Выжившие

Люси Кларк, 2021

Сестры Лори и Эрин должны были улететь в отпуск мечты на уединенный остров Фиджи. Но по случайности Эрин не попала на самолет… который так и не долетел до пункта назначения. Он просто исчез с радаров – и больше о нем никто ничего не слышал. Вот уже два года Эрин упорно ищет сестру и собирает по крупицам информацию обо всех пассажирах, находившихся на борту. И однажды случается чудо. Она узнает, что в больнице на Фиджи найден пилот того злополучного рейса и ему осталось жить считаные дни. Но, быть может, он успеет ответить на ее главный вопрос? Что же случилось с Лори на самом деле и есть ли шанс, что она еще жива?..

Глава 14

Теперь ЭРИН

Упираюсь, кричу; сын Майка Брасса выводит меня из палаты, схватив за плечи. Я вырываюсь, иду сама, он следом.

— Да кто вы такая?

«У нас не было выбора», — с каждым шагом все громче раздаются слова пилота в моей голове.

У нас… Кто эти «мы»?

В катастрофе выжили другие люди. Не только Майк.

Но кто? Кто еще?

Ускоряю шаг. Тяжело топая, мой сопровождающий спешит за мной.

— Эй, ты! Стой!

Перехожу на бег: шлепанцы хлопают о пятки, уворачиваюсь, чтобы не сбить какого-то посетителя. На воздух, прочь из больничной духоты! Поворот налево, толкаю тяжелые двери на лестничную клетку. Спустившись до первого этажа, толкаю ладонями дверь наружу, ныряю в поток солнечного света.

Воздух теплый, влажный, но свежий.

Дышу.

Два года никаких новостей. Ничего.

И вдруг пилот — живой, видела своими глазами.

Он что-то знает. Знает.

Слышу позади стук ботинок.

— Эй!

Поворачиваюсь — парень догнал меня: плечистый, шорты цвета хаки и рабочие ботинки.

— Какого черта? — у парня австралийский акцент. — Кто ты? — требует он ответа, глядя мне в глаза.

Расправляю плечи, поднимаю подбородок.

— Эрин Холм. Моя сестра летела на борту самолета, который разбил твой отец.

Парень сбит с толку.

— И что ты здесь делаешь?

— У меня есть вопросы.

Я смотрю на парня. Мне кое-что о нем известно: он плакал, когда его старшая сестра уехала из дома; играл в регби за национальную сборную, пока не получил травму плеча; не разговаривал с отцом восемнадцать месяцев после смерти сестры. Женился в двадцать три года и развелся в двадцать пять. Живет в Перте, в двадцати минутах от дома матери. Работает на верфи.

— Мой отец умирает, — говорит он как о чем-то обыденном.

— Вот почему я должна поговорить с ним лично. Я не куплюсь на какую-то дерьмовую расшифровку, состряпанную властями. Мне нужна правда! — Адреналин взбудоражил во мне поток неукротимой ярости. Я готова дать отпор, если надо, даже учитывая, что парень на голову выше. — Мне нужно знать, почему с тех пор, как Лори села в этот самолет, ее никто не видел. И как это твой отец, черт возьми, еще жив. Почему он не сдался полиции? Я спросила его, где этот остров и что случилось, а он отказался говорить. Признался, что бросил трупы пассажиров в море, и сказал: «У нас не было выбора». «У нас», не «у меня».

Смутившись, Натан чуть отступил назад и уставился на меня.

— Он всем лжет, — заканчиваю я.

Мы оба молчим. Затем Натан говорит:

— Я знаю.

Надо же, я думала, парень будет отпираться.

— Почему? Что он скрывает?

— Думаешь, я знаю? Он подстроил так, чтобы я считал его мертвым. Мы по нему поминки справили, скорбели. Мама начала пить: по бутылке вина каждый вечер, полгода после падения самолета. Журналисты караулили за дверью. Она потеряла работу. Переехала ко мне. И только все начало налаживаться — звонят из полиции, говорят, отец жив. Все время жил на Фиджи. Мы снова приехали сюда, остановились в каком-то отеле, и чертовы журналисты тут как тут — дежурят под дверью.

— Вы правда не знали, что он жив?

— Конечно, не знали! — возмутился Натан.

Мы стоим молча под палящим солнцем, мимо бредет, шаркая тапочками, какой-то пациент. В ослепительной синеве неба белеет самолет.

— Ему не следовало лететь в тот день, — говорю я, чеканя каждое слово.

Натан внимательно на меня смотрит.

— Это еще что значит?

— Ничего, — осекаюсь я.

Он все еще смотрит на меня.

— Ты о чем?

Молчу.

— Он ведь был очень хорошим пилотом. Все полеты — без нареканий. Летал по всему миру. — На краткий миг представляю Натана мальчишкой, сидящим в кабине с радостным выражением лица, пока отец демонстрирует циферблаты и переключатели.

— Пилот он, может, и хороший. Но только не в тот день.

— Наверное, самолет дал сбой, — неуверенно говорит Натан.

— Тогда зачем было два года прятаться на Фиджи? Почему он не вернулся к семье? — Я умолкаю на мгновенье. — Знаешь, когда люди так поступают?

Он смотрит на меня, сузив глаза.

— Когда виноваты.

Тяжелая фраза повисла между нами, как занесенный меч.

— Натан? — окликает кто-то сзади.

В нескольких метрах от нас жена Майка: тонкие, сухие руки сцеплены в замок, во взгляде вопрос и недоумение.

— Нас доктор ждет, хочет поговорить.

Парень кивает.

Они уходят, он оглядывается, будто хочет сказать что-то еще. Но тут же идет дальше, и оба заходят в здание хосписа.

Я смотрю, как раскачивается впустившая их дверь.

У нас не было выбора.

Слова крутятся в голове. Представляю, как выбираются из-под обломков самолета пилот и пассажиры.

В рассказе Майка многое не сходится. Я знаю — он лжет. Но почему?