Печки-валенки. Сборник рассказов

Леонид Беспамятных

Проза для души! Каждый рассказ – страница из жизни людей разных поколений, интересов и моральных взглядов. Истории не похожие одна на другую, реальные. Живой язык изложения с сохранением особенностей народного диалекта, использование разного вида фольклора придают рассказам незабываемый и ни с чем не сравнимый колорит. Каждая история заключает в себе нравственную ценность и является жизненным уроком.

3. БАБУШКИНЫ ПИРОЖКИ

Виталька любил поесть. К походу в первый класс готовился заранее и основательно. Попросил бабушку пирожков с ливером напечь и шанег с творогом. Мамка хворост нажарила. Все это он еще вечером в холщовую сумку уложил.

Утром 1 сентября зашел к Витальке друг Генка. Он — второклассник, у него все лицо в веснушках, прозвище среди пацанов носил — «Оторва»

— Ты, Виталя, — он говорит, — на линейку не ходи. Сам посуди, там будут бесконечные речи, лучше место хорошее в классе займи. Вдруг парт на всех не хватит…

— Ну уж, ты, Генка, скажешь… — Виталька говорит. — Как — то неудобно…

— Чего неудобного? — рассмеялся Генка. — Нечего беспокоиться. Заберешься в форточку — и все дела, я знаю, где твой класс, мне техничка тетя Ульяна показала вчера. От входа в школу недалече, около актового зала. Я и форточку уже открыл…

Похлопал Витальку по плечу.

— Слушайся старшего, как — никак, второклассник тебе совет дает. Я же о тебе, как друг, хлопочу… Ну, идем, что ли?

— Тебе, Генка, конечно, виднее, — согласился Виталька. Угостил друга пирожком.

Сказано — сделано. Виталька не пошел на торжественную линейку. Генка помог в класс ему через форточку пробраться. Выбрал себе парту у учительского стола. Виталька — добрый, решил всех одноклассников угостить.

Тут учительница в класс зашла С очками на носу и с букетом цветов. За ней — дети.

Удивилась, увидев его.

— Здравствуй, Виталик, — говорит. — А я решила, что ты заболел. В чем дело?

Виталька таинственно улыбнулся и шаньги молча на парту стал выкладывать.

— Какие шаньги! — обрадовались ребята. А Виталька еще и жаренный хворост достал.

— Угощайтесь, — говорит. — Знаете, какие шаньги вкусные! Куда с добром…

— Это как понять? — спросила учительница и подошла к Виталику. — Верю, что вкусные, но класс — не столовая. Убери, Виталик, пока все это с парты до переменки…

— Это почему? — упорствовал Виталька. Густо покраснел при этом. — У меня еще и пирожки с ливером есть.

— Да хоть бы и с повидлом! — возразила учительница. — Этого еще не хватало… Помочь, что ли убрать?

— Сам справлюсь…

Никак не ожидал он такого, да к тому же над ним смеяться стали. Дескать, глядите — ка, какой мальчонка смешной…

«Как же так? — расстроился Виталька. — Чем это я не угодил? Вот это да! Угостил, называется!»

И — в слезы! Он считал, что в школе, как и в родном доме, есть можно всегда, когда захочется. Из класса выскочил, да в сторону дома и побежал.

В общем, разочаровался Виталька в школьных порядках и на занятия больше не пошел, как его ни упрашивали, лишь через год переступил порог школы. Бабушка привела. Умоляла внука пирожки из ранца не вытаскивать до переменки.

…Виталий после школы окончил институт. Мне как — то признался, что частенько на уроках ухитрялся бабушкины пирожки да шаньги тайком кушать.

«Уж больно вкусные», — говорит. Кстати, тут же мы с ним вспомнили и о пончиках из школьного буфета. Были они пышные, с повидлом. А стоили всего — то пять копеек.

Отец тогда получал зарплату восемьдесят рублей, мама — шестьдесят. Мне тогда казалось, что это очень большая зарплата — ведь можно было купить почти три тысячи пончиков…