Любовь на спор

Любовь Попова, 2022

Спор был игрой, но я даже не понял, когда это превратилось в болезнь. Втрескался как одержимый. Подыхал от жажды ее видеть, касаться, иметь! Снова и снова! Заразился чувствами, над которыми смеялся. И проиграл. Не спор, а доверие. Любовь. И теперь сделаю все, чтобы её вернуть. Пойду на обман, преступление, предательство брата! На всё! Потому что она должна быть только моей! Книга содержит нецензурную брань

Глава 6

Месть — блюдо, которое надо подавать холодным. Проблема в том, что я не знаю, как. Мне наоборот хотелось разорвать на части причину нашего с Дашей расставания. Того, что уже девять месяцев я вижу отказ. Отказ в простом общении сети.

Сейчас эта причина долго шла освященными неонами рекламы дорогами. Но вскоре завернула на одну из улиц. Вывеска гласила «Думная». Я помню, что это одна из самых злачных улиц Питера. Именно здесь собираются любители ширнуться, потрахаться, умереть.

И я могу сказать, что Черепу здесь самое место, но плохо понимаю, почему его потянуло сюда именно сегодня.

А я иду следом. Не сбавляя темпа. Почти не дыша, почти не создавая шума. Стараюсь не приближаться сильно. Придумывая новые и новые причины случайной смерти человека в этом месте.

Но повсюду люди. В нашем веке даже потрахаться и подрочить (прим автора. Дзюба) нельзя. А уж про то, чтобы убить, и речи нет.

А сидеть десять лет за убийство мне не улыбается. Так что иду дальше. Надеюсь, что мне удастся застать Черепа за какой-нибудь мерзостью.

Возможно я смогу донести на него или шантажировать. Что угодно, только бы отомстить за страдания любимой. За свою боль. За тупость, что помешала мне просто с ней объясниться.

Я часто прокручивал в голове события последней ночи, когда мы дрались в сплошной мгле.

Как мне надо было поступить? Может, стоило ее вырубить?

Но, где гарантия, что после моего удара она бы вообще очнулась?

Из мыслей о Дашке меня выкидывает скрип двери и развязный женский голос. Такие бывают у женщин, играющих на утренниках кикимор, и у престарелых пропитых шмар.

В душе гадостное предчувствие беды, но я подхожу ближе… Рассматриваю женщину в короткой юбке и ботфортах. Сзади она смотрится почти сносно, но по впалым щекам видно профессию.

— Она дорого стоит.

— Мне цена не важна, — Череп решил купить проститутку? — Главное, чтобы не под кайфом была.

— Девочкам дозу вечером дают. Так что тебе повезло. Пять штук сразу. Пять по выходу.

Слушаю внимательно и не могу понять, с чего бы Черепу тратиться на секс. Учитывая, что член просто не работает. Ну… Вот никак.

Дверь с лязгом закрывается, и я остаюсь в тишине, мельком осматривая подворотню, темные окна, где люди могут даже не подозревать, что происходит у них под носом.

— Эээ, — слышу пьяный стон и морщусь. Еще один клиент. Решил отлить рядом со мной. Сглатываю тошноту и отхожу в сторону. Смотрю назад, на дорогу, что мелькает в арке… Просто сделать шаг туда. Это было бы разумно, но я остаюсь и принимаюсь ждать.

Только вот чего. Что я сейчас могу сделать? Рассказать ротному, что Череп пошел по шлюхам?

Тот только обсмеет меня, еще и в дисбат отправит за уход с поста. Пинком под зад.

Пять минут.

Десять.

Стоять на одном месте становится прохладно, даже несмотря на форму.

Надо возвращаться. Делать здесь больше нечего.

Уже разворачиваюсь, чтобы вернуться в часть, до которой идти не меньше часа. Делаю твердый шаг к выходу, как вдруг слышу звон стекла, выстрел и отборную, русскую брань.

Блять…

Невольно присаживаюсь.

Меньше, чем даже в тюрьму, я мечтаю о смерти. Может меня поэтому Дашка своим поступком так выбесила? В жизни так много дерьма, что если вешаться из-за него, то людей на свете не останется.

А ведь живем-то раз. Этот аргумент я и думаю применить, когда буду объясняться. Нашел, о чем думать. Но лучше о Даше, чем трусливо жаться к стене и бояться, что пристрелят.

— Стой, гнида! — выстрел совсем рядом. Почти пули слышно. Звук удара об стену. Сердце почти останавливается. — В девку на попади!

Мимо меня пробегает Череп с полуголой блондинкой, а следом выстрел. Ох, епть…

Пара миллиметров и Череп остался бы без ноги.

Следом за пулей два чувака. За ними третий, на ходу перезаряжает пистолет. Замедляется прямиком рядом со мной. Не знаю, каким местом думаю. Но выдергиваю из темноты руку и хватаю его за ухо.

Затаскиваю в открытую дверь мусорника и головой прикладываю к стене.

Мягко так. Раз десять.

Потом сбрасываю с себя долбанное напряжение. Бегу за остальными.

Череп с блондинкой перелезают через забор. Бандиты за ними. Не отстают.

Мне бы свернуть к части. Это будет правильно. Рационально.

Но адреналин в крови, он затмевает разум, отбивает колокольный бом в висках, и я продолжаю бежать… Бежать… Бежать… Подхватываю камень. Пусть будет. Хоть какое-то оружие.

Но опаздываю. Сука… Очередной тупик.

На большом пространстве девка запинается каблуком, падает…

Черепу прилетает в спину пуля.

Пиздец. Пиздец…

Я хотел его смерти… Но видеть, как он падает на землю, как дергается в конвульсиях, а девушка, которую он пытался спасти, орет над ним, тяжело и болезненно. Почти ощущая, как он борется с агонией боли, чтобы спасти… кого? Кого он хотел спасти ценой собственной жизни?

Кого… Блондинка. Блондинка…

И кожа ладони в кровь впивается в камень. Потому что я знаю, ради кого он мог так рисковать.

Ради кого бы ты рисковал, Марк? Много ли таких людей. Даша и… Аня…

Надо уйти.

Просто уйди, Марк! Не касается это тебя!

— Идем, Ника…

Бля-я… ты ведь знал. Понял. Питер. Вот почему он торчал именно в Питерской части.

— Оставь, урод! — орет она замогильным голосом. — Ты же убил его! Ты убил его! Ублюдок! Тварь! Мразь! Ненавижу!

— Пошли, шмара, нечего было сбегать! — хохочет бандит в красной футболке, и мне очень хочется, чтобы она стала такой еще и от крови. — Ты думала, мы тебя отпустим?! Такую цыпочку…

— Пошел на хуй! Никого не приму! Никого, понял! Сам обслуживай своих обезьян!

— За дозу примешь и в жопу, и в пи*ду. А если надо и в рот по кругу всем бомжам в округе… По кругу в округе… Во какой я поэт.

Отморозки ржут, тиская титьки Ники, а у меня голова кругом идет. Шатает. Тошнит. Происходящее выносит мозг.

Сестра…

Это сестра Черепа. Та самая девка, за которую он мою жизнь разрушил. Чуть не разрушил Дашку…

Это шлюшка и наркоманка, которая сосала и у меня. Сейчас она мало напоминает ту красотку. Побитая с размазанным макияжем. И только светлые от природы волосы выдают ту самую Веронику.

Они уже тащат ее назад под громкие визги, а я продолжаю смотреть на тело Черепа. Замечаю движение. Живой?

И вот думаю, готова ли Ника бороться. Готова ли была бороться Даша за себя. А за нас?

Почему-то мысли относят в тот год, когда сестра легла под своего режиссера, чтобы оплатить лечение матери. Я тогда и пошел работать. Не мог на это смотреть. Тогда и с Кириллом разосрался.

Потому что он, влюбленный в сестру, словно в ней разочаровался. Ублюдок.

— Она шлюхой стала!

— Закрой рот! У нее выбора не было! Надо было работать идти!

Наверное, он тогда острее принял эту ситуацию. Наверное, он сильнее все переживал. Но для меня она была сестрой и сестрой останется, а для него была кем-то вроде возлюбленной. Как бы это не было неправильно.

«Впрягся бы ты за сестру», — спрашивал меня Череп. Блять! Да! Тысячу раз да!

Рисковал бы жизнью ради Ани? Ради той, что положила три года ради семьи? А ради Даши?

В голове полный треш, но я принимаю решение. Иначе уже не выходит, как бы тараканы в голове не орали: «Дебил, у тебя даже пистолета нет. Ничего нет, кроме желания справедливости».

Выхожу на свет, сжимая от напряжения челюсти. Страха уже не осталось. Лишь жажда крови.

— А ты кто такой?