Изверги

Лиза Заикина, 2019

Моя новая книга, может, и включает в себя рассказ о моем одиночестве и депрессии, о том, что не на кого опереться и некому помочь в трудную минуту вот уже пятнадцать лет, но на самом деле она – о состоянии жертвы и извергах. Изверги, иными словами тираны, – это люди, которым доставляет великое удовольствие издеваться над другими, а жертва и есть тот самый объект издевательства. Мне жаль, что мы живем в мире, где люди не умеют любить, помогать и заботиться друг о друге, в мире, которому присущи материальные и пустые ценности, но этот мир создавали тысячелетиями наши предки.

28 июля 2019 года

Два дня я не смогла написать ни строчки. Во-первых, было очень много работы, а во-вторых, мне очень трудно подобрать слова к волнующей меня теме, трудно рассказать все как есть. Если каждый в этом мире сам за себя, если совсем некому доверять, то вообще нет смысла иметь семью. Мы не выбираем родных, мы рождаемся в семье, и никто не обещает нам дать любовь и тепло, заботиться о нас, но в более сознательном возрасте каждый из нас понимает, что забота и ласка — это все, что нам надо. Именно их отсутствие провоцирует условную любовь, желание преуспеть, желание отомстить, желание справедливости. И самое страшное — это пройти в одиночестве весь голод, холод, трудности, падения и болезни, что и произошло со мной. Я бы никогда не стала раскатывать клубок, если бы не желание защитить себя и покончить раз и навсегда с повторяющимися ситуациями. Я не психолог, чтобы лечить чужие судьбы, но я здесь, чтобы рассказать свою историю.

Когда я была совсем маленькой и меня били, как били для профилактики всех детей вокруг, я не просто пряталась и плакала, а училась уже тогда тому, что никто никогда не пожалеет, никто никогда не защитит, никто никогда не поможет, никто никогда не понесет меня на себе. И теперь, когда я выросла, я точно также воспитала и свою собаку — самостоятельной, чтобы она не доверяла даже мне, потому что я также однажды побила ее, а потом плакала от этого стыда. Я причинила ей те же детские травмы, что причинили и мне, и когда я случайно наступила ей на лапу, то бросила ее плакать в одиночестве, считая это нормой. Но мой пес, несмотря на аналогичное воспитание, сменил сценарий, и когда я плачу, он стоит и виляет хвостиком, чтобы я дала разрешение себя облизать. Конечно, во всех этих семейных сценариях можно разбираться бесконечно, у каждого он свой, и идеального нет ни у кого. Мы не умеем любить, потому что так устроен весь наш мир — разжигать войны, поощрять эгоизм.

Моя мама всегда хотела сделать из меня самостоятельного ребенка, а мне очень хотелось, и я делала все возможное и невозможное, чтобы моя семья была моей командой. Но однажды моя мама победила, и больше я не смогла быть с ней близка, рассказывать то, что тревожит, потому что не хотела быть морально побитой в трудную минуту. Когда не было сил учиться, преодолевать преграды, я так хотела услышать: «Ты сможешь, я помогу, я рядом, я с тобой, ты лучшая», но взамен я была брошена на одиночный подвиг. Я просила и заставляла маму помогать мне, потому что я нуждалась в помощи, я не все могла одна, мне нужна была команда, семья, тепло, но мама хотела, чтобы я смогла жить в одиночестве, смогла преодолевать препятствия без чьей-либо помощи и научилась верить в себя без поддержки других людей. Так появлялись мои первые слабости — падать до самого дна, до тех пор, пока не ударюсь, а потом, оттолкнувшись лететь наверх. В минуты падения меня некому было поймать, в том числе не могла помочь и я сама себе.

На самом дне появились мои первые зависимости — сделать что-то лучше других, чтобы меня не забыли, чтобы меня ценили и, конечно же, любили. На самом деле, рассуждать здесь можно бесконечно, потому что поведение других людей по отношению к нам полностью влияет на нашу судьбу. И только в свои тридцать лет я приняла то, от чего хотела отказаться всю свою жизнь во имя заботы и любви, — быть самой по себе и четко понимать, что в своей судьбе и на своем пути я всегда права по отношению к себе. Я хотела, чтобы меня защитили, но только в тридцать лет согласилась с тем, что никто не сможет защитить меня, кроме меня самой. Я хотела теплоты и ласки, искала ее в других людях, в семье, но пришла к мнению, что никто не сможет мне дать того, что должна дать я сама себе. И наконец, я всю жизнь искала любовь, хотела, чтобы меня любили, но только в тридцать лет заключила брак по большой любви сама с собой.