Волчья луна

Лила Мун (2024)

Томас О’Коналл — знаменитый английский блогер и журналист. Он занимается тем, что опровергает мистические истории, происшествия и события. Все сверхъестественное и непознанное рушится под его пронзительным и дотошным взглядом. И вот однажды, в июне месяце, перед Купалой, мужчину судьбой занесло в русскую глубинку. Здесь мистика переплетается с религией, а современность легко уживается с легендами и язычеством. Что же ждет нашего героя в этой необычной деревне с не менее необычным названием Аскулы?

На заре

Томас уже видел сон, а Ульяна все никак не могла заснуть. Рядом спокойно посапывала Анна, а Уля все вертелась, безуспешно пытаясь выбрать удобную позу для сна. Но сон не шел. Стоило девушке сомкнуть глаза, как ее сердце замирало, а перед внутренним взором снова появились шторма во взгляде О’Коналла. Его шепот все еще стоял в ушах: «Смотри на меня». Сердце девушки пропустило удар. «Я еще не закончил». Ульяна тихонько взвыла и закусила губу. Она в десятый уже раз повернулась на спину и уставилась в деревянный потолок. Попыталась промотать весь этот день, но мысли возвращались к их поцелую. «О боже, я была в его объятиях», мысли девушки метались, как бабочки, «Томас держал меня и не выпускал из своих рук… а как он прижимал меня к себе. Какое же у него тело горячее и руки… такие нежные, и сильные».

Уля обхватила плечи, прикасаясь тем участкам кожи, которых касался Том. «Он так нежно меня обнимал и так сильно, не давая сбежать. А смотреть в его глаза, все равно, что смотреть в чуть хмурое небо». Девушка расплылась в улыбке, дыхание сбилось. Возбуждение накатило тихой тягучей волной. «О, черт! Я что, хочу его? Да, я хочу его! Хочу вновь почувствовать, как он жадно сминает мои губы своими губами, как раскрывает их, настойчиво и так — ааа — так нежно», рыжая задумчиво провела пальчиком по своим губам. «Тонкие, но такие нежные, горячие, требовательные… И, кажется, терпкие, как настоящий черный швейцарский шоколад». Появившиеся, как казалось Ульяне, из ниоткуда бесенята, отплясывали где-то внизу дикий танец…

Девушка перевернулась со спины на живот и уткнулась в подушку, задерживая дыхание. Но и это не помогло. «А ведь Том тоже хочет меня! Я чувствовала его. И готова поклясться в том, что он не маленький. А пенисов, я на практике повидала… О боже… Я терлась об него, все равно что кошка, и мне это понравилось. И я не против все это повторить».

— М-м-м, — тихонько простонала Уля вслух и снова погрузилась в мысли о мужчине. Но теперь они приобрели совсем другой окрас.

«Так! Стоп! Уля! Прекрати думать о члене О’Коналла. Ты медик, рассуждай здраво и хладнокровно. Итак, пенис встал из-за воздействия прилива крови. Это просто физика и никакой лирики! Да, у мужчины произошла эрекция. Хорошо, что не эякуляция, хотя кто знает? Он же там еще долго сидел. А вообще, придумала себе тут любовь! Тоже мне, романтик хренов! Он уедет, и что ты будешь делать? Дурочка, блин, наивная! Между вами химия, не больше того». Ульяна честно пыталась вернуть себе саму себя, опустить с небес и снять розовые очки, но все тщетно.

Вдруг стало душно. В глазах потемнело, не смотря на начинающийся рассвет. Девушка встала с кровати и открыла окно. Но этого было мало, хоть утренняя свежесть и заполнила комнату. Словно в бреду Уля схватила подушку и решила, что ляжет сейчас на веранде на тахту. Босиком спускаясь по ступенькам, рыжая старалась не шуметь. Проходя через гостиную, она задержалась. Не в силах противиться, девушка заглянула в комнату. На кровати Тома, раскинувшись звездой, спал Антон. На кровати у другой стены спал Семен.

— Томас? Ты где? — чуть шепча, произнесла Уля и тут услышала, как, кто-то повернулся на диване. Рыжая подошла ближе и не сдержала улыбку. Во сне английский блогер был таким милым. Девушка залюбовалась мужчиной, поправила волосы. А потом нежно, чуть касаясь, поцеловала того в мочку уха. «И снова прощай здравомыслие», хмыкнула Лиходеева-младшая. Она тихонько прошлась по плетеному коврику и достала из шкафа небольшую подушку. Нежно, едва касаясь мужчины, она приподняла голову Томаса и подложила ее. И едва сдержалась, чтоб не запутаться пальчиками в его медовых волосах, красивой волной рассыпавшихся по ткани.

Ульяна вышла на улицу. Первые лучи солнца ударили по траве, и роса загорелась тысячами огоньков. Девушка сладко потянулась и направилась к старому сеновалу. Ароматы сена как всегда подействовали успокаивающе. Девушка забралась на стог сена отдышаться и насладиться рассветом. И сама не заметила, как уснула под теплыми лучами солнца.

***

Сон без сновидений был глубоким и тёмным как колодец. Но проснулся Томас бодрым и более-менее отдохнувшим. Он с удивлением оглянулся вокруг, спросонья ещё не понимая где именно находится. И только привычный уже медовый аромат указал мужчине на то, что он в деревенском доме в селе Аскулы.

О’Коналл упёрся ладонями в мягкую тёплую ткань и подскочил. Он прекрасно помнил, что рухнул на диван без подушки, да и где бы он искал её в темноте незнакомого, по сути, дома. Взгляд мужчины зацепился за выцветшую вышивку. Этот узор показался ему знакомым. Томас прикрыл глаза, осознавая, что именно такой узор видел во сне, на платье прятавшейся в речном тумане и траве девушки. Англичанин мотнул головой, прогоняя видение. Но оно не отпускало. Отголоски сна были очень сильными. Том сразу увидел перед глазами кельтскую вязь на ремне своего двойника. Он метнулся к серванту. Там в предутреннем свете тускло поблескивало фамильное кольцо с волком. Мужчина схватил его, не понимая, как мог забыть о нем. На внутренней стороне кольца вилась полустертая кельтская вязь.

Стараясь не думать об увиденном, он надел кольцо на большой палец. И вот что странно. Раньше кольцо было меньше размером.

Решив, что он просто ещё не отошёл ото сна, Томас немного размял шею и расправил одежду, в которой заснул накануне.

— Нужно выйти на свежий воздух, — решительно произнес мужчина. Он аккуратно прошёл мимо храпящего Антона, ступая по прохладному дереву половиц и вязанным цветастым коврикам, вышел из сумрака спящего дома во двор.

Англичанин двинулся вглубь двора, рассматривая небрежные, слегка диковатые, но гармоничные клумбы. Здесь были и садовые и полевые цветы. Буйство красок захватило мужчину. Он вздохнул, прохладный воздух, наполненный росой и мёдом.

— Прекрасно, — почти пропел на выдохе и двинулся дальше. Дорожка, протоптанная в траве, была засыпана сеном. И вдруг англичанин, понял, чего на самом деле он хочет этим ранним утром. Ему до одури захотелось упасть в ароматное сено, увлекая за собой Ульяну.

Томас пошел по следам и обнаружил слегка покосившийся сеновал. Он отворил скрипучую дверцу — и рыкнул от удовольствия. На сене, хмурясь от тонких солнечных лучей, спала, раскинув руки, так, кого он так желал этим летним утром. От пыли, что носилась в воздухе, девушка слегка морщила носик. Солнечный луч запутался в ее волосах. О’Коналл тяжело переглотнул.

«Вот она, перед тобой!», крикнул он мысленно, «возьми её». Мужчина сделал неровный шаг — и девушка перевернулась со спины на живот, зарывшись головой в сено. Тело Томаса отреагировало моментально. Стоило ему только кинуть взгляд на нежную кожу её спины, с мелкими веснушками на плечах и пониже шеи, на острые ключицы… и он поплыл. Брюки стали болезненно узкими. Хотелось накрутить эти рыжие волны волос на руку, оттянуть ее изящную голову назад, сделать все, чтобы девушка выгибалась, выстанывая одно только имя… его имя.

— Черт! — выругался О’Коналл. — Черт, черт!

Короткий стон со стороны девушки только ещё сильнее распалил мужчину. Он представил, как сам вырывает этот звук из её тоненького горла.

— Сука! — срочно нужно было что-то с этим делать, но Том категорически не хотел. Он стоял, сжав руки в кулаки, от напряжения даже закружилась голова. Облокотился о косяк, зажмурился, тяжело выдохнул. Это было слишком. То, как она то тянулась к нему, то отступала. Соблазняла — и бросала на грани возбуждения. Как сначала звала, заманивая, а потом опрокидывала в ледяную воду с яростным колким смехом. Он категорически не понимал эту ведьму. Со Скарлетт все было просто и понятно. Та не играла с ним, хотя он, положа руку на сердце, был бы не против…

Понимая, что стоя тут и пялясь на Ульяну, он лучше не сделает, Томас бросил всё-таки ещё один взгляд на девушку. Она дышала так ровно, так спокойно… борясь с желанием упасть рядом с ней в ароматное сено, Томас смачно матернулся по-русски:

— В Бога твою душу мать!

Саданул по двери — и вылетел из сеновала пулей.