Рада, наследница заклинателей

Лея Р., 2023

Бродяжка и уличная плясунья Рада оказывается в темнице, приговорённая за убийство возлюбленного, которое не совершала. Настоятель «Храма Всемилостивого Дракона» Михель Буша обещает спасти от ужасной участи, но просит взамен непомерную цену – две ночи любви. Не видя иного выхода, Рада в конце концов соглашается, надеясь как-нибудь отвертеться и оставить священника ни с чем. Но, может, он не так уж плох, как ей поначалу казалось?.. А сама Рада, возможно, вовсе не нищенка и отребье, а последняя из рода заклинателей драконов?..Сумеет ли выросшая в трущобах красавица вернуть имя и славу предков? Сможет ли Михель, давший обет безбрачия, растопить сердце юной Рады и разрубить сковывающие его оковы долга?

Глава 6

К вечеру того же дня в руках у Михеля Буша оказался аккуратно переписанный свиток ритуала призыва, в последний раз проводившегося ровно триста восемьдесят шесть лет назад. Священник даже не удивился, прочитав в последней строчке «Полного списка заклинателей драконов от Сотворения до наших дней» имя Гожо Лайош. Выходит, удачливого соперника назвали в честь знаменитого предка. Забавно, что дар в итоге унаследовала сводная сестра нынешнего Гожо, хотя судьба порой играет с людьми и не такие шутки.

Вернувшись вечером в «Храм Всемилостивого Дракона», настоятель отправился в маленькую лабораторию, пристроенную к его уединённому домику в самом отдалённом углу огороженного приходского двора. Ещё раз сверившись с рецептом, учёный муж удостоверился, что у него есть все ингредиенты для создания Драконьего эликсира, за исключением дурман-грибов. Где последние можно достать в середине зимы, Михель понятия не имел. Вернувшись в дом, Буша сокрушённо сел на брошенный прямо на пол жидкий тюфяк, служивший неприхотливому жильцу постелью, и задумался. Похоже, обряд придётся отложить до лета. Это сулило расставание с Радой на долгие полгода, а за это время она непременно влюбится в очередного никчёмного офицеришку, и у несчастного священника не останется ни единого шанса завоевать девичье сердце. Нет, глупости, шансов и так нет, красавица никогда не ответит взаимностью на чувства годящегося ей в отцы церковника в дрянной чёрной рясе, хаос её забери!

Не то, не о том он думает. Усилием воли настоятель оторвал внимание от любовных переживаний и вернулся к описанию ритуала. Наиболее сложным моментом в подготовке казалось прочтение самого обрядового заклинания, копирование которого заняло больше времени, чем весь остальной свиток. Любознательный и получивший прекрасное образование Михель, конечно, знал о существование драконьих рун и в своё время в университете даже прошёл краткий ознакомительный курс по старинному письму. Вот только было это лет двадцать назад, и с того момента Буша больше не сталкивался со сложным руническим языком, который использовался исключительно заклинателями для общения друг с другом и с драконами.

Перевести короткое четверостишие не составило бы труда, но смысла в этом не было: для правильного завершения ритуала требовалось точное воспроизведение именно на оригинальном языке. Итак, священник положил на стол предусмотрительно прихваченный из университетской библиотеки «Учебник драконьего письма» и открыл раздел фонетики.

Когда вторая за этот долгий вечер свеча готова была лизнуть деревянную столешницу, измученный Михель захлопнул книгу. Добрую сотню раз перечёркнутая и перепроверенная транскрипция лежала перед ним, аккуратно переписанная на чистый листок.

«Завтра перечитаю», — справедливо решил ничего уже не соображающий Буша и, задув свечу, устало повалился на постель. Он сам не понял, когда бессвязные шипяще-воркующие звуки и словно бы парящие в невесомости замысловатые иероглифы, наводнившие сознание, начали расплываться и сливаться в единую мешанину свистящих на разные голоса диковинных крылатых существ и неясных образов. Мученик древней письменности провалился в глубокий сон.

Следующий день оказался на удивление хлопотным, так что до самого вечера у настоятеля не было времени вернуться к вчерашним трудам. После утренней службы требовалось появиться в церковном суде, где без утверждения председателя никак не могли отправить на дальнейшее рассмотрение дела нескольких хулителей Дракона и одной торговавшей любовными зельями колдуньи. Потом, не успел мэтр Буша пообедать, секретарь напомнил о собрании церковнослужителей храмов предместья: приближался праздник Сотворения, и просители жаждали ради пышных торжеств распотрошить казну, целый год пополнявшуюся пожертвованиями и налогами. Подсчёты предполагаемых расходов и делёж денег затянулись, так что Михель едва успел на вечернюю службу. В итоге в уединении своего тихого пристанища священник оказался лишь с наступлением темноты, не успев даже поужинать и удовольствовавшись прихваченной из трапезной чёрствой утренней булкой.

Дома он перепроверил результат вчерашних трудов, с неудовольствием поправил две неточности и тяжело вздохнул. Невозможно было предсказать, чем грозит малейшая ошибка в заклинании призыва, и узнавать это на личном опыте настоятель уж точно не хотел. Отложив в сторону перо, он откинулся на неудобную спинку стула и вперил задумчивый взгляд в ровное пламя свечи, в глубине которого танцевала Рада Златоокая. Ради этой малютки суровый священник пошёл бы на всё, но вряд ли у него есть хоть единственный шанс даже теперь, когда блистательный офицер уже не соперник.

Завтра вечером они встретятся вновь. Что любят женщины, помимо смазливого личика, статной фигуры и военной формы? Украшения? Наряды? Деньги?.. Может, ценят умение развлечь остроумной беседой? Увы, Михель не отличался красноречием, если только не выступал с проповедью или участвовал в философском диспуте. Не умел поддержать ни изящный светский разговор, ни пустую болтовню за кружкой кислого яблочного вина. Нет, на свой язык рассчитывать точно не стоило.

Чем же завлечь маленькую колдунью?.. Он в подробностях расскажет о ритуале — и что дальше? Она уйдёт. Как заставить её остаться, провести ещё ночь под чужим кровом?.. Заманить изысканным ужином, каких отродясь не пробовала выросшая в трущобах нищенка? Напоить сладким вином из самых глубоких храмовых погребов? Увлечь рассказами о старине, сказаниями о далёких подвигах её предков и других заклинателей?.. У Буша не было чёткого ответа на этот вопрос. Снедаемый волнением и предвкушая завтрашнюю встречу, влюблённый медленно переместился на тощий тюфяк, едва ли спасавший от просачивающегося сквозь щели в полу холода, и лёг. Сон ещё долго не шёл, однако в конце концов смятённый разум успокоился и погрузился в блаженную дрёму.

Для Рады три дня ожидания пролетели, как один миг. Друзья праздновали её благополучное возвращение, и половина из них по этому поводу к вечеру напилась до беспамятства. Сама же виновница разнузданного пиршества всё больше жалась к отцу, засыпая того вопросами. Ей хотелось побольше узнать о матери, о бабушке с дедушкой, заклинателях из рода Грофо. Перед вчерашней нищенкой раскрылся огромный удивительный мир, в котором она видела своё место не иначе как в родовом поместье и непременно с парящим над близлежащими полями драконом.

— Милая, крылатые ящеры не живут в полях, — по-доброму усмехался мечтам дочери Баро. — Они обитают высоко в горах, куда не подняться человеку, и являются лишь на зов хозяина. Дракон — это не конь и даже не ручной медведь. Это хищник размером с дом, которому не место рядом с людьми. Да ты просто не прокормишь такую тварь: она съедает взрослого горного козла за раз.

— Буду разводить коров, — ничуть не смутившись, пожала плечами юная заклинательница. — Стада в тысячу голов будет вполне достаточно, чтобы у моего дракона каждый день было по свежей тушке.

— Где ты возьмёшь столько травы?! — возмутился Антос и тут же перебил сам себя: — Да и не в корме главная проблема. Дракон не ручная зверушка, пойми ты наконец! Даже если он не станет убивать специально, может при приземлении ненароком растоптать кого-нибудь или снести крылом полдома. Это животное, хоть и очень сообразительное, а не разумная тварь. Его место — в горах, подальше от людей.

— Ладно, ладно, поняла, — поморщилась Рада, уже размечтавшаяся, как появится в Старой Рутне верхом на крылатом змее и как челюсть предателя Гожо упадёт на обтянутую бело-золотым мундиром грудь. — Пэтро-то я хотя бы смогу покатать? Представляю, как он будет вопить…

Невинные радужные детские мечты скрасили время ожидания, и к вечеру третьего дня будущая заклинательница постучала в дверь знакомого домика у Моста трёх опор. К удивлению гостьи, ответа не последовало. Неужели церковник забыл? Или просто обманул её! Не получил, чего хотел, и…

Рассерженная малютка забарабанила сильнее и дольше. Тишина. Разгневанная, она развернулась, готовая уйти, и упёрлась прямо в грудь неслышно подошедшего Михеля.

— Прости, я задержался, — поспешно извинился тот, глядя сверху вниз на прелестную плясунью. — Были кое-какие дела.

— Вы узнали, как провести обряд? — требовательно спросила Рада, мгновенно делая шаг назад и невольно краснея.

— Да, — коротко ответил настоятель, открывая дверь. — Входи.

После мороза заснеженной улицы живительное тепло дома показалось вдвойне приятым. Быстро стянув отороченные мехом шерстяные рукавички, вышитые бусинами, красавица поспешно подошла к камину, в котором ещё тлела пара поленьев.

— Я уже заходил днём, но, очевидно, всё прогорело, — хозяин дома подкинул несколько дровишек, и вскоре в очаге весело затрещал огонь. — Служанка приготовила на ужин тушёного кролика с овощами, а я прихватил кувшин сладкого вина и головку выдержанного сыра из храмовых кладовых. Ты голодна?

— Нет, — отрезала гостья. — Я здесь по делу, а не для того, чтобы вино с вами распивать. Что вы узнали?

Буша на мгновение замер, но вскоре покорно ответил:

— Присаживайся, сейчас расскажу. Я переписал свиток, оставленный заклинателем Нику из рода Стево. Там подробно всё расписано, но…

— Дайте сюда, — устроившаяся на кушетке Рада протянула руку.

— Ты умеешь читать? — удивился собеседник, имевший о бродягах несколько иное представление.

— Отец научил.

— Ах, ну да, он же родился и воспитывался не в трущобах…

Священник извлёк из-за пазухи три исписанных листа и протянул наследнице дара заклинателей. Пока та углубилась в чтение, Михель начал рассказывать:

— С эликсиром было бы всё просто, если бы не дурман-гриб. Как уже говорил, я увлекаюсь медициной, поэтому у меня целый склад лечебных трав и животных вытяжек. Драконий корень, огнецвет, настойка ядовитых зубов змеи и всё прочее, что там перечислено, не проблема. Но где взять в разгар зимы дурман-грибы, ума не приложу. Насколько мне известно, никакими целебными свойствами они не обладают, поэтому, естественно, я их никогда не собирал. В пищу дурман-грибы тоже не годятся, так что вряд ли кто-то сушит их на зиму и продаёт на рынке…

— За это не беспокойтесь, — неожиданно хихикнула ничуть не рассердившаяся неожиданному препятствию малютка. — Я знаю, у кого можно достать несколько кусочков сушёных дуриков. Вот только… Этот эликсир. Церковь ведь запрещает колдовство, разве нет?

— Это не колдовство, — нахмурился настоятель. — Одно дело — когда какая-нибудь ведьма спуталась с духом зла и творит запрещённую волшбу по наущению его. А когда отмеченный печатью Дракона совершает чудеса именем Его — это совсем другое.

— Как у вас, церковников, всё запутанно, — скривилась Рада. — Так сразу и не разберёшься. Чудо, колдовство — кто знает, что откуда берётся?

— Не хули церковь Всемилостивого Дракона, — раздражённо оборвал задетый за живое Буша. — Лучше слушай дальше.

— Дальше я уже прочитала. Сам ритуал, конечно, жуткий, но с ним всё более-менее ясно. А вот что там дальше за четверостишие? Это на каком языке?..

— Заклинание призыва было написано драконьим письмом. Я сделал транскрипцию, потому что прочесть без ошибки иероглифы с листа точно не смогу.

— Боюсь, я эту смесь бессвязных звуков и по транскрипции не прочту, — удручённо вздохнула красавица.

— Мы можем потренироваться, — просиял хозяин дома, тут же увидев в маленькой сложности возможность побыть рядом с предметом своей страсти подольше.

— Было бы неплохо, — на удивление рассудительно кивнула гостья. — Как скоро мы сможем провести обряд?

— Если в точности следовать рецепту, на приготовление эликсира уйдёт три дня.

— Прекрасно, — просияла Рада. — Тогда я завтра же принесу вам дурман-грибы…

— Мы могли бы сходить за ними утром вместе, а потом я бы сразу приступил к работе, — торопливо предложил Михель. — А пока можно поучить заклинание. Боюсь, одна ошибка может стоить нам обоим жизни.

Настоятель решил, что в таком деле не грех немного сгустить краски.

— Вот как? — плясунья вскинула чёрные брови, задумалась. — Ладно, раз вы так говорите…

Мучительно долго Рада пыталась вызубрить никак не дававшиеся строки. Не привыкший к такому сочетанию звуков неповоротливый язык не хотел без запинок проговаривать короткое заклинание. Буша помогал, чем мог: внимательно слушал, поправлял, произносил правильно и повторял до тех пор, пока не добивался идеального звучания слова.

— Всё, уже голова бурлит, — на исходе третьей строчки неусидчивая и незнакомая с длительным умственным трудом девушка решительно отложила лист с четверостишием в сторону. — Что там с вашим кроликом?

— Котелок висел над жаровней, думаю, ещё не остыл.

Хозяин дома радостно поднялся и поспешил на кухню. Гостья отправилась за ним.

Мясо оказалось настолько мягким и вкусным, что никогда прежде не пробовавшая кролика и обычно нетребовательная к еде Рада осмелилась попросить добавки. Священник, быстро проглотивший свою порцию, с умилением наблюдал за с аппетитом ужинавшей сотрапезницей, не забывая подливать в быстро пустеющей кубок сладкое виноградное вино.

Почувствовав, что начинает пьянеть, юная заклинательница знаком показала, что ей хватит, однако было уже поздно. Блаженное тепло разлилось по телу, настроение стало вдруг необычайно весёлым, осторожность куда-то испарилась, а церковник в чёрной рясе уже не казался ни пугающим, ни противным.

— Спасибо вам. За ужин и за помощь, — улыбнулась гостья, блаженно вытягивая ноги и не реагируя на то, что сидящий рядом человек переставил стул ещё ближе.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, — заверил Михель, голос которого неожиданно прозвучал на пару тонов ниже.

Крупные и загрубевшие мужские ладони бережно обхватили изящную и нежную женскую ручку. Не почувствовавший сопротивления настоятель вскоре поднёс к губам и осторожно поцеловал маленькие пальчики.

— Позволь, я отнесу тебя в гостиную, — не дожидаясь ответа, хозяин дома подхватил плясунью на руки и, усадив на диван, быстро подкинул ещё пару дровишек, после чего устроился рядом.

— Не думай, что сможешь воспользоваться моей неосмотрительностью, — предупредила говорившая чуть медленнее обычного, тщательно подбиравшая слова Рада, больше всего боявшаяся показаться пьянее, чем ей бы того хотелось. — Если посмеешь тронуть меня…

— Не посмею, — тут же успокоил Буша. — И в мыслях не было. Ты ведь наследница заклинателей, в твоих жилах течёт кровь двух великих родов.

— Вот именно, — веско подтвердила малютка. — И не тебе покушаться на мою честь, святоша.

— Конечно, — снова покорно согласился священник, левая рука которого оказалась на спинке дивана, готовая обнять смуглые плечики, а правая — на скрывавшейся под платьем округлой коленке. — Хочешь, я расскажу тебе о деяниях великих заклинателей прошлого?

— Да, расскажи, — зевнула гостья, глядя на пляшущий в камине огонь.

И настоятель начал рассказывать, благословляя посетившую в библиотеке светлую мысль не только переписать свиток, но и открыть «Сказания о подвигах драконьих заклинателей». Михель даже взял эту книгу домой, и сейчас она лежала над камином. Автор сочинения явно рассчитывал на детскую аудиторию, поэтому священник решил, что сможет использовать короткие и красочные истории вместо сказок.

— Увы, я успел ознакомиться только с двумя, — вскоре шепнул Буша, уже обнимавший возлюбленную за плечи и нежно ласкавший бедро. — Если хочешь, могу взять книгу и почитать тебе дальше.

Последние слова он выдохнул практически на ушко будто бы впавшей в некий сонный транс Раде, после чего дотронулся губами мягкой длинной шеи.

— Отойди от меня! — тут же взвизгнула будущая заклинательница и резко вскочила.

— Прости, дитя, я, видно, снова испугал тебя, — вздохнул горе-рассказчик, тоже поднимаясь и разворачивая ослабевшую малютку лицом к себе; точно ребёнка, прижал к груди и с любовью пригладил тёмные пряди, задумчиво глядя на пламя, под синими языками которого багровыми отсветами тлели раскалённые угли. — Я не понимаю, что со мной. Одного прикосновения к тебе достаточно, чтобы я потерял голову… Я, кто мужественно противостоял соблазнам плоти даже в цветущей юности!.. Сейчас же вспыхиваю, точно сухая трава, не в силах противиться греховному зову. Ты единственное искушение, бороться с которым я не в состоянии. Для тебя я с радостью нарушил бы священные обеты… Только с тобой пошёл бы на такое, рискуя провести посмертие в ледяных объятиях хаоса, вдали от света Дракона. Что же за тайна сокрыта в тебе, красавица?.. Возможно ли разгадать чары, окутывающие тебя?.. Ты сладка, точно липовый мёд, но даришь горечь, что пристала лишь полыни; ты танцуешь откровенно, будто солдатская девка, но душа и тело твои непорочны, как у младенца; ты, словно дикая кошка, готова придушить меня собственными руками, вздумай я прикоснуться к тебе, и ты же, олицетворяя кротость и прощение, проявляешь сострадание, милосердно заступаясь перед отцом за того, кто упрятал тебя в темницу, позволил подвергнуть пыткам и вообще вёл себя хуже зверя…

— Но в итоге ты ведь одумался и отпустил меня, — едва слышно возразила Рада. — Людям свойственно ошибаться, а ты всё же человек, хоть и носишь рясу. Дракон потому и создал нас несовершенными, чтобы научить прощению.

— Да, да, и всё же… Кто ты такая, маленькая ведьма?.. Ты сплошное противоречие, в тебе нет и намёка на гармонию — и всё же ты совершенна. Загадка, что таится в тебе, неразрешимее тайны Сотворения. Познать тебя — значит познать истину. Но чем ближе я к тебе, тем более невозможным представляется мне постигнуть суть самого прекрасного из творений Дракона и тем соблазнительнее становится эта недостижимая мечта… Однако, златоокая моя прелестница, я ведь снова говорю не о том. Давай ты отправишься в комнату и ляжешь в кровать, а я почитаю тебе перед сном, хорошо? Буду сидеть в кресле, чтобы не было искушения коснуться тебя.

— Только если в кресле, — неохотно согласилась гостья, вырываясь из объятий. — И приходи не раньше, чем досчитаешь до тысячи! Перед сном мне ещё нужно умыться, раздеться и… Ну всё такое.

— Как скажешь, Рада.

В итоге Михель не успел закончить даже одного сказания, когда она ровно задышала, провалившись в крепкий сон.