Босс (не) моих фантазий

Любовь Александровна Фомина, 2023

Взрослая жизнь – это совсем не то, к чему ты идешь постепенно. Она внезапно настигает тебя, особенно, когда ты к этому совсем не готова. И может ли работа стать тем самым ключиком к любви, которую ты не ищешь, но внезапно находишь? И как же быть, если твой начальник оказывается главной причиной, от чего сердце начинает стучать чаще? Можно ли поддаться душевному порыву, или все-таки стоит забыть о невозможном?

Глава 14

— Я…

— Что, Валерия? — Павел Сергеевич тяжело вздыхает и опирается о мой стол, практически садясь на него, складывает руки в замок.

А я, кажется, плыву. Он такой прекрасный, когда настоящий. Так и хочется ущипнуть, чтобы понять, не сон ли это все, и действительно ли это директор. И теряюсь, что ответить ему. Что больше так не буду? Бред. Полнейший бред! Конечно буду, еще как! Вот уперлось мне это дело, а Павел Сергеевич сам согласился ввести меня в курс происходящего по истечению времени. И оно пришло.

— Мы с вами договаривались, что вы…

— Валерия! Поймите, это все очень серьезно. А на такие авантюрные договоренности с начальством странно полагаться.

— Значит, я вам не могу верить?

— Господи, да причем тут это? — Павел Сергеевич заводит руки за голову и обращает взгляд к потолку. Согласна, там, возможно, и интереснее, я же сегодня без макияжа и должной укладки, чтобы можно было мной любоваться.

— А разве я не права?

— Вы, Валерия, не правы. Перестаньте копаться.

— А то что?

— Уволю.

— Да пожалуйста! Увольняйте! Но что за что? За любопытство и желание помочь? За выполнение своей работы? — Мамочки… Что я говорю? Зачем… Меня же теперь точно уволят. Вот точно, язык мой — враг мой. Но теперь уже ничего не поделать. Назад пути нет. Раз начала гнуть свою странную линию, обреченную на поражение, придется идти до конца. И зачем полезла вообще туда, возомнив, что раз проработала неделю-две, значит, все можно. И понадеялась к тому же, что с начальством можно дружить. Хотя точно знаю, что это не так.

— За нарушение должностных инструкций.

— Я не подписывала бумаг, в которых бы говорилось о том, что к каким-то делам у меня нет допуска, а значит, я не могу их вести.

— Валерия.

Больше Павел Сергеевич не сказал ничего. Только с чересчур серьезным лицом начал свербить меня глазами, сложив руки на груди. Но раз я внезапно такая сегодня дерзкая, то тоже отступать не собираюсь. Сижу и смотрю на него. Правда от того, что он возвышается надо мной, практически сразу становится некомфортно. Как слон и моська, ей богу. Смотреть уже не хочется в его сторону, но я все жду, что он расколется первым. Конечно, весьма странное поведение при моей ситуации, но я не могу сейчас сломаться! Вот чувствую, что нельзя. Надо стоять на своем до конца. А в мыслях то уже и позабылось, для чего это все, ведь… Павел Сергеевич такой красивый, когда злится. И он начальник. Об этом нужно хотя бы иногда вспоминать, раз забывать об этом мне дается слишком легко.

— Это было первое и последнее предупреждение. Вы поняли, Валерия? — Не выдерживает директор и сдается первым в игре в гляделки.

— Что-то еще?

— Разумеется. Завтра выходите отрабатывать. Нарушение фиксировать не буду. Но к 10 утра быть на работе.

— Но завтра же суббота. — Мгновенно я теряюсь, не ожидая такого поворота событий.

— Поэтому к 10. Не забывайте о моей доброте. До свидания.

Павел Сергеевич резко встает и выходит, обязательно хлопая дверью. А я моментально начинаю краснеть. Во что я влипла… Более того, если наш разговор никто не слышал, то хлопок дверью разлетелся по всем коридорам. Как мне теперь в глаза то всем смотреть? Явно начнутся вопросы и сплетни. Ой ну и дура… Хотя бы раз попробовала бы держать язык за зубами, может что хорошее случилось бы.

Остаток рабочего дня проходит в тишине и относительном спокойствии. Константин Андреевич сразу садится за свой компьютер, вернувшись с обеда, и будто бы даже забывает о моем присутствии. Я же доразгребаю бумаги с еще только первого дня. И когда заканчивается рабочее время я сначала жду, пока все уйдут домой, прислушиваясь к шагам в коридоре, и только уже потом собираюсь сама. Быстрым шагом иду до лифта, практически переходя на бег. Только бы с директором не столкнуться!

Дорога до дома привычного спокойствия не приносит. Мысли так и заняты тем, как я завтра пойду отрабатывать свой проступок — по словам директора.

“А что если не приходить?” — Проносится безумная вспышка смелости у меня в голове, ноя быстро тушу ее. Не стоит еще сильнее усугублять плохие отношения с директором.

Придется все же принять поражение и прийти на работу. Других планов все равно построить я не успела. Да и странно будет опять проспать которые по счету выходные.

Прихожу в пустую квартиру. Мамы дома опять нет. Неужели опять взяла дополнительные смены? Никак мы в ней не пересечемся. Вроде и вместе живем, но я по ней уже очень сильно скучаю. Приходим на сон и отдых по очереди. Я работаю — она спит, и наоборот. Чертовы графики и погони за деньгами, чтобы хотя бы оплатить коммуналку.

Принимаю душ и готовлюсь ко сну. Вот только сон ко мне никак не идет. И только я практически ловлю момент, зацепившись за падение в забытье, как загорается экран телефона. Да что ж такое! Я же специально выключила все уведомления. Попытки проигнорировать проваливаются. Экран телефона горит и горит, а вибрация в который раз пробегает от телефона по тумбочке. Приходится встать и посмотреть, что же там такое.

“ Оденьте удобную обувь”

“Одежда любая, не нужно официальностей”

“Ответьте”

Опять смс с того не-знакомого номера! Вот даже ночью в моей собственной квартире Павел Сергеевич умудряется меня достать.

“Ок” — отвечаю ему коротко и, наконец, ложусь спать.

* * *

Утро облегчения не приносит. Голова раскалывается. Не удивительно, что я не выспалась, ведь ворочалась половину ночи, заснув только к утру. Но зато хотя бы не проспала, так и не погрузившись в полноценный глубокий сон, а перескакивая по коротким полудремам.

Смотрю в окно, а погода с самого утра обещает быть хорошей. Значит, можно увереннно доставать из шкафа короткие джинсовые шорты, которые я купила еще к прошлому лету, но ни разу не надела. К ним я выбираю белую футболку и бежевые кроссовки. Перед самым выходом замечаю темные очки и до кучи также надеваю. Вполне удобно и не официально. Всё по запросу!

По дороге на работу делаю по кругу все дыхательные гимнастики, о которых только слышала. Но до конца успокоиться не получается. И волнение проходит лишь тогда, когда я прихожу на работу и замечаю, что на этаже, как и во всем здании, никого нет. Совсем никого! Я одна! Переношу с общего стола новую порцию бумаг и продолжаю уже привычную рутину. Только не дает покоя то, что все же можно было не приходить. Раз Павла Сергеевича самого здесь нет, то и проверить приходила ли я, он не сможет.

Так проходит час, другой…

— Валерия? — Раздается голос за спиной, к чему я, наверно, никогда не привыкну. И я, как обычно, сначала вздрагиваю, а только потом оборачиваюсь. — Неужели вы тут? Я поражен.

— Инструкции были вполне четкие. Прийти на работу в субботу. — Стараюсь я сохранять хладнокровие, осмелившись смотреть Павле Сергеевичу прямо в глаза, чем удивляю даже саму себя.

— Но все же судя по вашему поведению, вы могли и пренебречь моими словами.

— Я не настолько смелая. — Бросаю ему и возвращаюсь к перебиранию бумаг. Вызвал на работу? Отлично! Вот я и работаю. К чему отвлекать?

— Собирайтесь.

— Куда?

— По дороге я вам расскажу.

— Ну уж нет. Если опять вы хотите меня покормить, то не нужно. Я останусь здесь и буду…

— Валерия. Речь не об отдыхе. Я вас вызвал на работу и сейчас мы пойдем по рабочим делам. Не придумывайте лишнего. Я жду у лифта. У вас не более пяти минут.

Павел Сергеевич выходит из кабинета, а меня опять бросает в краску. Иногда нужно молчать. Надо прям на лбу себе написать. И на руках. И бумажку на монитор повесить. Как же неловко. Меня по работе вызывают, а я только и думаю, что о совместных обедах. Плохо, Лера, очень плохо.