Давид. Я забрал тебя в уплату

Лия Седая (2025)

Сильные пальцы сжались, слегка пережимая горло. Страх заставил меня оцепенеть. Вытянуться струной под горячей ладонью. Я непроизвольно выпрямилась. Подалась грудью вперед. Полностью вложила себя в руку хозяина города. И кавказец это заметил. — Он рассчитался тобой, Славная. А я эту плату принял. Теперь ты моя собственность.

Глава 5. Мирослава

— Как вы себе это представляете?

— Элементарно, — поскучневшим тоном стал объяснять Давид. — Я буду приходить тогда, когда потребуется мне. Чтобы ты уяснила сразу и не задавала вопросов, предупреждаю: в любое время суток. Я не люблю много говорить, я люблю трахаться, Славная. А ты должна быть всегда готовой и послушной. Делать то, что я скажу. Быстро. Беспрекословно. Со всей своей старательностью. Все ясно?

— Предельно, — я сузила глаза.

Он решил сделать меня своим дрессированным зверьком? Постельной игрушкой?

— Чудно. На колени.

Что?!

— На колени, Славная!

Он рявкнул едва ли повысив голос. Но металл слов резанул меня по нервам так, что колени подогнулись самостоятельно. Рухнув на колени перед ним, я зажмурилась. Больно.

Несколько слезинок выступили под веками. Я закусила губы, пытаясь сдержать всхлип.

А кавказец, мой хозяин, не торопился. Предвкушающе оглядывал меня с головы до ног. Покорную, ожидающую его нового приказа. В мрачных глазах плясал огонь желания и удовольствия.

Да он больной! Разве можно испытывать подобное от унижения другого человека?

— Знала бы ты, как охрененно смотришься в этой позе.

Тихие слова отозвались гулом в голове. Он извращенец? Наверняка. Разве нормальный мужчина будет ставить женщину на колени и мучить? В душе бушевали злоба и ненависть. Отчаяние, которому не было возможности прорваться наружу.

Медленно ступая, Гириев подошел ко мне. Остановился напротив. Слишком близко. Слишком страшно. Пах мужчины был прямо передо моим лицом, и я зажмурилась. Дураку ясно, что он хочет, но думать об этом невыносимо. Да я даже мужу минет делала всего несколько раз в жизни!

Сильные пальцы заправили прядку волос мне за ухо, огладили щеку, стерли мокрый след от слезинки. Сжав подбородок, вынудили меня поднять голову кверху.

— Смотри на меня. Я люблю видеть глаза своих партнерш.

— Партнерш или рабынь? — не удержалась я от яда.

Скупая улыбка тронула губы на жестоком лице. Отвечать на колкость он даже не планировал.

— Раздень меня, — приказал, не убирая руки и не позволяя опустить голову.

И как я должна это сделать? Я же не дотянусь!

— Ремень, Славная, — он показал глазами вниз. — Давай, не беси меня еще больше. Твой недомуженек исчерпал мой лимит терпимости на сегодня.

Руки ослабли. Подняв через силу трясущиеся пальцы, я вцепилась в кожаную полоску, вдетую в брюки. Расстегнуть, нужно расстегнуть пряжку. Она была магнитной, пришлось просунуть пальцы глубже, чтобы нажать шпенек.

Мужчина молча наблюдал за моими действиями, никак больше не комментируя затягивающийся процесс.

И я даже была ему благодарна за это. Если бы он снова рыкнул на меня, я бы позорно разревелась от испуга, от нервов.

Нащупала пуговицу, а потом потянула вниз молнию. С тихим шелестом металлические зубчики разъехались в стороны. Увидев черные боксеры под брюками, я сжала челюсти.

Давай, Мирка. Ты крепко попала, но выхода нет. Он тебя не отпустит, это совершенно точно. Спасибо Эдику, мать его! Так что будь послушной, усыпляй его бдительность. Вдруг получится как-то выкрутиться, может быть сбежать.

Давид подхватил ладонью освободившуюся рубашку, чуть приподняв ее. Увидев твердокаменный накачанный живот и полоску волос, убегающую под резинку трусов, я громко сглотнула.

Боже, может, мне еще стоит поблагодарить тебя за то, что наш инвестор не пятидесятилетний жирдяй с отвисшим брюхом? Может, мне еще повезло?

Меня передернуло от возникшей в голове реалистичной картинки, как на мне мог пыхтеть какой-нибудь отвратительный субъект, вместо Давида.

— Славная?

Требовательный вопрос и я покорно взялась за резинку белья. Потянула вниз.

Он не любит промедления.

Зацепила случайно ногтем кожу. Царапнула ее, запутавшись в короткой поросли волос, и услышала, как мужчина со свистом втянул воздух через зубы.

Член, еще скрытый тканью, был довольно внушительных размеров. А после моего прикосновения стал увеличиваться прямо на глазах. Кровь приливала к нему толчками. Выпрямляла, взращивала его для использования по прямому назначению.

Меня бросило в жар. Мать вашу, такие размеры вообще бывают? Он же толщиной почти с мое запястье. Как же я? В меня такое не поместится!

— Славная! — зашипели на меня сверху.

Я дернула одежду вниз одним рывком. Вряд ли Гириеву сейчас захочется слышать о моих страхах.

Внушительный орган выпрыгнул прямо в руки. Закачался перед глазами. Огромный, уже полностью налитый, с багрово-красной головкой и блестящей, слегка смазанной, каплей смазки.

Запах мужчины ударил в ноздри.

Залепил их ароматом возбуждения, перебил все остальное. Терпкий, сильный, пряно-острый.

Не ожидая нового окрика, я сжала член у основания. Потянула слегка, отпустила.

— У-умница, — выдохнул с силой Давид. — Давай. Открывай ротик, я хочу измерить глубину твоей глотки.

Стеснение для него было незнакомым чувством, это точно. А вот я ощутила жар на щеках.

И не только там.

Внутренняя поверхность бедер задрожала от мышечного напряжения и…возбуждения?

Короткие шортики врезались в промежность, занывшую от желания.

Боже, что за реакция? Я что, способна возжелать мужчину в такой ситуации? Что за бред? Меня же фактически сейчас будут орально насиловать!

Гириев, устав ждать, схватил меня за волосы и ткнулся членом в губы. Растерявшаяся от собственных ощущений и неожиданности, я послушно раскрыла рот.