Непридуманные истории

Леонид Семёнович Вейнберг

Эти истории происходили непосредственно со мной. Это не вымысел, это всё было на самом деле. Я не включил в свои истории ни одной истории, которой лично я не был бы свидетелем. Все истории разные. Какие-то весёлые, какие-то не очень. Какие-то о дружбе, какие-то о подлости. Эти истории – это моя жизнь с 1961 по 2019 год. То, что запомнилось. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 25. Лыжная вылазка

Однажды зимой мы в четверым поехали кататься на лыжах за город. Мы это Валя Мельник, Юра Пыстин, Саша Цомколов и я. Поехали мы на Восток от Омска, километров 45 на электричке. Кто первым узнал об этом пастушьем домике, в семи километрах от станции я не помню. Помню, что я был самым слабым лыжником. Мало того лыжи у меня были папины военные — буковые, широкие и тяжёлые. Крепления были мягкие — ремённые, ботинки — прощай молодость. Кто помнит — это валяные ботинки обшитые кожей с застёжкой молнией посередине. У ребят были нормальные лыжи с лыжными ботинками и жёсткими креплениями. Так как лыжи у меня были самые широкие, и меньше всего проваливались в снег, то меня пустили вперёд топтать лыжню. К этой избушке мы шли часа полтора.

Избушка была маленькая, но с печкой. Развели огонь, взяли ведро на 12 литров и растопили в нем снег. У нас с собой было две стеклянных литровые банки консервированного борща и две литровые металлические банки тушёнки. Все это было вывалено в полведра кипятка. Получилось такое густое варево непонятно чего, которое очень вкусно пахло. Можете себе представить, что мы вчетвером сожрали всё!

Помню, что во время трапезы Юрка Пыстин сильно пытался рассмешить Сашку, а тот пытался не заржать и сидел с каменным лицом. В конце концов, Юрке все же это удалось, и Сашка прыснул хохотом… после этого уже ржали мы втроём, а Юрка сидел весь покрытый свёклой и капустой. Он за столом сидел напротив Сашки.

После обеда мы сходили на Омку кататься с горки. У меня и сейчас есть эти старые фотографии. Вернулись мы в избушку и поставили кипяток на чай. Вдруг, через какое-то время мы сообразили, что до отхода последней электрички в Омск остался один час! До избушки мы добирались полтора часа. Аврал! По коням! Бегом! И опять я первый. Но на этот раз не для того что бы топтать лыжню, а что бы Валька мог тыкать в меня сзади лыжной палкой заставляя бежать быстрее. Я на лыжах никогда не бегал, а тут мне устроили спринт, на семь километров, постоянно стимулируя палкой. Мы опоздали ко времени электрички на пять минут! Но мы успели на электричку, потому что она опоздала на 10 минут. Я сидел как рыба, выброшенная из воды с открытым ртом. В горле была печка с перцем. 40 минут обратной дороги в электричке Валька отпаивал меня кипятком из термоса, который он умудрился заправить в избушке. Все обошлось, я даже не простудился, и даже горло не заболело. Но на спине и на заднице у меня ещё долго красовались синяки от Валиной лыжной палки.

Само собой получилось, что мы с Сашкой стали неразлучны, как тогда говорили. После школы мы часто шли к Сашке домой, пешком это было примерно час. Там мы перекусывали, делали какие-то дела и потом шли ко мне домой, и тоже пешком и то же примерно час.

Шурик разбирался в радио и в электронике, в чем я был некопенгаген. Приходим мы как то к Шурику домой, а кто-то в доме напротив выставил на балкон радиолу и глушит весь район своей музыкой. Не было у нас тогда никакой дорогой громкой техники, что бы ответить. Сашка говорит: давай его заглушим! Да как же, спрашиваю я. Сейчас придумаем, говорит Шурик. У Сашки был динамик, вата на два, он мне его даёт и говорит, прикручивай наглухо к панели — на балконе. Снаружи балкона была закреплена какая-то панель из непонятного материала похожего на шифер. Пока я прикручивал динамик к центру панели, Сашка подсоединил его к радиоле. Потом осталось только ослабить винты, которые крепили саму панель к балкону. И мы врубили музыку. Эффект получился грандиозный! Качества звука, конечно, никакого, слов практически не разобрать, но громко ужасно! А главное, абсолютно непонятно откуда эта какофония исходит. Противоположный дом побеждено умолк и больше не возникал, а наше чудо-оружие оставалось прикрученным на балконе (на всякий случай) ещё пару месяцев.

Это было время, когда не у каждого в квартире был телефон. До появления мобильных телефонов оставалось ещё 25 лет. Поэтому наше общение было реальным — глаза в глаза. У нас в квартире телефон был, всё-таки папа офицер. Поэтому, когда мы с Сашкой разлучались по каким-то причинам, часто получалось так. В квартире звенит телефонный звонок, я снимаю трубку — Ало! Сашкин голос на другом конце: Семёныч, через час на нашем месте… и отбой! У меня не было возможности отклонить предложение. Постоянно куда-то ходили, что-то обсуждали, и было интересно!

Моя сестра, очень острая на язык девушка, очень любила цеплять Сашку и потом устраивать с ним словесную дуэль. Наташа старше меня на три с половиной года. Тогда она училась в институте, и у неё был официальный жених. И вот как — то Наталья и Шурик схлестнулись в колкостях. Я был немым зрителем. У меня никогда не получалось, так как у них.

Наталья, нападая на Шурика, говорит: И вообще Цомколов, я считаю, что тебе надо на мне жениться! Ты ближайший Ленин друг, я его сестра! Кроме того сейчас в Англии очень модно, чтобы невеста была старше жениха… Сашка практически тут же парирует: Наталья Семёновна! (он всегда звал Наташу по имени отчеству, для прикола). Наталья Семёновна! Так мода пройдёт… а старая жена до конца жизни перед глазами маячить будет!