Во власти зверя

Людмила Королева, 2023

На Агарте царило хрупкое перемирие между людьми и оборотнями. Казалось, что эти два разных вида могли существовать бок о бок. Но это лишь очередная иллюзия. В мир явилось чудовище. Кровожадное, опасное, безжалостное. Никому не спастись, не убежать, не спрятаться, ведь зверь идет по следу, уничтожая на своем пути не только людей, но и оборотней. Грядет война. Страшно ли мне? Нет! Потому что я и есть это чудовище.

ГЛАВА 5

Я очнулась и с диким воплем подскочила на месте. Учащенно дышала, прижимая руки к груди, вертела головой, осматриваясь по сторонам. Находилась в какой-то пещере, вещи перепачканы кровью, волосы спутались и торчали в разные стороны. Совершенно одна. Где остальные? Не имела понятия. Осознание того, что я могла съесть Одди, причинило муку. Нет! Нет! Нет! Обхватила голову руками и застонала. В висках пульсировало, отдаваясь тупой болью. Всхлипнула, захлебываясь горькими слезами.

— Мамочка! — застонала, кусая потрескавшиеся губы. — За что мне все это? — причитала вслух.

Я хотела к родителям, мечтала наконец-то проснуться. Я понимала, что влипла очень сильно. В моем теле жило два разумных создания: я и Мэл. Она тоже могла принимать облик человека или волка, у нее были свои цели, вкусы и предпочтения, которые отличались от моих. Как от нее избавиться? Как остановить? Этого я не знала. Если верить предположениям оборотней, то Мэл — это дух первородного волка, она такое же разумное существо, как и я, и с каждым днем она крепла, старалась вытеснить мое сознание и полностью завладеть моим телом. Первородные волки не умели превращаться в людей, зато теперь благодаря смешению кровей, у Мэл есть эта способность. Первородные славились своей силой, хитростью, умом, они жили инстинктами, их возбуждала охота, они получали удовольствие, когда разрывали на части своих врагов. Ходят легенды среди оборотней, что души первородных были бессмертными. Я в это верила. Иначе откуда у Мэл столько знаний о том, как сражаться в облике зверя, откуда она знала про старые ритуалы, про то, что нужно найти пару среди полукровок, чтобы родить первородного волчонка. Она смотрела на этот мир так, будто давно тут обитала. Иногда я слышала ее мысли. Она хотела уничтожить всех оборотней, а людей сделать рабами. У нее не было ни симпатии, ни привязанности. Лишь цель — любой ценой вернуть первородных волков. Мне становилось дурно от ее мыслей. Жестокое и кровожадное существо. Оборотни, в отличие от первородных, все же иные, им присущи некоторые качества людей. Для чего Мэл это, я не знала, как и то, на что она способна, хватит ли ей сил осуществить задуманное и, самое главное, каков план? Она закрывалась от меня, не позволяла проникать в ее сознание. Мне же ничего этого было не нужно, я мечтала о тихой, спокойной жизни рядом с родными. Вот только беда в том, что у нас одно тело на двоих, и я понимала, что каждая из нас будет бороться до конца, чтобы уничтожить вторую половину.

Тут слезами не поможешь, я осознала, что должна быть сильной. Осмотрела себя и поморщилась. Прикрыла веки и сосредоточилась. Услышала шум водопада совсем недалеко. Хотелось до безумия искупаться и смыть с себя кровь и грязь. Осторожно выглянула из пещеры, зажмурившись на миг от яркого солнца. Осмотрелась по сторонам, прислушалась, не уловила присутствия волков. Я прошмыгнула среди ветвей и спряталась за деревом. Как вор, крадучись пробиралась в сторону водопада. Когда вышла к воде, разбежалась и нырнула, не снимая одежду. Прохладная вода покалывала кожу, бодрила. Когда вынырнула, вздрогнула. На берегу стоял Одди. Взгляд задумчив, сосредоточен. В черных глазах клубилось что-то опасное, пугающее. У меня мурашки бегали вдоль позвоночника, кровь быстрее понеслась по венам. Не передать словами, как была рада его видеть, но в тоже время насторожилась, увидев этого мужчину. Жив! Накатило облегчение. Значит, Мэл не удалось его убить! Хотелось подплыть к берегу, но колючий, холодный взгляд вожака меня пугал. Нутром чувствовала, опасность.

— Прости меня… — всхлипнула, посмотрев на любимого с сожалением и болью. — Мне так жаль, что Мэл пыталась убить тебя. Так жаль, что погубила невинных людей, — с этими словами покорно направилась к берегу. — Я знаю, как раз и навсегда остановить Мэл. Мне просто нужно умереть, тогда умрет и она.

Ко мне пришло понимание того, что это единственный выход. Вдруг мне не удастся одолеть Мэл? Я не желала, чтобы кто-то еще пострадал. Я слишком опасна, могу принести лишь разрушения этому миру, я сею хаос и смерть. Да, мне не хотелось умирать, но страшно смотреть на мир глазами чудовища и не иметь возможности остановить второе эго. Мне не выиграть эту битву, ибо мой враг заточен внутри меня. Есть один лишь способ защитить невинных людей и оборотней — умереть. Я глушила в себе инстинкты самосохранения, пыталась покорно принять эту участь, хотя безумно желала жить дальше, радоваться каждому дню. Вот только радости больше не испытывала, лишь неподъемный груз вины и боли, ведь погубила целую деревню ни в чем не повинных людей, загрызла воинов короля, чуть не съела Одди. Надо набраться мужества и принять смерть, пока не поздно, пока не уничтожила тех, кого люблю.

Одди спрятал меч за спину, вставив его в ножны, свободной рукой обхватил меня за подбородок и посмотрел в глаза. В его взгляде смешалась ярость, горечь, боль и что-то еще.

— Дай мне меч, я проткну свое сердце, — промямлила, протянув руку.

— Я так не могу… — зарычал он, оттолкнув меня в сторону.

Я приземлилась на песок, удивленно посмотрела на любимого волка.

— Волчиц с каждым годом все меньше и меньше. Жить тебе или умереть — будет решать Эйнар. Возможно, он позволит тебе родить волчат, чтобы увеличить численность стаи, а потом уже уничтожит, — заявил вожак и нервно провел рукой по волосам.

У меня холодок прошелся вдоль позвоночника. Случайно прочла мысли Мэл. Она хотела попасть на север, чтобы отыскать того, кто посылал свой зов. Она готова была на все, даже отступить, лишь бы добраться до цели. Поэтому с огромным усилием, но она не стала атаковать Одди. Она понимала, что с этими волками больше шансов добраться до севера, чем одной. Она не нападала на Одди еще и потому, что ей нужно было пройти границу, оборотни не пустили бы полукровку на свои земли. Другое дело, если меня приведут Одди и Актазар, те, кому стая доверяла. Мэл все продумала до мелочей, умнела с каждым днем. Она закрылась от меня стеной, когда поняла, что я услышала ее мысли.

— Если бы ты знала, как мне хочется тебя уничтожить, — покачал головой вожак и сжал кулаки до хруста, посмотрел на меня с ненавистью. — Но не могу этого сделать, потому что привязался к тебе.

— Одди, я не понимаю… — выдохнула, смотря с тоской на оборотня.

Почему он возненавидел меня? Что я сделала? Раньше он смотрел на меня с теплотой, даже несмотря на то, что нападала на него. Что изменилось?

В его глазах читалась ярость.

— Не понимаешь? — ледяным тоном проговорил он, а у меня от его интонации холодок пробежался по спине. — Тварь. Ты убила моего брата Рейна, когда он повернулся к тебе спиной. Вырвала ему сердце, пока он был в облике человека, и сожрала. Ты уничтожила члена своей стаи! Будь ты мужчиной, мы бы уже убили тебя, но участь самок решает истинный вожак нашей стаи — Эйнар.

Я зажала рот ладонями и зарыдала, меня накрыла истерика. Не могла поверить в то, что услышала. Как же так? Теперь понятно, почему вожак так смотрел на меня.

— Умоляю, прости! Одди, я не хотела причинить тебе эту боль, — прошептала с отчаянием, осознав, что случилось.

Конечно, никакие слова не вернут ему брата.

— Убила Рейна не я, а Мэл. Из-за нее я не могу вернуться домой, она кого-то ищет на севере, сделает все, чтобы добраться туда. Одди, пожалуйста, поверь мне, я не желала твоему брату смерти. Прости…

Вожак с шумом втянул в себя воздух, зажмурился, пытаясь справиться с эмоциями. Дышал тяжело, прерывисто. Когда он посмотрел на меня, я поежилась. В его взгляде не было ничего человечного, на меня глядел зверь, который не знал, что такое доброта, прощение и милосердие.

— Кошмарных снов, — рыкнул он, со всей силы ударив меня рукояткой меча по голове.

Я провалилась во тьму. Когда сознание ко мне вернулось, я застонала. Голова раскалывалась. Оборотни приковали меня цепью к могучему дереву, чтобы я не сбежала от них. Вокруг костра сидели Хэри, Одди и Актазар. Они молчали, смотрели на пламя и не шевелились. Мне кажется, я чувствовала боль их потери. Сердце сжалось от тоски и вины. Слезы покатились по моим щекам, всхлипнула носом, чем привлекла к себе внимание. Мужчины одарили меня презрительными взглядами.

— Мне так жаль, — искренне пролепетала я, прикусив губу, чтобы не скулить от разрывающей на части душевной боли.

— Лучше заткнись и сделай вид, что тебя тут нет, — ледяным тоном сказал Актазар, сжав челюсти с такой силой, что услышала, как скрипнули его зубы.

Я зажмурилась. Будто кто-то оставил кровавые борозды ржавым гвоздем на моей душе.

— Мне правда очень-очень жаль! — закричала я, не удержав свои эмоции. — Мэл — разумное существо, у нее свои мысли, я теперь их иногда слышу. Помогите найти способ уничтожить эту часть меня. Я ведь тоже не в восторге от того, кем являюсь. Она опасна… Я не хочу умирать только из-за того, что какой-то блохастый оборотень не сдержался и укусил меня. Если бы не ты, Актазар, ничего бы этого не случилось! Я бы так и жила дома с родителями, это из-за тебя Мэл пробудилась!

— Кого ты блохастым назвала? — вскочил он с места, схватив меч.

Зрачки Актазара стали янтарными, в них полыхал огонь ярости.

— Успокойся, оставь девчонку в покое, — спокойно сказал Одди, схватив брата за плечо, оттолкнул Актазара в сторону, загородил меня собой, приглушенно зарычал.

Снова почувствовала, как вожак своей волей пытался усмирить Актазара.

— Я сказал, успокойся и сядь на место. Нам всем плохо из-за потери брата. Но его уже не вернуть. Доставим девчонку в стаю.

Оборотни зарычали, бросали в мою сторону испепеляющие взгляды. Прекрасно понимала мужчин, я отняла у них дорого оборотня. Они злились на меня, мечтали о мести. Было тошно от себя, но ничего уже исправить не могла. Меня разъедало чувство вины, и это причиняло боль. Невольно поставила себя на место Одди. Если бы убили кого-то из моих родных, я бы тоже желала возмездия.

С тоской смотрела на звездное небо, слушая стрекот сверчков. Еще никогда не ощущала себя такой одинокой, потерянной и никому не нужной. Если мне удастся победить Мэл, я смогу наладить свою жизнь. Наверное. Оборотни угомонились. Актазар и Хэри отправились отдыхать.

У меня в горле пересохло, хотелось пить. Судорожно сглотнула, заметив фляжку рядом с Одди. Вожак сидел, прислонившись спиной к дереву, точил и без того острый меч. Актазар и Хэри спали, а вожак охранял их покой.

— Позволь напиться, — прошептала, боясь разбудить мужчин.

Сомневалась, что вожак хоть как-то отреагирует на мою просьбу. Однако Одди удивил. Он молча взял фляжку и протянул ее мне, стараясь не встречаться со мной взглядом. Я с жадностью делала глотки. Подул ветер, раскачивая листву на деревьях. Я уловила тысячи различных запахов. А еще точно могла сказать, на каком дереве чистила перья сова, в скольких метрах от меня находилась нора мышей, неподалеку еж перебегал от дерева к дереву. Я не видела этих животных, но отлично слышала. Будучи человеком, не обладала такими особенностями.

— Приди ко мне, дитя, — услышала я зов, насторожилась, осмотрелась по сторонам, пытаясь вглядеться во тьму. Прислушалась, никого кроме нас, здесь не было. — Я жду тебя, — еле слышно проговорил незнакомый мне голос.

Мэл будто очнулась, я ощутила ее присутствие в своем сознание. Она размышляла про какой-то зов крови. Для нее это было важно. Я хотела выяснить, что задумала моя вторая сущность, но она снова скрылась, отгородившись от меня.

— Одди, что такое зов крови? — спросила я, пытаясь разобраться в том, что со мной творилось.

Вожак сжал меч с такой силой, что пальцы побелели, нахмурился, смерил меня подозрительным взглядом.

— Почему ты этим интересуешься? — недоверчиво смотрел мне в глаза, отложив меч в сторону.

— Я слышу голос, он призывает меня на север. Мэл жаждет всем своим существом отыскать кого-то. В ее мыслях уловила упоминание о каком-то зове крови. Я не понимаю о чем речь, пытаюсь найти зацепки. Она что-то задумала, поэтому притаилась, — поделилась с вожаком, стараясь не глядеть в его глаза.

— Зов крови — это очень древний, практически не используемый ритуал оборотней. Он отнимает много сил, а еще, чтобы его совершить, нужна знахарка, которая должна приготовить специальный отвар. Рецепт давно утерян, поэтому никто уже и не пользуется этим. Я как-то тебе говорил, что вожак черпает свои силы из стаи. Чем больше численность, тем могущественнее предводитель. Если у волка отнять стаю, то он станет слаб, погибнет в одиночестве. В древние времена, когда шла война между оборотнями за территории на севере, волки часто использовали магический ритуал, который назвали зов крови. Суть его в том, что вожак после битвы призывал к себе уцелевших членов стаи. Они не могли притаиться, спрятаться или уйти на сторону врага, потому что родственная кровь их тянула к вожаку. Так волки заново собирали свои стаи, обретали силу. Поэтому враги старались сперва уничтожить всех близких родственников вожака, а потом уже истребить оставшуюся часть стаи. Чтобы главный не смог призвать родню на помощь, чтобы он погиб от одиночества и бессилия.

— Ты уверен, что мой отец Агнар мертв? — насторожилась я.

Теперь стало ясно, почему Мэл так рвалась на север, она желала пройти через границу волков и найти родственника, дела у которого, судя по всему, были паршивыми, раз он прибег к устаревшему ритуалу. Без Одди и Актазара ей не попасть живой на север, ведь там надежная охрана, она об этом услышала в одном из разговоров мужчин. Как же она умна, подмечает детали, строит планы.

— Считаешь, что тебя призывает Агнар? — хмыкнул Одди, скрестив руки на груди. — Поверь мне, если бы твой отец был жив, он бы уже давно явился в свою стаю. Тот, кто тебя зовет, всего лишился, и теперь собирает по крупицам родню. Ты — полукровка и по сути не являешься чистокровной родственницей, в тебе ведь намешана людская кровь, но раз ты слышишь этот призыв, значит, у того волка либо очень мало родных, либо ты единственная из выживших. Не густо, конечно, но ведь ты можешь подарить волчат, а они потом тоже принесут потомство, так по крупицам этот волк восстановит свои силы, — пояснил Одди.

— Как разорвать эту связь? Я не хочу слышать этого голос. А если этот волк окажется жестоким и опасным? — насторожилась я.

Встреча с возможным родственником меня пугала. Что, если он решит использовать меня, чтобы увеличить стаю? Сделает своей женой или любовницей, чтобы подарила ему волчат. Меня передернуло от этих мыслей, встряхнула головой. С другой стороны, он может оказаться нормальным оборотнем, может, поможет?

— Поверь мне, хуже тебя, волков на Агарте больше нет. Конечно, существовали раньше, но всех уже уничтожили, — больно ужалил меня вожак. — Ритуал если совершен, то его уже не отменить. Твоя звериная сущность не успокоится, пока не найдет того, в чьих венах течет такая же кровь, как и у тебя. Это может быть, кто угодно, — пожал плечами Одди. — Дядя, дед, племянник, брат, двоюродные, троюродные и так далее.

— И что мне делать? — растерялась я.

— Ничего, — его голос звучал отрешенно. — Мы все равно держим путь на север, вот только тебе не удастся найти того, кто отправил зов, потому что Эйнар не позволит тебе разгуливать на свободе.

— Спасибо за то, что поговорил со мной, — искренне поблагодарила, а вожак смерил меня тяжелым взглядом.

— В какой-то степени я тебя понимаю, но это не снимает с тебя груз ответственности, — беззлобно ответил он. — Ты не справилась. Не удержала Мэл. Из-за этого я лишился брата.

— Знаю, я очень перед тобой виновата, — робко проговорила, переплела пальцы.

Сердце кровью обливалось. Мне хотелось все исправить, предотвратить беду, но уже ничего не могла сделать. Я поджала губы, с тоской смотря в черные глаза. Вожак внимательно посмотрел на меня, а потом отвернулся. Мне так хотелось обнять его, утешить, забрать его боль. Я мечтала быть с ним, но теперь понимала, что это не возможно. Он никогда меня не простит. Между нами образовалась пропасть, через которую не построить мост, на это просто не хватит времени. Я устало прикрыла веки.

«А я предупреждала, чтобы он не лез к тебе, чтобы не мешал мне и Актазару сблизиться. Теперь в душе вожака полыхает ненависть, она разрушит все светлое, что возникло между вами», — довольно рыкнула Мэл.

Осознала, что впереди будет сложный путь, радовало лишь одно — тот волк, чей голос слышала, такой же одинокий, как и я, и ему нужна семья, как и мне. Я тоже хочу обрести свой дом, как и он. Я не знала, для чего Мэл нужен был этот волк. Может, она, как и я, желала найти свой уголок в этом мире? Хочет быть кому-то нужной? Если это так, то у нас с ней хоть что-то появилось общее.

А еще она оказалась права. Чувство вины, боль, раскаяние, печаль, не желание быть оборотнем — все это ослабляло мою душу. Я понимала, что этого Мэл и добивалась, она хотела, чтобы моя душа угасла, перестала бороться.