Перепутье

Людмила Ворожищева, 2017

Каждый раз, открывая новую книгу, мы словно отправляемся в путь по незнакомой пока дороге. Мы ещё не знаем, будет ли эта дорога легка, что нас ждёт на пути, куда она приведёт, какие тайны откроет, какие задаст вопросы. И всё же делаем первый шаг… Перед вами книга сказок, адресованных выросшим детям, то есть, тем взрослым, кто сохранил в себе детское любопытство, умение дивиться чудесам и радоваться новизне. И тем детям, кто способен по-взрослому задумываться над серьёзными вопросами, ощущать многоплановость окружающего мира, мыслить, чувствовать, сопереживать. Итак, в путь, друзья!

Сказка про эльфов

Старый эльф по имени Гайт проснулся утром и не ощутил обычного прилива радости бытия. «Это значит, пора уходить, — деловито, без грусти подумал он, — нужно превратиться в капельку росы и раствориться во влажной земле. Или подняться к небу по солнечному лучу… Ну что ж, мы, эльфы, живём долго, остаёмся юными даже в старости и без сожаления покидаем этот мир. Наверное, потому и рождаемся мы легко».

А знаете ли вы, как рождаются эльфы? Для этого нужно совсем немного: туман над рекой, костёр на берегу и — самое главное — чтобы души людей, сидящих у костра, переполняла радость, или тихая грусть, или щемящая тоска. Переполняла настолько, что вырывалась бы наружу тихим прерывистым вздохом. И эта отделившаяся часть человечьей души, соединяясь с лёгкими наплывами тумана и яркими горячими искрами костра, становится эльфом. Тело его прозрачно, как туман, крылья искрятся, а частица человечьей души хранит в памяти момент рождения и не страшится смерти.

Гайт родился над костром, на котором жарилось мясо только что убитого оленя, а мужчин, сидящих у костра, переполняла радость удачной охоты. Поэтому старый эльф был немного мизантропом: в момент его рождения душа убитого животного металась и стонала в дыму, прежде чем отлететь к иным мирам, и её раненый стон поселил навеки в сердце эльфа неприязнь и недоверие к людям.

Но зато душа убитого оленя, уже причастная к тайнам небытия, сообщила новорождённому и тогда ещё безымянному эльфу один очень важный секрет, позволяющий творить чудеса. Раз в год, точно в день и час своего рождения, он мог прилететь на берег реки, где когда-то горел породивший его костёр, определить направление речного ветра и шепнуть ему одно-единственное желание. Оно всегда исполнялось!

Но какое желание может возникнуть у эльфа, если, согласно своей природе, он встаёт по утрам исполненный радости бытия?

— Га-айт! Ты проснулся, дорогой? Завтрак готов!

Чирли — подруга, хлопотунья и непоседа, как всегда, почувствовала момент его пробуждения. Она родилась над костром, где двое сидели тесно обнявшись и молча смотрели на огонь, ещё не смея взглянуть друг на друга. Поэтому в отличие от Гайта она была воплощённой нежностью, что и привлекло к ней много лет назад этого тогда ещё юного и безымянного эльфа.

А знаете ли вы, как и когда эльфы обретают свои имена? О-о, это происходит как раз в тот момент, когда они находят свою подругу. Ведь, пока порхаешь в одиночестве, тебе совсем не нужно никаких имён: всё равно некому тебя позвать ни к завтраку, ни на прогулку.

А встречаются эльфы сразу — однажды и навсегда. Это только люди долго-долго учатся понимать и прощать друг друга, причём некоторые так никогда и не осваивают это непростое ремесло. А эльфы прозрачны, ясны насквозь, и, встретившись однажды, например над чашечкой цветка, они живут долго и счастливо.

Их имена возникли, как водится, в один миг, как только взгляды юных существ пересеклись. «Га-а-айт!» — проскрипела старая сосна, роняя сухую ветку. «Чирли! Чирли!» — прощебетала маленькая птичка, перелетавшая на крону соседнего дуба.

— Гайт! Чирли! — повторили они друг другу и неожиданно рассмеялись. Как они смеялись тогда! Эльфы, как и люди, иногда смеются над тем, в чём другие не находят ничего смешного…

–…Не притворяйся, милый, я же знаю, что ты не спишь. Лети-ка сюда скорее, взгляни, что я приготовила для тебя!

Привычная радость задела старого эльфа своим крылом — и тут же испарилась. Он подлетел к раскидистому папоротнику, над которым уже кружилась Чирли, держа в руках маленькие берестяные чашки.

— Это сюрприз! Попробуй.

Напиток был сладок и немного хмелен. Чирли, мастерица на выдумки, наверняка позаимствовала для него прошлогодний мёд у диких пчёл. Гайт знал, что обитатели леса любят его подругу и с удовольствием делятся с ней всем, чем богаты сами.

Он сложил крылья и упал на ветку папоротника. Чирли опустилась рядом, с удовольствием вглядываясь в его лицо, изображающее изумление и восторг.

— Ну как? Здорово?

— Мм, как никогда! Что ты добавила в мёд?

— Не скажу-у, секрет! Я рада, что тебе нравится.

— И где ты только находишь эти секреты? Опять подсматривала за людьми? Признавайся!

— Га-айт! — жалобно протянула она. — Гайт, миленький, ты только не сердись, выслушай меня, а?

Он нахмурился.

— Опять? Чирли, сокровище, ты же знаешь, я ни в чём не могу отказать тебе. Ты хотела жить в центре, в самой чаще, в зарослях папоротника, и мы покинули наше жилище на опушке леса, хотя у меня там сложилась неплохая компания. Я склеил тебе берестяные чашки, попросил знакомого паука сплести меж сучьев гамачок, чтобы твои усталые крылья отдыхали в комфорте… Не подумай, что я требую благодарности за всё это: мне всегда доставляло удовольствие баловать тебя. Но то, о чём ты хочешь попросить, невозможно, ты же знаешь.

— Ну последний раз, милый! Мы ведь скоро уйдём, правда? А завтра твой день рождения, значит, такой возможности больше не будет. Сделай это для меня!

«Значит, она тоже почувствовала, что пора уходить, — подумал Гайт, и щемящая жалость переполнила его. — Ну что ж, действительно, последний день рождения, последняя возможность выполнить чьё-то желание. Ах, Чирли, Чирли… если бы это было и в самом деле для тебя!»

— Ладно, — произнёс он вслух, — летим. Где он, твой проситель?

— Здесь, недалеко, у ручья, — поспешно и радостно отозвалась она. — Только не проситель, а просительница. Очень милая девушка, ты сам залюбуешься, когда увидишь её!

— Все у тебя милые, — проворчал он. — Хорошо, посмотрим.

Чирли моментально сполоснула чашки в капельке росы и повесила их сушиться на травинку.

— Спасибо, дорогой! Я знала, что ты мне не откажешь. Я понимаю, ты не любишь людей и на это есть причины, но, во-первых, не все люди одинаковы, а во-вторых… вспомни-ка, так ли уж часто я беспокоила тебя подобными просьбами?

— Ты права, нечасто. Пару раз я даже согласился их выполнить. Но разве ты не помнишь, чем закончилось это всё?

— Думаю, что на этот раз будет иначе, — беззаботно откликнулась подруга. — Ну так что же, летим?

— Да. Показывай дорогу.

* * *

Первый раз с просьбой выполнить желание человека Чирли обратилась к Гайту много лет назад, вскоре после их знакомства над чашечкой цветка.

Просителем был славный деревенский парень, ясноглазый и светловолосый, с тяжело натруженными ладонями.

Чирли испуганно наблюдала, как метался он от дерева к дереву и выл при этом как раненый зверь. Когда бедняга выбился из сил и рухнул на траву, обхватив голову руками, Чирли осмелилась приблизиться к нему и заговорить. Юноша поведал ей свою горькую историю.

…Когда он понял, что девочка, с которой он бегал взапуски и лазал по деревьям, выросла настолько, что заполнила собою весь мир; когда он со счастливым трепетом почувствовал встречное движение её души, он принял решение: построить дом, достойный своей невесты, и торжественно ввести её туда. Но дома не растут как грибы после дождя, и юноше пришлось пять лет, пять долгих лет тяжело работать, откладывая каждый грош, а любимая ждала его, хотя её родители несколько раз собирались выдать её замуж. И вот, когда дом был наконец построен — как раз такой, о котором мечтали они оба, — в него попала молния и спалила дотла.

Чирли велела парню не сходить с этого места, что бы ни случилось, и полетела за Гайтом. Тот выслушал подругу недоверчиво, но отказать не смог — не будем забывать, что души у эльфов всё-таки человеческие.

Они нашли убитого горем юношу на том же самом месте, и Гайт, который уже знал от Чирли обо всём произошедшем, поинтересовался:

— Так чего же ты хочешь? Ты ведь понимаешь, что я не могу отменить вчерашнюю молнию и восстановить твой дом.

Юноша ответил не задумываясь:

— Помоги мне найти клад, чтобы я мог купить новый дом — каменный, который не боится огня! И пусть этот клад будет достаточно велик, чтобы я смог отблагодарить всех друзей, которые вместе со мной строили предыдущий, деревянный. И чтобы хватило на исполнение желаний моей невесты! Она столько лет ждала меня, неужели не заслужила награды?

Гайт задумался.

— Послушай, приятель, — наконец сказал он, — разве ты не читал сказок о том, как золото губит людей? Трое находят клад и убивают друг друга, чтобы не дробить его на три части. Двое находят клад и становятся смертельными врагами, потому что каждый считает себя обойдённым при дележе. Один находит клад и теряет душу, золото съедает её… Подумай хорошенько, приятель, сказки ведь не лгут!

— Я уже всё обдумал, пока твоя подруга летала за тобой, — ответил юноша. — В этих сказках все нашедшие клад жаждали завладеть им для себя. Мне же самому ничего не нужно, поэтому золотая ржавчина не коснётся моей души. Золото нужно, чтобы сделать счастливыми дорогих мне людей!

— Ну что ж, будь по-твоему, — вздохнул эльф. — Ты ждал пять лет, подожди ещё месяц. Тогда огромный кувшин, наполненный драгоценностями, станет твоим. Распорядись ими с умом!

Прошёл месяц, и всё случилось как предсказал эльф. Юноша нашёл на берегу реки кувшин, доверху набитый золотом, жемчугом и драгоценными каменьями. На них он купил прекрасный кирпичный дом с бассейном и садом, наполнил его роскошью и был безумно счастлив исполнять любую прихоть, любой каприз своей очаровательной жены. А когда в его дом заходили друзья (их почему-то сразу оказалось на удивление много!), каждого ждал накрытый стол, уютная комната и одна-две жемчужины в подарок.

Но вот пришёл день, когда на дне кувшина осталось всего лишь несколько камешков да десяток жемчужин.

— Милый, — попросила молодая жена, — я хочу пустить в бассейн золотых рыбок, а наш сад очень украсили бы павлины. И ещё…

— Прости, моя радость, — перебил её муж, — мы уже не так богаты, как вначале. Кувшин велик, но не бездонен.

— Ах вот как? — возмутилась жена. — Ну конечно, ты суёшь жемчуг в карманы этих оборванцев пригоршнями, не задумываясь над тем, что будет потом! Меж тем как…

— Почему же, я задумывался, что будет потом, когда кувшин опустеет. У нас останутся дом и сад. А чтобы добывать средства на пропитание, мы станем работать, как все. Кувшин и так достаточно помог нам, спасибо эльфам!

В это время в ворота постучали.

— Здравствуй, мой лучший друг, мой товарищ дорогой, не дашь ли ты мне взаймы пару жемчужин? Что-то я поистратился, — начал с порога какой-то полузнакомый человек.

— Извини, — растерянно развёл руками хозяин дома, — я больше не могу так щедро, как прежде, раздавать жемчужины, у меня их почти не осталось.

— Что-о-о? — возмутился полузнакомый. — Ах ты жмот, ты просто жлоб, приятель! Вчера ты чуть ли не полдеревни отправил по домам с подарками, а сегодня для меня, лучшего друга, у тебя нет ни одной жемчужины?! Да я после этого тебя знать не желаю!

Прошло совсем немного времени, и друзья один за другим оставили бывшего богача. Жена вскоре потребовала от него, чтобы он отправился к эльфам за вторым кувшином, иначе грозилась уйти к другому, который не будет заставлять её работать.

Чирли нашла своего просителя с разбитой головой на дне глубокого оврага. Случайно он упал туда, разыскивая эльфов, или в самом деле искал смерти — никто так и не узнал.

* * *

Второй проситель, чью отчаянную мольбу Чирли отважилась передать Гайту, был совсем не похож на первого: крепкий, коренастый, с умными, проницательными глазами, он сидел неподвижно, обняв колени, и пристально смотрел в одном направлении. Но в его взгляде были такая боль и тоска, что Чирли не удержалась, чтобы не начать расспросы.

Коренастый оказался беженцем из соседнего маленького королевства. Вот уже не один десяток лет в нём царили произвол и беззаконие, нищета и голод. На троне восседало тупое самодовольное ничтожество, не желавшее знать и слышать ничего, кроме восхвалений. Умному человеку приходилось притворяться глупцом, иначе жить становилось небезопасно. Поэтому собеседнику Чирли пришлось покинуть отчизну, но ни на одну минуту его не оставляла боль за погибающую страну, в которой он имел несчастье родиться.

Когда Чирли познакомила Гайта со своим новым подопечным, оба они сразу понравились друг другу. Коренастому не составило труда чётко сформулировать свою просьбу:

— Моя родина гибнет, потому что ни один стоящий у власти не знает, что надо делать для её блага. А главное, не умеет и не хочет. Я знаю, что нужно предпринять, и хочу помочь, но не могу, потому что лишён власти. Во мне достаточно силы, чтобы управлять королевством, я неподкупен, честен и умею быть справедливым. Помоги мне стать Королём, маленький эльф, и ты спасёшь от гибели целую страну!

Даже мудрому эльфу, несмотря на недоверие к людям, может быть очень лестно чувствовать себя спасителем человечества или хотя бы какой-то его части. Коренастый говорил так горячо и убедительно, а подруга смотрела так нежно и умоляюще, что Гайт недолго колебался.

Вскоре коренастый вернулся на родину и стал Королём.

Перво-наперво он проверил государственную казну и, убедившись, что она почти пуста, отменил пышные дворцовые церемонии, в результате чего Главный Церемониймейстер и его заместители остались без работы.

Затем Король распустил кабинет министров, чтобы набрать новый — из умных и честных людей. Но где найти их в маленьком государстве, где с пелёнок учат скрывать свои мысли и притворяться глупцами? Большинство подданных отказывалось верить в чистоту и благородство помыслов новоявленного правителя (да и как им было поверить в это, если всю свою жизнь они видели только ложь да поборы?), а другие так искусно наловчились скрывать свой ум, что уже благополучно позабыли о нём. Конечно, были и такие, кто не научился притворяться, но они, к сожалению, давно покинули родину.

Король чувствовал, что его поиски затягиваются, и решил на время вернуть прежних министров, пока им не найдётся достойная замена. Всё же у прежних был какой-никакой опыт…

Оказавшись в привычных креслах, министры быстро сообразили, что новый Король совсем не похож на прежних и их возвращение временное. Они не были по-настоящему умны, но достаточно поднаторели в дворцовых интригах и заговорах. Кроме того, все бывшие придворные так долго работали вместе, что научились понимать друг друга с полуслова. Им не составило труда объединиться в своей ненависти против того, кто был виновником их неустойчивого положения — против нового Короля.

Любопытная Чирли иногда улетала в близлежащие посёлки и наблюдала за людьми. Ей нравилось подсматривать чужую жизнь, совсем не похожую на жизнь эльфов в лесу, под открытым небом. Люди строили дома, выращивали цветы и деревья, целовали детей, читали газеты… В тот день она вернулась домой раньше обычного и, горько рыдая, поведала Гайту о заметке в утренней прессе. Новый Король недальней страны был убит в результате заговора придворных. Назавтра были назначены пышные похороны, для чего в срочном порядке была восстановлена должность Главного Церемониймейстера…

После этого случая эльфы не сговариваясь решили больше не вмешиваться в людские судьбы. Правда, сердобольная Чирли ещё несколько раз обращалась к Гайту с просьбами подарить ребёнка бездетной семье или помочь по службе отцу большого семейства, но Гайт всякий раз напоминал подруге о тех двоих. И этого было достаточно. Но сейчас…

–…Ты представляешь, милый, он даже не догадывался, что она его так любит! До чего же мужчины слепы! Она старалась проходить той же дорогой, по которой ходит он, перезнакомилась со всеми его друзьями и соседями, потому что ей бесконечно дорого всё, что его окружает. И так много лет! А сейчас он надумал жениться — просто потому, что пришло время. На женщине, которой просто пора выходить замуж. Без любви, даже без расчёта, потому что так надо! А рядом дивное существо, способное сделать его по-настоящему счастливым! Неужели мы им не поможем?

— Ты опять забыла, дорогая, как мы дважды пытались помочь людям и что из этого вышло.

— Но ведь здесь совсем другой, особый случай! Она же не просит ни золота, ни власти — ничего, что может испортить человека или обернуться против него. Только ответной любви! Что может быть возвышеннее и прекраснее!? Смотри, вот и она сама, не правда ли, чудо как хороша?

Девушка и в самом деле была прелестна: нежная, гибкая, с густыми встрёпанными кудряшками и светлым лицом. Увидев эльфов, она протянула к ним руки, и Чирли с Гайтом уютно расположились на её мягких ладошках.

— Скажи, дитя моё, — начал Гайт, — ты уверена, что тот, кого ты любишь, в самом деле достоин твоей любви?

— Да, конечно! — воскликнула девушка. — Я так давно его знаю! Он умный, серьёзный, честный и…

— Не торопись! Я верю, что ты видишь его таким. Но не прячет ли твоя любовь другую, оборотную его сторону? Поверь, я достаточно пожил на свете и знаю, что у каждого есть скрытая сущность. Может быть, ты просто не хочешь видеть её?

— У него один-единственный недостаток, — вздохнула девушка, — он не умеет любить. Вот я и прошу вас, маленькие летучие человечки, научите его, чтобы он смог полюбить меня так же, как я люблю его уже много лет!

— Заруби себе на носу, — проворчал Гайт, впрочем довольно добродушно, — мы не человечки, а эльфы. Хотя души у нас, представь себе, человеческие, поэтому я понимаю тебя, а моя подруга и подавно. Ладно, допустим, я выполню твою просьбу, вы поженитесь, и вдруг через какое-то время он отправится в далёкое путешествие — один, надолго, или увлечётся каким-то делом, поглощающим всё его время, — с мужчинами это часто случается — и будет надолго оставлять тебя одну. Что тогда?

— Я буду ждать его столько, сколько понадобится, и встречать, и принимать с любовью, — отвечала девушка.

— А если ты ошибаешься и вскоре выяснится, что он не так хорош, как тебе кажется?

— Я с радостью прощу ему всё и буду ещё больше беречь и ценить то хорошее, что помогла мне рассмотреть в нём моя любовь!

— А вдруг обнаружится, что он жесток и может ранить неосторожным словом или поступком твою доверчивую душу, совсем не заметив этого?

— Тогда я объясню ему, как мне больно. Он поймёт и будет впредь осторожнее.

— А если не сможет или не захочет понять?

— Тогда я приучусь терпеть, привыкну, и мне уже не будет так больно. За счастье быть рядом с любимым иногда надо платить, и это не самая высокая цена.

Старый эльф задумался, потом сказал:

— А если он, научившийся любить, через какое-то время полюбит другую женщину и уйдёт к ней?

— Если он будет счастлив с нею, я порадуюсь за него, а у меня останется память о том времени, когда мы были вместе!

Конец ознакомительного фрагмента.