Весенний скандал

Лиза Клейпас, 2006

Целых три сезона на лондонской «ярмарке невест» – и ни одного достойного кандидата в супруги! Позор для Дейзи Боумен и ее семьи! Чтобы исправить положение, отец Дейзи намерен самолично отыскать мужа для дочери. Но какая уважающая себя девушка вступит в брак с отчаянным Мэтью Свифтом, о бешеном нраве которого ходят легенды? Дейзи в ужасе от предстоящей свадьбы! Однако первая же встреча с женихом рассеяла все ее страхи. Ведь «дикарь и варвар» Мэтью в действительности – смелый и сильный мужчина, не искушенный в светских нравах, но хорошо представляющий, как сделать женщину счастливой…

Глава 1

— Не надо бы рассказывать об этом, — в тот же вечер сетовала Дейзи, меряя шагами гостиную в Марсден-Террас, лондонской резиденции Уэстклифа. — Нельзя расстраивать тебя в твоем положении, но я не могу держать это в себе, иначе я просто взорвусь, а это огорчит тебя еще больше.

Лилиан, ее старшая сестра, подняла голову с сильного плеча мужа.

— Расскажи, — сказала Лилиан, морщась от нового приступа тошноты. — Я расстраиваюсь только тогда, когда от меня что-то скрывают.

Она полулежала на диване. Обняв жену одной рукой, Уэстклиф с ложечки поил ее лимонным соком с мелко наколотым льдом. Лилиан прикрыла глаза, ресницы темным полумесяцем легли на бледные щеки.

— Лучше? — мягко спросил он, стирая капельки с уголков ее губ.

Лилиан кивнула, ее лицо было мертвенно-бледным.

— Да, думаю, это поможет. Ох, моли Бога, Уэстклиф, чтобы родился мальчик. Это твой единственный шанс получить наследника. Я больше никогда не…

— Открой ротик, — сказал Уэстклиф и снова сунул ей в рот ложку.

В другое время Дейзи бы растрогала эта семейная сцена. Лилиан редко видели столь беззащитной, а Маркуса таким нежным и заботливым. Но сейчас Дейзи была так поглощена собственными проблемами, что едва замечала трогательные взаимоотношения супругов.

— Папа поставил мне ультиматум, — выпалила она. — Сегодня он…

— Подождите, — остановил ее Уэстклиф, занявшись женой.

Он помог Лилиан лечь, она сильнее прижалась к нему, положив изящную белую руку на выпуклый живот. Уэстклиф прошептал что-то неразборчивое, почти касаясь губами ее разметавшихся черных волос, и Лилиан со вздохом кивнула.

Случайный свидетель этой нежной заботы решил бы, что Уэстклиф полностью переменился. Граф всегда отличался холодным нравом. Теперь он улыбался, порой даже смеялся и перестал быть суровым ревнителем строгих правил этикета. Для человека, породнившегося с Лилиан и Дейзи, последнее просто необходимо.

Прищурив карие глаза, такие темные, что иногда они казались черными, Уэстклиф взглянул на Дейзи. Хотя он не произнес ни слова, она прочитала в его взгляде стремление оградить жену от всех и вся, не позволить нарушить ее покой.

Дейзи вдруг устыдилась, что пришла жаловаться на несправедливое решение отца. Нужно было держать свои проблемы при себе, а она прибежала к старшей сестре, как обиженный ребенок. Но когда карие глаза Лилиан открылись, в них было столько тепла. Улыбка светилась в них праздничными огоньками от воспоминаний детства. Близость и привязанность сестер не мог поколебать даже самый заботливый муж.

— Расскажи мне, что сказал этот дракон, наш папочка? — Лилиан уютно устроилась рядом с Уэстклифом.

— Если я до конца мая не найду себе жениха, он выдаст меня замуж по своему выбору. Угадай, за кого? Ну угадай!

— Представить себе не могу, — ответила Лилиан. — Папе никто не нравится.

— А вот и ошибаешься, — запальчиво сказала Дейзи. — В мире есть один человек, которого папа полностью одобряет.

Теперь даже Уэстклиф заинтересовался:

— Я с ним знаком?

— Скоро познакомитесь, — ответила Дейзи, — папа за ним послал. Он прибудет в Гемпшир на следующей неделе поохотиться на оленей.

Уэстклиф рылся в памяти, пытаясь вспомнить, кого Томас Боумен просил его пригласить на весеннюю охоту.

— Он американец? Это мистер Свифт? — спросил Уэстклиф.

— Да.

Лилиан безучастно посмотрела на сестру, потом со сдавленным стоном уткнулась в плечо мужа. Сначала Дейзи испугалась, что сестра плачет, но скоро стало понятно, что Лилиан не может удержаться от смеха.

— Нет… не может быть… какой абсурд… ты никогда…

— Если бы тебе предложили выйти за него замуж, ты бы так не смеялась, — нахмурилась Дейзи.

Уэстклиф переводил взгляд с одной сестры на другую.

— А что плохого в этом мистере Свифте? Судя по тому, что именно на него пал выбор вашего отца, он вполне приличный человек.

— В нем все плохо, — сквозь смех проговорила Лилиан.

— Но ваш отец ценит его, — сказал Уэстклиф.

— Как только мистер Свифт начнет соперничать с ним и цепляться к каждому слову, это пройдет, — усмехнулась Лилиан.

Обдумывая слова жены, граф зачерпнул новую порцию лимонного сока и поднес к губам Лилиан. Она замурлыкала от удовольствия, когда холодный напиток растекся по горлу.

— Значит, ваш отец не прав, утверждая, что мистер Свифт умен? — спросил Уэстклиф у Дейзи.

— Он умный, — призналась она, — но с ним невозможно разговаривать. Он задает тысячу вопросов, впитывает все, что говорит собеседник, и ничего не дает взамен.

— Может быть, Свифт застенчивый? — предположил Уэстклиф.

Дейзи фыркнула от смеха.

— Уверяю вас, милорд, он не застенчивый. Он… — Дейзи замолчала, сообразив, что ей трудно облечь свои мысли в слова.

Врожденная холодность Мэтью Свифта дополнялась невыносимым высокомерием. Ему никто не мог сказать ничего нового: он знал все. Поскольку Дейзи выросла в семье, члены которой были известны своей бескомпромиссностью, она не видела проку в том, чтобы в ее жизни появился еще один упрямый спорщик.

По мнению Дейзи, то, что Свифт так сошелся с их семьей, говорило не в его пользу.

Будь в нем хоть что-то приятное и привлекательное, это сделало бы его более приемлемым кандидатом в женихи. Но ни в его характере, ни во внешности не было намека на привлекательность: ни чувства юмора, ни внешнего проявления доброты. Свифт был создан критиковать и разрушать: высокий, непропорциональный, такой жилистый, что руки и ноги казались жердями. Дейзи вспомнила, как сюртук свисал с его широких плеч, словно с вешалки.

— Чем перечислять, за что я его не люблю, — наконец нашлась Дейзи, — проще сказать, что у меня нет причин любить его.

— Его даже симпатичным не назовешь, — добавила Лилиан. — Кожа да кости. — Она похлопала мужа по мускулистой груди, без слов похвалив его фигуру.

— Неужели в нем ничто не подкупает? — удивился Уэстклиф.

Обе сестры задумались.

— У него красивые зубы, — наконец неохотно призналась Дейзи.

— Откуда ты знаешь? — спросила Лилиан. — Он никогда не улыбается!

— Ваши суждения о нем очень суровы, — вставил Уэстклиф. — К тому же мистер Свифт мог измениться с тех пор, как вы видели его в последний раз.

— Не настолько, чтобы я согласилась выйти за него замуж.

— Ты не должна выходить за него, если не хочешь, — горячо сказала Лилиан, повернувшись в объятиях мужа. — Разве не так, Уэстклиф?

— Да, любимая, — пробормотал он, отводя от ее лица упавшие пряди.

— И ты не позволишь папе увезти от меня Дейзи, — настаивала Лилиан.

— Конечно, нет. Всегда можно что-нибудь придумать.

Лилиан стихла, абсолютно уверенная в способности мужа решить все проблемы.

— Тогда беспокоиться не о чем, — пробормотала она. — Уэстклиф все… — Лилиан широко зевнула, — …устроит.

Увидев, как опустились веки сестры, Дейзи сочувственно улыбнулась. Встретившись взглядом с графом, она жестом показала, что уходит. Граф вежливо кивнул, его внимание было приковано к лицу затихшей жены. Лилиан была для него настоящим сокровищем. Дейзи не могла отделаться от вопроса, посмотрит ли так на нее когда-нибудь мужчина.

Она была убеждена, что Уэстклиф попытается ей помочь хотя бы ради Лилиан. Но, зная несгибаемую волю отца, Дейзи не слишком верила в успех графа.

Конечно, она всеми силами будет сопротивляться нежеланному браку, но на душе скребли кошки от дурного предчувствия, что шансы сложатся не в ее пользу.

Остановившись на пороге, Дейзи хмуро оглянулась на парочку на диване. Лилиан быстро уснула, ее голова тяжело упала на грудь мужа. Поймав несчастный взгляд Дейзи, граф поднял брови в молчаливом вопросе.

— Мой отец… — начала Дейзи и закусила губу.

Уэстклиф — деловой партнер отца, не подобает приходить к нему с жалобами. Но граф терпеливо ждал, и Дейзи продолжила:

— Он назвал меня паразитом, — сказала она, понизив голос, чтобы не беспокоить Лилиан. — И попросил объяснить, какая миру польза от моего существования и что я сделала для других.

— И что вы ответили? — спросил Уэстклиф.

— Я не знала, что сказать.

Уэстклиф жестом поманил Дейзи на диван. Она подчинилась. К ее изумлению, граф тепло пожал ее руку. Обычно сдержанный, Уэстклиф ничего подобного прежде не делал.

— Дейзи, — мягко сказал он, — жизнь большинства не отличается выдающимися событиями. Люди довольствуются малым. Всякий раз, когда вы делаете кому-нибудь добро, когда благодаря вам на лице другого человека появляется улыбка, это придает вашей жизни смысл. Не сомневайтесь в своих достоинствах, дружок. Без Дейзи Боумен мир был бы унылым местом.

Вряд ли кто-то стал бы спорить, что Стоуни-Кросс-Парк — одно из красивейших мест в Англии. В имении были и густые леса, и усыпанные яркими цветами луга и болота. Крепкий каменный особняк медового цвета возвышался на обрывистом берегу реки Итчен.

Стояла весна, повсюду просыпалась и расцветала жизнь. Бледные ростки пробивались сквозь ковер прошлогодних листьев под вековыми дубами. В лесной чащобе цвели пролески.

Первые кузнечики прыгали с пестрых примул на желтые глазки мать-и-мачехи, прозрачные синие стрекозы кружились над изящными лепестками белых болотных цветов. В воздухе пахло пробудившейся землей и молодой травой.

После двенадцатичасовой поездки, которую Лилиан описала как путешествие через ад, Уэстклифы, Боумены и избранные гости наконец добрались в каретах до Стоуни-Кросс-Парка.

В Гемпшире у неба совершенно иной цвет, его голубизна нежнее, а воздух блаженно тих: ни скрипа колес, ни стука копыт по булыжным мостовым, ни выкриков торговцев, ни фабричных гудков. Словом, ничего того, что обычно терзает уши в городе. Здесь только пение дроздов в живой изгороди, стук зеленого дятла в кронах деревьев да шум крыльев вспорхнувшего в камышах зимородка.

Лилиан, прежде находившая провинцию ужасно скучной, с радостью вернулась в поместье. Она расцвела в атмосфере Стоуни-Кросс-Парка и после первой же ночи, проведенной в особняке, выглядела прекрасно. Теперь, когда беременность уже не скроешь платьем с высокой талией, Лилиан перестала выезжать в свет. В собственных владениях, однако, она чувствовала себя гораздо свободнее, хотя и ограничивала круг гостей.

К радости Дейзи, ее поместили в ее любимой спальне. Прелестная, привлекательная своей стариной комната когда-то принадлежала сестре лорда Уэстклифа, которая теперь с мужем и сыном обосновалась в Америке. Особое очарование придавала комнате обстановка. Ее привезли из французского замка семнадцатого века и тщательно восстановили старинный интерьер.

Свернувшись калачиком на изящной кушетке с книжкой в руках, Дейзи спряталась от остального мира. О, если бы навсегда остаться в Стоуни-Кросс-Парке и жить вместе с сестрой! Но едва эта мысль пришла ей в голову, Дейзи поняла, что это не принесет ей полного счастья. Она хотела жить собственной жизнью, иметь мужа, детей.

Впервые на памяти Дейзи мать стала ей союзницей. Их объединило стремление предотвратить брак с ужасным Мэтью Свифтом.

— Отвратительный тип! — воскликнула Мерседес. — Не сомневаюсь, это он вбил эту глупость в голову твоему папочке. Я всегда подозревала, что он…

— Что он? — спросила Дейзи, но мать только поджала губы.

Просматривая список приглашенных, Мерседес сообщила дочери, что в поместье собралось множество подходящих молодых людей.

— Хоть некоторые и не прямые наследники титула, но все они из благородных фамилий, — сказала она. — В жизни всякое случается… катастрофы, неизлечимые болезни… несчастные случаи. И тогда твой муж в одночасье может вознестись! — Размышляя о бедах, которые обрушатся на будущих родственников, Мерседес снова углубилась в список гостей.

Дейзи с нетерпением ждала встречи с подругами. Особенно она скучала по Эви, поскольку Аннабелла всецело занялась ребенком, а Лилиан стала слишком медлительной и не могла составить компанию в долгих прогулках, которые Дейзи так любила.

На третий день Дейзи выбралась из своего послеполуденного заточения и решила прогуляться. В голубом муслиновом платье в цветочек и крепких башмаках, размахивая соломенной шляпкой, она весело шла по тропинке, хорошо знакомой ей из прежних визитов в поместье.

Шагая вдоль лугов, пестревших желтыми звездочками чистотела и красными полевыми маками, Дейзи обдумывала свои проблемы.

Почему ей так трудно найти мужчину?

Нельзя сказать, что она не хотела влюбиться. Напротив, она так ждала этого! И ей казалось ужасной несправедливостью, что она до сих пор никого не нашла. Она старалась! Но всегда что-нибудь было не так.

Если джентльмен был подходящего возраста, он оказывался вялым или напыщенным. А если встречался интересный и обаятельный мужчина, то либо годился ей в дедушки, либо у него обнаруживался какой-нибудь недостаток: от него дурно пахло или он брызгал слюной при разговоре.

Дейзи знала, что она не писаная красавица: слишком маленькая и худенькая, и к тому же неугомонная выдумщица. И хотя ей доставались комплименты за карие глаза и темные волосы, подчеркивающие светлую кожу, она часто слышала в свой адрес слова «эльф» или «бесенок». А феи и бесенята не привлекают поклонников в таких количествах, как статные красавицы или миниатюрные Венеры.

Дейзи часто упрекали, что она много времени проводит за книгами, и это, пожалуй, правда. Если бы ей позволили, непременно бы весь день читала и мечтала. Любой разумный аристократ, несомненно, решит, что от такой жены в домашних делах нет никакого толку, и будет совершенно прав.

Дейзи не интересовало, сколько мыла заказать для стирки, когда и чем пополнить содержимое кладовой. Ее гораздо больше привлекали романы, поэзия, история, словом, все то, что вдохновляло полет ее фантазии. Рассеянно глядя в окно, она совершала в воображении удивительные путешествия, полные приключений: пересекала под парусом океан, летала на ковре-самолете, искала клады на тропических островах.

И конечно, в ее мечтах, навеянных историями об удалых героях и благородных разбойниках, появлялись восхитительные мужчины. Воображаемые кавалеры были гораздо интереснее живых особей сильного пола. Они говорили прекрасные слова, были лихими дуэлянтами, от их поцелуев женщины лишались чувств.

Разумеется, Дейзи не настолько наивна, чтобы надеяться, что такие люди действительно существуют. Но увы, приходилось признать, что по сравнению с воображаемыми героями реальные мужчины ужасно… скучны.

Подняв лицо к солнечному свету, пробивавшемуся сквозь кроны деревьев, Дейзи напевала старинную народную песенку «Жалобы старой девы»:

Приди, мудрец, приди, глупец,

Богач, бедняк, поторопись,

Ну хоть из жалости женись!

Скоро она добралась до своей цели — до родника, который прозвали колодцем желаний. Как и другие девушки, не пользующиеся успехом у кавалеров, Дейзи уже не раз сюда приходила. По местной легенде в колодце жил дух, который исполнял желания, если бросить туда булавку. Но нельзя подходить слишком близко — дух может утащить зазевавшуюся девицу, и тогда ей придется вечно жить у него в женах.

Раньше, приходя сюда, Дейзи желала благополучия своим подругам, и ее желания всегда исполнялись. Сейчас волшебство нужно ей самой.

Положив шляпку на траву, Дейзи заглянула в мутную воду. Сунув руку в карман, она вытащила свернутую в трубочку бумажку с булавками.

— Дух колодца, — сказала Дейзи, — поскольку мне не повезло найти такого мужа, о котором я всегда мечтала, я полагаюсь на тебя. Никаких требований, никаких условий. Я хочу, чтобы… человек подходил мне. И готова действовать непредвзято и без предубеждений.

Она вытаскивала булавки по нескольку штук и бросала их в колодец. Ярко сверкнув в лучах солнца, булавки исчезали во взбаламученной воде.

— На все эти булавки у меня одно желание, — сказала она духу колодца.

Дейзи долго стояла, сосредоточившись и прикрыв глаза. Тихо, только плещет вода, посвистывает пеночка да гудит стрекоза.

Вдруг сзади раздался треск, словно ветка хрустнула под чьей-то ногой.

Обернувшись, Дейзи увидела направлявшегося к ней мужчину. Он был совсем близко. А она-то думала, что стоит здесь в одиночестве. От неожиданного вторжения незнакомца ее сердце учащенно забилось.

Мужчина был высокий и мускулистый, как муж ее подруги Аннабеллы, хотя гораздо моложе. Наверное, ему нет и тридцати.

— Простите, — сказал он, заметив ее замешательство. — Я не хотел вас напугать.

— Вы меня не напугали, — бодро солгала Дейзи, хотя ее пульс по-прежнему частил. — Я… я всего лишь немного удивилась.

Сунув руки в карманы, мужчина неторопливо подошел к ней.

— Я приехал пару часов назад, — сообщил он. — Мне сказали, что вы отправились сюда погулять.

Мужчина показался ей довольно знакомым: смотрел на Дейзи, ожидая, что она узнает его. Дейзи почувствовала себя виноватой, как всегда случалось, когда она забывала кого-то, кого прежде встречала.

— Вы гость лорда Уэстклифа? — спросила девушка, отчаянно роясь в памяти.

Молодой человек удивленно посмотрел на нее и чуть улыбнулся:

— Да, мисс Боумен.

Он знает ее имя. Дейзи смотрела на него с нарастающим смущением. Она не понимала, как могла забыть такого привлекательного мужчину. Черты лица скульптурные и слишком мужественные, чтобы счесть их красивыми, слишком выразительные, чтобы назвать обычными. Небесно-голубые глаза на фоне загорелой кожи казались еще ярче. В нем было что-то особенное. Энергия жизни бурлила в нем, она была настолько сильна, что Дейзи едва не отступила назад.

Когда незнакомец наклонил голову, на его густых каштановых волосах от солнечных лучей заиграли красноватые блики. Волосы острижены короче, чем предписывает европейская мода. В американском стиле. Да и говорит он с американским акцентом. И этот свежий знакомый запах. Если она не ошиблась, это аромат… мыла «Боумен»?

Вдруг Дейзи сообразила, кто стоит перед ней. И у нее едва не подкосились колени.

— Вы? — прошептала она, не сводя изумленных глаз с Мэтью Свифта.