Свобода загородной жизни

Лола Кретова

В желании жить за городом легко усмотреть обыденное: потребность в отдыхе, экологичной среде, пространстве. Но для жителей мегаполиса это только прикрытие. Желание быть живым, настоящим, ностальгия – вот, что ведёт их прочь из города.Путь к своему дому и саду непрост. И сама загородная жизнь устроена сложно: неопределенность сил и возможностей, статусов и планов. Вдобавок, кроты, конфликты и границы – в том числе, с домочадцами. Зато в ней есть сады и садовники – а стало быть, есть волшебство.

Зачем уезжать

Большинство людей на этот вопрос отвечают уклончиво, скрывают истину. Порой истина — это маленькое сокровище в маленькой коробочке: не дай Бог вопрошающий начнёт спорить, размахивать руками и ненароком выбьет коробочку из ваших рук. Ищи потом в кустах, в траве, под кухонным столом и коробочку, и сокровище, отряхивай от земли или городской пыли.

Оттого первым делом в ход идут общеизвестные обоснования, почерпнутые из окружающей нас информационной среды, из рекламы продуктов и новостроек. Все знают, что за городом хорошая экология, тишина, свежий воздух, здоровая еда. Что детям полезнее быть за городом, и что взрослым необходимо отдыхать от городской жизни. Об этом принято говорить спокойно, как о чём-то само собой разумеющимся. Если же с чувством — тогда речь пойдёт о невыносимости бытия в Москве, в любом мегаполисе, в пространстве, стиснутом новостройками и переполненном людьми, нечеловеческой энергией и нечеловеческой усталостью.

Рациональные обоснования не ограничиваются экологией и здоровьем. Загородный дом предъявляется как способ решения жилищной проблемы. «Это дешевле, чем покупать отдельную квартиру, и простора в доме куда как больше». Или, если объяснения исходят от родителей: «Квартиру оставим сыну, пусть его семья там живёт, а то тесно, и внуки уже подрастают».

Рациональные доводы удобны тем, что их легко привести, но неудобны тем, что их легко оспорить. Любой пользователь соцсетей с ходу заявит, что и в Подмосковье мусорных свалок предостаточно, с экологией неизвестно что, что только на вид за городом всё прекрасно, да и вид всё чаще оставляет желать лучшего. Что фермер-частник использует гербициды и пестициды не реже крупных сельхозпроизводителей, да и в его твороге не меньше добавок и микробов, чем в магазинном. Что любую деревню могут застроить домами и аэропортами, что мигрантов в области скоро будет не меньше, чем в Москве, а вот московской работы и инфраструктуры в области не наблюдается. Что, занимаясь домом и садом, вы будете уподобляться каторжнику, а подчас даже Сизифу, ибо урожай ваш побьет градом, а в доме вновь заклинит входную дверь по весне. И что не следует сбегать от надоевших орущих внуков, а надо отправить молодое семейство на съемную квартиру; и между прочим, квартира в итоге обойдётся дешевле всех вложений, которые из года в год будет требовать от вас собственный дом.

Спорить о фактах, убеждать собеседника в рациональности своего поведения, можно бесконечно. Занятие это небесполезное — такие споры на темы, по сути отвлечённые, позволяют вам не говорить о ваших истинных мотивах.

Да и что тут сказать?

Причина, по которой вы уезжаете из города, строите дом и устраиваете сад — это ваша тайна. Не стоит поверять свой сокровенный замысел всякому и всякий раз, когда вам кажется, будто вас почитают за безумца. Вы и сами до конца не знаете, зачем вы решили уехать, но догадываетесь, что в этом есть некий важный смысл.

Не рассказывайте, что только живя за городом, вы можете писать картины. Умолчите о вечернем золотом солнце. Про ваши розы и замки из песка, про ночные звёзды, про то, что лишь здесь, где ваш дом и сад, вы живёте по-настоящему, случайному собеседнику знать не обязательно — даже если это ваш друг, родственник или коллега по работе.

«Вы что, корову решили завести, фермерами заделаться?», — будут спрашивать вас. Дальний родственник старшего возраста припомнит вам «Звенящие кедры», о которых вы слыхом не слыхивали. Или вашего коллегу, что тщетно силится вас понять, озарит воспоминание об американском фильме про французский виноград. Вы же в ответ лишь покачаете головой: «нет, не то».

Если вы и станете говорить об этом смысле, о своём сокровище, то неохотно, сожалея о том, что приходится объясняться, подбирать слова, а слова-то все неверные, неточные. Но случается, что сказать надо, нельзя жадничать. И вот, с тревогой вы смотрите на собеседника, не замашет ли руками. А вдруг с любопытством вытянет шею, заглянет в вашу коробочку — неужто и впрямь сокровище?

В начале девяностых горожане пытались стать американскими фермерами. Переведенные на русский журналы рассказывали об интересной фермерской жизни, жизни семейной, независимой и самодостаточной. Попытки у наших горожан получались неудачные: одни разорились, другие предпочли уехать в настоящую фермерскую Америку, третьи просто вернулись в город. Остались в деревне немногие, и уж совсем немногие остались фермерами.

Чуть позднее горожанам явились новые грёзы, на этот раз более аутентичные — в виде родовых гектарных поместий. Со временем воодушевление, свойственное девяностым, угасло. В нулевые идея приняла вид экопоселений, а затем и сама приставка «эко» измельчала до невразумительности, когда экологичное спуталось с экономным.

Не за картошкой люди бежали из города в деревню — за целым миром. У одних такой мир помещался в маленьком дачном домике, у других — разливался по лугам и полям.

Теперь, в нынешнее время, бегут, утратив любимый город, берут с собой воспоминания о том, как когда-то этот родной город был домашним, уютным, человеческим — точно куст сирени выкапывают и везут с собой из родных мест. Бывает, что бегут из мегаполиса, который и родным городом вовсе не был, а был депозитарием для фантазий и ожиданий — бумаг, которые легко обесцениваются, но домой не возвращаются — нету прежнего дома — оседают неподалёку, в соседней области, лишь бы сирень похожая цвела, напоминала о родном.

Бегут, захватив не только прошлое, но и будущее. Бегут, захваченные необычными притязаниями, предельным интересом к новой, необычной, творческой жизни. Без лучины и керосинки; с уютом, который, как и новое место, и новые занятия, выбран свободно и самостоятельно, по себе и для себя.

Каждый пусть сам узнает, отчего ему хочется жить за городом. Любая неправда выйдет боком, если основывать на ней такой значимый замысел. В конце концов, кому-то и рациональных причин вполне может быть достаточно для решения, для спокойной загородной жизни. Поживёт лет пять за городом, потом в город вернётся, если что: квартира-то там осталась. Иное дело, если к загородной жизни, с домом и садом, вас влечёт всей душой, весь ваш дух требует такой жизни, есть в ней нечто главное. Разве можно от такого отказаться?

Пусть узнает — и молчит. Пояснения про тишину, здоровье, жилплощадь пусть останутся для тех, кто «странные» решения принимает со скепсисом и иронией, кто спорит с вами из тревожной зависти, опасаясь упустить неведомую выгоду, а быть может, просто боится принять верное, но рискованное решение в своей жизни.

Кубанские сигары, кубанские электрики

Наш друг 25 лет назад уехал в другую страну. Говорит на разных языках, русский не забывает, благодаря чувству юмора умеет говорить забавные вещи.

Но порой забавные вещи говорятся у него сами собой: 25 лет говорения на разных языках заставляют принимать похожее слово за верное.

Как-то раз выложил он в Фейсбук свою фотографию с сигарой. Его спросили:

— Сигары настоящие или сувенирные?

— Настоящие, кубанские! — ответил он.

А вот недавно настоящие кубанские электрики рассказывали нам интересные кубанские истории. Самая интересная из них — про Жинску Щиню. Зашёл у нас разговор про вредителей сада и огорода. Электрик и говорит:

— У нас самый большой вредитель — это жинска щиня.

— Кто? — переспросили мы.

— Жинска щиня, — смущённо повторил электрик. — Всю картошку собирает и съедает. Если где заведётся, там уже не сажают, теплицы с помидорами делают.

— Медведка? — предположили мы.

— Нет, медведка маленькая, а жинска щеня вот какая, — и он развёл ладони сантиметров на тридцать.

Оказалось, и правда, есть такое страшное существо на юге России. Официально оно зовётся слепцом, но «жинска щиня» — куда страшнее. Не правда ли?

В прежние времена люди намного лучше видели и умели описывать сущность животных и растений. Поэтому, если захотите доподлинно разузнать о том или ином зверьке, не читайте Википедию, а поищите старинные записи английских и немецких шпионов, инструкции охотников и заметки путешественников.