В договор не входит

Лина Ласс, 2022

Четыре года назад в огне пожара сгорела моя прежняя жизнь. Я лишилась всего – родителей, положения, денег. Что, если в попытке исправить свои ошибки, мне придётся пойти на сделку с человеком, обладающим властью и деньгами? Что, если злой рок сам кинет меня в его объятия? Но как противостоять его прошлому, которое врывается в нашу жизнь? И как не поддаться своим чувствам, которые не входят в договор?

Глава 10

Утром я долго не решалась выйти из комнаты, боясь встретиться с тем, кто теперь мной владел. Всю ночь меня не покидали мысли, что он отошлёт меня домой. Кому нужна рядом такая несдержанная девица? Ещё чего швырнёт в него тарелкой или чем потяжелее. Что ж, мы оба вчера показались друг другу во всей красе — истеричка и мерзавец.

Но спустившись вниз я обнаружила только вальяжно раскинувшегося на шезлонге Марка, почитывавшего газету возле бассейна.

— Доброе утро, — поприветствовал он. — Голодны? Лука оставил для вас сэндвичи на кухне.

— Доброе утро. А где ваш хозяин?

Я оглянулась, боясь увидеть его за спиной, но двор был пуст, не считая охраны.

— Господин Эккерт на яхте. Когда вернётся не сказал.

Я оглядела лазурный горизонт, но море было пустынным. Лодки исчезли.

— Он уплыл?

— Да, для него это в порядке вещей. Вы скоро привыкните. Могу я предположить, что вчерашний вечер прошёл не совсем гладко? — Марк отложил газету и пристально взглянул на меня.

— Я была несколько удивлена и разочарована, — я постаралась аккуратно подобрать слова.

— И, судя по всему, рассержены. Ваши крики было слышно в гостевом домике.

— Он что, отправит меня домой?

— Такого распоряжения не было.

Я почувствовала себя растерянной. Мне нужен был ответ на вопрос, который так и повис между мной и Эккертом, но, судя по всему, я не скоро получу его.

— Долго его не будет?

— Всё зависит от того, как пойдут дела. Бессмысленные развлечения не интересуют господина Эккерта, но если бизнес будет требовать его присутствия, то, полагаю, он может задержаться.

Я горько усмехнулась.

— И что мне делать?

Мой нянька пожал плечами.

— Развлекайтесь. Море ещё слишком холодное, зато бассейн вполне подойдёт для купания. Напитки, еда, весь дом в вашем распоряжении. Если хотите, можем выбраться в Ольбию на шопинг. Любой ваш каприз будет исполнен.

— Я хочу свой телефон.

Виардо смерил меня взглядом, раздумывая, можно ли мне доверять.

— Я позвоню брату, чтобы сказать, что со мной всё хорошо.

Марк всё же потянулся к карману и достал мой старенький телефон. Я прошла в дом, но первым делом набрала в поисковике имя «Максим Эккерт» в надежде разузнать про своего клиента больше, чем он рассказал сам. Но почти сразу же почувствовала разочарование. Одни сухие факты, что он является основателем компании «ME Incorporated», занимающейся информационными технологиями и инвестициями. Ни биографии, ни фото. В новостях о слиянии крупных корпораций и удачных открытиях он упоминался мельком. В интернете всё было подтёрто подчистую, оставили только минимальную информацию. Ни скандалов, ни порочащих сведений, ничего. У меня даже появились сомнения, что тот, кто мне представился Эккертом, был им на самом деле.

«Конфиденциальность личной жизни».

Он отлично говорил по-русски, хотя порой в его речи проскальзывал едва уловимый акцент. И имя его было на русский манер — Максим, а не Макс. Да кто же он такой?

В непрочитанных были несколько сообщений от Юльки.

«Мы волнуемся».

«Пожалуйста, позвони».

«Просто скажи, что с тобой всё хорошо».

От чувства вины защемило грудь. Как бы мне хотелось позвонить ей и всё рассказать или хотя бы заверить, чтобы она не волновалась, но я понимала, что не смогу сказать и лишнего слова. Поэтому быстро набрала короткое «Не беспокойся. Я в порядке». Не думаю, что это было убедительно, но понадеялась, что она будет меньше переживать.

До брата дозвонилась не сразу. Длинные гудки заставляли нервничать, но стоило услышать его взволнованный голос, как я едва сдержала слёзы.

— Ты позвонила! Позвонила! Я знал! А мальчишки говорили, что ты сразу меня забудешь!

Кусая губы от нервов, я слушала, как он рассказывал те немногие новости, которые успели накопиться за пару дней.

— Анжелика Егоровна сказала, что в конце мая я могу поехать в санаторий на целый месяц.

— Паша, это же чудесная новость! — я смахнула слезу и чуть слышно шмыгнула носом. — Что за санаторий?

— В Зеленогорске, на самом берегу залива. Вчера приходили социальные работники. Какие-то шишки. Долго расспрашивали как у меня дела, кто заботится и всё ли мне нравится. Ты бы видела какое лицо было у Егоровны, — он заливисто рассмеялся. — Ты же не против?

— Конечно, дорогой, я только за! Это так здорово.

Я уже давно просила директрису за брата, чтобы его отправили на лечение в какое-нибудь учреждение, но всякий раз натыкалась на одно и то же «нет денег». Финансирование интерната было недостаточно большим, чтобы обеспечит всех подопечных должным уходом и вниманием. И пусть случай у Пашки был необратимым, всякая терапия была бы ему только на пользу.

— А как ты? Уже в Европе?

— Да, в Италии. У меня чудесная квартира, — я оглядела роскошный дом, пытаясь вообразить, что это скромное жилище в захолустьях Рима. В этот раз, когда я не видела глаз брата, лгать было легче. — Завтра иду осматривать помещение под будущий ресторан.

— Круто, вышли потом фото. И привези мне чего-нибудь… Колизей! Маленький какой-нибудь.

— Обязательно. Всё, что захочешь. Хоть Колизей, хоть Пизанскую башню.

После разговора мне будто полегчало. Как долго я смогу продержаться в таком настроении? Я листала давние фото, вглядываясь в родное лицо, и уже скучала по брату, а сердце стонало от тоски по нему. Но теперь я не в силах вернуться. Теперь над моей судьбой властен только один человек.

Человек, который бросил меня на этой вилле, как оказалось, почти на три недели. Каждое утро я просыпалась с мыслью, что увижу его и всякий раз сердце не могло долго прийти в себя, когда я обнаруживала дом пустым. Марк как мог скрашивал моё одиночество, но и с ним порой становилось скучно. Мы пару раз выбирались в прибрежные живописные городки, накупив всякой бесполезной ерунды для туристов. Днём я обычно купалась в бассейне, с удовольствием погружаясь в чистую воду, а по вечерам бродила по пустынному пляжу. Но никогда моя охрана не упускала меня из виду. Неужели мне и в самом деле может что-то угрожать? Или всё-таки боялись, что я попытаюсь сбежать?

Раз в несколько дней я просила воспользоваться телефоном и звонила брату, каждый раз с тяжёлым сердцем слушая его весёлый голосок, и не упускала случая вновь покопаться в интернете в поисках информации об Эккерте. Но по-прежнему ничего не находила.

Лука, как и обещал, каждый день готовил свои кулинарные шедевры, и, к радости Марка, я даже немного набрала вес, хотя фигура оставалась стройной. Бёдра и грудь немного округлились. Кожа постепенно покрылась ровным бронзовым загаром, лицо тоже перестало казаться измученным, но большие сапфировые глаза по-прежнему выделялись на нём.

«Такие глаза невозможно забыть».

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания об этом комплименте. Из зеркала в ванной комнате на меня смотрела девушка совсем не похожая на ту, какой она была месяц назад. Чёрные волосы мягкой волной лежали на плечах, румянец покрывал её лицо, а в глазах появился блеск. Местные вполне могли принять меня за свою, и я не раз замечала восхищённые взгляды нашего повара и некоторых охранников. Но дальше приветствий и улыбок они никогда не заходили.

Неужели именно её, эту девушку, и разглядел во мне Эккерт?

Я вышла на балкон, как теперь всегда делала по утрам, и оглядела синюю гладь моря. Сердце предательски дрогнуло, когда я увидела качающуюся на волнах знакомую яхту. Я думала, что за столько дней уже приготовилась к нашей встрече, но сейчас отчётливо поняла, что даже если бы он отсутствовал целый год, я бы не смогла совладать с нервной дрожью в руках.

Значит, он вернулся. Нам необходимо поговорить. Или пусть лучше отошлёт меня обратно, чтобы мы не изводили друг друга, или… мы наладим контакт и будем успешно «сотрудничать».

Максим сидел на кухне за столом. Перед ним стояли миска с хлопьями и открытый ноутбук. Он был снова без обуви и одет, кажется, в ту же подранную футболку. Брови сошлись на переносице, взгляд был сосредоточен на том, что происходило на экране. Я заметила на его щеке небольшой синяк. Эккерт даже не поднял от экрана головы, когда я пожелала доброго утра.

— Мне кажется, в прошлый раз мы не с того начали, — я замялась.

Он резко подскочил из-за стола, бросил тарелку в раковину и, хлопнув крышкой ноута, подхватил его в руки.

— Нашла по мне что-нибудь интересное? — бросил он, проходя мимо.

Мгновение я не понимала, как он мог догадаться об этом.

— Ты копался в моём телефоне? — кинула я в его удаляющуюся спину, но он уже закрывал дверь в кабинет.

Неужели он следит за мной? Проверяет контакты и переписки? Что за подозрительность? Мой смартфон и так всё время был у Марка, а я пользовалась им только с разрешения. Но почему Эккерт так взбесился? Ведь знает, что я всё равно ничего бы не нашла. Он же сам постарался сохранить ото всех свою личную жизнь в тайне.

Лука показался из дверей, ведущую в кладовку, неся в руках ящик со свежими овощами. Его лицо тут же осветилось улыбкой:

— Buon giorno, bellezza* — поприветствовал он, но тут же заметив мой унылый вид поинтересовался. — Что-то случилось?

— Случился ваш хозяин, — мрачно произнесла я.

— Ай, — он поморщился, но тут же весело подмигнул. — Между нами говоря, характер у него не сахар, это точно. Но я научился ладить с любыми людьми. И вы сможете. Здесь главное уметь подобрать к каждому человеку ключик.

— И какой же ключик у него?

— Моя бабушка всегда говорила, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — он вытащил из ящика ароматный перец и покрутил его в руках.

— Мне его сердце ни к чему.

— Значит, вам нужно научиться ладить. А сердце или расположение — это не так уж важно.

Я на секунду задумалась.

— Лука, а можно на сегодняшний вечер я оккупирую вашу плиту?

— Mio caro**, моя плита, холодильник и даже сердце — всё это ваше. Что будем готовить?

— О нет, готовить буду я. У вас сегодня выходной.

Я выпроводила Луку с его рабочего места больше по той причине, что не хотела ударить в грязь лицом перед шефом. Мало ли сделаю что-то не по правилам высокой кухни и опозорюсь. В готовке я и так не блистала, перебиваясь полуфабрикатами, но одно блюдо готовила так, что пальчики оближешь. Обычно я им радовала Пашку, когда чувствовала за собой вину, что в последние годы перед трагедией случалось нередко. И он непременно меня прощал. Может, совет Луки и правда неплох?

Я замесила фарш со специями, отварила рис и почистила болгарский перец. Аромат знакомого блюда напомнил о наших семейных посиделках за круглым столом. Когда всё ещё было хорошо, когда мы были одной дружной семьёй. Как родители ласково смотрели друг на друга, как отец шутил и рассказывал байки, как мы все вместе убирали со стола…

Грудь защемило от воспоминаний. Этого больше не вернёшь. Остались только осколки. Но можно попытаться склеить то, что от нас ещё осталось.

Я взглянула на часы. Половина восьмого. За окном темнело, а Максим так и не показался из кабинета. Блюдо уже остывало, я даже не удержалась от того, чтобы не попробовать. Получилось вкусно. Жаль, здесь не было фермерской сметаны, густой, что хоть ложку ставь.

Просидев ещё десять минут в ожидании, я не выдержала и прошла к кабинету. На стук никто не среагировал. Чуть толкнула дверь, и она легко подалась. В комнате тускло горел свет. Я впервые оказалась здесь. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами. Большой стол, на котором стоял один ноутбук, пустовал. Максима я заметила не сразу. Он лежал в тёмном углу на кушетке, прикрыв глаза, и слушал музыку через наушники, подключённые к стереосистеме. На мой оклик он никак не отреагировал, видимо музыка играла слишком громко. Я прошла в глубь комнаты и прикоснулась к его плечу. И это оказалось ошибкой.

Эккерт подскочил с кушетки, срывая наушники. Я только успела услышать негромкую мелодию песни «Creep». Лицо его исказилось от ярости, он вскинул кулак и дёрнулся в мою сторону. От испуга я попятилась назад и, оступившись, упала на спину. Мне показалось, что он сейчас кинется на меня, но Максим замер надо мной, тяжело дыша.

— Никогда так больше не делай! — взревел он, опуская руку и отступая. Я не смела двигаться, замерев. Сердце стучало так сильно, будто готово было вырваться из груди.

— Выйди, — он указал мне на дверь уже спокойным голосом и я, пулей выскочив из кабинета, бросилась наверх в свою комнату. Захлопнув дверь, прижалась к ней спиной, пытаясь восстановить дыхание. Ноги ослабели, и я рухнула на пол. От волнения и страха даже не сразу заметила, что плачу, пока слёзы не стали капать на шею, щекоча кожу.

Какого чёрта сейчас произошло? Он псих! Чёртов псих! Я отдалась в руки психопата! Кто, скажите на милость, так реагирует на простое прикосновение? Я ведь и правда думала, что он ударит меня. Во что я ввязалась? Неужели мои подозрения о насилии над другими девушками не были беспочвенными? С ними он так же себя вёл или доходил до конца?

Я долго просидела на коврике, пока не услышала тихий стук за спиной. Вытерев непрошенные слёзы, я поднялась и приоткрыла дверь. В первую секунду, увидев Максима, я думала закрыть её, но он казался… раскаивающимся.

— Ты приготовила? Там, на кухне?

Я только молча кивнула, рукой держась за дверь и готовая в любой момент захлопнуть её перед его носом.

— Вкусно, совсем как…

Он замер на полуслове, будто слова давались ему с трудом.

— Я понял твою попытку сблизиться. Ты хотела разбить между нами лёд, а я… Глупо было думать, что ты не попытаешься найти обо мне информацию. Только вот входить в кабинет ты не должна была. Никому не позволено, без исключений.

Он ждал, что я что-то отвечу, но слова застряли у меня в горле.

— Что-то у нас с тобой не получается, — Эккерт проговорил тихим голосом. Я заметила, как расширились его зрачки, глаза потемнели и стали почти чёрными. Вот, сейчас он скажет, чтобы я собирала чемоданы и убиралась прочь. Я не получу ни копейки, вернусь обратно и придётся начинать всё сначала.

— Ты отправишь меня домой? — аккуратно спросила я.

— Нет.

Я замерла. Что-то не клеилось. Зачем ему мучать меня и дальше, ведь даже идиоту понятно, что ничего у нас не выйдет? Максим загородил проход спальни, всматриваясь в моё лицо. И если минуту назад я боялась, что он поднимет на меня руку, то сейчас волнение волной прокатилось по всему телу от одной мысли, что он может ко мне прикоснуться.

— Предлагаю нам начать всё с чистого листа.

Кажется, совет Луки и правда сработал. И сейчас Эккерт попросит пойти с ним в постель. Его голос был таким проникновенным, что у меня не оставалось в этом сомнений. Я только кивнула, чувствуя, как сбивается дыхание. Он был так близко, что я чувствовала его тепло, и внезапный трепет проснулся внизу живота. Смогу ли, после всего, что со мной произошло, безропотно отдаться этому мужчине? Я задержала дыхание, ожидая, что он первым прикоснётся ко мне, но…

— Хорошо, — он кивнул и сделал шаг назад. Развернулся и прошёл в свою комнату, даже не попрощавшись. Только тогда я выдохнула и прикрыла дверь.

Он точно псих. Оставить меня после всего, что только что произошло, мог только ненормальный. Или ему просто нравится измываться над другими? Но почему меня так кольнуло то, что он не проявил никаких действий, ведь в его глазах сквозило неприкрытое желание, и моё тело отозвалось на то, что я в них увидела. Ни капли не сомневаюсь, что, спроси он у меня согласия, я бы почти не колеблясь ответила бы «да».

* Buon giorno, bellezza — Доброе утро, красавица (итал.)

** Mio caro — Моя дорогая (итал.)