Страстная женщина

Люси Монро, 2013

Одри Миллер приходится нелегко – она должна зарабатывать не только себе на жизнь, но и содержать младшего брата и платить за его образование. Чтобы решить материальные проблемы, Одри решается принять очень странное предложение своего босса…

Глава 2

Винченцо был ошарашен. Такого с ним никогда не случалось.

Прошли годы с тех пор, как кто-то пробирался мимо Глории ради того, чтобы поговорить с ним о работе или о повышении. В этом случае речь, скорее всего, должна была идти о повышении. Только сотрудник мог подняться на его этаж без сопровождения.

Этой женщине невероятно повезло, что она застала его на рабочем месте, а Глории не оказалось за своим столом.

Какие умные глаза у этой девушки! Цвета шоколада. И личико миловидное…

Винченцо подумал: возможно, дело не в удаче…

Ее визит был запланирован! Впрочем, мисс Миллер вряд ли знает — он питает слабость к шоколаду. В ее прекрасных глазах светились решимость и одновременно ранимость, и эта комбинация тронула его сердце.

— Существуют правила, по которым сотрудник подает свою кандидатуру на рассмотрение по повышению. В этих правилах нет пункта, согласно которому вы должны мешать своему чрезвычайно занятому исполнительному директору.

Одри съежилась от холодности его голоса, но не опустила плечи и не отступила назад с извинением.

— Я понимаю. Но эта определенная работа не относится к месту службы.

Винченцо почувствовал раздражение.

Значит, так? Она хочет стать его любовницей? Это случалось не впервые…

— Мои любовницы не значатся в ведомостях.

Он нашел посетительницу весьма соблазнительной, и это открытие поразило его.

Кроме любви к шоколаду, Винченцо питал тайную страсть к старым фильмам. Эта женщина, презревшая протоколы компании, не говоря уже про хорошие манеры, удивительным образом напоминала его любимую актрису Одри Хепбёрн: элегантная, утонченная, обаятельная и к тому же названа наверняка в честь великой актрисы.

— Я не хочу быть вашей любовницей, — с нажимом произнесла мисс Миллер. Винченцо поднял одну бровь. — Вы велели Глории найти мать для ваших детей. Я здесь, чтобы подать свою кандидатуру на рассмотрение для этой позиции.

От шока Винченцо лишился дара речи.

— Глория сказала вам?.. Она думает, вы станете подходящей кандидатурой?.. — потребовал он ответа, когда пришел в себя.

Такой подход к делу совсем был не похож на работу Глории.

Винченцо ожидал — пройдет пара недель, а затем у его стола появится с десяток отобранных ею кандидатур.

— Не совсем так…

— А что так?

— Я бы не хотела говорить вам, каким образом узнала о работе, которую надеюсь получить.

Вот уже во второй раз она со странным ударением, почти с неодобрением употребила слово «работа».

— Глория знает, что вы здесь?

Мисс Миллер прикусила нижнюю губу и признала:

— Нет.

— Понятно…

— Сомневаюсь в этом.

— Простите?..

— Если бы вы понимали, вы бы знали, сколько риска кроется в том, чтобы нанять любящую мать для своих детей.

— И все-таки вы пришли, чтобы подать свою кандидатуру на рассмотрение, — с нескрываемым цинизмом отозвался Винченцо.

— Да.

— Разве это не лицемерие?

— Нет.

Его охватило недоверие.

— Нет?

— Я готова дать этим детям то, что другая женщина сможет лишь пообещать за роскошную жизнь и многомиллионную зарплату.

— Уверяю вас, мне бы не удалось построить свою империю, не разбирайся я в людях.

— Но вы собираетесь найти мать для детей, не испытывая никаких эмоций.

— Что только подтверждает: таким образом я приму наиболее правильное решение.

Винченцо почувствовал что-то вроде раздражения: почему он до сих пор продолжает общаться с незнакомкой, которая объявилась в его офисе без приглашения?

— Не тогда, когда вы хотите, чтобы их любили.

— Женщина и не должна любить их, ей лишь нужно заботиться о детях.

— Это только показывает, как мало вы знаете…

— Простите? — От его тона повеяло холодом.

Одри закрыла глаза, как будто собираясь с мыслями.

Когда она открыла их снова, он прочел в них досаду, даже разочарование, но решительный блеск в них не потух.

— Можно я сяду?

Что за дьявол?!

— У вас пятнадцать минут, — сухо произнес он.

Что-то похожее на гнев мелькнуло на ее лице, но она пересекла его офис и села в одно из низких кожаных кресел, стоявших напротив его большого современного стола.

— Вы ищете женщину, приоритетом жизни которой станут ваши дети, верно?

— Вы продолжаете называть их моими детьми, но вы помните, я назначен их опекуном?

— Я знаю, но ваше желание дать им любящую мать заставило меня поверить: вы хотите заменить им настоящего отца. Или я ошиблась? — Последний вопрос она задала, словно обращаясь сама к себе.

— Нет, вы не ошиблись. — Он станет Франке и Анджело лучшим отцом, а не таким, как Пину, который был почти равнодушен к ним.

— Тогда они ваши дети?

— Ну конечно!

Она кивнула, словно одобряя его слова. Ему должно было быть все равно, но по какой-то причине он испытывал совсем другие чувства.

— Возвращаясь к моему вопросу: вы хотите женщину, для которой на первом месте будут Франка и Анджело?

— Да.

— И вы не предполагаете ее любовь к этим детям?

— Достаточно будет большой финансовой компенсации. Эта женщина будет испытывать удовлетворение и, значит, относиться к детям хорошо.

— Так ли это?

— Конечно. — Винченцо понимал деньги и что означает владение ими.

— А если в жизни вашей избранницы возникнет что-нибудь и это что-то заставит ее перестать притворяться, будто дети являются ее приоритетом?

Ему не понравилось, как она это произнесла.

— Она не будет притворяться!

— Если она соглашается ради денег, как это может быть не притворством?

— Вряд ли что-либо заставит ее забыть о десяти миллионах долларов.

— В самом деле? А как насчет мужа, который будет стоить тридцати миллионов?

— Я миллиардер.

— Вы женитесь на этой женщине. Не сомневаюсь, будет заключен брачный контракт, согласно которому, я уверена, она получит только годовую зарплату и десять миллионов долларов за, скажем… двадцать лет.

— Вы так уверены, что будет заключен брачный контракт? — Он не говорил об этом Глории.

— Да, ведь это имеет смысл. Мужчина вашего положения не предложит половину своей империи просто так. К тому же она может в любую минуту покинуть вас… ради другого. Не менее богатого.

Он склонил голову, как будто признавая ее правоту.

— Но свободных мультимиллионеров не так уж много, — заметил Винченцо.

— Однако, если она будет вращаться в ваших кругах, это значительно увеличит ее шансы.

— Я не собираюсь попасться в лапы охотницы за деньгами!

— Допустим. Но вы должны отдавать отчет — деньги не всегда являются главным стимулом.

Что-то в ее голосе подсказало ему: она не только так думает, но и сталкивалась с этим.

— Лишь немногие вещи могут поспорить с материальным достатком.

— Вы будете удивлены, когда узнаете — на свете все-таки есть такие вещи.

Одри — Винченцо было трудно думать о ней как о мисс Миллер — вздохнула, и этот усталый вздох, как он понял, касался не только их беседы.

— Скажите мне, Джоана Томази вышла замуж за вашего брата исключительно ради того, какие преимущества давало ей положение его жены?

Винченцо поразил самого себя, честно ответив:

— Да.

— И все-таки она не была любящей матерью.

— Вы что, собирали информацию на мою семью? — с подозрением спросил он.

— Вы шутите? — Одри рассмеялась, и Винченцо нашел ее смех очаровательным. — Я главный специалист в вашем отделе по работе с клиентами, у меня нет средств на частного детектива. Информация о Джоане часто появлялась в таблоидах и после того, как она стала матерью.

Винченцо не мог этого отрицать.

— Что вы хотите этим сказать?

— Она должна была знать: вы заплатите ей за то, чтобы она больше интересовалась жизнью своих детей!

И его брат, и его невестка знали об этом, но оба отказались от увеличения средств, которые Винченцо был намерен платить им ради того, чтобы они вели более спокойный образ жизни.

— Она и Пину не видели смысла получать больше денег, если не могли их тратить.

— Именно!

— Вы можете думать обо мне все, что угодно, но я не идиот! Я не собираюсь жениться на женщине, которая будет подобна Джоане.

— Я не считаю вас идиотом, возможно, просто вы наивны.

— Я далеко не наивен!

— Ах, ну да, вы умны в том, что касается денег и дел…

— Но?.. — проницательно спросил Винченцо, не дожидаясь окончания ее фразы.

— Но вы не понимаете чувства.

— Чувства — слабость, которую я не могу позволить…

— Может быть, но вы действительно хотите лишить их Франку и Анджело?

— Я дам им все, в чем бы они ни нуждались.

— Вы попытаетесь, — согласилась Одри. — Но если вы наймете детям мать, то единственная любовь, которую они могут узнать, это любовь по обязанности.

— Вы пришли, чтобы я рассмотрел вашу кандидатуру на эту работу, к которой вы так неодобрительно относитесь. И вы хотите убедить меня, будто сами не станете делать это ради денег?

— Я не хочу это делать.

— Именно! — сказал он.

— Но я также предлагаю вам любить ваших детей, ведь потребность в любви — базовая потребность ребенка.

— Вы не можете обещать любить их!

— Конечно, могу! Они невинные дети, оставшиеся без родителей. Как я могу не любить их?

Винченцо непонимающе уставился на нее. Одри верила в то, что говорила, и однако же…

— Вы хотите сказать, другая женщина не будет поступать так же?

— Я не другая женщина, я — это я! Конечно, будут женщины, которые также будут любить детей, но попадут ли они в список вашей личной ассистентки?

— Что вы хотите сказать? — прищурился Винченцо.

С губ Одри сорвался нетерпеливый выдох.

— Пытаюсь вам объяснить. Вы с Глорией пытаетесь решить эту проблему, не вкладывая в нее никаких чувств. Это значит — женщины, которых она выберет, будут так же неэмоциональны, как и вы.

— Я не вижу в этом никакой проблемы.

— Полагаю, не видите. — Она встала и вздохнула. — Мне не стоило приходить.

— В этом мы, по крайней мере, согласны.

На этот раз плечи Одри устало опустились. Не добавив больше ни слова, она пересекла огромный офис и остановилась у двери:

— Мне искать другую работу?

— Нет.

Она повернула дверную ручку.

— Одри!

— Да? — Она не повернулась.

— Подозреваю, у вас были более веские причины прийти сюда, нежели простое объяснение о чувствах? Точнее, об их отсутствии.

Она напряглась, но кивнула:

— Я подхожу всем требованиям.

— Скажите мне: откуда вы об этом узнали?

Одри покачала головой, и у Винченцо создалось впечатление — даже под угрозой потери работы она не ответит на его вопрос. Должно быть, Глория рассказала ей об этом под большим секретом, и молодая женщина не собиралась ее выдавать. Винченцо уважал лояльность.

— Я никому не скажу об этом разговоре, — пообещал он.

— Спасибо. — Ее голос прозвучал безжизненно, в нем не было и намека на ту страстность, с которой она говорила с ним всего несколько минут назад.

— Взгляните на меня, — потребовал он.

Одри повернулась, лицо ее было белым, как у статуи. На нем не отражалось никаких эмоций.

— Был рад нашей встрече, — сказал он.

Они могли быть не согласны друг с другом, но Винченцо уже давно не получал такого удовольствия, разговаривая с женщиной.

— Спасибо.

И Одри вышла, тихо притворив за собой дверь.

Несколько минут спустя к Винченцо заглянула Глория. День продолжался так, как было запланировано. Но во время встреч и повседневной работы обрывки разговора с Одри то и дело всплывали в голове, продолжая его отвлекать. Какой вид у нее был, когда она сказала: не стоило ей приходить к нему в офис. Словно она была разочарована. В нем…

Он не привык к такой реакции. Должно быть, поэтому он не мог выкинуть Одри из головы.

Одри сказала, что подходит всем требованиям. Если так, он покажет себя совсем плохим бизнесменом, если не включит ее в список подходящих кандидатур. Поэтому Винченцо оставил записку с ее именем на столе Глории.

Ассистентка в удивлении воззрилась на него:

— Что это должно значить?

— Я хочу, чтобы вы внесли ее в список.

— В список?.. — эхом откликнулась Глория.

— Женщин, с которыми я пообщаюсь на тему подходящей матери для Франки и Анджело.

В серых глазах Глории отразилось понимание.

— Ах, в этот список… Сделаю.

— В следующую пятницу я ожидаю досье как минимум шести женщин с их биографией.

— Такая поспешность вам недешево обойдется, — заметила Глория.

— И?..

— Ничего. Я просто не хочу, чтобы с вами случился удар, когда вы увидите сумму…

— У меня не бывает ударов, — с достоинством сказал Винченцо.

— Как скажете. Главное, чтобы с вами он не случился, когда вы увидите, во сколько обойдется вам ваш план.

— Договорились.

— Вы не возражаете, если я спрошу?.. — спросила Глория прежде, чем Винченцо вернулся к своему столу с бумагами.

— Спрашивайте.

— Кто такая Одри Миллер?

— Вы не знаете? — Винченцо неожиданно почувствовал тревогу. — Она работает здесь.

— Может быть. Я не знаю каждого сотрудника в «Томази энтерпрайз». Даже я не настолько всемогуща.

— Посмотрите в базе данных на сотрудников.

Глория странно взглянула на босса, но сделала так, как он просил. На экране ее монитора возник файл. Фотография была сделана давно, и в глазах молодой женщины застыло выражение страха, которого не было сегодня, но это действительно была она.

Винченцо ничем не выказал своего облегчения.

Ее приняли на работу шесть лет назад. Это объясняло, почему она так молодо выглядела на фотографии. Тогда ей было двадцать один год — значит, сейчас ей двадцать семь. Что ж, по одному требованию она действительно подходила.

Но как она узнала о работе, которую он поручил сделать Глории, по-прежнему оставалось загадкой.

— Вы не знаете ее? — снова спросил он у Глории.

— Нет. Я ее не знаю. Но она работает на третьем этаже.

Сотрудники с верхних этажей здания редко пересекались с сотрудниками с этажей пониже.

Винченцо открыл было рот, чтобы спросить у Глории, как Одри узнала о вакансии его жены, и тут же закрыл его. Этот вопрос приведет к тому, что Глория узнает о визите Одри к нему, а он обещал сохранить его в тайне.

Должно быть, Глория поделилась этим с кем-то, и этот кто-то передал информацию Одри. Он займется этим позже, когда закончит поиск своей будущей жены и матери своих племянников. После того, как он сделает свой выбор касательно женщины, на которой женится.