ранее.

На часах уже было около пяти часов, так что, учитывая обратный путь, времени для рыбалки оставалось не более полутора часов, дабы успеть к ужину. Мы стали в спешке распаковывать рюкзаки, отец достал нож и стал рубить нам две рогатины под удочки. Я в это время достал банку с червями, и положил её на берег. Быстро раздвинув удочку и насадив червя, я закинул наживку и смотрел на мирно торчащий из воды поплавок, в ожидании клёва. Разумеется, я рассчитывал стать первым кто в этом озере поймает рыбу, так что я сфокусировал всё своё внимание на поплавке. Я помню, как тогда был сильно удивлён одним фактом, и не верил своим глазам. Я не замечал вообще никаких колебаний поплавка, как будто я забросил удочку не в воду, а в цемент черного цвета. Тем временем отец закончил затачивать две рогатины. Воткнул одну под мою удочку, и хотел воткнуть одну под свою, но чуть было не наступил на банку с червями, неудачно поставил ногу на глинистый берег, поскользнулся, и упал в воду. Упал, и сразу исчез под водой, без каких-либо брызг, как будто там и не было никакой воды. Создавалось впечатление, что не было никакого сопротивления воды, а была просто глубокая яма, наполненная непроглядной темнотой. Я бросил удочку, вскочил на ноги, и стал ждать, когда отец вынырнет на поверхность. Вот он показался, буквально в одном футе от поверхности, но потом снова исчез в глубине, казалось, что-то затягивало его туда. Спустя мгновение он снова показался, уже в считанных дюймах от поверхности, но снова исчез, какая-то неведомая сила тянула его ко дну. К тому моменту я уже вытащил рогатину из земли и протягивал ему в воду, чтобы он схватился за неё. И тут я увидел, как он почти выныривает, почти касается головой о поверхность, но вдруг замирает под водой на одном месте. Я попытался вложить ему ветку в руку, но я не мог опустить её в воду, казалось, это была не вода, а какое-то подобие стекла, с которым я ничего не мог сделать. Казалось что-то, или кто-то, решал, что может попасть под воду, а что нет. Отец посмотрел на меня из-под воды и стал протягивать ко мне руки, как бы приглашая меня прыгнуть к нему. Но в тот момент я был просто парализован страхом, и не мог ни то, что двигаться, даже думать о чем-то не мог. Немного повисев с протянутыми ко мне руками, отец как-то неестественно широко, зловеще, нечеловечески улыбнулся, будто смеясь над моим страхом. Затем стал медленно погружаться в темноту, пока не скрылся в ней навсегда. В тот момент мне казалось, даже не казалось, а я точно был уверен, и до сих пор уверен, что он находился под контролем какой-то непреодолимой, зловещей силы. Силы, которая, забирая на глазах у ребёнка его отца, злорадствовала, насмехалась над ним.

Я простоял на том берегу без движения ещё пару минут, переводя взгляд с того места, где только что был мой отец, на банку с мёртвыми, высохшими буквально за считанные минуты, червями. Когда я пришёл в себя, я попытался закричать, что есть сил, но не смог издать ни звука. Я бросил в воду рогатину, которую держал до последнего момента в руках. Она с всплеском упала в воду, и вопреки всему, камнем пошла на дно. Я побежал, что было сил, прочь оттуда, в сторону дома. Мой ингалятор остался в рюкзаке отца, так что мне очень сильно повезло, что меня не застиг приступ, пока я бежал.

Думаю, не стоит вдаваться в подробности о дальнейших событиях. Достаточно сказать, что я потерял способность разговаривать на почти девять лет. А когда начал говорить, очень сильно стал заикаться, чем страдаю и по сей день. Я тогда так и не смог толком объяснить, что произошло с отцом, просто писал на листке что-то про тёмное озеро. Да и как мог бы я всё это объяснить, даже если бы мог говорить? В глазах полиции всё выглядело бы как несчастный случай, приукрашенный фантазией маленького ребёнка. Полицейские ходили туда, но ни тела, ни ничего необычного не обнаружила. Как они нам тогда сказали, что и водолазы туда ныряли, но ничего не нашли, озеро как озеро. Для меня это означает только одно. Что зло, которое там обитает, хорошо умеет скрываться, и выбирать себе жертвы. Мой отец до сих пор числится пропавшим без вести.

Спустя месяц мы переехали в штат Массачусетс, в город Уэстфорд, к сестре мамы, моей тёте Дженнифер. Где я пошёл в школу. Учитывая мои проблемы с речью, мать в итоге выбрала мне профессию, где не требовалось особого общения, а именно, в компьютерной сфере. К чему и подготавливала меня, нанимая репетиторов, и записывая на всевозможные курсы.

В итоге я поступил в Массачусетский технологический институт, который по счастливой случайности находился в том же штате, в Бостоне. Окончив его с отличием, первые несколько лет я работал в крупной корпорации, в отделе информационной безопасности. К тридцати годам со своим другом по институту создал фирму, работавшую в той же сфере. За несколько лет фирма переросла в крупную компанию, и уже к 32 годам я перестал нуждаться в деньгах совсем. Но вся моя жизнь проходила на фоне непрекращающихся ночных кошмаров, и мыслей о том, что когда-нибудь я отомщу за отца.

За все эти годы я продумывал огромное количество планов мести. Около полугода я ездил по индейским резервациям, спрашивал у людей, кто что знает, или слышал, о похожих событиях. Я выяснил, что среди индейцев ходит множество легенд о некой силе, злых духах воды, чьи имена давно утеряны в веках. Никто их никогда не видел, но в легендах говорится, что они питаются всякой попавшей к ним плотью. Существовали они на этой земле задолго до первых индейцев. Я мог руководствоваться только этой информацией. У меня было много теоретических идей, как победить то, что там обитает, но я остановился лишь на одной из них. Я захотел засыпать это озеро солью, довести концентрацию соли до уровня мёртвого моря. Как минимум лишить то, что там живёт, привычной среды обитания. Не буду скрывать, в своём выборе я так же руководствовался информацией полученной из мистических фильмов и сериалов. В них соль всегда использовали как оружие против нечисти всех мастей. Так как я прекрасно понимал, что там обитает не какая-нибудь зубастая океанская рыба, или крокодил, приплывший неизвестно откуда, а какая-то сверхъестественная злая сила. То, что там обитает, способно брать под контроль разум людей и управлять ими в своих целях. Способна изменять плотность воды, и притягивать к себе живых существ. И это только то, что я видел собственными глазами.

Для расчета необходимого количества соли мне пришлось произвести несложные расчёты. Средняя глубина озёр в данной местности около десяти метров, диаметр тёмного озера около пятидесяти. Получилось, что для достижения концентрации в двести семьдесят пять грамм на литр воды, а именно такая концентрация соли в Мёртвом море, мне необходимо около ста семи тонн соли. Проблема была лишь в том, как доставить столько соли к отдалённому от всяческих дорог лесному озеру. Проблема была решена организацией временной вертолётной площадки в сотне метрах от озера, и наймом бригады рабочих из города, которые подвозили мешки к озеру на тележках и высыпали соль в воду. В общем, данная затея мне стоила порядка шестидесяти тысяч долларов. Оставалось только узнать, стоило ли оно того.

Для осуществления своего плана я выбрал день моего рождения, восьмого июля 2021 года. Был прекрасный солнечный день, как и тогда, в далёком 1996 году. Я стоял в нескольких метрах от пруда и смотрел, как в него засыпают последний мешок. Затем я попрощался с рабочими, и остался там один. Бригада рабочих была из Гросстауна, и они прекрасно знали все истории связанные с данным озером. Судя по всему, они были даже рады приложить руку к его уничтожению. Прошёл уже час, но ничего не происходило, меня это не смущало, я был готов ждать, за двадцать пять лет у меня сама собой выработалась способность ждать. В тёплой воде процесс растворение соли идёт быстрее, но опускать в воду руку я не хотел, и просить кого-либо не стал. До прихода к озеру я под старыми досками нашёл несколько червяков, и положил их в пару баночек. Своеобразная лакмусовая бумажка для проверки присутствия зла в озере. Так как я помнил, как быстро высохли те червяки, которых я принёс на рыбалку с отцом. Одного я сразу поднёс к озеру и положил почти к воде, в течение пары минут он высох, будто лежал несколько дней под палящим солнцем. Я понял, что зло всё ещё было внутри.

Я был готов прождать там целый день, и каждый час подносить по червяку к его берегу, но долго ждать не пришлось. Уже спустя полтора часа под поверхностью озера я увидел какое-то странное движение. По всей поверхности озера какие-то чёрные пятна, похожие с виду на нефтяные, стали подходить почти к самой поверхности озера, но не подниматься совсем. Потом их стало так много, что все отдельные пятна слились в одно огромное, размером с озеро. Было такое ощущение, что глубина озера составляла всего около десяти сантиметров, а дальше кромешная тьма. Спустя полчаса, вся эта чернота поднялась уже к самой поверхности озера. Казалось, будто что-то выталкивает её со дна, заставляя подняться на свет. Это уже была не монолитная чернота, одни места были темнее других. Вся эта масса извивалась внутри себя самой, пыталась опуститься на дно, но неумолимо поднималась наверх. На поверхности стали показываться пятна черноты, сначала маленькие, потом всё больше и больше. Появлялись и сразу сгорали на солнечном свете, в сине-красном пламени. Этот момент мне не забыть никогда. Эта чернота не просто сгорала, а издавала при этом ужасный, оглушающий звук, как будто одновременно кричали все звери и люди, попавшие в озеро. По мере увеличения размеров и количества сгорающих пятен этот звук всё нарастал и нарастал. Уже через две минуты я лежал на земле, плотно закрыв уши руками, боясь потерять рассудок. Эти несколько минут я был точно в аду, только там я бы мог себе представить такую какофонию криков. Спустя минут пять всё стихло. Я встал и подошёл к озеру. Вода была настолько чистая, что я мог почти видеть дно озера, оно было белым от соли. Я положил к воде оставшихся червяков, хотя и понимал, что в этом уже нет никакой нужды. Лучший подарок на день. Зло, чем бы оно ни было, демоном, или духом, или просто тёмным сгустком, было уничтожено.

Конец ознакомительного фрагмента.