Волчья луна

Лила Мун (2024)

Томас О’Коналл — знаменитый английский блогер и журналист. Он занимается тем, что опровергает мистические истории, происшествия и события. Все сверхъестественное и непознанное рушится под его пронзительным и дотошным взглядом. И вот однажды, в июне месяце, перед Купалой, мужчину судьбой занесло в русскую глубинку. Здесь мистика переплетается с религией, а современность легко уживается с легендами и язычеством. Что же ждет нашего героя в этой необычной деревне с не менее необычным названием Аскулы?

Русалки

11. Русалки

— Ну, хватит, — вклинился Антон. Он отходил покурить, и всех за столом обдало запахом табака. Парень подсел к Ульяне, приобнимая ее, — Хватит лекций! Давайте лучше на реку пойдем.

— Ночное купание! — хором вскрикнули девушки. Они сразу же побежали переодеваться, а Жора подошел к О’Коналлу с пояснениями, — Понимаешь, брат, это наша традиция. Обязательно искупаться в реке ночью!

— Не, не. Какая речка! Она после бани. Сначала я вас всех как следует отхлыстаю по вашим попкам. А потом охлаждаться в речке. — Перебил Семен Антона и грациозно открыл дверь в баню, приглашая туда народ. — Места всем хватит. Занимаем места согласно купленных билетов. Добро пожаловать в сердце Руси. Обычно паримся мы группами и голыми. Но сегодня сделаем групповушку. — Семен смотрел на мужчину, его забавлял иностранец.

Томас и правда встал как вкопанный. Нет, как-то на отдыхе в Финляндии он посещал общую сауну, но от нее у мужчины не рождалось внутри это тягучее ощущение, для него в финской сауне не было чего-то, что явно читалось в этой вот русской баньке. Огня, первобытной жажды быть пропаренным до костей, очищенным и будто заново рожденным.

— Не дрейфь, если нет плавок просто в труселях пошли. Мы все тут в труселях. Жора, так тот вообще в семейниках. Любит свободу. — Брат Ульяны прямо при Томе разделся до серых боксеров. Мимо прошли в баню Жора в широких шортах и Венера в купальнике.

Присоединился Антон. Он был единственным, кто взял плавки. Уля с Анной зашли в купальниках. Именинница была в купальнике болотного цвета, лиф тонкой тканью прикрывал красивую пышную грудь. Заниженные шортики очерчивали бедра. Долго размышляя и борясь с самим собой, Том все же разделся до трусов и зашел в баню, а за ним Семен, закрывая плотно дверь. Уля уже сидела на второй полке, свесив ножки вниз. Когда дверь закрылась, взгляд девушки проскользил по фигуре британца и ее охватило тягучее возбуждение. На миг она представила, что в бане только они вдвоем. Она сидит между его ног, а ее губы касаются желанного тела мужчины. Ульяна глубоко вздохнула, пытаясь отогнать свои фантазии и скрыть желание, но розовые щечки и учащенное дыхание выдавали ее возбуждение. Томаса обдало жаром. Он будто считал с лица Ульяны ее потаенное желание и ментально разделил его. Представил, как зажимает ее рыжую голову в своих ладонях, направляя алые губки к своему паху, нажимает большим пальцем на нижнюю уже слегка искусанную губу — и теряет себя.

— Так, не стоим, рассаживаемся. Кто первый ложись. — Командовал Семен, надевая на всех смешные банные шапки. — Уль, раздвинь-ка ноги, пусть турист сядет на нижнюю лавку. Ты хоть будешь человеку пояснять, что к чему.

Все прыснули смехом, кроме Ульяны и Тома.

Мужчина оглядывался, отмечая про себя уют старых деревянных стен бани. По потемневшим брёвнам на крючках висели травы, уже привычные для Томаса. Лавки были будто отполированные, явно удобные. Кадушки, веники, черпаки и еще куча всякого полезного снаряжения для бани показывало, что Лиходеевы любят баню, чтут ее.

— Ладно, Томас, садись сюда, на первую лавку. А то не хватает, что бы ты коней двинул, — рыжая звонко рассмеялась, скрывая смущение и возбуждение. Она призывно помахала рукой и усадила мужчину между своих ножек. Коленки были на уровне с его плечами. От ее кожи, бедер шел одуряющий аромат — или это мистика русской бани, о которой блогер много читал, играла с ним шутки? О’Коналл не мог толком понять. Он только кивнул и расположился на лавке.

— Я слышал, — откашлявшись немного начал он, — что русская баня — это адский ад.

Ребята рассмеялись.

— Это русская душа, — почти пропел Семен, — не дрейфь, заграница, не обидим!

— Если первым на рожон не полезешь, — прибавил себе под нос Антон. Он хмурился. Ему не нравилось, как Томас, будто случайно, касался внутренних сторон бедер Ульяны.

Остальные давно уже расселись, и Семен приступил к процедуре. Уля вызвалась первая и полностью расслабилась на второй лавке, пока Сема поддал пару. Парень хорошенько отхлыстал свою сестру дубовым веником. И так были пропарены все. Томас стоически вынес экзекуцию, хоть Семен и специально старался хлестать его посильнее.

— Жив, курилка? — спросил он Томаса, когда тот ловко спрыгнул с лавки.

— Это как сказать. — Хмыкнул в ответ англичанин.

Томас долго одевался, в отличии от ребят. Те выскочили из бани в том же, в чем и парились. Но О’Коналлу необходимо было снова почувствовать себя прежним и облачиться в люксовые свои шмотки, словно в латы. Дождавшись его, шумная компания вышла со двора, и направилась к реке, что текла неподалёку. А Томас так и стоял в воротах. Он всматривался в разлившуюся, будто чернила, ночь, слушал стрекотание кузнечиков, втягивал влажные ароматы трав… Все это наполняло его сплошной волной наслаждения. Но что-то глубоко внутри противилось, не давая ухнуть в эту магию и пропасть в ней. Анна махнула ему рукой, приглашая за собой, а он все никак не мог отвести взгляда от ладной фигурки Ульяны, заключенной в шортики и лиф болотного цвета. Ее кожа отсвечивало молочно в лунном свете.

Добежав до реки, разгоряченные девчата с визгом нырнули в нее. Луна, что отражалась в водах реки, распалась на золотые осколки, оседая на коже девушек миллионами брызг. А за ними и парни легко вошли в воду. Все, кроме иностранного гостя. Вся компания дружно звала его в воду, но тот упорно отказывался. Звезды тонули в темных водах, и от этого зрелища холодок пробежался по коже О’Коналла.

— Том, ты что, русалок боишься? Или водяного? — прокричала Уля, вся будто сияя лунным светом. Хихикая, она отвернулась к девчатам и зашептала быстро-быстро.

— Невозможно бояться того, чего в природе не существует, — выпрямляясь, произнес Томас, готовясь прочитать очередную лекцию. — Западные русалки, например, на самом деле продукт возбуждённого воображения моряков. Если торчишь месяцами в море, не имея под рукой представительницы прекрасного пола, любое морское создание можно принять за соблазнительную женщину.

На слове «соблазнительную» английский блогер громко сглотнул. Перед ним действительно сейчас были русалки.

— Ну что ты как монашек? — заливалась смехом Уля, приманивая его пальчиком.

Но Томас только нахмурился сильнее и продолжил невозмутимо, как по писанному.

— У славян же чаще всего считается, что русалками становятся некрещёные дети, утонувшие девицы, девушки, умершие до замужества, а также те, кто родился или умер на Троицкой неделе… Утопленницы, что стали печальными духами воды…

— Ну, посмотри на меня, милый, — почти пропела Уля в ответ, отмечая про себя поэтические нотки в книжных высказываниях Томаса, — я живая, из плоти и крови, а не какая-то там утопшая девица!

Она протянула руки к мужчине, обжигая его взглядом мятежных зеленых глаз.

— Томас, — на распев протянула девушка, — иди сюда. Вода волшебная.

— Нет, спасибо. В воду я не пойду. — Это было как заклинание.

— Ну же, милый, наш Томас, иди к нам, не бойся. Томас, милый, — вторили рыжей ведьме девушки, легонько пританцовывая, пока Уля тихо выходила из воды. Англичанин, будто завороженный смотрел на ее волосы, в которых запутались водоросли. В этот момент она, словно русалка, плавно подошла к мужчине.

— Ну же, Томас, посмотри в мои глаза. Неужели разоблачитель всего мистического боится? — Уля взяла мужчину за руки и, словно гипнотизируя, соблазняя мужчину, подвела его к воде. Тот был будто под действием магии. Он смотрел только в зеленые глаза девушки, буквально теряя волю. А потом Уля толкнула его в реку. После довольно холодной воды, Том не сразу очнулся. Рыжая ведьма стояла на берегу и отжимала волосы.

— Ну как водичка? А говорил, что в воду не зайдешь, — звонко рассмеялась девушка. — Том, да пошли уже! там ребята хотят поиграть еще. Кто последний, тот пьет штрафную рюмку! — последнюю фразу девушка выкрикнула на бегу и пулей направилась к дому.