Страстная женщина

Люси Монро, 2013

Одри Миллер приходится нелегко – она должна зарабатывать не только себе на жизнь, но и содержать младшего брата и платить за его образование. Чтобы решить материальные проблемы, Одри решается принять очень странное предложение своего босса…

Глава 3

Ошеломленная, Одри нажала на отбой и сняла наушники. Следующие несколько звонков посетителей может принять кто-нибудь другой.

Личная ассистентка мистера Томази только что назначила ей собеседование с исполнительным директором. Встреча должна состояться завтра утром. Но ведь босс совсем не заинтересовался ее предложением, разве не так?

Глория ввела Одри Миллер в офис Винченцо.

Он бросил взгляд на «Ролекс» на своей руке. Какая точность! Винченцо поставил галочку в список плюсов этого специалиста по обслуживанию клиентов, которая оказалась достаточно смела, чтобы встретиться с ним и обсудить свою кандидатуру в качестве его жены.

— Мисс Миллер, сэр, — сказала Глория.

Как если бы Винченцо мог забыть женщину спустя немногим больше чем неделю!

— Спасибо, Глория.

Он смотрел, как Одри не спеша пересекает его офис. Она передвигалась с грацией и апломбом, которых недоставало даже менеджерам высшего звена, когда они оказывались в офисе Винченцо. На ней была черная облегающая юбка и белый свитер с черными разводами. Жемчуг вокруг ее шеи был, без сомнения, искусственным, но не казался вульгарным. Небольшие каблуки добавляли еще пару дюймов среднему росту Одри.

Ее недорогой наряд был элегантен и совсем не сексуален. Но тело Винченцо отреагировало так, словно она вошла к нему обнаженной.

К его губам подступило проклятие, и он проглотил его, быстро оправляясь от шока на реакцию своего тела.

Он был возбужден почти все время, когда они говорили на прошлой неделе, и, казалось, этот феномен должен был повториться снова. Винченцо не мог припомнить, чтобы он так остро реагировал на женщину в последние годы. Если реагировал когда-либо вообще. Либо он слишком долго обходился без секса, либо в этой женщине было что-то особенное.

Одри двигалась с неосознанной грацией, и Винченцо позволил себе удовольствие просто смотреть на нее, когда она пересекала его огромный офис.

— Доброе утро, мистер Томази.

Винченцо ответил не сразу, пытаясь обрести контроль над своими разгулявшимися гормонами.

— Спасибо, что решили рассмотреть мою кандидатуру на эту позицию.

Это обычные слова, которые произносят на собеседовании, но искренность, с которой они были произнесены, что-то тронула в Винченцо.

Ее нежный голос действовал возбуждающе. И в нем совсем не слышалось слабости.

Хрупкая сила женщины. Жизнь на Сицилии научила Винченцо с уважением относиться к этой силе и не недооценивать сталь, которая всегда присутствовала в женщине, научившейся жертвовать собой ради семьи.

Винченцо никогда не слышал, чтобы его двоюродная бабушка повышала голос. А вот его двоюродный дедушка мог оглушающе кричать даже в свои восемьдесят лет. Но никто ни на секунду не мог усомниться в том, кто был истинной главой семейства. Тихого приказа бабушки никто не смел ослушаться.

Должно быть, Винченцо молчал слишком долго, и Одри занервничала. В ее шоколадных глазах появилась нерешительность. Она перевела взгляд с него на Глорию, по-прежнему стоявшую в двери. В серых глазах ассистентки застыло оценивающее выражение.

Винченцо заставил себя заговорить, не позволяя искре интереса затронуть его голос:

— Садитесь, Одри. — Он указал на кресло, в котором она сидела неделю назад.

Одри молча кивнула и быстро села, словно ноги вдруг отказали ей. То, что она нервничала, удивило Винченцо.

— Полагаю, вы понимаете, почему вас пригласили?

— Вы хотите провести со мной собеседование на должность матери ваших племянников? — спросила Одри.

— Да.

Одри издала какой-то нечленораздельный звук.

— О, хорошо, — пробормотала она.

— Вас по-прежнему интересует эта должность?

— Да.

— Рад это слышать.

— В самом деле? Я уже была уверена: вы не станете рассматривать мою кандидатуру, — честно сказала Одри. — Думала, сначала соберете информацию о каждой кандидатке.

— Разумеется, вы не единственная.

— Нет, конечно нет! — Ее четко очерченные губы изогнулись в кривой улыбке.

Ему неожиданно захотелось увидеть, какими они станут после поцелуев…

— Я принесу кофе, — спокойно сказала Глория.

Винченцо кивнул, одобряя слова помощницы, но Одри повернулась и встретилась взглядом с Глорией:

— Я бы предпочла чай, если для вас это не составит большого труда.

В обычно строгих глазах ассистентки Винченцо прочитал восхищение.

— Конечно, не составит.

Винченцо понравилось, как Одри спокойно сказала о своих предпочтениях, оставаясь вежливой. Опыт научил его — человек, который может так говорить, как правило, был сильным оппонентом.

— Спасибо. — Одри улыбнулась Глории и снова повернулась к Винченцо.

Дверь за Глорией тихо закрылась.

Винченцо взглянул на вопросы, которые он подготовил.

— Ну что ж, начнем…

— Простите, позвольте сначала задать вам вопрос.

Винченцо нахмурился, в нем всколыхнулось раздражение. Она что же, не понимает, кто тут должен задавать вопросы?

Винченцо кивнул в знак согласия.

Серьезные карие глаза встретились с его взглядом.

— Хочу предупредить: мой брат — гей, но мой дом всегда будет для него открыт. — Голос ее прозвучал спокойно, она прямо смотрела на него.

— Это не вопрос, — заметил Винченцо.

Но это могло объяснить некоторые подробности ее жизни, о которой он узнал из ее досье.

Ее руки на коленях сжались. Единственный знак, как Одри нервничала, посвящая его в эту тайну.

— Для вас это не проблема?

— Вряд ли. — Винченцо, может, и любил все контролировать и временами быть высокомерным, как его обвиняли, но не был ханжой.

Глаза Одри расширились. Его ответ, судя по всему, стал для нее сюрпризом.

— Полагаю, для ваших родителей это оказалось неприемлемо?

Вот причина, почему последние шесть лет Одри воспитывала своего брата одна. А ведь у них были весьма обеспеченные родители.

— Это еще мягко сказано.

— Значит, ваш брат стал жить с вами? Почему не с вашими старшими сестрами?

У Одри было две сестры, обе успешные в своих карьерах, которым было бы легче позаботиться о двенадцатилетнем мальчике.

— Они разделяют предрассудки моих родителей.

— Это беда, — кивнул Винченцо.

Причем непростительная, по его мнению, но он не стал произносить это вслух.

Вообще-то это забота родителей и старших детей — защищать своего сына и младшего брата. Винченцо всегда оберегал своего младшего брата Пину, но так и не сумел спасти его от трагедии…

Одри пожала плечами:

— Что есть, то есть.

Ее скорбно поджатые губы и печаль, появившаяся на миловидном личике, многое сказали Винченцо.

— По этой же причине ваши родители прекратили оплачивать вашу учебу в университете?

Она училась в одном из самых престижных университетов в стране. Ее оценки были хорошими, поведение — примерным. Ее подруги были из хороших семей. В досье не было даже намека на недостойное поведение со стороны Одри, которое могло бы вызвать такую реакцию ее родителей.

— Да.

— И вам пришлось найти работу? — В его банке. По какой-то непонятной причине, Винченцо был доволен — именно его банк дал средства для существования Одри и ее брата. — Вам также пришлось перевестись из Бернарда в Нью-Йоркский государственный университет и заканчивать учебу дистанционно?

— Да.

— Это было нелегко. — В любом отношении. — Но вы все-таки решили взять Тобиаса к себе.

В ее темных глазах на мгновение вспыхнул гнев.

— Он мог бы оказаться в приюте или, хуже того, вовсе на улице. Вы бы позволили, чтобы нечто подобное произошло с вашим младшим братом?

— Нет.

Винченцо пронзила боль. Он пытался защитить Пину даже от самого себя…

— Простите. — В ее голосе послышалась нотка искренности. — Мне не следовало говорить этого?

— Это правда. Тобиасу повезло — у него есть такая сестра!

— Тоби. Он не любит, когда его называют Тобиасом.

— Понятно. — Губы Винченцо изогнулись в слабой улыбке.

— Тоби — моя семья! — Ее тон подразумевал — единственная.

— Я изучил ваше досье. Преданность семье, невзирая ни на какие обстоятельства, — восхитительная черта, мисс Миллер!

— Насколько подробно это досье? — спросила она с намеком на досаду.

— Насколько может быть, — ответила за Винченцо Глория, ставя кофе и чай на столик возле Одри. — «Томази энтерпрайз» нанимает только самых лучших. Частное агентство, к помощи которого мы прибегаем, знает о высоких стандартах мистера Томази.

Казалось, Одри не впечатлена этой информацией, а наоборот, раздражена.

— А просто спросить меня о моей жизни вам не пришло в голову?

— Вы можете солгать.

— Подозреваю, все люди, которые находятся на служебной лестнице так же высоко, как вы, циничны.

Винченцо принял из рук помощницы кофе, приготовленный так, как он любил.

— Исходя из своего опыта, могу сказать вам: так оно и есть.

Одри открыла было рот, чтобы что-то сказать, но затем передумала. Положив в чашку сахар и добавив немного молока, она залила все это горячим чаем.

— Что вы хотели сказать? — с любопытством спросил Винченцо.

Винченцо не было скучно в обществе этой женщины.

Она нахмурилась:

— Не вижу смысла в этом собеседовании, если вы уже знаете все ответы на ваши вопросы.

Винченцо едва не улыбнулся. Эта женщина понятия не имеет, как много может поведать встреча, даже если единственная обсуждаемая тема — температура на улице.

— Вы не думаете, как важно выяснить, существует ли между нами симпатия или нет?

— Если бы дети были здесь, в этом было бы больше смысла.

— Вам придется быть не только матерью моих детей, но и моей женой. Вы готовы к этому?

Или она об этом не знала? А может, просто не осознавала?

Одри вздрогнула, поставив чашку с чаем обратно на столик:

— Что?..

— Вы должны быть моей женой, чтобы стать их матерью.

— Я не думала об этом…

— Ну а сейчас, узнав, снимаете ли вы свою кандидатуру с рассмотрения? — спросил он.

Без сомнения, Винченцо знал ответ. Кто не захочет выйти замуж за миллиардера?

К его досаде и растущему одобрению, Одри помедлила, раздумывая над его вопросом. Наконец она произнесла:

— Не сразу, нет… — А когда Винченцо нахмурился, пробормотала: — Извините, если вас это заденет, я просто не думала… — Ее голос стих.

Винченцо понял: Одри в смятении.

— Ну так подумайте.

Она кивнула, глядя на него по-прежнему затуманенным взором.

— Вы ведь не ищете настоящую жену, верно?

— Женщина, которую я выберу, будет делить мой дом, станет частью моей семьи. Как она может быть не настоящей женой?

— О… я просто подумала…

Лицо ее окрасилось румянцем, а затем, как будто ей неожиданно что-то пришло в голову, она побледнела.

— Вы в порядке?

— Ну… — Она откашлялась. — Да, да.

Винченцо с интересом смотрел за тем, как поднялась ее дрожащая рука с чашкой чаю и как она сделала глоток.

Глаза у Одри закрылись, она сделала еще глоток и глубоко вздохнула, прежде чем поставить чашку на стол.

— А… Вы ожидаете также… брачных отношений?

Винченцо был одновременно и позабавлен тем, как высказалась об этом Одри, и возбужден будущей перспективой делить с ней постель.

А еще Винченцо был удивлен: почему Одри так взволнованно на это отреагировала? Неужели она не чувствовала вспыхивающую между ними искру, которая могла разгореться в настоящее пламя? Или она это чувствовала и была захвачена своими чувствами? Все-таки ей двадцать семь лет, а не семнадцать.

— Конечно, я буду заниматься сексом со своей женой.

Вообще-то вплоть до этого самого момента он о сексе и не думал. Но приходилось признать: он не будет жить с женщиной, которая, как Одри, вызывала в нем желание, и при этом ничего не предпринимать.

— Я не сознавала… Я… — Она вздохнула. — Впрочем, наверное, вы и сами об этом знаете. Уверена, информация об этом есть в моем досье. Верно?

Винченцо не привык к смущению, которое вызвали ее отрывистые слова.

— О чем вы говорите?

— О боже… Дело в том, что я…

Винченцо был явно заинтригован. О чем Одри хотела сказать? Она что?..

Ему пришла в голову мысль, которую он тотчас же откинул как невозможную. Одри двадцать семь лет, она училась в университете, последние шесть лет содержала младшего брата. А вот информации о ее личной жизни было совсем немного. Одри оказалась даже более закрытой, чем он сам. В досье не было и намека на сексуальную жизнь Одри, но это не значит, что секса у нее не было вовсе.

— Поведение моей жены должно быть безупречно.

Одри снова покраснела и взглянула в чашку с чаем, словно на ее дне надеялась найти все ответы на вопросы.

— Я очень замкнутый человек, — наконец произнесла она.

— Я это понял.

— Но это не значит, что мне есть что скрывать, — признала она, хотя и выглядела при этом донельзя смущенной.

Он был рад узнать — у нее нет неразборчивых сексуальных связей, но какая-то связь у нее все-таки должна была быть!

— Я нахожу секс отличным способом снять напряжение, но, как и вы, стараюсь особенно этим не злоупотреблять.

Винченцо не был аскетом, но он не был и плейбоем, как его брат.

Он работал по шестьдесят часов в неделю, редко позволяя себе выходные, даже на уик-энды. Времени на любовниц у него оставалось не так уж много, не говоря о случайных связях.

Одри моргнула, ее лицо залилось густым румянцем.

— Я совсем им не занимаюсь, — выдохнула она.

— Что, совсем? — не поверил Винченцо.

— Совсем и никогда, — призналась Одри. — Я пойму, если вы захотите закончить собеседование прямо сейчас. Вполне разумно ожидать, что у меня будет какой-нибудь опыт в этой… в этой области.

Странно было одно — узнав о ее невинности, он лишь почувствовал, как его возбуждение возросло.

— Вы пытаетесь сказать мне, вы… девственница?!

— Да.

— Но вы были обручены!

Впрочем, ее отношения с женихом закончились вскоре после того, как Тоби переехал к своей сестре. О том, что помолвка отменяется, было даже кратко напечатано в газетах.

— Мы ждали нашей свадебной ночи…

— А разве ее все еще ждут? — позабавленный, усмехнулся Винченцо.

— Согласно убеждению моих родителей, таких правил придерживаются порядочные члены общества.

— У ваших родителей ограниченный ум.

— Вы полагаете? Что ж, так оно и есть. И к тому же они лицемеры. Моя старшая сестра родилась спустя семь месяцев после их свадьбы. И это были не преждевременные роды, как потом заявляла моя мать.

Винченцо цинично рассмеялся:

— Ваша девственность, признаюсь, стала для меня сюрпризом, а вот двойные стандарты ваших родителей — нет.

Одри кивнула и грациозно встала:

— Спасибо, что уделили мне время. Надеюсь, вы найдете кого-нибудь, кто бы подошел и вам, и вашим детям.

Винченцо также поднялся, обошел свой стол и встал у Одри на пути:

— Собеседование еще не закончено.

— Нет? — Она по инерции сделала еще шаг и оказалась в нескольких дюймах от Винченцо.

До него долетел нежный цветочный запах ее духов. Возбуждение его достигло предела, при котором ему пришлось стиснуть руки в кулаки.

— Нет. Конечно же вы понимаете, заканчивать собеседование — моя прерогатива.

— Да, конечно. — Одри отступила на шаг.

Винченцо также сделал шаг вперед.

Шоколадные глаза расширились, но она больше не сделала попытки отодвинуться назад. Возможно, Одри осознала: таким образом она просто-напросто упрется в кресло, с которого только что поднялась.

— Есть еще несколько вещей, которые я хочу с вами обсудить.

Одри сглотнула, ее взгляд уперся в его губы.

«Хорошо, — улыбнулся Винченцо. — Значит, притяжение испытываю не только я».

Одри сделала глубокий вдох и тряхнула головой, словно избавляясь от мыслей:

— Но я думала…

— Только слабак испугается перспективы иметь сексуальные отношения с партнером без сексуального опыта. Вы думаете, я слабак, Одри?