Круг жизни

Людмила Егорова-Кудряшова, 2022

Человечество давно сделало свой выбор и с тех пор живет во грехе. Лишь немногим, самым мудрым, дано познать тайны рая. А что с остальными? Пришел час расплаты. «Грешных людей ничто не спасет, на охоту вышел Эрик. Он своим кнутом едва взмахнет, и готов для грешника ящик». Радмила ехала проводить мать на вокзал, когда такси остановилось, из ниоткуда возник странный незнакомец, догнал пытавшегося убежать водителя, взмахнул хлыстом и… все было кончено. И такое происходило повсеместно. Такое случилось с ее матерью. Как? Почему? Что происходит? Странный незнакомец готов приоткрыть тайну. Женщина пожертвовала собой ради дочери. «Оберег матери действует лишь месяц, у Радмилы есть еще шанс стать той, которая достойна своей матери». Впереди путь в Запретный город, познание вечных истин и приключение на границе сна и яви. Приключение, о котором так легко забыть, сохранив перемены внутри, но утратив кое-что не менее важное – любовь.

2

На этот раз Радмила не решилась вызвать такси. Доехала до вокзала на общественном транспорте. Она с трудом выбралась сквозь толпу из автобуса, но входящие ее чуть обратно не затолкали. Люди, словно обезумевшие, пихая друг друга, торопились зайти в автобус. Каждый в этот момент был за себя, возраст и здоровье не имели значения.

— Дочка, — вдруг услышала она голос матери, сидевшей на остановке, — ты приехала.

Через минуту рядом с ней возник тот самый человек и, взглянув на девушку, с грустью в голосе прошептал: «Это вынужденная жертва».

— Девочка моя, оставайся всегда человеком, это несложно, это правильно, — улыбнулась мать и от плети существа растаяла в воздухе.

— Мама… — Словно по невидимой стене, сползла она на колени и стала рыдать. — Мама… — рыдала она. — Прости меня, мама, непутевую дочь! Прости!

«Глупая, — подумал он, — надо ценить мать, а не рыдать, когда ее уже нет».

Впервые человеческое горе коснулось его души. А правильно ли он поступил, дав обещание умирающей женщине? Одобрит ли это Хранитель? Посмотрев на все еще рыдавшую девушку, решил показаться ей обычным человеком. Поговорить с ней и решить, правильно ли он поступил.

Уже стало темнеть. Поочередно включались фонари. Люди проходили мимо. Кто-то смеялся, брезгливо разглядывая ее, кто-то искоса поглядывал, как на существо ранга ниже их. И неизвестно, сколько бы она еще там проплакала, если бы один парень не подошел к ней. — Оставьте меня в покое, — огрызнулась Радмила на его расспросы, но, вспомнив последние слова матери, обернулась. — Извините…

Перед ней стоял высокий мужчина средних лет в причудливой серой панаме. Лицо из-за ярких лучей фонаря возле стоянки она не могла разглядеть.

— Вам нужна помощь? — вежливо спросил незнакомец.

— Нет, спасибо, — через силу улыбнулась она и, стряхивая пыль, поднялась с колен.

— Ну ладно, — сказал он и попытался остановить проезжавшие мимо такси.

— Бесполезно их тут останавливать. Они отсюда уже едут на вызов или с пассажиром.

— Понятно. И как мне быть? — поинтересовался он. — Я в ваших краях первый раз. Мало знаком с местными порядками.

— Понятно, — улыбнулась девушка, что-то набирая на телефоне. — Это, похоже, вам нужна моя помощь, — наконец искренне улыбнулась она.

— Вы правы, — улыбнулся мужчина.

— Добрый вечер. Я хочу заказать такси на остановку у ж/д вокзала. Да. Сейчас, минутку, — прикрыв телефон ладонью, спросила у мужчины: — Куда вам ехать? — Улица имени Андреева.

— Как странно… — удивилась Радмила. — Извините, девушка, нас двое до улицы Андреева. Хорошо, ждем.

— Спасибо вам, девушка, — улыбнулся мужчина.

— А какой дом, если не секрет? — подозрительно спросила Радмила.

— Седьмой, а что, что-то не так?

— Как странно… — После, чуть подумав, снова переспросила: — А какая квартира?

— Двести семьдесят вторая.

— А, понятно, получается, мы с вами — соседи.

— Какая удача! — улыбнулся мужчина.

Его лицо по-прежнему оставалось в тени из-за панамы, но еле заметную улыбку можно было уловить. «Как странно, — снова подумала она. — Знакомая улыбка. Хотя я не могу утверждать, может, просто его улыбку я видела на лице соседки. Ну раз он к ней едет, значит, родственник. Ну, не муж же? Насколько я знаю, она не замужем».

Неожиданный сигнал таксиста привел ее в чувство. Она, словно вытряхивая свои мысли из головы, поспешила за мужчиной в сторону такси.

Дорога домой вместо двадцати минут казалась ей часом. Мужчина предпочел сесть с ней рядом, объясняя это тем, что боится сидеть впереди. Радмила, в свою очередь, после несчастного случая с подругой, ехавшей рядом с таксистом, панически боялась машин вообще. Но если и ехать на машине, она всегда занимала место позади и молниеносно пристегивала ремень. Этот навык она выработала в себе очень быстро. Теперь ей пришлось ехать рядом с незнакомым мужчиной. И таксист какой-то молчаливый попался. Не привыкла она ехать в тишине. Обычно ее окружали разговорчивые люди, бывало, даже слишком… но сегодня все иначе. Что же случилось? Смерть матери так на нее повлияла? Перед глазами снова возник ее образ. Мать всегда учила дочь быть примерной, но мятежный характер Радмилы не позволял мечтам женщины сбыться. Девушка открыто проявляла свою неприязнь к людям, причинившим боль ее близким. Мать часто огорчалась, когда приходили жаловаться на ее единственного ребенка. Так за что же была наказана мать, ведь она была святой в ее глазах и глазах окружающих? И эти слова того существа: «Это вынужденная жертва» — что они значат? Какой в них смысл? Какой смысл вообще в смерти матери? В мятежной жизни?

— Девушка, девушка, — еще раз произнес таксист, возвращая ее на землю. — Вашему спутнику нечем оплатить проезд.

— Он не мой спутник, — проворчала она, доставая деньги из небольшой сумочки.

— Какая мне разница, оплатите проезд и выходите.

— Извините, что так вышло, — извинялся мужчина, показывая какую-то монету. — У меня только танга осталась, не думал, что билет к вам так дорого будет стоить. Не переживайте, я вам верну. И спасибо вам, что помогли мне.

Радмила в ответ ничего не сказала, а лишь, выдавив искусственную улыбку, открыла подъезд и жестом пропустила его вперед.

В лифте им снова пришлось подниматься вместе, так как второй, судя по табличке, до сих пор был на ремонте.

— Похоже, сегодня весь мир не с той ноги встал, — вздохнула она.

— Вы правы, — улыбнулся мужчина.

Радмила сначала не придала этому значения, думала, незнакомец пытается поддержать разговор, но неожиданно его голос показался ей уж очень знакомым. Обернувшись, она разглядела в мужчине, который крутил в руках свою панаму, того самого человека, существа, забиравшего жизни людей.

— Твоя мать не зря отдала свою жизнь в обмен на твою. Она святая, и не место ей в аду.

После его слов рядом с ним из ниоткуда возникло золотое облако. Из облака вышла ее мать и, поклонившись мужчине, подошла к дочери.

— Радмила, доченька, — заговорила она необыкновенно нежным голосом, — не нужно плакать по мне. Все знали, кроме тебя, что я тяжело больна. Эрик лишь избавил меня от мучений.

— Но я могу вдохнуть в вас жизнь и исцелить, — произнес мужчина.

Но женщина, обняв свою дочь на прощанье, подошла к нему.

— Нет, это лишнее. Я прожила свой век, позволь и другим прожить.

— Как скажете, — поклонился он ей в ответ и проводил взглядом до невидимой лестницы вверх.

— Объясните мне, — вдруг нарушила она тишину, — почему я не могу запомнить ваше лицо?

— Все просто, у меня нет лица. Каждый во мне видит только того человека, которого хочет видеть.

— А я никого не вижу. Вы для меня загадка. Я вижу ваши губы, глаза, я вижу только часть вашего лица, но не могу воссоздать образ.

— И такое бывает. Значит, вы все-таки сможете осуществить мечту вашей матери.