Непридуманные истории

Леонид Семёнович Вейнберг

Эти истории происходили непосредственно со мной. Это не вымысел, это всё было на самом деле. Я не включил в свои истории ни одной истории, которой лично я не был бы свидетелем. Все истории разные. Какие-то весёлые, какие-то не очень. Какие-то о дружбе, какие-то о подлости. Эти истории – это моя жизнь с 1961 по 2019 год. То, что запомнилось. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 17. День рождения Лёньки Асонова

Сегодня ночью мне вспомнилась давняя история 1968 года.

В Омск наша семья переехала в 1959 году. Папу перетащил в Омск его командир полковник Соломатин. Папа после академии уже был майором.

В 1939 году папа поступил в Московскую Артиллерийскую Специальную Школу, когда ему было 14 лет. В 1941 году школу эвакуировали в Томск. В конце 1942 года… выпуск… и на фронт полным лейтенантом. Войну папа закончил в звании Капитана в 20 лет. Но об этом как-нибудь в другой раз (может быть).

Приехали мы в Омск в воинскую часть, которая располагалась в 15-ти минутах на автобусе от центра города. Город, между прочим, с миллионным населением. Нас временно поселили в барак. Барак — это длинное бревенчатое здание, с длинным коридором посередине. И из этого коридора направо и налево комнаты. Каждая комната метров по 20. И такая комната предназначалась на целую семью. Туалетов в бараке было два, в обоих концах коридора. Туалет типа «сортир», с дыркой в полу. Мы жили в бараке временно, пока для нашей семьи не освободится квартира в офицерском коттедже, а вот другие жители барака, в основном жили там постоянно, всю свою жизнь.

Буквально в наш первый месяц в Омске мы с сестрой подобрали малюсенького котёнка. Он был похож на мохнатый шарик. Наша мама кошек не любила. Но котёнок был настолько очаровательный, что выгнать его мама не смогла, и разрешили его нам оставить. Котёнок был такой маленький, что не мог ещё лакать молоко из блюдца. Мы его кормили сначала из пипетки, а потом я приспособил для этого клизму.

Так как мама сразу нашла работу, а Наташу сразу определили в школу, то меня тут же определили в детский сад. Детский сад находился тут же на территории военного городка, на расстоянии 50 метров от нашего барака. Я жутко не любил детский сад! Жутко! Поэтому я придумал классную вещь. Меня приводили в детский сад и сдавали воспитателям. Нас кормили завтраком и выводили на прогулку. Я подбирал удобный момент, и сбегал через дырку в заборе. Приходил к нашему бараку, по стволу большого тополя, который рос прямо рядом с бараком, забирался наверх, потом по ветке к форточке в окне нашей комнаты и пролезал в форточку. Проводил целый день дома, играя с Мурзиком, а к окончанию смены в детском саду, проделывал обратный путь в детский сад, и меня сдавали на руки папы, который и забирал меня домой. Я уже в то время знал, как различать время по часам.

Так продолжалось около месяца. Никто тревогу не поднимал, утром я на месте, и в 5 часов, когда детей забирают я тоже на месте — все в порядке. Накрыли меня случайно. По какой-то причине папа пришёл домой в обеденный перерыв. От нашего барака до его кабинета в части было идти 5 минут. И… обнаружил меня играющим с Мурзиком. Папа шум поднимать не стал, он даже маме не сразу рассказал, но с меня взял честное благородное, что больше я так делать не буду.

Более подробно о моем раннем детстве я может ещё, и напишу, но потом… а сейчас «галопом по Европам»

В 1960 году я пришёл в первый класс средней школы №8 города Омска. Школа находилась на 9-й Северной улице в одном километре (пять кварталов) от нашего военного городка. В моем классе были ребята из городка, а так же и другие ребята из окружающего района. Я подружился с Лёней Ассоновым. Я проучился в этой школе, так же как и другие ребята из нашего городка всего первый и второй классы. А потом построили другую школу ближе к нашему городку, и нас всех перевели в неё.. Но дружбу с Лёней мы пронесли через всю юность и даже после. Мы постоянно ходили, друг к другу в гости или просто встречались и играли на улице. У нас в городке была проходная система, но Лёню все знали и беспрепятственно пропускали, поэтому он всегда был частью нашей компании.

Каждый год Лёня был на моем дне рождения, а я на его. В 1968 году мы учились в 8 классе. Мне исполнилось 15 лет в Марте. А у Леньки день рождения 6 Апреля. Компания друзей у нас была общая, и все мои друзья были приглашены на день рождения.

Мне в тот момент нравилась одна девочка из параллельного класса — Света Сумина. Нравилась «отдалённо», то есть мы не встречались и вместе не гуляли. Она не входила в наш круг, но была подружкой Вали Мелешиной, с которой мы жили в одном доме и уже 8 лет учились в одном классе и дружили. Вот я и попросил Валю, что бы она от Лёниного имени пригласила Свету Сумину на день рождения.

Асоновы жили в своём доме на 8-й Северной улице в 300 метрах от проходной нашего городка. Асфальта на улице не было. Все северные улицы города находились на севере от центра, и шли с Востока на Запад. Ещё в городе были Южные улицы, на юге от центра. Из всех 36 Северных улиц асфальтовое покрытие было только на 5-й Северной, на 7-й Северной, на 14-й Северной и на 24-й Северной. На остальных улицах твёрдого покрытия не было. А в направлении от центра на Север, в районе Северных улиц, асфальт был на улице, которая шла вдоль нашего городка от 5-й Северной до 24-й Северной и на Улице Герцена, это в двух кварталах, и все. То есть от проходной до Лёниного дома нужно было идти по дороге без асфальта.

В общем, ранняя весна, с крыш течёт, снег тает, небо голубое Красота! Я иду на день рождения, на котором будет девочка, которая мне нравится! Настроение класс!

На мне красивые брюки, красивый пуловер, красивый плащ. На ногах остроносые туфли «Корочки» на кожаной подмётке. Эти туфли, по большому блату достали для папы, и они оказались ему маловаты. Туфли разрешили одеть мне на вечеринку. Эти туфли — как бальные тапочки, в них ходить только по паркету или танцевать в бальном зале. Ну а я пытаюсь в них пройти два квартала весеннего распутья!

Мне, правда, неплохо это удавалось. Иду как по минному полю, выбирая протоптанные следы посуше, чтобы туфли не заляпать. Сама по себе такая походка напоминает замысловатый танец, или петляющие следы оставленные зайцем на снегу (кто видел). Лёнька жил в своём доме, на дворе у них была «Злая собака» Шарик. Действительно собака и действительно злая. Ко мне Шарик относился как к своему, а для остальных это был лютый зверь. Поэтому все приглашённые собирались на улице перед калиткой. Когда был полный сбор, Шарика запирали в будке и все дружно проходили в дом.

Лёнькин дом — третий от угла. Когда я подходил, был уже полный сбор. Все ребята и девчата стоят у калитки, мне осталось переправиться через перекрёсток двух улиц без твёрдого покрытия. Надо сказать, что движения по этим улицам почти не было. Если за день, проезжало пять машин вдоль и поперёк, то это было много. Но, тем не менее, они разбили весенний перекрёсток и превратили в непонятное глиняное месиво. Посередине перекрёстка красовалась колея, заполненная жёлтой жидкостью. Ширина колеи не большая — максимум метр, но обойти её я не видел как, потому что она шла поперёк, сколько было видно. На противоположной стороне колеи вроде бы был твёрдый след. Перепрыгнуть пара пустяков. Да! А у меня в руках коробка с подарком, которую я держу двумя руками. Меня уже все видят и дружно приветствуют, и я решаюсь на прыжок!

Колею-лужу я перепрыгнул, но кожаная подошва оказала плохую услугу. Нога соскользнула, и я спиной падаю в лужу!!!

Я лежу в луже на спине, в поднятых вверх руках подарок, что бы не испачкать. Сухие верхняя часть тела от груди и выше… и ноги ниже колена… что делать??? Руки вверху, подарок заляпывать не хочется… Короче я переворачиваюсь на бок и потом на живот, опираюсь на локти и на колени и встаю… в лужу. Мне уже все равно!!!

Не разбирая дороги, чего уж там — хуже не будет, я подхожу к онемевшим друзьям. Никто не смеётся, знают, это будет навсегда! Я вручаю подарок Лене и говорю: вы ребята меня простите, но мне надо сходить переодеться…

Ничего не получилось! Ленька опомнился первым! Хватайте его и тащите в дом!

Самое интересное, что внутри под одеждой я был мокрым, но не был грязным. Ленька принёс мне свои носки, трусы и майку. Больше я ничего не взял, потому что категорически не подходило по размеру, и вот в таком виде я и был на этом дне рождения!!! Маленькие семейные трусы, которые конечно не выглядели как плавки, но сто пудов были приличнее, чем мои семейные трусы до колена, майка в натяг и носки…

Первые полчаса было неловко, и я чувствовал себя скованно, но в это время мы сидели за столом, и ели и была видна только верхняя часть моего тела. А потом мне уже было все равно, привык наверное, (не совсем конечно). Я даже танцевал со Светой «танго» как мы тогда называли танец, когда пара в полу обнимке топчется на одном месте. Я так понимаю, что со стороны это выглядело достаточно комично — красивая девочка в нарядном платье… и парень в трусах.

Мы, точнее девочки и Лёнька, взяли на себя полное самообслуживание с едой, а тётя Таня — Лёнькина мама — отстирывала и отпаривала мои шмотки. Так что последний час я был при полном параде, но без туфель, они ещё сохли.

А со Светой у нас так ничего и не получилось. Она вроде была и не против, но каждый раз, когда я её видел, я вспоминал, как барахтался на спине в луже… и мне становилось очень неловко.