Полюби меня

Лидия Миленина, 2018

Чудовища бывают разные, а героини просто обязаны их любить. Меня тоже похитило чудовище, и не куда-нибудь, а в другой мир. Но смогу ли я полюбить его? Я знаю, что он оборотень, но он не говорит, в кого обращается. Да и простить похищение непросто. Но именно это мне и придется «сделать»: ведь любовь между нами – единственный способ остаться в живых.

Глава 1

Гамак мягко и плавно покачивался, усыпляя. Я спустила ногу, чтобы иногда отталкиваться от земли, закрыла глаза. Завтра улетать, но сегодня… сегодня еще можно было отдаться неге и покою.

Вообще-то позволить себе такой дорогой санаторий у моря — корпуса в виде флигелей замка, прямой выход на пляж, прекрасный сад и процедуры, какие только душа пожелает — я не могла. Эту поездку я чудом получила от клиники, где уже три года работала медсестрой. Главврач «расщедрился» — не выплатил премию, но зато отдал одну из подаренных партнерами путевок. Я и взяла. Две недели у моря на полном пансионе — такого со мной не случалось с самого детства.

Отдых прошел прекрасно. Даже сердце, измученное тяжелым разводом и постоянными претензиями бывшего мужа, как-то размякло, расслабилось, растаяло…

Мерно покачиваясь, я начала засыпать. Но вдруг что-то назойливо пощекотало мое плечо. Не поднимая век, я поморщилась и дернула плечом…

— Это всего лишь жучок, — послышался вдруг незнакомый мужской голос, достаточно приятный. — Позвольте, я сниму его.

Я открыла глаза. Неизвестный мужчина сидел на корточках рядом с гамаком. Не дожидаясь разрешения, он улыбнулся, протянул руку и снял с моего плеча небольшого черного жучка — аккуратно, не прикоснувшись ко мне и не сдавив маленькое тельце насекомого. И выбросил его в кусты.

— Спасибо, пусть живет, — улыбнулась я в ответ. Мужчина, несомненно, нарушил мои личные границы. Но расслабленной, почти заснувшей, мне было не до обид и опасений.

Он кивнул.

— Как видите, просто жучок, а не какое-нибудь чудовище, — подмигнул он мне. И вдруг добавил: — Скажите, а вы могли бы полюбить чудовище?

Интересный вопрос, неожиданный. Я присмотрелась к собеседнику, неужели еще один искатель романтических приключений, каких немало ходит по санаторию? Пристает к девушкам, эпатирует неожиданными вопросами.

Он сидел на корточках, но было заметно, что мужчина довольно крупный. Белая рубашка с закатанными рукавами, расстегнутая аж на четыре пуговицы, не скрывала крепких мышц на руках и груди. Брюнет с пышной шапкой волос — густые, упругие, непослушные. Черты лица строгие, крупные и объемные. Густые брови, чуть нависающие, нос прямой. И черная густая щетина. Она слегка придавала его облику грубость, но выглядела мужественно. Мне даже понравился этот легкий налет брутальности.

Определить возраст было сложно. Явно старше меня, вероятно чуть за тридцать. Хотя мужчина казался одним из тех, кто уже в восемнадцать выглядит взрослым и мужественным, а в пятьдесят попробуй скажи сколько ему — тридцать или сорок. Человек без возраста.

Не спеша отвечать на странный вопрос, я потянулась и села в гамаке. Теперь я смотрела на него сверху и встретилась с вопросом в темно-серых глазах.

— Смотря что за чудовище, — наконец ответила я. — Во всех книгах чудовище на самом деле оказывается не чудовищем. Либо внутри у него прячется добрая и чуткая душа, либо он становится хорошим от того, что героиня его полюбила. Или чудовище изначально такое неоднозначное: не доброе и страшное… Но по-своему прекрасное. Как, например, драконы. Правда, их и чудовищами-то не назовешь…

Мужчина с уважением смотрел на меня, пока я рассуждала. Люблю фэнтези, ничего не могу с собой поделать. И сказка «Красавица и чудовище» мне всегда нравилась. Романтично, сильно. Жаль только в жизни чудовища совсем другие. Как вот мой бывший муж… Вроде и нормальный мужчина, а как поживешь с ним годик-другой — такое чудовище…

— И тем не менее, драконы — тоже чудовища, — неожиданно сказал мужчина, опустив глаза. Поднял с земли палочку и нарисовал на земле что-то отдаленно похожее на силуэт ящера. — Просто они красивые, сильные и могут летать, поэтому нравятся женщинам. Вот и пишут про них книги… А я о другом, — он снова внимательно посмотрел на меня, — я о настоящих чудовищах, которые не могут понравиться.

— Ну, если он адекватный, и душа у него добрая, то любое чудовище может понравиться, — парировала я.

— А если и душа не больно-то добрая, и с адекватностью не очень? — он лукаво наклонил голову, а я подумала, что ситуация становится все более и более странной. Сижу в гамаке и обсуждаю с незнакомым мужчиной вопросы не то романтические, не то философские…

— Тогда не знаю, — с легким раздражением ответила я. Что он в конце-концов пристал? Хочет завоевать мое внимание таким образом? — Вероятно, тогда ему нужно меняться в лучшую сторону, чтобы женщина его полюбила. Или подобрать такую, которой нравятся негодяи и чудовища.

— А ведь такие бывают, вы правы… — задумчиво ответил он. — А вы из таких?

— Нет, мне нравятся исключительно адекватные, надежные и приятные в общении мужчины, — ответила я, как отрезала.

Несколько секунд он молчал. Потом вдруг представился.

— Альберт, — серьезно, без улыбки. — Вы поужинаете со мной сегодня? Я буду адекватным и надежным, — в глазах опять появился вопрос.. Ну что ж… В конечном счете, он вполне вежлив, можно хотя бы представиться.

А имя у него интересное, Альберты почему-то ассоциировались у меня исключительно с принцами и прочими особами королевских кровей. И, конечно, все Альберты, именно так, с ударением на первый слог — в моем представлении были англичанами. Но этот явно русский, говорит совершенно без акцента. Или врет, выдумал себе интересное имя, чтобы девушек клеить…

— Очень приятно. Таисия, можно Тая, — ответила я. — Но от ужина вынуждена отказаться.

— Могу я узнать причину? — вежливо поинтересовался он, встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться с гамака. Не отказываться же? Я оперлась на его ладонь и встала. Кожа у него была… интересная. Вроде сильная рука, но приятно мягкая. И горячая, очень горячая. Мне всегда нравилось, когда у мужчины руки теплее, чем у меня. Большие, теплые руки… Как у Стасика… Когда он еще ухаживал за мной и не обижал. На глаза вдруг запросились слезы и захотелось согласиться на приглашение этого крупного и сильного мужчины с большими горячими руками.

— Ничего личного, — вместо этого вежливо улыбнулась я в ответ и убрала руку. И решила быть совершенно откровенной: — Вы недавно приехали — я еще ни разу вас не видела. И, вероятно, хотите завести знакомство… может быть, роман на время отпуска. А я завтра уезжаю. Значит наше общение совершенно бесперспективно. А девушкой на одну ночь я никогда не была и не буду, — я подняла взгляд и посмотрела Альберту в глаза.

— Тогда я тоже уеду завтра, — ответил Альберт. — А сегодня хочу поужинать с вами. Я не позволю себе лишнего.

Я вздохнула. Устоять было сложно. Он будто плел чарующую паутину своей вежливостью и настойчивым вниманием.

В конечном счете, я не в спальню к нему иду, а поужинать на людях. Может быть, потом, так же, среди других отдыхающих, прогуляться. Ничего лишнего…

— Хорошо, Альберт, — кивнула я, немного смутившись. Меня давно так решительно не приглашали на свидание. — Я приду на ужин.

***

Альберт оказался интересным собеседником и галантным мужчиной. Подарил ароматные розы, открывал передо мной двери, придвигал стул… Да и ресторан был изысканный, прямо на берегу. Мы сидели на террасе, звучала живая музыка — скрипка и флейта. Все как надо, классика жанра. Так, как мужчины ухаживают за женщинами. Или соблазняют, тут сложно провести границу.

Он рассказывал о других странах: по его словам, за год объехал почти весь мир. В его историях шумели водопады и море, но еще чаще — большие города. Только о своем роде деятельности ничего не говорил, а на мой вопрос ответил: «Я руководитель». «Ну что ж, понятно, — подумала я. — Вероятно, он очень богатый человек, может быть, Глава крупной компании. Поэтому отвечает уклончиво. А допытываться некрасиво».

Потом мы гуляли по набережной. Море было спокойное, лишь легкая рябь бежала к берегу. В небе ни облачка, лунная дорожка протянулась по темно-синей глади. Теплый, почти безветреный воздух давал удивительное ощущение, когда томление смешивается с духом свободы, исходящим от моря. Именно в такие вечера отдыхающие позволяют себе безумства: выпить коньяка и пойти купаться под звездами, поцеловаться с незнакомцем, начать случайный роман… А часто все это вместе.

Мы пока что не совершали безумств, дух свободы всего лишь привел нас к кромке воды. Снять босоножки и позволить легким волнам, словно котятам, ластиться к ногам. Альберт держал меня за руку, я смеялась. А в голову приходили непрошеные мысли…

Мы с Альбертом вдвоем лишь на один вечер. Он не сказал в каком городе живет, вряд ли мы окажемся земляками. Я больше никогда не увижу этого человека — приятного собеседника, эффектного мужчину с горящими глазами. И подумаешь, что он напустил загадочности — у сильных мира сего свои тайны, а он, похоже, из них.

Может быть, все же… пронеслось в голове. Я никогда такого себе не позволяла, Поцелуй, потом — ко мне или к нему… И не буду плакать, когда утром расстанемся.

Я тряхнула головой, усмехнувшись самой себе. Вот так нас и соблазняют. Он даже не сделал ничего необычного, просто отработал классическую схему с морем и рестораном…

Но в этот момент Альберт взял меня за руки, мы оказались напротив друг друга. Звезды ярко горели над головой, море ласкало ступни, словно уговаривая отдаться и другим ласкам. «Сейчас он меня поцелует», — подумала я. А сердце забилось… Он необыкновенно привлекателен для меня, в нем есть мужская харизма. К тому же меня так давно никто не целовал…

Он притянул меня к себе, наклонился, и я закрыла глаза, чтобы скрыть смущение, давая согласие на поцелуй. Упругие губы уверенно обхватили мои, овладевая, заставили прильнуть к нему крепче, углубили поцелуй. Я как будто ослабела, а он держал меня, прижимая к себе, скользя руками по спине, зарываясь в волосы.

И вдруг внутри меня что-то щелкнуло. Его поцелуй был страстным, глубоким и…. неспешным одновременно. Пожалуй, меня еще так не целовали. Но еще он был цепким. Альберт словно впился в меня. Как будто одним этим поцелуем он забирал меня себе и цеплялся так, что никогда уже не отпустит.

…Сейчас ты сходишь с ума от его овладения тобой, от сносящих голову ощущений… А потом. Потом он будет решать за тебя твою жизнь. Что тебе делать, с кем быть, даже какую одежду носить. Лишит свободны. Вцепится. Как вцепляются маньяки.

Я перестала отвечать на поцелуй, попробовала отстраниться. Его губы с нежеланием отпустили мои, потом, словно не в силах устоять, еще раз коснулись моей нижней губы, от чего у меня в животе закрутился узел, а ноги опять ослабли.

Но я устояла. Сделала шаг назад, высвобождаясь из его объятий.

— Что-то не так, Тая? — хрипло спросил он.

— Альберт, извини… Но мне пора, нужно собираться… завтра ведь я улетаю… — сказала я, стараясь не выдать прерывистого дыхания.

— Ты хочешь сейчас уйти? — уточнил он.

— Альберт, да… извини… Я должна…

— Хорошо, — неожиданно просто согласился он. Не стал выяснять детали, лишь вежливо принял, что я почему-то хочу избавиться от него. — Пойдем, я провожу тебя…

И протянул мне руку. Отказаться, не вложить в нее свою ладонь было бы совсем не вежливо.

В полном молчании, крепко держа меня за руку, он довел меня до санатория. А я не знала, что делать, закусывала губы от сомнения. Чего я испугалась, почему прервала этот вечер? Хотелось остановить его, сказать, что наплевать на сборы, и шагнуть в его объятия. Пусть дальше сам решает, где и когда…

Но я знала, что у меня лишь одна попытка бегства. Второй не будет.

У входа в флигель, где располагался номер, Альберт отпустил руку, встал передо мной.

— Ты понравилась мне, — твердо сказал он. — Поэтому завтра мы уедем вместе.

И меня передернуло. Стало страшно. Он что, маньяк какой-то? Что значит уедем вместе? Но попытка выяснить может оказаться опасной. Сейчас лучше всего исчезнуть. Хорошо, что он не знает, в каком номере я живу.

— Хорошего тебе отпуска, Альберт. Не думаю, что тебе стоит уезжать завтра, — натянуто улыбнулась я, приоткрыла дверь и скользнула за нее. — Прощай.

Он не ответил, только проводил меня взглядом.

Он здесь не живет, а пройти мимо охраны невозможно. Я выдохнула страх и сожаление. Сожаление — что, будь он чуть менее… овладевающим что-ли, меньше присваивай меня себе в этом поцелуе, и у меня было прекрасное воспоминание. А может быть, новые, неожиданные отношения.

А вместо этого — неприятно, странно расстались.

***

Посреди ночи я проснулась. Занавеска трепетала на открытом окне, легкий ветерок приятно обвевал кожу. А рядом в полутьме кто-то был.

— Прости, не хотел тебя разбудить, — сказал Альберт, навис сбоку и крепко обхватил меня через покрывало. Сердце ударило, а потом словно остановилось и провалилось в пятки.

Маньяк. Настоящий.

Мне не показалось.

И я, похоже, попалась.

Я отчаянно заорала, и большая горячая рука тут же зажала мне рот.

Другой рукой он через покрывало прижимал мои руки и тело к кровати. Очень сильный, слишком сильный! Можно было попробовать лягаться ногами, но, лежа на спине, я его не достала бы.

Липкий неудержимый ужас заставил сердце выскакивать из груди, а лоб — покрыться холодным потом. И я, как на грех, голая, подумалось где-то на краю охваченного паникой сознания. Терпеть не могу пижамы и ночные рубашки.

— Успокойся. Я не буду тебя насиловать и убивать, — очень спокойно и твердо сказал Альберт. — Я ведь говорил, что завтра мы уедем вместе. Завтра наступило. Просто пойдешь со мной, хорошо? — подчеркнуто мягким тоном закончил он.

Я, как и положено жертве с зажатым ртом, старательно закивала.

— Хорошо, — кивнул он, освободил мой рот и ослабил хватку на теле. Орать я больше не решалась — убьет еще. Но адреналин придал отчаянной смелости. Я рванула из его рук, высвободилась из покрывала и со всего маху заехала кулаком ему в шею. Альберт поморщился, в отблесках фонаря из окна его глаза сверкнули досадой. Не гневом, именно досадой.

Пару мгновений мы боролись, потом он схватил обе мои руки и прижал их к кровати у меня за головой. Перехватил их одной рукой и навалился, так что стало совсем не пошевелиться. От чувства беззащитности захотелось плакать. Сейчас я уже была готова молить о пощаде.

— Надеялся обойтись без этого… Думал, испугаешься и сама пойдешь. А ты смелая, пытаешься сражаться, — и вдруг коснулся указательным пальцем свободной руки, вернее ногтем, моего лба. Словно уколол.

Расходясь, как круги по воде, по телу пробежала волна боли. Я попробовала шевельнуться, но внезапно осознала, что не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Даже говорить не могу.

Альберт удовлетворенно кивнул и отпустил меня. Безвольной игрушкой я замерла на кровати, давясь своим ужасом, лишь моргая глазами.

Видимо, он вколол мне что-то парализующее. А я от страха в темноте не заметила шприц, или что там у него было….

— Что ж, пойдем, воитель, — усмехнулся он, встал, подхватил меня и перебросил себе через шею. Обнаженную, совершенно беспомощную.

Что происходило дальше, я разбирала с трудом. Сознание начало мутиться в обездвиженном теле. Да и что можно разглядеть, когда тряпичной куклой болтаешься на плечах.

Кажется, он прикрыл мою голову рукой, чтобы защитить от удара, в два шага оказался на окне и каким-то невероятным образом спустился вниз. То ли скользил по невидимой мне нити, то ли просто плавно слетел. «Нет, я не верю в магию и мистику! Это уж чересчур! — клокотало внутри меня. — Просто у этой дряни, что он вколол мне, наркотический эффект плюс к парализующему, вот и чудится что угодно…»

А он побежал по саду возле санатория. Хотелось хотя бы поднять голову, чтобы понять, куда он меня тащит. Но парализованное тело отказывалось слушаться. Только бы нас кто-нибудь заметил! Это же элитный санаторий, тут охрана, сигнализация… Не могут не заметить мужика с голой девушкой на плечах!

Но никто не пришел мне на помощь.

Я не верю в лазающих по стене вампиров и прочую нечисть, но то, как ловко мой похититель перебрался через забор, наводило именно на такие мысли. А потом внизу я увидела песок.

Мы на пляже. А он быстро, решительно шел к воде.

— Осталось мало времени, нужно торопиться, — вдруг пояснил мне он. В голову ворвался шум волн и задувание ветра. Похоже, за несколько минут, что мы добирались сюда, начался шторм.

А потом грохот волн заполнил все. Я увидела, как волна набежала на ноги Альберта, потом еще одна. А он шагал в них, заходил все глубже и глубже.

«Он хочет нас утопить! — осенило меня. — Вот что значит «уедем вместе»! Господи, помоги, пожалуйста!» — взмолилась я, ведь никто, кроме Бога, не в силах мне сейчас помочь.

Соленые брызги захлестывали глаза, потом всю голову накрыло волной. Все, сейчас утону, поняла я, ведь я не могу плыть, даже отплевываться не могу…

И вдруг волны словно расступились. Я увидела внизу голый песок. А спустя мгновение все закрутилось разноцветной спиралью. Казалось, мир исчез, осталось только тело, к которому меня прижимали, и странные разноцветные водовороты, затягивающие, кружащие… И один из них — синий — стал засасывать нас. «Мясорубка!» — пронеслось в голове, и я потеряла сознание.

Когда тьма рассеялась, Альберт держал меня на руках в какой-то комнате с розовыми стенами. Прежде чем я успела снова испугаться, он поставил меня на ноги, придержал за талию и опять резко коснулся ногтем моего лба.

С волной боли ко мне вернулась способность двигаться. Руки тряслись, мелкая дрожь проходила по телу. Но вместе с противным страхом внутри закипала ярость. Не задумываясь о последствиях, я размахнулась и со всей силы заехала Альберту по лицу.

— Куда ты меня притащил?! — крикнула я. И отшатнулась, ожидая, что сейчас он даст мне сдачи.

Альберт схватился ладонью за щеку, погладил ее, но сдачи не дал.

— Это мой мир, — ответил он спокойно. — Мы приехали.

— Какой мир? — испуганно переспросила я. — Что тебе нужно?

И вдруг мне стало очень холодно… Я посмотрела на себя и наконец осознала, что стою совершенно голая в незнакомой комнате напротив маньяка, который только что похитил меня.

— Считай, что тебя похитило чудовище, — с усмешкой ответил Альберт.

— Что ты от меня хочешь? — голос дрожал, а руками я попробовала прикрыться, но получалось только глупо хватать себя за грудь и прикладывать руку ниже. Альберт усмехнулся и снял с себя рубашку, обнажив красивый рельеф груди и пресса. Накинул ее мне на плечи, на мгновение чуть-чуть приобняв. Странно, но рубашка была сухая, словно и не побывала только что в море.

Он не спешил отвечать на вопрос. Посмотрел мне в лицо.

— Ты должна меня полюбить, — сказал он наконец. — Тогда все наши проблемы решатся.

Полюбить его? Какие проблемы? О чем он… Я не успела додумать, как он щелкнул пальцами, и я вздрогнула.

— Завтра приготовят твою одежду и все остальное. А сейчас здесь тоже ночь. Я ведь не хотел тебя будить. Спи, Тая. Тебе нужно отдохнуть и успокоиться.

Воздух наполнился сладким, приятным ароматом, так пахнут успокаивающие травы. Мне почудился даже запах валерианы.

Тело стало ватным, разум накрыла пелена. Последнее, что я ощутила, было то, как Альберт подхватил меня под колени, взял на руки и понес к огромной бордовой кровати.