Низкий полёт серой ласточки

Лина Кирилловых

Говорят, она последняя – из рода своего и племени. Бесцельный механоид, однажды заплутавший по дороге к Жерлу. Его ещё в те древние, проржавленные времена окрестили именем «Ласточка».

© Лина Кирилловых, 2022

ISBN 978-5-0055-9148-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

— Говорят, она последняя, — вполголоса произнёс сударь У. — Из рода своего и племени. Бесцельный механоид, однажды заплутавший по дороге к Жерлу. Его ещё в те древние, проржавленные времена окрестили именем «Ласточка». Но вам, мне кажется, ничуть не интересны ярлыки?

— Мне интересна добыча. Сам факт, — и сударь Е прищурился.

— Старики посчитают такое верхом юношеского легкомыслия, — сударь У поддразнил. — Но вы уже не в молодых летах…

— Старики ещё бормочут, что механоиды управлялись живыми. И несли в своём чреве живых. В Жерло тащили? Как так?

— Экий вы, сударь, скептичный.

— Все стариковские сказки вдребезги бьются при встрече с реальностью, сударь, — сурово сказал сударь Е. Его ружьё блестело новыми цилиндрами. — Живые не живут тысячи лет. И ваша Ласточка — летящий в никуда стальной массив. Мои заряды повредят нейроны её заклинившего мозга, и я поймаю птичку…

— А егери поймают нас, если мы задержимся, — напомнил ему сударь У.

Растительность колко вздымалась. И иногда обломочная почва, скрежещущая под слоем хвои, выдавала природу заповедной земли, как секрет: бетонные сколы, витые рыжие прутья, такие же ржавые, дряхлые остовы прочих механоидов, что были мельче размером — да и не особо, по правде сказать, интересными. Любой дилетант мог повесить на стену пустые фары-глазницы и бампер — попросту купив на чёрном рынке. И это отдавало примитивом, даже пошлостью. Сударь У скосил глаза на спутника. Смешно: тот приволок сюда, в туманный лес, не менее банальную зависть. Ну, ладно — зависть можно понять. Ведь сударь А являлся бургомистром. Он обладал достаточной возможностью действий, чтобы тогда, разом заставив охотничий клуб громко взвыть, украсить залу своего поместья прекрасной и пугающей добычей. Квадратная синяя морда порядком облезла и вылиняла, а ветровые стёкла — покрылись многовековыми трещинами. Однако хищник оставался хищником, с огромным риском извлечённым из-под толщи земли, его стальная древняя массивность, подобная по размеру городским воротам, давила и ошеломляла. Лесная Ласточка вряд ли окажется сильно крупней. Но, в отличие от синего, подземного, она ещё подчинена движению. Её пытались поймать, разумеется — пытались поймать грубо, ловко, и очень глупыми методами, и очень хитро, сбегая от егерей и попавшись (затем — угодив за решётку), поодиночке и скопом. Сударь Е наконец различил в ельнике кривую тропку. И взглянул с вопросом.

— Всё верно. Туда, сударь, — сказал ему проводник.

Охотник сжимал длинное ружье. От оружия и вооружённого веяло азартом и нервозностью. Сударь У пожал плечами — ему, в общем-то, всё равно. Проводник указывает путь, и только. Получает за это плату. День длился прохладным и смазанным. Лес прятался верхушками в дымке, звенели, как разозлённые стражники заповедной земли, комары. Егери прошли по этой же тропе два-три часа назад: отпечатки остались в грязи, сорванная паутина дрожала. Сударь У кивнул на огромную, красную, вытянувшуюся к небу сосну. Ствол дерева наполовину втянул в себя ржавый столб. Сударь Е сглотнул и пропустил проводника вперёд. Там, за буреломом, бесновался, очерчивая ломаный круг, захлестнувший заповедную землю петлёй, наречённый птичьим лёгким именем тяжёлый механоид. Он уже зыбко возвещал о себе: в лесных шорохах и шелестении возник смутный ноющий звук. Ласточка шла у озера. Сударь У отогнул крупную еловую лапу, чтобы не нацеплять паутины, стал красться. Это не было обязательным — егери удалились достаточно, но уж больно потешным казалось, что наниматели всегда перенимали, копируя, опасливую походку. Сударь Е не подвёл: ссутулился и закосолапил.

— Вы водили на Ласточку и других? — спросил шёпотом охотник.

— Да. Несколько раз.

— Почему неудачно?

— Неудачно для жаждущих редкой добычи охотников, вы хотели сказать?

— Да, так хотел сказать, прошу прощения.

— Хм… Проводники всегда имеют выгоду. Ну, если не поймают егери…

— Да-да, — вновь согласился сударь Е. — Я извиняюсь опять.

— Ну, полно, сударь… Я просто размышляю вслух. Так вот: здесь у всех охотников ошибка идентичная. Они боялись увиденного.

— Такая мощь… Я понимаю.

— Хм, — опять сказал сударь У.

— Или Ласточка реагирует? Вступает в бой?

— Что вы. Конечно, механоиды порой ковались для войн, но не этот.

— Тогда проблем не будет, — сударь Е погладил ружьё.

Где-то в низине занудно орали лягушки.

— Барыги копаются в Жерле. И продают находки тем, кто хочет казаться весомым и значимым, — вкрадчиво сказал сударь У. — Столь многие идут по пути наименьшего сопротивления. Охота, как я давно уже понял, — причудливый сплав разного рода желаний. И всё же — что главное для вас? Основное, центральное?

«Не говорите, что та зависть. Это скучно».

— Победа над горделивостью прошлого, — пространно произнёс сударь Е. — Ещё — испытание храбрости. Стремление пополнить коллекцию. И — знаете ли вы? — сударь А не так давно добыл прелюбопытнейший подземный экземпляр… Я не уверен, что получится выбрать одно. Может, вы, сударь, выберете?

— Я проводник, — сказал сударь У. — Моё дело — тропа.

— Вам никогда самому не хотелось поймать — пусть не Ласточку, какое-нибудь другое создание?

— Я проводник, — повторил сударь У. — И гостиная дома, где я обитаю, слишком мала для трофеев. Мы, меж тем, уже на месте, сударь.

Сударь Е за спиной, повторяя движения, остановился.

С ветвей срывались капли влаги. Вверху туман лёг ватным, а внизу — разреженным. Тропа привела на опушку. За ней растянулась прогалина. Не слишком широкая, но уходящая вдаль перпендикулярно тропе — так далеко, что не хватало взгляда, она пушилась низкорослым, сплющенным кустарником, и сударь Е шумно втянул в себя воздух. Кустарник приминала раз за разом, не давая вырасти, Ласточка. Теперь, знал проводник, охотник начинал видеть и прочее: оголившийся кое-где подо мхом светлый гравий, ржавые сбоку, но взблескивающие в кустарнике отполированной верхушкой рельсы. Ноющий звук усилился. Сударь Е, опустившись на одно колено, стал устанавливать ружьё, ища упор. Сударь У присел на вывороченную непогодой корягу. Он не ощущал торжественности мига приближения, лишь иронию. Деньги лежали за пазухой — в кошеле.

— Её заклинило, вы правы. Носится без остановки по кругу. Сперва, — сударь У почесал подбородок, — магистрат провинции постановил немедленно прервать бег Ласточки, как грозящий опасностью схода, но механологи помешали. Немало же они тогда устроили шума и гама. Я читал, даже были вооружённые стычки с гвардией. Изучали ли вы историю заповедной земли?

Конец ознакомительного фрагмента.