Глава 2
Теперь в его бывшей комнате жили индийцы, но в соседней удалось-таки устроиться: за очень и очень приличную мзду знакомая комендантша распорядилась втащить в комнатенку к двум первокурсникам третью кровать. Деревенские пареньки, еще не испорченные столичной эгоистичной круговертью, угостили нежданного постояльца малиновым вареньем, напоили горячим чаем, пытались поговорить по душам. Но, видя вконец разболевшегося новичка, сунули ему свои одеяла и удалились. Миша, как в детстве, когда ему было холодно и голодно у рано скончавшихся пьяниц-родителей, свернулся в комочек под тремя одеялами с головой, сначала замерз, потом вспотел и заснул.
Утром он не узнал себя в мутном зеркале ванной комнаты. На него смотрел всклокоченный, с нездоровым цветом лица тип со впалыми щетинистыми щеками, заострившимся носом и огромными, немного приподнятыми к переносице глазами, переполненными темно-серой свинцовой тоской. Да что, собственно, произошло?! Поругался с женой, можно сказать, сам ушел из дому… Но он осознавал, что захлопнулась дверь в прошлое, его подтолкнули ее захлопнуть. На эмоциональные встряски его тонкая натура (и откуда такое деликатное наследство взялось?!) часто реагировала и физическими недугами. Болел всегда всерьез, пока в душе не затихала буря и не восстанавливалось равновесие и в духовном, и в телесном состоянии. Быстро же его можно выбить из колеи! Что тут поделаешь, литератор… Горько усмехнулся и побрел на кровать, предаваться самоедству.
Зазвонил, как только зарядился, мобильник… Не хотелось разговаривать с Ольгой ни сейчас, ни вообще когда-либо в жизни.
— Слушаю тебя… — он просто ненавидел себя за эту автоматическую реакцию.
— Миша, ты где? Я уже не знаю, что и думать. А что у тебя с голосом? С тобой все в порядке?
— У меня все БУДЕТ в порядке, — прохрипел в трубку. — Завтра заеду за вещами, отдам ключи…
— Может, не надо? — ему послышалась растерянность в интонации.
— Надо, Оля, надо! Все кончено…
