Бывших принцесс не бывает

Людмила Гурламская, 2021

Ей казалось, что прошлое забыто давно и достаточно надежно. Забыта страна, где она была принцессой, забыта магия, которую у нее отобрали, забыт и тот, кто это сделал. И она уже давно не принцесса. Вместо платьев и украшений – рабочий комбинезон да гаечный ключ, вместо придворных – простые рабочие родного завода… В ее новой жизни все просто, надежно и безопасно. Но привычный уклад вновь рушится, прошлое настигает водоворотом событий и вынуждает признать – бывших принцесс не бывает!

Глава 3

Остаток рабочего дня я планировала провести за корректировкой сменных графиков. К тому же, надо было пересмотреть план выхода готовой продукции с учетом того, что профилактические работы несколько затягиваются. Затем сопоставить мой план с графиком поставок и выявить «проплешины», оценить глубину заимствования резервов… Работа предстояла кропотливая и требующая полного сосредоточения. Но вот именно сосредоточиться мне и не дали. Только я успела разложить рабочую документацию на столе, как в дверь постучали.

— Мариш… — неуверенно начал Леон, протискиваясь в дверь после моего «войдите». — А что, другие цеха сегодня запускать не будете?

— Нет, завтра продолжим, — ответила я, не уточняя причину задержки.

— Ууу… — начальник отдела сбыта болезненно скривился. — А завтра получится все запустить?

— Леон, я не знаю, — честно призналась я. — Рассчитываю на минимум два цеха, но гарантий нет. Не от меня зависит.

— Маришечка, постарайтесь, пожалуйста. Потому что, если не успеете, все пропало! — вдруг запричитал Леон, заламывая руки.

— Да не убивайся ты, не думаю, что все так критично, — попыталась успокоить его я. — В любом случае, за счет запаса выедем…

— Ыыы… да нету у нас запаса! — страшным шепотом признался Леон и рухнул на колени. — Маришечка, прости, я виноват! Не губи! Придумай что-нибудь, ты же умная! Умоляююууу!

— Леон… Ты… куда запас дел? — я изумленно смотрела, как начальник отдела сбыта ползет ко мне на коленях. — Продал налево?! — догадалась я, точнее прочитала ответ в его бесстыжих глазах. — Леон, как ты мог! Это же воровство! — я даже кричать не могла. От гнева и досады перехватило горло. У меня в голове не укладывался такой поступок.

— Маришечка… Маришечка, прости, не губи, — всхлипывал Леон и продолжал ползти в мою сторону. Я невольно попятилась. — У меня дети! Дочь замуж отдаю, сын жениться надумал! Всем свадьбы подавай! У меня не было другого выхода! — оправдывался он. — Прости меня! Помоги! Я только третью фракцию продал! Думал, нагоним за три месяца, никто не заметит… но все так неудачно обернулось…

— Леон, ты… идиот! — процедила я, не находя приличных слов.

— Мари, пожалуйста! Пойми меня! — он сложил руки на груди в умоляющем жесте.

— Как? Леон, как тебе это в голову пришло? — все-таки заорала я и, протиснувшись между столом и стоящим на коленях мужчиной, отошла к окну. Вольно или невольно он загонял меня в угол, а мне это не нравилось.

— Мари… — судя по шарканью, Леон последовал за мной.

— Уходи! Видеть тебя не хочу! — рыкнула я.

— Что здесь происходит? — голос директора раздался как гром среди ясного неба. Не такого уж ясного, если принимать во внимание ситуацию. Тучи сгустились и без него. Вот только грома и не хватало.

Леон поступил как настоящий мужчина — вскочил с колен и, бормоча извинения, поспешно покинул мой кабинет. Мы с Ричардом и моей бессильной яростью остались наедине.

— Что он от вас хотел? — хмуро спросил директор, глядя как за начальником отдела сбыта закрывается дверь.

— Свадьбу! — в сердцах выпалила первое слово, пришедшее в голову. Именно это, казалось бы, радостное событие в данный момент казалось мне источником всех бед. Ведь если бы не предстоящие свадьбы детей Леона, не пришлось бы мне сейчас решать одну дилемму за другой.

— Гм… — Ричард изогнул одну бровь. — Насколько я знаю, господин Мэдэ давно и прочно женат, имеет двоих детей и в скором времени станет дедом…

— Неужели вы думаете, господин директор, что мне это не известно? — скривилась я. Ощущения, которые я испытывала, были самыми что ни на есть пренеприятными. В висках стучало, тело начинало мелко потряхивать от напряжения. Леон своим признанием и мольбами фактически делал меня своей соучастницей. О том, что случилось, я просто обязана поставить в известность господина директора. С другой стороны, Леона я знаю почти десять лет, а Ричарда всего несколько месяцев. И вот хоть убейте, но не верю я в Леона-преступника! Не такой он человек. Скорее, кто-то весьма умело воспользовался ситуацией в его семье…

— Давно он вас донимает? — строго спросил директор, выводя меня из состояния погруженности в собственные мысли.

Я вздрогнула и, не задумываясь, отрицательно помотала головой, мельком взглянув на Ричарда. Выражение его лица мне не понравилось. Этот недоверчивый прищур… Однозначно определить, говорю ли я правду, Ричард не мог, только оценить искренность эмоций. Маги, чтоб их… Я слегка поморщилась от ощущения липкости, исчезнувшего так же внезапно, как и появившегося. Видимо, мой гнев, досада и возмущение оказались более чем искренними.

— Это все ваш дресс-код! — прошипела я, желая закрепить эффект. — До сегодняшнего дня передо мной на колени никто не падал!

Ричард демонстративно оглядел меня с ног до головы, немного задержавшись взглядом на шейном платке.

— Выглядите вы, конечно, сногсшибательно, но поступок господина Мэдэ мне все равно не понятен, — медленно проговорил он.

— Мне тоже! — рявкнула я.

— Хорошо, я поговорю с ним о недопустимости подобного поведения.

— Не надо… лучше я сама… — начала было возражать я, но Ричард не дал мне договорить:

— Я поговорю с ним, — жестко повторил он еще раз и добавил: — Это не обсуждается. Вообще-то я зашел по другому вопросу, — директор указал мне на мое рабочее кресло, предлагая таким образом присесть, сам же прошествовал к окну, игнорируя стул для посетителей. Я не торопилась следовать его молчаливому указанию, он не торопился продолжать разговор, разглядывая архитектурный ансамбль из производственных зданий через стекло. Пауза затянулась. — Краска, которую использовала госпожа Рафф-Шон, не могла быть использована на трубе, — наконец сказал он, развернувшись лицом ко мне.

— Потому что она к тому времени уже стояла в початом баллончике несколько месяцев и вся выветрилась без специальных условий хранения, — продолжила я вместо него, активно кивая.

— И это в том числе, — согласился директор. — Но есть еще одно отличие. Госпожа Рафф-шон заказывала краску 10Л. Она принесла мне накладную. Эта краска рассчитана на десять лет. А трубу покрасили хамелеоном совсем другой маркировки. 72Ч — она должна была продержаться всего трое суток. Стоит гораздо дешевле. Такую обычно используют организаторы торжеств для кратковременного наведения лоска.

Я невольно поморщилась. И тут торжества, а значит, и свадьбы! Все беды от них! Так, стоп. Он зашел лишь для того, чтобы сообщить мне это? Или есть что-то еще? Я вопросительно уставилась на Ричарда, ожидая продолжения.

— Господин Честер вспомнил, кому рассказывал о заказе госпожи Рафф-Шон, — не стал долго томить директор. — Это был господин Блашт.

— Питер? — нахмурилась я. — Но это ничего не значит!

— Согласен. И краска не та, и разговор был достаточно давно, — кивнул директор.

Я раздраженно выдохнула. Если ничего не значит, зачем тогда он здесь стоит и отвлекает меня от работы?

— Вы вызывали лекаря сегодня? — неожиданно сменил тему Ричард. — Для себя? Контакт с сырым эльзимом все-таки не прошел без последствий?

— Нет! — слишком поспешно воскликнула я, растерявшись от такого напора. — Со мной все в порядке. Лекарь для… для другого сотрудника… — не знаю почему, но упоминать имя Питера мне не захотелось. — Он что, уже приехал?

— Нет, я получил предварительный запрос на пропуск. Теперь все посторонние могут пройти на территорию завода только с моего разрешения. Я рад, что вы хорошо себя чувствуете, госпожа Мари. Лекарь будет часа через два, — проговорив все это, Ричард развернулся и собрался было уходить, но возле двери задержался: — Да, кстати, вам известно, что хамелеон очень токсичен в процессе высыхания? Работа с ним требует применения средств индивидуальной защиты. Госпожа Рафф-Шон инструкцию прочитала, но последовала ей лишь частично, нарушив условия хранения остатка краски. Ее счастье, что испарения из баллончика не настолько концентрированы. Для человека они практически безопасны, а вот для кошек… Не зря Жужу предпочла архив кабинету хозяйки.

Я сосредоточенно нахмурилась. А ведь он прав! Хамелеон токсичен. Если умудриться вдохнуть пары этой краски, то ожог дыхательных путей обеспечен. Значит, диверсант должен был работать как минимум в респираторе.

— Вы полагаете, стоит провести ревизию средств индивидуальной защиты, находящихся в пользовании у работников? В газоанализаторе информация хранится еще несколько дней, — обратилась я к директору.

Ричард задумчиво потер подбородок.

— Не думаю, что это принесет плоды. Даже уверен, тот, кто маскировал трубу, если и пользовался чем-то, чтобы обезопасить себя, то точно не заводским. Или вообще не пользовался, что в принципе безумие. Но вы правы, ревизию провести можно… — после этих слов он на некоторое время снова впал в то странное состояние, которое я бы назвала погружением в себя, потом пробормотал что-то вроде «я распоряжусь» и снова вознамерился было покинуть мой кабинет.

— Господин директор, — окликнула я его и задала тот же вопрос, что Мэдэ задавал мне: — Завтра получится запустить все оставшиеся цеха?

Ответ, точнее, встречный вопрос меня добил.

— А сколько их осталось? — поинтересовался Ричард, даже не оборачиваясь.

— Четыре, — процедила я, буравя возмущенным взглядом его спину. Он что, серьезно не знает, сколько у нас цехов?

— Все не получится. Максимум два, — ответил он и взялся за ручку двери.

— В таком случае у нас вероятны проблемы с ближайшей отгрузкой, — как бы там ни было, проинформировать начальство я обязана.

Директор замер, затем кивнул, давая понять, что принял к сведению мои слова.

— Тогда поставьте на монтаж в первую очередь второй. Он ведь следующий по производительности после пятого, верно?

— Верно… — ответила я уже закрывающейся двери. И как это понимать? Сколько цехов у нас, он не помнит, а очередность по производительности помнит.

Я рухнула в свое рабочее кресло и со злостью уставилась на разложенные на столе документы. Исходные данные совсем не вдохновляли. Работающий пятый цех, условно работающий с завтрашнего дня второй и, возможно, четвертый или третий, я еще не решила. Про нулевой остаток на складах можно не вспоминать. За расчеты даже не хотелось браться, настолько безнадежным все казалось…

Со стороны окна послышался неясный шорох и на стол со всего размаху приземлилась Гайка. Бумажки разлетелись в разные стороны, остался только план завода, да и то только потому, что был под стеклом. Я даже не стала ругать кошку за разгильдяйство, только притянула к себе и уткнулась носом в пятнистую шерстку. Что же делать? Срывать поставки нельзя, но и ускорить производственный процесс никак не получается.

— Мрр… — Гайка мягко вырвалась из моих объятий и принялась прыгать по столу, стараясь наступать на производственные здания, обозначенные на плане. Это у нее любимое развлечение, в былые времена мы с ней частенько так играли. Какое-то время я безучастно наблюдала за кошкой, пока не поняла, что в ее передвижениях прослеживается система. С пятого цеха прыжок на второй, затем на четвертый, с него прицельно на дальний склад и снова по кругу.

— Гайка, ты гений! — воскликнула я и от души чмокнула свою пушистую помощницу в носик.

Каждый из этих цехов имел свои особенности и преимущества. Ректификационная колонна пятого цеха могла вместить больше всего сырого эльзима. В связи с этим производственный цикл был немного длиннее, но это компенсировалась количеством готового продукта на выходе. Во втором и четвертом цехах стояли колонны меньшего объема, но зато более современные и со сравнительно коротким производственным циклом. Именно поэтому они могли тягаться по производительности с пятым. Незадолго до смерти Сержио мы планировали объединить эти цеха единым производственным циклом. Даже сделали кое-какие доработки, но опробовать не успели. И вот сейчас у меня просто не остается другого выхода, как экстренно воплотить в жизнь тот план. Придется немного перенастроить работу пятого цеха. Он будет работать непрерывно и подавать уже подготовленное сырье во второй и четвертый цех. Доведенный до определенного состояния сырой эльзим разделится на фракции за пятнадцать минут вместо часа. Таким образом мы теряем продукцию пятого цеха, но получаем в разы повышенную производительность в двух других. Если все получится, то к следующему сроку поставки можно прийти даже с небольшим запасом. Я взяла лист бумаги и с энтузиазмом углубилась в расчеты. Когда мои предположения подтвердились конкретными цифрами, радости моей не было предела. Еще бы в реальности все прошло без сучка и задоринки. Я водила карандашом по плану завода, визуализируя в мыслях весь производственный процесс от начала до конца. Вот сырой эльзим поступает в ректификационную колонну пятого цеха. Через полчаса он же, но уже в другом состоянии, идет во второй и четвертый цеха. Пятнадцать минут окончательного разделения на фракции, обработка ингибитором, фасовка в герметичную тару, склад… Рука машинально потянулась к обозначенному на плане старому складу и… была зверски укушена! Я вскрикнула от неожиданности и пригрозила Гайке карандашом. Кошь подумала, что я с ней играю и моментально схватила его зубами. Пришлось отдать. Вот поэтому у меня все карандаши погрызенные. Пока я доставала из ящика второй, Гайка увлеченно терзала добычу, но стоило мне снова обратить свое внимание на здание старого склада, как она бросила свое занятие и, недовольно заурчав, повисла у меня на руке.

— Это что еще за номер? — рассмеялась я и, немного поборовшись с разыгравшейся кошкой, начала визуализацию с начала. Пятый, цех, второй, четвертый… склад… — Гайка, в чем дело? — не выдержала я, в очередной раз обнаружив любимицу сидящей на месте старого склада.

— Мрр… — она примирительно поластилась о мою руку и, хитро стрельнув глазищами, демонстративно пересекла весь стол и уселась на здании другого склада, нового.

— Гм… чем тебе не угодил старый склад? Он вроде ближе… — озадачилась я.

Кошка презрительно фыркнула и даже носик наморщила.

— Там плохо пахнет, что ли? — ответом мне было чихание. — Значит, плохо… Ну да, давно пора ремонт сделать, согласна. В общем, ты рекомендуешь новый? Ладно, — пожав плечами, я мысленно проложила путь до нового склада от обоих цехов. Получалось значительно дальше, обычно туда перемещалась продукция с двух других цехов и такое разделение было вполне оправдано. Но сейчас оба склада практически пусты стараниями Мэдэ, так что почему бы и не попробовать… Какая разница в какой конец гонять кары? Глупо менять устои из-за кошачьей прихоти? Может быть, но моя Гертруда сильнейший интуит. Практика показывала, что когда она так сильно настаивает на своем, ее лучше послушать, даже если решение кажется нелогичным. А еще лучше проверить этот старый склад…

Я достала коммуникатор и набрала номер начальника отдела сбыта.

— Леон, а что у нас со старым складом? — сходу начала я, едва он взял трубку.

— Догадалась, да? Он наполовину забит резервом. Точнее… — Мэдэ понизил голос до шепота: — муляжами.

— Тьфу… — не сдержалась я. Теперь понятно, почему Гайка настаивала на другом помещении. Не хватало еще, чтоб в отгрузку муляжи пошли! — А новый?

— Новый чист, — вздохнул начсбыта.

— Хорошо, тогда имей в виду, что всю продукцию с сегодняшнего дня я буду направлять на новый склад во избежание сам понимаешь чего.

— Спасибо, Мариш, — неожиданно поблагодарил меня Леон. — Лучше быть старым развратником, чем… растратчиком. Завтра я публично, то есть в присутствии директора, принесу тебе извинения за свое неподобающее поведение. Прими их…

— Да без вопросов, — пробормотала я, немного смутившись. Похоже, Ричард уже успел поговорить с Мэдэ, как и обещал, а я так углубилась в расчеты, что даже забыла предупредить Леона. Хорошо, хоть он сориентировался по ситуации. — Леон, мне просто в голову ничего другого не пришло, прости…

— Нет, нет, это я должен просить прощения! — тут же запротестовал он. — Я и так бесконечно виноват, а теперь еще и тебя втянул… Мари, все, что скажешь… в лучшем виде…

— Да ничего особенного и не нужно, — я нахмурилась, соображая, чем бы загрузить Леона для пользы дела. — Подготовь здание нового склада к приему продукции. Давида подключи, пусть проверит там все с точки зрения безопасности…

— Все понял, будет сделано! — воодушевился Мэдэ и завершил разговор.

Немного поразмыслив, я набрала другой номер. Дэна. Предупредила, что необходимо будет проверить состояние тех доработок, которые мы произвели для объединения цехов. Сама я собиралась присоединиться к техникам немного позже. После того, как скорректирую рабочие графики. Обычно этим занимался Питер, но поскольку он заболел… Кстати, о Питере! Спохватившись, я посмотрела на часы. Лекарь уже должен был прийти… Я выскочила из кабинета и быстрыми шагами направилась в жилой корпус. Лекарь уже выходил из апартаментов моего заместителя, когда я до них добралась.

— Что с ним, господин Рисс? — спросила я после стандартного приветствия. — Надеюсь, ничего серьезного?

Лекарь покачал головой.

— Не хочу вас обманывать, госпожа Мари, случай серьезный. Ваш заместитель умудрился заболеть воспалением легких. Но у него сильный молодой организм, при соблюдении режима и моих назначений он поправится максимум через три недели. Может, даже раньше. Сейчас я дал ему снотворное, для ускорения первого этапа выздоровления. Завтра утром я его навещу.

— Воспаление легких? — недоуменно переспросила я. — Но еще вчера он себя замечательно чувствовал, как это могло случиться? Где он так простудился?

— Простуда не единственный фактор, приводящий к этому заболеванию, — немного снисходительно заметил господин Рисс. — Вирусы, бактерии, грибки могут начать усиленно размножаться в легких в силу разных причин. Подавленный иммунитет, раздражение слизистой верхних дыхательных путей, поражение отравляющими веществами, удушье… Ваш завод один сплошной фактор риска, я всегда об этом говорю. Но вы все ведь помешаны на своем эльзиме настолько, что пренебрегаете мерами безопасности! Вас это тоже касается, моя дорогая Мари, — он неожиданно переключился на мою скромную персону. — Господин Блашт поведал мне о вашем ночном геройстве. Надеюсь, вы помните, что природа вашей толерантности так и не выяснена? И что она может закончиться в любой момент? Я бы настоятельно рекомендовал вам ограничить прямой контакт с сырым эльзимом.

— Да, господин Рисс, я помню, — я покаянно вздохнула, зная заранее, что навряд ли смогу последовать рекомендации.

— Хотя бы пользуйтесь средствами индивидуальной защиты! — лекарь словно прочитал мои мысли. — Я надеюсь на ваше благоразумие, госпожа Мари. Я обещал вашему отцу о вас заботиться и, безусловно, буду это делать, но я бы хотел, чтобы и вы сами не вредили своему здоровью.

— Я постараюсь, господин Рисс, — пообещала я и на этом мы распрощались.

* * *

Последующие два дня прошли в режиме рабочего аврала, но хотя бы без неожиданностей. За двое суток мы успешно запустили все цеха. Трио пятый-второй-четвертый полноценно заработало уже к вечеру первого дня. Производительность на деле оказалась даже чуть выше расчетной, что не могло не радовать. Первый и третий цеха включились в работу на вторые сутки. Жаль только, что на их модернизацию пока не было времени.

Спала за эти двое суток я крайне мало, от силы часа четыре, держалась на адреналине. Помощника мне очень не хватало. Питер первое время порывался вставать, несмотря на слабость и надрывный кашель, рвался в бой, но работник из него, если честно, был никакой. Пришлось вызывать господина Рисса и общими усилиями призывать больного к соблюдению режима. Раза с пятого Питер сдался. Не знаю, то ли наши увещевания подействовали, то ли ему просто хуже стало.

Утром третьего дня я позволила себе немного расслабиться. Подождала, пока рабочие сменят друг друга после ночи, убедилась, что все идет в штатном режиме, и отправилась к себе с намерением просто полежать хотя бы полчаса. Завалилась на кровать поверх покрывала, даже раздеваться не стала, и… просто вырубилась на несколько часов.

Разбудил меня гром. По крайней мере, сквозь сон именно так показалось. Вскочив с кровати, примерно минуту я была уверена, что это мне просто приснилось. За окном светило солнце, было тихо, даже слишком, обычно как-то оживленно. Звуки появились несколько секунд спустя. Топот, ругательства и… сирена! Едришкин кот, что еще опять?

Я заметалась между дверью и окном. В итоге подбежала к последнему, распахивая его и быстро оглядывая открывающийся взору производственный ансамбль. Первый цех на месте, третий тоже, новый склад, второй цех, четвертый, пятый… взгляд переместился дальше, туда, где должен быть старый склад и… склада не было. На месте большого здания медленно оседало облако пыли. В некрасивой куче обломков с трудом угадывались очертания прежнего строения. У меня опустились руки. Несколько секунд я просто стояла и смотрела на это безобразие, не в силах двинуться с места. В голове металась только одна мысль — хорошо, что продукцию на новый склад отвезли! Следующая мысль была панической — ведь кто-то мог пострадать! Люди или кошки! Мэдэ ведь приспичило начать там ремонт и вчера монтировали леса…

Как оказалась на месте аварии, точно не помню. Кажется, просто сиганула в открытое окно и побежала к рухнувшему складу. Мимо пробегали рабочие, проезжали кары, подтягивались пожарные машины. Хотя как раз тушить-то было нечего — муляжи не обладают теми же свойствами, что и оригинал. Я дернула за рукав одного из рабочих, кажется, он как раз был из бригады, приступившей к ремонту.

— Кто был внутри?

— Н-никого… вроде, госпожа Мари, — с запинкой ответил он. Снял, снова одел кепку, беспокойно поглядывая в сторону руин. — Я последним вышел. Да мы все должны были там быть, представляете? Если бы не кошки…

— Кошки? А они вышли?

— Да они и не заходили! Кошки этот склад в последнее время десятой дорогой обходили! А сегодня перед обедом как начали орать у входа! Ну мы это… подумали, что они нас в столовую зовут. Ну и пошли. А потом — бах!

Я осторожно выдохнула. Хорошо, если все действительно так и склад был пуст в момент обрушения, но надо проверить!

— Отойдите отсюда немедленно! Взрыв все еще возможен! — послышался за спиной громогласный голос директора. — Госпожа главный технолог, вас это в первую очередь касается! Вы даже без каски!

Я обреченно обернулась и открыла было рот, чтобы сказать, что опасности нет и надо как можно быстрее начать разбор завалов, вдруг там все-таки кто-то находился, но от этого безрассудства меня спас, как ни странно, Честер.

— Не рванет! — выдохнул он, подбегая к нам. — Там… ингибитор… вся вчерашняя поставка… Черт меня дернул все туда разгрузить!

— Честер… Матильда тебя прикандычит… — только и смогла сказать я. Бедолага прикрыл глаза и кивнул, соглашаясь.

— Господин Фирс, количество ингибитора было адекватно находившейся на складе продукции? — холодно поинтересовался Ричард и, дождавшись утвердительного ответа, переключился на начальника службы безопасности, который стоял неподалеку: — Господин Претт, приступайте к ликвидации последствий аварии. И проведите перекличку в своих подразделениях. Это всех касается!

Последнюю его фразу почти никто не расслышал. Мимо нас с диким воплем пробежал Леон Мэдэ и упал на колени перед руинами склада. Он плакал и смеялся одновременно, бубнил что-то невразумительное, раскачивался из стороны в сторону, рвал на себе волосы… Он убивался так, как будто только что схоронил самого дорогого и близкого человека. А в следующий момент радовался, словно бы выиграл ни больше, ни меньше, а главный приз в имперской лотерее. От этого зрелища становилось не по себе. Я подошла к Мэдэ и попыталась заставить его подняться. Но достучаться до его разума удалось далеко не сразу. Пришлось трясти несчастного начсбыта и даже несколько пощечин влепить.

— Мариш… — после пятой терапевтической Леон перестал выть и обратил на меня затуманенный взор. — Мариш… это не я! — прошептал он и вцепился в меня, обнимая за ноги и притягивая к себе. От неожиданности я покачнулась и едва не упала. — Ты мне веришь? Веришь? — он смотрел на меня снизу вверх совершенно несчастными глазами, а я… я смотрела на мрачного директора, каким-то образом оказавшегося рядом с нами. Возможно, он уже давно там стоял, просто я не заметила, как он подошел, пока пыталась привести Мэдэ в чувство…

— Господин Мэдэ, вы не в себе! — воскликнула я нарочито официально и переключилась на директора: — Что вы стоите, не видите, у него нервный срыв! Нужно позвать лекаря!

— Так и сделаю, — процедил Ричард, сверля взглядом затылок Мэдэ. — Только лекарь прибудет не ранее чем через два часа. Может, имеет смысл применить к господину Мэдэ обездвиживающее заклинание, чтобы он ненароком не причинил вреда себе или еще кому-то?

Леон шумно сглотнул, отпустил мои колени и медленно отполз почти на метр. Так же медленно встал на ноги и, не поднимая головы, ответил директору сам:

— Не надо обездвиживающего… Простите, я несколько перенервничал.

— Бывает, — коротко бросил Ричард. — Вызвать вам лекаря? Нет? Точно? Вы в порядке? Тогда будьте любезны, подготовьте к следующему оперативному совещанию подробный отчет о причинах аварии на вверенном вам объекте, — с этими словами директор развернулся и зашагал в сторону административного здания.

Оперативное совещание в этот день состоялось ближе к полуночи. Просто раньше никак не получалось. Первые несколько часов после аварии ушли на то, чтобы окончательно убедиться, что под завалами никого нет. Потом приступили к разборам. Надо заметить, что старый склад был весьма причудливого вида. За свою долгую жизнь он несколько раз перестраивался и достраивался. Изначальная несущая конструкция периодически укреплялась. В результате же последней модернизации, сделанной задолго до моего появления на заводе, все достройки были подведены под общую с изначальным строением крышу. Старую крышу при этом демонтировать не стали, она просто осталась внутри. И вот теперь все эти исторические слои дружно рухнули. Возможно, опоры просто не выдержали двойного веса крыши. Именно эту причину Мэдэ написал в числе первых в своем отчете, больше смахивающем на объяснительную. Сам же ответил на закономерно возникающий вопрос — почему эти самые опоры двадцать лет стояли, а сегодня вдруг взяли и подкосились? Начсбыта предположил, что сработал такой фактор, как усталость металла. Предположение имело право на жизнь, но естественно, требовало доказательств. К тому времени рабочие как раз добрались до этих самых опор. И всем стало ясно, что усталость металла ни при чем. Все двенадцать несущих опор сломались примерно на высоте трех метров от пола. Теперь, когда остатки двух крыш убрали, они сиротливо стояли словно пеньки на только что вырубленной поляне. Металл был надпилен уже знакомой циркулярной пилой, как и в случае с трубопроводом, не до конца, а так, чтобы сломалось через некоторое время. Скорее всего, надпилы так же были замаскированы хамелеоном, причем примерно тогда же, что и трубопровод. Кто-то поработал основательно. Испорчены были не только несущие опоры, но свод крыши. Почему он не рухнул сразу после диверсионной операции, можно только гадать. Лично у меня было два предположения на этот счет. Первое — точный расчет, по которому обрушение должно было быть спровоцировано погрузочно-разгрузочными работами. Второе — какое-то время строение могло поддерживаться магией… Есть такое весьма полезное устройство, работающее на твердом эльзиме. Позволяет закрепить один предмет в определенном положении относительно другого на непродолжительное время. Незаменимая вещь в строительно-монтажных и погрузочно-разгрузочных работах. Прилипало называется. Так вот таких прилипал на складе было…

В общем, пока разбирали завалы, исследовали обломки, искали целые хронокристаллы, прошло достаточно много времени. Мэдэ все носился со своим отчетом, переписывая его всякий раз, когда выяснялось что-то новое. Директор периодически приходил на место аварии, контролировал ход работ. Заглядывал и в мою лабораторию, хмуро смотрел на обломки, которые приносили на исследование и, ничего не говоря, уходил.

На оперативном совещании бодрой была только Матильда. Мы все узнали о том, что проще построить новый склад, чем отразить в учете обрушение старого.

— Мне теперь внеплановую инвентаризацию проводить придется! — кричала она. — Я даже не знаю в точности, что было на том складе. Вы все возите туда-сюда, а мне не сообщаете! Честер, от тебя вообще одни убытки! Какого ты разгрузил там ингибитор, а мне написал, что сразу по цехам распределил?

— Мы не успевали… но в пятый цех я завез! — оправдывался он.

— Нет, вы гляньте на него! Да даже мне известно, что в пятом цехе ингибитор теперь ни к чему! — еще больше распалялась Матильда. — Честер! Ты отупел?

Несчастный Честер мучительно краснел и что-то бормотал в свое оправдание, но Матильду это совершенно не впечатляло.

— А кстати, откуда ты взял тот паленый ингибитор? Мне пришло письмо от поставщика с извинениями и деньги вернулись. Они пишут, что их грузомобиль попал в аварию и поэтому они задержали поставку. Хорошо, хоть я им рекламацию отправить не успела, стыда бы не обобрались!

— Когда пришло это письмо? — прервал ее директор, нахмурившись.

— Вчера, — бодро ответила Матильда.

— Первое — почему я узнаю об этом только сейчас? Второе — что вам помешало отправить рекламацию до вчерашнего дня? Кажется, я поручил вам это еще несколько дней назад, — замечания были справедливы, голос директора обманчиво спокоен, но Матильду это нисколько не смутило.

— А вы думаете, это так просто, рекламацию составить? — взвизгнула она. — Этот идиот ведь расписался во всех накладных! То есть фактически согласился с тем, что товар надлежащего качества! Теперь мне пришлось составить кучу актов, чтобы доказать обратное, приложить результаты лабораторных исследований, причем не только из нашей лаборатории, но и из независимой. По идее, надо было взять пробы из каждого мешка, но к тому времени часть паленого ингибитора мы уже использовали за неимением другого!

— Значит так, уважаемые коллеги, — начал Ричард, дождавшись перерыва с ее полной праведного возмущения речи. — Я принял решение. С завтрашнего дня наш завод официально прекращает свою работу.

Повисла тишина. Все воззрились на директора со смесью непонимания и ужаса в глазах. Что-то хрустнуло. Кажется, Честер сломал карандаш. Я готова была растерзать Ричарда на месте, поэтому какое-то время молчала, справляясь с приступом гнева. И вот, когда я уже морально приготовилась к конструктивному диалогу, задавшись целью как минимум стрясти с директора объяснения, а как максимум заставить его изменить решение, он заговорил сам.

— Вижу, вас всех такая постановка вопроса не радует, — констатировал Ричард с едва заметной усмешкой. — Тем не менее, другого приемлемого выхода из сложившейся ситуации я не вижу…

— Из любой ситуации есть по меньшей мере два выхода, — тихо проговорила я, стараясь сохранять спокойствие. — Один только для тех, кто решил сдаться.

Ричард внимательно посмотрел на меня, затем окинул взглядом остальных.

— А вы все готовы продолжать борьбу неизвестно с кем? Да? — первой кивнула я, потом Матильда, Давид и Честер с Мэдэ. — Не спешите. Возможно, это борьба с кем-то из здесь сидящих. Или с кем-то из других работников. Возможно, с кем-то, кто вам дорог… с самим собой даже! Все равно готовы? — тяжелый вздох, длинная пауза и уже совершенно другим тоном, деловым, жестким, не терпящим возражений: — Я намерен официально прекратить работу нашего завода, воспользовавшись пунктом тринадцать соглашения между Фангрией и Анзанией.

— Техническое перевооружение! — догадалась я, хлопнув себя ладонью по лбу. Пункт тринадцать живо всплыл в памяти. Сейчас он для нас был просто спасательным кругом!

— Именно! — подтвердил директор. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. За все время действия данного соглашения мы ведь ни разу не пользовались этим правом?

— Никогда! — я уверенно помотала головой. Сержио всегда смеялся над этим пунктом, утверждая, что хоть он номинально и присутствует в Соглашении, а все модернизации и ремонты нам все равно приходится проводить не останавливая производство. Наверное, именно поэтому мне даже в голову не пришло внести предложение воспользоваться тринадцатым пунктом. А зря, надо было! Причем еще три месяца назад!

— Значит, время пришло, — кивнул директор. — Также я намерен потребовать от обоих государств финансовой и технической помощи в данном вопросе. Это оговорено в Соглашении, отказать нам не вправе.

— Наши-то окажут, а вот анзанцы… — засомневался Давид. — Учитывая сложную политическую обстановку у них в стране… не знаю…

— Но ведь с экономической обстановкой у них все более чем замечательно. Не вижу никаких проблем, — возразил ему директор.

— Никаких, кроме одной — непонятно, кто будет принимать решение, — продолжил рассуждать Давид. — Формально опекун младшего наследника уже не имеет никаких прав, поскольку старшей наследнице не так давно должен был исполниться двадцать один год и она вполне могла бы принять престол по праву первородства, либо взять опеку за младшего брата на себя. Однако принцесса исчезла при невыясненных обстоятельствах, неизвестно вообще жива ли… Ее права сохраняются лишь благодаря младшему брату, который просто не желает признавать сестру умершей. Поскольку он единственный ее родственник, без его согласия де-юро она жива, даже если это не так. Через три месяца принцу исполнится двадцать один и он будет обязан принять престол. Но… если вдруг найдется принцесса…

— Господин Претт, — прервал его директор. — Ваши измышления, безусловно интересны, но не имеют к нам никакого отношения. В нашем случае решение может быть только о том, каким образом Анзания выполнит свои обязательства перед нами. И принимать такое решение будет экономическая палата парламента этой страны.

— Но ведь император может наложить вето! — не унимался Давид. — И нам все же важно, кто им будет!

— Коту ясно, что им принц и будет! — хмыкнул Честер. — Мне вообще кажется, что это он причастен к исчезновению сестры. А все эти страдания, поиски — напускное. Ему просто удобно, чтоб она была, но её не было.

— А мне кажется, что Иссу убил её опекун, — поделилась печальными предположениями Матильда. — Чтобы воспользоваться ее силой. Она ведь должна была родиться неслабой магиней. Всем известно, что проще всего забрать силу у мага до инициации. А потом этот гад инсценировал свою гибель и сбежал, уходя таким образом от наказания за убийство. Кстати, его смерть как-то неубедительно доказана, ведь тело так и не нашли! Окровавленная рубашка на краю обрыва еще ничего не значит!

— А я все-таки за то, что принцесса Исабель жива, просто вынуждена скрываться, возможно, от того опекуна, которого считают убитым… — начал было Мэдэ, но директор решил оборвать все эти высказывания как-то уж слишком далеко ушедшие от производственной темы:

— Не говорите о том, чего не знаете!

Как я была ему благодарна в этот момент! Этот разговор не просто напрягал меня, а вызывал дичайшую головную боль. Все эти предположения, основанные на обрывочных сведениях, слухах и не имеющие под собой ничего конкретного, порой были очень близки к истине. Сама того не желая, я возвращалась в прошлое, которое желала забыть и забыла! К тому же, упоминания моего брата в связи с моим исчезновением были не то слово как неприятны. Уж я-то знала, что он не имел к этому отношения… Хотелось встать и заявить, чтобы не смели марать его имя грязными домыслами! Но я молчала, слушала и молчала… Мысли в голове возникали одна мрачнее другой. Вот за одним столом со мной сидят люди, которых я знаю достаточно долго, сидят, судят и обсуждают моих родных, меня… Что будет, если им станет известно, что я и есть та самая принцесса? Поймут ли они меня? Осудят или поддержат? Как изменится их отношение?

— И все же, чего нам ждать, если принцесса Исабель объявится и решит занять престол? — не внял предупреждению директора Давид.

Директор тяжело вздохнул, я еле удержалась. Продолжать сохранять видимость невозмутимости и вялого интереса было очень сложно.

— Повторяю еще раз, эти рассуждения совершенно бессмысленны в нашей ситуации. Мы известим оба государства о перерыве в работе завода и запросим финансовую и техническую помощь, опираясь на пункт тринадцать Соглашения. Кто в этот момент будет занимать престол Анзании, нас не касается! Юридически мы в своем праве.

— Если принц убил принцессу, он не сможет стать во главе Анзании. У них же там за убийство смертная казнь полагается… — снова высказался Честер.

На последней фразе у меня потемнело в глазах. Я сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь. Да как он смеет такое говорить!

— Господин Фирс, вы забываетесь! — довольно-таки жестко осадил его директор. — Ваши высказывания в отношении наследника в сопредельном государстве легко квалифицируют как клевету и будут правы! Надеюсь, вы в курсе, что за подобное в Анзании предусмотрена вовсе не административная ответственность? — Честер едва заметно скривился, но все же кивнул, признавая если не свою неправоту, то хотя бы справедливость слов Ричарда. — Вынужден озвучить еще одно решение, — тем временем продолжил директор, сверля Честера недовольным взглядом. — На переговоры в Анзанию вы, господин Фирс, не поедете. Изначально я планировал возложить на вас эту миссию, но увы. Для вашего же блага вам лучше сидеть дома!

Честер опешил. Только удивленно моргал и мычал что-то невразумительное. Похоже, нечаянно упущенная возможность посетить Анзанию его очень расстроила.

— Ой, а можно я поеду? — подняла руку вверх Матильда. — Ведь счетному отделу тоже полагается техническое перевооружение или как? Мне сейф бы новый и счетную машину последнего поколения… Заодно прослежу, чтобы анзанцы нас не обманули. А? — она сложила ручки на своей пышной груди и устремила на директора просяще-умоляющий взгляд.

— У вас будет достаточно дел здесь, госпожа Рафф-Шон, — не повелся на мольбу директор. — Инвентаризация, например. В Анзанию от нас поедет госпожа главный технолог. Думаю, это оптимально. Она ведь как никто другой знает, в чем наш завод нуждается больше всего…

Я подняла глаза на Ричарда, растерянно моргнула и… всё. Свет померк… в голове моей что-то перемкнуло…

***

Очнулась я часа через два. По моим ощущениям. Состояние было странное. Казалось бы, глубокий обморок должен сопровождаться потерей сознания, но я временами все же что-то чувствовала. Я слышала, как завопила Матильда, когда я упала, как все засуетились… как кто-то куда-то меня нес. Кажется, Ричард. Правда, совсем не так, как в прошлый раз. И то, как он чертыхался перед моей дверью, тоже слышала. Ах, да. Ключи-то у меня в… На сей раз и правда в кармане, только рабочего комбинезона. Его я на оперативку не одела во избежание начальственного гнева, оставила в лаборатории… Ёлки, не найдет ведь! Почему-то эта мысль меня очень тревожила… Потом все пропало. И вот сейчас я снова услышала голоса. Знакомые. Один принадлежал Ричарду, а второй господину Риссу, лекарю. Наверное, директор вызвал его ко мне. Разговаривали шепотом, но несколько возбужденно.

— У нее хронический недосып, физическое и нервное переутомление. К тому же, она терпела сильнейшую головную боль. Еще бы немного и у нее случилось бы кровоизлияние! У молодой здоровой женщины! К счастью, мозг вовремя отключился. Что у вас здесь происходит, господин Альбро, что вы созываете совещания по ночам, на которых ваши сотрудники падают в обморок? — гневно шипел господин Рисс. Честно говоря, вообще не думала, что он так может.

— Да ничего хорошего не происходит, — устало ответил ему директор. — Я разберусь…

— Уж разберитесь! И обратите внимание на охрану труда. Ваш завод относится к разряду опасных производств, почему я вынужден всякий раз напоминать об этом?

— Полностью с вами согласен. Ужесточу. Прослежу, — вздохнул Ричард. — Еще один вопрос, господин Рисс. Когда госпожу Мари можно допускать к работе?

— Не ранее завтрашнего утра, естественно! — рыкнул лекарь. — В идеале ей бы отлежаться дня три. Но ведь эта неугомонная не сможет просто отдыхать! Поэтому завтра. И пусть сама проснется.

— Это понятно, — раздраженно согласился директор. — Я немного другое имел ввиду. Ее обморок не связан с… каким-то особенным состоянием женского организма? Не может ли это состояние в скором времени стать несовместимым с работой?

— Господин Альбро, вы… в своем уме? — задохнулся возмущением лекарь. — У госпожи Мари нет никаких предпосылок быть в этом самом особенном состоянии, как вы выразились!

— Простите, просто не мог не видеть соответствующие изменения в ауре, поэтому и предположил вполне естественные последствия. Если хотите знать, ничего страшного и предосудительного в этом не вижу.

— Вы бы хотя бы поинтересовались давностью этих изменений, — чуть смягчился господин Рисс.

— Простите, нет. Я и так жалею о том, что увидел. Это вмешательство в частную жизнь и…

— Десять лет, — коротко оборвал его объяснения лекарь.

Послышались сдавленные ругательства и единственный вопрос:

— Кто?

— Мы с Сержио так и не смогли это выяснить. Госпожа Мари ничего не помнит… Могу лишь сказать, что ни о какой доброй воле речи не шло… — тихо проговорил господин Рисс.

Мое сердце бешено билось где-то в горле. Они знали, они все знали! Даже не знаю, что лучше, это тактичное молчание или прямой уточняющий вопрос? Решила сохранить свою тайну? Никогда не общайся с магами, даже выгоревшими! Я сглотнула противный комок и снова прислушалась к утихшему было разговору.

— Я вынужден потребовать с вас клятву о неразглашении данной информации, — безапелляционно заявил лекарь.

— Да, конечно, клянусь, — рассеянно согласился Ричард, затем опомнился и быстро проговорил слова стандартной клятвы о неразглашении.

Господин Рисс еще что-то говорил о том, какие уколы мне сделал и как долго они должны на меня действовать, потом попрощался и ушел. А Ричард… Ричард вернулся в комнату. И остался. Конечно, это ведь его комната! Наверное… Глаз я предусмотрительно не открывала, но… тактильные ощущения от покрывала и характерный запах… В общем, не моя это спальня!

Судя по звуку шагов, директор подошел к окну, долго стоял там, потом, кажется, сел в кресло…

Какое-то время я старательно изображала спящую, но вскоре поняла, что просто не смогу уснуть в его присутствии! Да я даже просто лежать в его присутствии не в состоянии! Мне хочется вскочить и бежать, особенно после этого нечаянно подслушанного разговора!

Шумно вздохнув, я резко села на кровати и тут же упала обратно на подушки. Голова предательски закружилась, в глазах засверкали звездочки.

— Мари, лежите! — приказал директор, в мгновение ока оказавшись рядом и придавливая мои плечи к кровати.

Я протестующе замотала головой и все-таки села, опершись спиной на изголовье. Ричард, как ни странно, не стал мне в этом препятствовать.

— Почему я здесь? — спросила, несколько раз крепко зажмурившись, чтобы прогнать противные звездочки.

— Вы упали в обморок, — проинформировал директор, попутно зажигая магический светильник. — Вначале я было подумал, что вас просто настолько страшит перспектива поездки в Анзанию, но когда вы не пришли в себя ни после нюхательной соли, ни после пощечин… вызвал лекаря.

— Нет, — зачем-то сказала я и невольно потерла висок. Голова уже не болела, но осталось ощущение хрустальности.

— Почему вы не сказали, что у вас болит голова? — мой жест от директора не укрылся.

— Не придала значения, — я пожала плечами.

Ричард тяжело вздохнул. Я бы даже сказала, как-то укоризненно вздохнул.

— Мари, я вынужден напомнить вам о необходимости соблюдения установленных трудовым распорядком соотношений времени работы и времени отдыха. Почему я должен выслушивать от вашего лекаря упреки? Работа работой, конечно. Но, Мари, я не требую от вас работы на износ! Господин Рисс диагностировал у вас хронический недосып! Мари, это ни в какие ворота! Вы нужны мне в бодром, адекватном состоянии, а не измотанная и невыспавшаяся. У нас и так сложная ситуация на предприятии. Не усугубляйте её. Ибо без вас завод точно остановится. То, что вы стремитесь контролировать все сама и даже делать, безусловно, замечательно. Но ведь надо уметь и делегировать полномочия. У вас же есть подчиненные, заместитель, в конце концов! Почему вы не используете этот ресурс?

— Питер заболел, а некоторые вопросы я могу делегировать только ему… — сказала я в свое оправдание.

— Понятно, — протянул Ричард. — Значит так, Мари. Система штрафов с вами не работает, это я уже понял. С завтрашнего дня я буду лично контролировать ваше рабочее время. И только попробуйте переработать!

— А то что? — не удержалась я от вопроса. Нет, правда, что, если не штраф?

— Узнаете, когда переработаете! — вот уж заинтриговал! Так бы и сказал, что еще не придумал.

— Хорошо, — тем не менее кивнула в ответ. Просто надо уже как-то заканчивать этот затянувшийся разговор… Я решительно спустила ноги с кровати и принялась шарить босыми ступнями по ковру.

— Что вы делаете? — нахмурился директор.

— Туфли свои ищу…

Естественно, он тут же спросил зачем они мне. Какой недогадливый! Уйти хочу, к себе! Могу и босиком конечно, но как-то не удобно. Далее, ожидаемо последовали возражения. Мол, я на ногах не стою, а он обещал лекарю проследить за моим состоянием… Пришлось долго и упорно объяснять, почему я не могу спать в чужой кровати. На аргументе о любимой пижаме Ричард сдался. Посмеялся, конечно. Но зато принес мне мои же туфли. Оказывается, они стояли с другого края кровати. Потом было долгое сопровождение меня до лаборатории и недолгий поиск ключей от моих апартаментов. Естественно, Ричард узрел мой любимый рабочий комбез и пообещал лично его выкинуть, если увидит еще раз. Дался он ему!

Назад, в жилой корпус, мы шли молча. Я периодически выдергивала свою руку из его захвата, он упорно пытался оказать мне помощь в передвижении. Как назло, в очередной раз освободившись, я споткнулась и чуть не упала. Ричард как будто только этого и ждал! Не удивлюсь, если камушек под мою ногу неслучайно подвернулся! Мне прочитали очередную нотацию на тему излишней самонадеянности, подхватили на руки и довольно-таки быстро понесли в сторону жилого корпуса. Всю дорогу я доказывала, что моя немощность несколько преувеличена… Словесно… Ричард молчал и, только поставив меня на ноги перед моей же дверью, соизволил отреагировать:

— Выспишься, поговорим! — с этими словами он забрал мои ключи, открыл дверь, мягко подтолкнул меня внутрь и… закрыл с той стороны!

— Э-э-э…! — неопределенно возмутилась я, не найдя приличных слов для характеристики его действий.

— Ключи с Гайкой передам, утром, — донеслось из-за двери, по которой начали расползаться узоры, похожие на морозные, только ярко-фиолетового цвета. — Запорные чары прекратят свое действие через восемь часов, — сообщили мне, пока я недоверчиво взирала на это сомнительное действо.

Опять магия с сопровождающей иллюзией специально для меня? И, главное, для чего? Чтобы я впечатлилась и даже не пробовала открыть дверь раньше означенного времени? Он всерьез думает, что меня что-то остановит, если я захочу выйти?

— Надеюсь, у вас хватит благоразумия не пользоваться окном не по назначению и мне не придется накладывать запорные чары еще и снаружи здания, — добавил Ричард, словно бы услышав мои мысли. — Спокойной ночи, Мари.

В полном недоумении я слушала его удаляющиеся шаги. Это что вообще было? «Запорные чары»! Не удержавшись, я показала язык в ту сторону, куда предположительно ушел Ричард. Даже жаль стало, что через дверь ничего не видно.

Ноги коснулось что-то пушистое и теплое. Гайка! Я присела на корточки и взяла кошку на руки.

— Ты слышала? Он меня запер! И ключи забрал! — принялась жаловаться я.

— Мрр-мяв… — философски заметила кошь. Причем с интонацией — «И правильно сделал!»

— Думаешь? Тоже считаешь, что я слишком много работаю? А знаешь, что я думаю? Спелись вы! — констатировала я с усмешкой. — Кстати, и ключи он обещал утром с тобой передать. Точно, спелись! — Гайка фыркнула, выражая свое отношение к моим словам, а мне отчего-то стало весело. — Интересно только, как бы он их передал, если бы наложил свои запорные чары и на окно? А? Не знаешь? Ох, Гайка… — мне вдруг вспомнилось о вероятной поездке в Анзанию и веселье резко закончилось. — Я чуть не спалилась, Гайка! Что делать-то?

Подойдя к зеркалу, я взглянула на наше с Гертрудой отражение. Из зазеркалья на меня смотрела любопытная кошка и несколько уставшая девушка с безнадежно испорченной прической. Темные круги под глазами, впалые щеки… Да, вид не очень. Однако, волновало меня вовсе не это. Я жадно всматривалась в свое лицо и пыталась определить, осталось ли в моем нынешнем облике хоть что-то от меня прежней…

Незадолго до той злополучной поездки, в которой погибли наши со Стефаном родители, мама показывала мне чемоданчик с медицинскими препаратами. Это были новейшие разработки на тот момент, впрочем, некоторые из них и сейчас вполне актуальны. Она подробно описывала действие каждого медикамента. Причем делала это несколько дней подряд. Сначала мне было интересно, а потом стало скучно, к тому же я совершенно не понимала, зачем мне все это. Мама была целителем и нас с братом никогда ничем кроме чистой магии не лечили. Да и мой собственный целительский дар скоро должен был проснуться. Тогда я даже не предполагала, что когда-либо в своей жизни буду пить лекарства… Наоборот, я рассчитывала, что смогу помогать не только себе, но и другим. Моей мечтой была работа в императорской лечебнице, которую возглавляла мама. Правда, даже там целителей-магов не хватало на всех нуждающихся в помощи. Именно поэтому и велись разработки медицинских препаратов, по эффекту сравнимых с воздействием магии, направляемой целителем. Кстати, это мамина идея была…

Что было в том чемоданчике? Да практически все! Например, амнезон. Единственный препарат, у которого уже было название на тот момент. Средство для остановки кровотечения, универсальный антисептик, противовоспалительное, противозачаточное, успокоительное, обезболивающее… Но самыми интересными были не лекарства, а, если так можно выразиться, косметические средства. Цвет, структура волос, длина ресниц, густота бровей, тон кожи, даже окрас радужной оболочки глаза — все это можно было изменить, но только один раз. Точнее, два — второй прием возвращал данную от природы натуру. Наверное, именно поэтому эти препараты так и не выпустили на массовый рынок. Опасались, что модницы, не прочитав или не поверив инструкции по применению, будут пробовать менять внешность неоднократно. А это грозило не очень приятными последствиями…

В день своего побега из родного дома я выпила почти всё из того маминого чемоданчика. Мамочка как будто знала, что мне может понадобиться. Нетронутыми остались только таблетки, возвращающие первоначальный цвет глаз и волос. Остальное я заглотила практически одновременно, не особо заботясь о сочетаемости и точности дозировки. В результате некоторые медикаменты подействовали не совсем так, как было заявлено в инструкции. В частности злополучный амнезон. Стерлись детали предшествующих приему препарата двадцати четырех часов, угасли эмоции и впечатления, но главную причину, по которой я вынуждена была покинуть страну, до конца забыть не удалось. Повторный прием амнезона желаемого результата тоже не дал, зато проявилось побочное действие в виде головокружения и тошноты. Тогда мне пришлось несколько часов отлеживаться в кустах, прежде чем продолжить путь…

Зато изменяющие внешность составы сработали отлично. Прощаться к брату заходила еще принцесса Исабель, а покидала императорский дворец уже совершенно другая девушка. Мои волосы распрямились и приобрели русый цвет, глаза стали серыми, а кожа более светлой. Узнать меня было сложно… Еще год после побега я вздрагивала, смотря в зеркало. Настолько не соответствовал мой новый образ внутреннему восприятию себя.

И вот сейчас я ужасом поняла, что похожа на маму! Не волосами, не глазами, но похожа! Здесь, в Фангрии, на это навряд ли кто обратит внимание, а вот в Анзании…

— Миав! — Гайка, видимо устав от бездействия, вытянула лапу и, зацепив когтем клок моих волос, потянула его на себя.

— Что ты делаешь? — возмутилась было я, да так и застыла, разглядывая получившуюся благодаря кошке «прическу». — Гайка, ты гений! — воскликнула я в следующее мгновение. — Надо просто отрезать челку!

Спустив кошку на столик, я принялась искать ножницы…

Челка вышла несколько рваной и косой, но возложенную на себя миссию выполняла отлично — меняла образ и отвлекала внимание от тех черт лица, которые достались мне от мамы.

Засыпала я довольная собой и почти счастливая, а вот поутру ночное решение показалось не таким уж удачным. После сна остриженные пряди стали непослушными и совершенно не желали лежать так, как мне было надо. Пришлось заново мыть голову и долго укладываться. Самое обидное, что на это ушло почти два часа, именно те два часа, которые оставались до момента исчезновения с моей двери чар Ричарда!

Зато в мою свежую во всех смыслах голову пришла не новая, но вполне здравая мысль. А зачем мне торопиться в Анзанию? Мне торопиться совершенно ни к чему! Ведь вначале надо тщательно подготовиться, составить максимально точный запрос на оказание технической помощи. А согласовать этот запрос можно и дистанционно. И если особых возражений не последует, то может и командировка не понадобится! На какое-то время я застыла с расческой в руке. Меня раздирали противоречивые желания. С одной стороны, увидеть брата хотелось очень сильно. Поговорить с ним, объяснить все — еще сильнее. С другой стороны… причина, по которой я покинула страну, никуда не делась. И то, что за все это время такая версия моего исчезновения даже не выдвигалась, совершенно ничего не значит. Достаточно того, что я об этом знаю…

Я решительно тряхнула волосами, взглянув исподлобья на свое отражение. Меня просто не должны узнать. Только и всего.

Из невеселых размышлений меня вывел звонок коммуникатора. Элина сообщила об очередном оперативном совещании в одиннадцать. Мне оставался всего лишь час, чтобы подготовить свои рацпредложения…

***

–Нет, ну как это называется? — с досадой всплеснула руками Элина, едва завидев меня в приемной. — Я только сегодня после работы собралась, а она уже!

— Чего уже? — переспросила я, сдув со лба непослушную челку. За этот час она уже успела порядком меня выбесить — постоянно лезла в глаза и мешала обзору.

— Как чего? Это же последний тренд сезона! Вот такая стрижка! Мари, как тебе это удалось?

— А-а, да так, психанула просто, — отмахнулась я.

— Где последний тренд, почему я не знаю? — в приемную вплыла как всегда бодрая Матильда, кокетливо поправляя… да, да, челку! Мы с ней застыли, оценивающе разглядывая друг друга, Элина же захлопала в ладоши и совершенно несдержанно завизжала от восторга.

— И я, и я себе такую же сделаю!

В этот момент директор решил выйти из своего кабинета. В приемной наступила тишина. Ричард смотрел на нас, мы на него. Даже поздороваться забыли.

— Это… что? — первым отмер директор.

— Это наш новый корпоративный стиль! — радостно проинформировала своего начальника Элина.

— Я… его утверждал? — нахмурился Ричард.

— Еще нет, он ведь в стадии разработки! — не растерялась секретарша.

Я скромно молчала, едва сдерживая улыбку, Матильда же активно кивала головой на каждой фразе Элины.

— Боюсь… — начал Ричард, непроизвольно коснувшись своей коротко остриженной шевелюры: — Не все смогут соответствовать корпоративному стилю в этом варианте…

— Это и не требуется! — поспешила успокоить его Элина. — Это же женская стрижка! Для мужчин мы изобретем что-нибудь другое… можно выбрать из… — она предвкушающе сузила глаза и принялась с энтузиазмом копаться в стопке журналов.

— Не стоит! — осадил ее директор. — Я ценю ваше рабочее рвение, госпожа Лами-Кетис, но выработка корпоративного стиля слишком серьезный вопрос, чтобы заниматься им в отсутствие времени. А у нас сейчас много других важных дел. Давайте отложим хотя бы это?

— Ммм… как скажете, господин директор, — Элина обиженно поджала губы. — Но стрижку я все-таки сделаю!

— Как вам будет угодно, — обреченно вздохнул Ричард и переключился на нас с Матильдой: — Раз вы уже здесь, можем начать совещание пораньше, остальные подключатся в процессе, — и жестом пригласил нас в конференц-зал.

— Я составила список оборудования, необходимого для модернизации счетного отдела, — на ходу сообщила ему Матильда и даже успела сунуть лист бумаги пред начальственные очи.

Директор остановился, быстро пробежал глазами список и хмуро уточнил:

— Все из Анзании?

— Нет, архивные папки, бумага и сейф фангрийские, — скороговоркой ответила Матильда.

— Какое отношение к модернизации имеет бумага? И эти ваши архивные папки? — раздраженно поинтересовался Ричард.

— Самое прямое, — Матильда директорского раздражения совершенно не заметила. — Папки специальные, с встроенной функцией стазиса, а бумага многоразовая. Я планирую ее использовать для документов со сроком хранения не более трех лет. Вместе с новым печатным устройством из Анзании. Я все просчитала, это нововведение позволит нам экономить на бумаге почти полмиллиона лиен в год!

— Госпожа Рафф-Шон, обязательно включать подобные мелочи в программу технической помощи? Нас ведь засмеют и будут правы!

— Какие еще мелочи? Это печатное устройство стоит почти столько же, сколько и годовой запас бумаги для него!

— Обещаю рассмотреть ваше предложение, — вынес вердикт директор, правда, тут же оговорился: — Надеюсь, вы понимаете, что модернизация счетного отдела на данный момент не приоритетна?

— И очень зря! — обиженно взвизгнула Матильда. — Помяните мое слово — финансирование счетного отдела по остаточному принципу добром не кончится!

Ричард едва заметно поморщился.

— Госпожа главный счетовод, на вашем отделе никто экономить не собирается, речь идет лишь о целесообразности включения этих позиций в запрос по программе технической помощи. В конце концов, мы можем все это приобрести и на собственные средства, — ох, зря он это сказал, теперь она с него не слезет, пока не получит добро на покупку всего, что присмотрела.

— Хорошо, господин директор, как скажете, — Матильда кивнула с видом жертвы, смиренно отдающей последнее ради блага общего дела. Теперь Ричарда наверняка будет мучить неясное чувство вины всякий раз при встрече с нашим главным счетоводом. Есть у нашей Матильды дар манипулятора, применяет она его совершенно неосознанно, так что без подготовки почувствовать воздействие не получится. Сержио когда-то давно предупреждал меня об этой ее особенности. Интересно, Ричард в курсе?

— У вас тоже готов список? — тем временем обратился ко мне директор, поприветствовав вошедших в конференц-зал Честера, Леона и Давида.

— Приблизительный, его еще надо уточнять, — я протянула ему перечень, который успела набросать за час до оперативки.

— Запчасти и материалы? — уточнил Ричард, пробежав его глазами. — Почему не агрегаты, не оборудование?

— У нас специфическое оборудование, больше ни для чего не применяемое, — пояснила я.

— Но мы же можем заказать его производство по нашим чертежам? — настаивал он.

— Можем, — кивнула я. — Но в таком случае мы фактически предоставим анзанцам готовые решения. Вполне вероятно, это позволит им возобновить разработки своего северного месторождения. Напомню, они были свернуты из-за того, что после многих попыток так и не удалось стабилизировать процесс ректификации сырья. Сырье из того месторождения отличается от нашего по составу, но все же… Я затрудняюсь предсказать последствия появления у нас конкурентов. С одной стороны, это освободит нас от необходимости выполнения Соглашения, а с другой… экономический рост Анзании ограничивается только графиком поставок эльзима…

— А собственно, почему нас должен волновать экономический рост Анзании? — встрял в разговор Честер. — Пусть себе разрабатывают, что хотят! Если мы не будем связаны Соглашением, весь эльзим останется в Фангрии, только и всего!

— Честер, это же очевидно! — снисходительно взглянула на него из-под челки Матильда. — Если Анзания станет независимой от наших поставок эльзима, нам за ними не угнаться! Уже сейчас все лучшее производится в Анзании, мы отстаем как минимум на одно поколение машин.

Конец ознакомительного фрагмента.